Ка-д’Оро

Дворец
Ка-д'Оро итал. Ca' d'Oro
Страна	Италия
Город	Венеция
Архитектурный стиль	готика
Автор проекта	Джованни Бон Бартоломео Бон
Строительство	1425—1440 годы

Ка-д’Оро, или палаццо Санта-София (итал. Ca' d'Oro) — дворец в Венеции, на Гранд-канале в районе Каннареджо. Второе название дворца — «Золотой дом», так как при первоначальной отделке было использовано сусальное золото. Также при отделке использовался вермильон и ультрамарин. Дворец считается образцом венецианской готики.

История

Здание в готическом стиле было построено в XV веке, между 1425 и 1440 годами, по проекту архитекторов Джованни Бона и его сына Бартоломео Бона По заказу патриция Марино Контарини. Ранее на этом месте стоял дворец в византийском стиле palazzo Zeno, полученный Марино Контарини с приданным жены — Sora Zeno. Старый дворец был снесен, однако его фрагменты были сохранены в фасаде Ка-д’Оро.

Дворец сменил множество владельцев и неоднократно перестраивался. В 1894 дворец был приобретен бароном Giorgio Franchetti. Барон провел реконструкцию здания по сохранившимся чертежам и картинам вернув ему по мере возможностей исторический облик. Кроме того он основал богатую коллекцию живописи. После его смерти здание вместе с собранием живописи перешло в собственность государства.

Считается самым элегантным из дворцов, построенных в венецианском стиле.

С 1927 года и по сей день во дворце располагается галерея Франкетти.

См. также

• Список дворцов Венеции

Ссылки

• [www.polomuseale.venezia.beniculturali.it/index.php?it/4/galleria-giorgio-franchetti-alla-ca-doro Galleria G. Franchetti alla Ca' d'Oro]

Отрывок, характеризующий Ка-д’Оро

Пьер стал рассказывать о том, что он сделал в своих имениях, стараясь как можно более скрыть свое участие в улучшениях, сделанных им. Князь Андрей несколько раз подсказывал Пьеру вперед то, что он рассказывал, как будто всё то, что сделал Пьер, была давно известная история, и слушал не только не с интересом, но даже как будто стыдясь за то, что рассказывал Пьер.
Пьеру стало неловко и даже тяжело в обществе своего друга. Он замолчал.
– А вот что, душа моя, – сказал князь Андрей, которому очевидно было тоже тяжело и стеснительно с гостем, – я здесь на биваках, и приехал только посмотреть. Я нынче еду опять к сестре. Я тебя познакомлю с ними. Да ты, кажется, знаком, – сказал он, очевидно занимая гостя, с которым он не чувствовал теперь ничего общего. – Мы поедем после обеда. А теперь хочешь посмотреть мою усадьбу? – Они вышли и проходили до обеда, разговаривая о политических новостях и общих знакомых, как люди мало близкие друг к другу. С некоторым оживлением и интересом князь Андрей говорил только об устраиваемой им новой усадьбе и постройке, но и тут в середине разговора, на подмостках, когда князь Андрей описывал Пьеру будущее расположение дома, он вдруг остановился. – Впрочем тут нет ничего интересного, пойдем обедать и поедем. – За обедом зашел разговор о женитьбе Пьера.
– Я очень удивился, когда услышал об этом, – сказал князь Андрей.
Пьер покраснел так же, как он краснел всегда при этом, и торопливо сказал:
– Я вам расскажу когда нибудь, как это всё случилось. Но вы знаете, что всё это кончено и навсегда.
– Навсегда? – сказал князь Андрей. – Навсегда ничего не бывает.
– Но вы знаете, как это всё кончилось? Слышали про дуэль?
– Да, ты прошел и через это.
– Одно, за что я благодарю Бога, это за то, что я не убил этого человека, – сказал Пьер.
– Отчего же? – сказал князь Андрей. – Убить злую собаку даже очень хорошо.
– Нет, убить человека не хорошо, несправедливо…
– Отчего же несправедливо? – повторил князь Андрей; то, что справедливо и несправедливо – не дано судить людям. Люди вечно заблуждались и будут заблуждаться, и ни в чем больше, как в том, что они считают справедливым и несправедливым.
– Несправедливо то, что есть зло для другого человека, – сказал Пьер, с удовольствием чувствуя, что в первый раз со времени его приезда князь Андрей оживлялся и начинал говорить и хотел высказать всё то, что сделало его таким, каким он был теперь.
– А кто тебе сказал, что такое зло для другого человека? – спросил он.
– Зло? Зло? – сказал Пьер, – мы все знаем, что такое зло для себя.
– Да мы знаем, но то зло, которое я знаю для себя, я не могу сделать другому человеку, – всё более и более оживляясь говорил князь Андрей, видимо желая высказать Пьеру свой новый взгляд на вещи. Он говорил по французски. Je ne connais l dans la vie que deux maux bien reels: c'est le remord et la maladie. II n'est de bien que l'absence de ces maux. [Я знаю в жизни только два настоящих несчастья: это угрызение совести и болезнь. И единственное благо есть отсутствие этих зол.] Жить для себя, избегая только этих двух зол: вот вся моя мудрость теперь.