Кванджу
| Город-метрополия
Кванджу 광주 광역시 光州廣域市 
Показать/скрыть карты
|
Кванджу́ — шестой по величине город в Республике Корея. Кванджу является городом прямого подчинения, не входящим в состав какой-либо провинции, однако здесь расположено правительство провинции Чолла-Намдо.
Содержание
История
Город был основан в 57 г. до н. э. Был одним из административных центров государства Пэкче. Здесь зародился стиль корейской поэзии каса.
В 1914 году город был соединён с Сеулом железной дорогой. После этого стала бурно развиваться промышленность.
В 1929 году, в период японского колониального правления, конфликт между японскими и корейскими студентами вылился в региональную демонстрацию, кульминацией которой стало мощное восстание корейского народа против японцев.
В мае 1980 года в Кванджу состоялись одно из самых массовых антиправительственных выступлений в истории страны, направленное против военного правительства Чон Ду Хвана. Участники выступления более трёх суток контролировали город, выдвигая к властям страны требования провести демократизацию общества и наказать виновных в коррупции высокопоставленных чиновников; руководство страны прибегло к силе, общее число жертв не менее 100, и по некоторым оценкам достигает 2000. Этот инцидент получил название «Восстание в Кванджу».
Административное деление
Кванджу разделён на 5 районов («ку»).
| Название | Хангыль | Ханча |
| Пукку | 북구 | 北區 |
| Тонгу | 동구 | 東區 |
| Квансангу | 광산구 | 光山區 |
| Намгу | 남구 | 南區 |
| Согу | 서구 | 西區 |
Экономика
Хорошо развита текстильная промышленность, автомобильная промышленность, пивоварение, выращивание риса
Транспорт
В Кванджу с 2004 года работает метрополитен.
Города-побратимы
-
Тайнань, Китайская Республика (1968) -
Сан-Антонио, США (1981) -
Гуанчжоу, Китай (1996) -
Медан, Индонезия (1997) -
Сендай, Япония (2002) -
Масейо, Бразилия (2009) -
Невинномысск, Россия (2010)
События
- В 2012 году в Кванджу прошла XVII Международная астрономическая олимпиада.
- В 2015 году в Кванджу прошла летняя Универсиада.
См. также
Напишите отзыв о статье "Кванджу"
Ссылки
- [eng.gjcity.net/main.jsp Официальный сайт города]
| ||||||||
Отрывок, характеризующий Кванджу
– Ах, Боже мой! Боже мой! Как он плох! – восклицала мать.Когда Анна Михайловна уехала с сыном к графу Кириллу Владимировичу Безухому, графиня Ростова долго сидела одна, прикладывая платок к глазам. Наконец, она позвонила.
– Что вы, милая, – сказала она сердито девушке, которая заставила себя ждать несколько минут. – Не хотите служить, что ли? Так я вам найду место.
Графиня была расстроена горем и унизительною бедностью своей подруги и поэтому была не в духе, что выражалось у нее всегда наименованием горничной «милая» и «вы».
– Виновата с, – сказала горничная.
– Попросите ко мне графа.
Граф, переваливаясь, подошел к жене с несколько виноватым видом, как и всегда.
– Ну, графинюшка! Какое saute au madere [сотэ на мадере] из рябчиков будет, ma chere! Я попробовал; не даром я за Тараску тысячу рублей дал. Стоит!
Он сел подле жены, облокотив молодецки руки на колена и взъерошивая седые волосы.
– Что прикажете, графинюшка?
– Вот что, мой друг, – что это у тебя запачкано здесь? – сказала она, указывая на жилет. – Это сотэ, верно, – прибавила она улыбаясь. – Вот что, граф: мне денег нужно.
Лицо ее стало печально.
– Ах, графинюшка!…
И граф засуетился, доставая бумажник.
– Мне много надо, граф, мне пятьсот рублей надо.
И она, достав батистовый платок, терла им жилет мужа.
– Сейчас, сейчас. Эй, кто там? – крикнул он таким голосом, каким кричат только люди, уверенные, что те, кого они кличут, стремглав бросятся на их зов. – Послать ко мне Митеньку!
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.
– Вот что, мой милый, – сказал граф вошедшему почтительному молодому человеку. – Принеси ты мне… – он задумался. – Да, 700 рублей, да. Да смотри, таких рваных и грязных, как тот раз, не приноси, а хороших, для графини.
– Да, Митенька, пожалуйста, чтоб чистенькие, – сказала графиня, грустно вздыхая.
– Ваше сиятельство, когда прикажете доставить? – сказал Митенька. – Изволите знать, что… Впрочем, не извольте беспокоиться, – прибавил он, заметив, как граф уже начал тяжело и часто дышать, что всегда было признаком начинавшегося гнева. – Я было и запамятовал… Сию минуту прикажете доставить?
– Да, да, то то, принеси. Вот графине отдай.
– Экое золото у меня этот Митенька, – прибавил граф улыбаясь, когда молодой человек вышел. – Нет того, чтобы нельзя. Я же этого терпеть не могу. Всё можно.
– Ах, деньги, граф, деньги, сколько от них горя на свете! – сказала графиня. – А эти деньги мне очень нужны.
– Вы, графинюшка, мотовка известная, – проговорил граф и, поцеловав у жены руку, ушел опять в кабинет.
Когда Анна Михайловна вернулась опять от Безухого, у графини лежали уже деньги, всё новенькими бумажками, под платком на столике, и Анна Михайловна заметила, что графиня чем то растревожена.
– Ну, что, мой друг? – спросила графиня.
– Ах, в каком он ужасном положении! Его узнать нельзя, он так плох, так плох; я минутку побыла и двух слов не сказала…
– Annette, ради Бога, не откажи мне, – сказала вдруг графиня, краснея, что так странно было при ее немолодом, худом и важном лице, доставая из под платка деньги.
Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…
Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
