Квадрофения (фильм)
| Квадрофения | |
| Quadrophenia | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер |
Билл Кербишли |
| Автор сценария |
Пит Таунсенд |
| В главных ролях |
Фил Дэниэлс |
| Оператор | |
| Композитор | |
| Кинокомпания |
Who Films |
| Длительность |
115—117 мин. |
| Страна | |
| Год | |
| IMDb | |
«Квадрофения» (англ. Quadrophenia) — кинофильм 1979 года, основанный на одноимённом альбоме группы The Who 1973 года. Однако, в отличие от «Томми», «Квадрофения» не является музыкальным фильмом.
Сюжет
Мы моды, мы моды. Мы, мы, мы моды.
We are the mods, we are the mods. We are, we are, we are the mods.
Действие картины происходит в 1965 году. Сюжет описывает жизнь двадцатилетнего лондонского мода Джима, беззаботно проводящего время с такими же друзьями. Он живёт у родителей и работает курьером в рекламной компании, помимо этого он часто тусуется со своими друзьями: Дэйвом, Чалки и Спайдером (в других переводах Паук). Однажды он встречает своего друга детства Кевина, который стал рокером.
Но однажды группировки модов, включая Джимми, отправляются в Брайтон, где участвуют в массовой стычке с рокерами. Потасовка заканчивается арестом Джимми и других участников драки. Однако главарь банды вносит залог за всех арестованных участников своей банды. Вернувшись домой, Джимми становится подвержен депрессии. Его мать выгоняет сына из дома, найдя в его комнате пакет таблеток амфетамина. Затем он увольняется со своей работы и тратит все свои деньги на психостимуляторы. Джим выясняет, что его девушка Стэф теперь встречается с его приятелем Дэйвом. В порыве ярости Джимми попадает под машину, отделавшись испугом, он ломает свой скутер. На оставшиеся деньги Джимми покупает билет на поезд до Брайтона. Он возвращается в те места, где была потасовка, и где они со Стэф были близки. Бродя по улицам, он внезапно обнаруживает своего предводителя Эйса Фэйса (англ. Ace Face)[1]. В обычной жизни он работает низкооплачиваемым посыльным в «Брайтон отель». Джимми, разочаровавшись в своём идоле, угоняет у Эйса скутер и уезжает на берег моря, где и разбивает его о скалы.
Отзывы критики
Во время премьеры фильм получил главным образом негативные отзывы критиков. Тем не менее, актёр Фил Дэниелс был похвален другими кино-деятелями и замечен продюсерами.
Фильм в настоящее время отмечен 100 % «свежими помидорами» на сайте Rotten Tomatoes, основанными только на трёх рецензиях, одна из которых дает ему «свежий» рейтинг, но до сих пор называет фильм «разочарованием». Восемь из 13 рецензий не дают фильму какого-либо определенного рейтинга[2].
В 2004 году журнал Total Film внёс «Квадрофения» в список величайших британских фильмов всех времен, поместив его на 35 место. На него ссылались как на оказавший значительное влияние на возрождение мод-культуры в области музыки и моды, обеспечивший плацдарм для начала карьер таких групп, как Secret Affair, The Chords и Lambrettas и одновременно повышая популярность The Jam, которые ранее считались панк-группой.
В ролях
- Фил Дэниэлс
- Марк Уингетт
- Филип Дэвис
- Лесли Эш
- Гарри Купер
- Стинг — Эйс Фэйс
- Гэри Шэйл
- Кейт Уильямс
- Тревор Лэйрд
- Рэй Уинстон
Съёмочная группа
- Авторы сценария: Дэйв Хамфриз, Пит Таунсенд, Фрэнк Роддэм и Мартин Стеллман
- Режиссёр: Фрэнк Роддэм
- Продюсеры: Билл Кербишли, Рой Бэйрд и Пит Таунсенд, Кит Мун, Джон Энтвистл, Роджер Долтри
- Оператор: Брайан Туфано
- Музыка: группа The Who
- Художник: Саймон Холлэнд
- Монтаж: Майк Тэйлор
Напишите отзыв о статье "Квадрофения (фильм)"
Примечания
Ссылки
- [www.film.ru/afisha/movie.asp?vg=99383 «Квадрофения» на сайте Фильм. Ру]
|
Это заготовка статьи о британском кинофильме. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Квадрофения (фильм)
– Полноте, полно, что вы? – шептали испуганные голоса. Долохов посмотрел на Пьера светлыми, веселыми, жестокими глазами, с той же улыбкой, как будто он говорил: «А вот это я люблю». – Не дам, – проговорил он отчетливо.Бледный, с трясущейся губой, Пьер рванул лист. – Вы… вы… негодяй!.. я вас вызываю, – проговорил он, и двинув стул, встал из за стола. В ту самую секунду, как Пьер сделал это и произнес эти слова, он почувствовал, что вопрос о виновности его жены, мучивший его эти последние сутки, был окончательно и несомненно решен утвердительно. Он ненавидел ее и навсегда был разорван с нею. Несмотря на просьбы Денисова, чтобы Ростов не вмешивался в это дело, Ростов согласился быть секундантом Долохова, и после стола переговорил с Несвицким, секундантом Безухова, об условиях дуэли. Пьер уехал домой, а Ростов с Долоховым и Денисовым до позднего вечера просидели в клубе, слушая цыган и песенников.
– Так до завтра, в Сокольниках, – сказал Долохов, прощаясь с Ростовым на крыльце клуба.
– И ты спокоен? – спросил Ростов…
Долохов остановился. – Вот видишь ли, я тебе в двух словах открою всю тайну дуэли. Ежели ты идешь на дуэль и пишешь завещания да нежные письма родителям, ежели ты думаешь о том, что тебя могут убить, ты – дурак и наверно пропал; а ты иди с твердым намерением его убить, как можно поскорее и повернее, тогда всё исправно. Как мне говаривал наш костромской медвежатник: медведя то, говорит, как не бояться? да как увидишь его, и страх прошел, как бы только не ушел! Ну так то и я. A demain, mon cher! [До завтра, мой милый!]
На другой день, в 8 часов утра, Пьер с Несвицким приехали в Сокольницкий лес и нашли там уже Долохова, Денисова и Ростова. Пьер имел вид человека, занятого какими то соображениями, вовсе не касающимися до предстоящего дела. Осунувшееся лицо его было желто. Он видимо не спал ту ночь. Он рассеянно оглядывался вокруг себя и морщился, как будто от яркого солнца. Два соображения исключительно занимали его: виновность его жены, в которой после бессонной ночи уже не оставалось ни малейшего сомнения, и невинность Долохова, не имевшего никакой причины беречь честь чужого для него человека. «Может быть, я бы то же самое сделал бы на его месте, думал Пьер. Даже наверное я бы сделал то же самое; к чему же эта дуэль, это убийство? Или я убью его, или он попадет мне в голову, в локоть, в коленку. Уйти отсюда, бежать, зарыться куда нибудь», приходило ему в голову. Но именно в те минуты, когда ему приходили такие мысли. он с особенно спокойным и рассеянным видом, внушавшим уважение смотревшим на него, спрашивал: «Скоро ли, и готово ли?»
Когда всё было готово, сабли воткнуты в снег, означая барьер, до которого следовало сходиться, и пистолеты заряжены, Несвицкий подошел к Пьеру.
– Я бы не исполнил своей обязанности, граф, – сказал он робким голосом, – и не оправдал бы того доверия и чести, которые вы мне сделали, выбрав меня своим секундантом, ежели бы я в эту важную минуту, очень важную минуту, не сказал вам всю правду. Я полагаю, что дело это не имеет достаточно причин, и что не стоит того, чтобы за него проливать кровь… Вы были неправы, не совсем правы, вы погорячились…
– Ах да, ужасно глупо… – сказал Пьер.
– Так позвольте мне передать ваше сожаление, и я уверен, что наши противники согласятся принять ваше извинение, – сказал Несвицкий (так же как и другие участники дела и как и все в подобных делах, не веря еще, чтобы дело дошло до действительной дуэли). – Вы знаете, граф, гораздо благороднее сознать свою ошибку, чем довести дело до непоправимого. Обиды ни с одной стороны не было. Позвольте мне переговорить…
– Нет, об чем же говорить! – сказал Пьер, – всё равно… Так готово? – прибавил он. – Вы мне скажите только, как куда ходить, и стрелять куда? – сказал он, неестественно кротко улыбаясь. – Он взял в руки пистолет, стал расспрашивать о способе спуска, так как он до сих пор не держал в руках пистолета, в чем он не хотел сознаваться. – Ах да, вот так, я знаю, я забыл только, – говорил он.
– Никаких извинений, ничего решительно, – говорил Долохов Денисову, который с своей стороны тоже сделал попытку примирения, и тоже подошел к назначенному месту.
