Квартира (фильм, 1960)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Квартира
The Apartment
Жанр

трагикомедия

Режиссёр

Билли Уайлдер

Продюсер

Билли Уайлдер

Автор
сценария

И. А. Л. Даймонд
Билли Уайлдер

В главных
ролях

Джек Леммон
Ширли Маклейн

Оператор

Джозеф ЛаШелл

Композитор

Адольф Дойч

Кинокомпания

The Mirisch Company
United Artists

Длительность

125 мин.

Бюджет

3 млн. $

Сборы

$18 600 000

Страна

США США

Язык

Английский

Год

1960

IMDb

ID 0053604

К:Фильмы 1960 года

«Квартира» (англ. The Apartment) — чёрно-белый кинофильм в жанре любовной трагикомедии, снятый в 1960 году в США режиссёром Билли Уайлдером. В главных ролях заняты Джек Леммон и Ширли Маклейн, к тому времени уже популярные кинозвезды.

Трогательная лирическая история отношений простого клерка и девушки-лифтёрши, работающих в одной фирме. На первый взгляд, у этих двоих нет никаких шансов быть вместе, однако в результате ряда трагикомических событий всё разрешается наилучшим образом.

После своего выхода на экраны «Квартира» имела чрезвычайный коммерческий успех, принеся 25 миллионов долларов прибыли. Фильм был номинирован на «Оскар» в 10 номинациях и выиграл в 5-ти, в том числе в номинации «Лучший фильм». Актёрские работы Леммона и Маклейн были отмечены премиями «Золотой глобус» и BAFTA. Картина входит в список 100 лучших американских фильмов за 100 лет по версии Американского института киноискусства.

В СССР в 1960-х фильм был выпущен в кинотеатрах с дубляжем киностудии имени Горького.





Сюжет

Скромный незаметный труженик, «тихий американец» Си Си «Бад» Бакстер работает рядовым бухгалтером в крупной страховой компании в Нью-Йорке. Он одинок и снимает небольшую холостяцкую квартиру в самом центре города, на Вест-Сайде, недалеко от места своей работы. Это обстоятельство вызывает интерес нескольких менеджеров из его конторы, включая большого босса, директора по кадрам. Интерес этот особого рода: все эти начальники, женатые в основном мужчины, водят тайные интрижки на стороне, а для встреч с любовницами им необходимо какое-то удобное безопасное место. Квартира Бакстера подходит для этих целей как нельзя лучше. Начальство предлагает ему негласную сделку — быстрое его продвижение по служебной лестнице взамен за возможность пользоваться его квартирой для тайных любовных встреч. Бакстеру ничего не остаётся, как согласиться, хотя он крайне недоволен создавшейся ситуацией и терпит из-за этого большие неудобства.

Он пытается завязать отношения с симпатичной лифтёршей, работающей в его же фирме, по имени Фрэн Кубелик. Девушке он приятен, однако она почему-то не спешит принять его ухаживания. Бакстер и не подозревает, что у неё тайный роман с самим директором мистером Джеффом Шелдрейком, а их свидания происходят именно в его квартире. Роман этот для девушки, впрочем, безнадёжен, поскольку директор женат, дорожит своим положением и — что бы ей там ни говорил — разводиться не собирается. Очередная встреча Джеффа и Френ на квартире Бакстера происходит в канун рождества и Джефф вовсе не собирается провести праздник со своей возлюбленной, а суетливо торопится домой к семье. Вместо рождественского подарка он дарит Френ стодолларовую купюру. Вернувшийся домой Бакстер обнаруживает Френ бесчувственно лежащую на кровати. К счастью его сосед доктор вовремя предпринимает все необходимые меры и Френ возвращают к жизни после попытки самоубийства передозировкой снотворного. Бакстер остаётся с девушкой и два дня ухаживает за ней, опасаясь новых попыток суицида с её стороны. Он развлекает её разговорами и игрой в карты.

Усилия Бакстера не пропали даром и директор компании щедро награждает подчиненного повышением по службе. После рождества Шелдрейк увольняет свою секретаршу мисс Олсен, за слишком длинный язык. Та напоследок мстит своему бывшему начальнику, рассказав про адюльтер его супруге. Мистер Шелдрейк теперь холостяк и может спокойно вернуться к Френ. Шелдрейк снова вызывает Бакстера, чтобы одолжить ключ от квартиры, но тот неожиданно отказывает ему. Шелдрейк просит Бакстера одуматься, напоминая подчинённому кто его благодетель, но тот заявляет, что вообще увольняется из конторы.

Канун нового года. В концовке Френ отвергает ухаживания Шелдрейка, даже несмотря на то, что он свободен, и торопится на квартиру к Бакстеру. Она успевает как раз вовремя — он уже собрал вещи и собирался съехать. Бакстер признаётся в любви Френ, а та лукаво предлагает ему продолжить партию в джин рамми, которую они не закончили.

В ролях

Награды и номинации

  • 1961 год — 5 премий «Оскар»: лучший фильм (Билли Уайлдер), лучший режиссёр (Билли Уайлдер), лучший оригинальный сценарий (Билли Уайлдер, И. А. Л. Даймонд), лучшая работа художника-постановщика (Александр Траунер, Эдвард Дж. Бойл), лучший монтаж (Дэниел Мэнделл), а также 5 номинаций: лучшая мужская роль (Джек Леммон), лучшая женская роль (Ширли Маклейн), лучшая мужская роль второго плана (Джек Крушен), лучшая операторская работа чёрно-белого фильма (Джозеф Лашелл), лучший звук (Гордон Сойер)
  • 1961 год — 3 премии «Золотой глобус»: лучший фильм — комедия или мюзикл, лучшая мужская роль в комедии или мюзикле (Джек Леммон), лучшая женская роль в комедии или мюзикле (Ширли Маклейн), а также номинация за лучшую режиссуру (Билли Уайлдер)
  • 1961 год — 3 премии BAFTA: лучший фильм (Билли Уайлдер), лучшая мужская роль (Джек Леммон), лучшая женская роль (Ширли Маклейн)

Художественные особенности

  • Фильм чёрно-белый — а для 1960 года, когда он был выпущен, это уже выглядело определённым художественным приёмом, своего рода стилизацией. Характерно, что и предыдущий фильм Уайлдера с Джеком Леммоном «В джазе только девушки» тоже был чёрно-белым.
  • Все события фильма происходят в основном в вечернее время, как на улице, так и в интерьерах. К тому же, фильм чёрно-белый — всё это вместе взятое придает «Квартире» несколько мрачноватую атмосферу фильмов нуар 40-х годов.

Релиз

В конце 1970-х фильм выпущен компанией MGM/CBS Home Video на Betamax и VHS, перевыпущен в 1983 году компанией MGM/UA Home Video на VHS и Betacam. В СССР в 1980-е фильм с советским дубляжем выпущен на видеокассетах «Видеопрограммой Госкино СССР».

В начале 2000-х годов в России фильм с советским дубляжем был перевыпущен на видеокассетах дистрибьютором «Светла».

Напишите отзыв о статье "Квартира (фильм, 1960)"

Ссылки

Отрывок, характеризующий Квартира (фильм, 1960)

Но, оставив совершенно в стороне народное самолюбие, чувствуется, что заключение это само в себе заключает противуречие, так как ряд побед французов привел их к совершенному уничтожению, а ряд поражений русских привел их к полному уничтожению врага и очищению своего отечества.
Источник этого противуречия лежит в том, что историками, изучающими события по письмам государей и генералов, по реляциям, рапортам, планам и т. п., предположена ложная, никогда не существовавшая цель последнего периода войны 1812 года, – цель, будто бы состоявшая в том, чтобы отрезать и поймать Наполеона с маршалами и армией.
Цели этой никогда не было и не могло быть, потому что она не имела смысла, и достижение ее было совершенно невозможно.
Цель эта не имела никакого смысла, во первых, потому, что расстроенная армия Наполеона со всей возможной быстротой бежала из России, то есть исполняла то самое, что мог желать всякий русский. Для чего же было делать различные операции над французами, которые бежали так быстро, как только они могли?
Во вторых, бессмысленно было становиться на дороге людей, всю свою энергию направивших на бегство.
В третьих, бессмысленно было терять свои войска для уничтожения французских армий, уничтожавшихся без внешних причин в такой прогрессии, что без всякого загораживания пути они не могли перевести через границу больше того, что они перевели в декабре месяце, то есть одну сотую всего войска.
В четвертых, бессмысленно было желание взять в плен императора, королей, герцогов – людей, плен которых в высшей степени затруднил бы действия русских, как то признавали самые искусные дипломаты того времени (J. Maistre и другие). Еще бессмысленнее было желание взять корпуса французов, когда свои войска растаяли наполовину до Красного, а к корпусам пленных надо было отделять дивизии конвоя, и когда свои солдаты не всегда получали полный провиант и забранные уже пленные мерли с голода.
Весь глубокомысленный план о том, чтобы отрезать и поймать Наполеона с армией, был подобен тому плану огородника, который, выгоняя из огорода потоптавшую его гряды скотину, забежал бы к воротам и стал бы по голове бить эту скотину. Одно, что можно бы было сказать в оправдание огородника, было бы то, что он очень рассердился. Но это нельзя было даже сказать про составителей проекта, потому что не они пострадали от потоптанных гряд.
Но, кроме того, что отрезывание Наполеона с армией было бессмысленно, оно было невозможно.
Невозможно это было, во первых, потому что, так как из опыта видно, что движение колонн на пяти верстах в одном сражении никогда не совпадает с планами, то вероятность того, чтобы Чичагов, Кутузов и Витгенштейн сошлись вовремя в назначенное место, была столь ничтожна, что она равнялась невозможности, как то и думал Кутузов, еще при получении плана сказавший, что диверсии на большие расстояния не приносят желаемых результатов.
Во вторых, невозможно было потому, что, для того чтобы парализировать ту силу инерции, с которой двигалось назад войско Наполеона, надо было без сравнения большие войска, чем те, которые имели русские.
В третьих, невозможно это было потому, что военное слово отрезать не имеет никакого смысла. Отрезать можно кусок хлеба, но не армию. Отрезать армию – перегородить ей дорогу – никак нельзя, ибо места кругом всегда много, где можно обойти, и есть ночь, во время которой ничего не видно, в чем могли бы убедиться военные ученые хоть из примеров Красного и Березины. Взять же в плен никак нельзя без того, чтобы тот, кого берут в плен, на это не согласился, как нельзя поймать ласточку, хотя и можно взять ее, когда она сядет на руку. Взять в плен можно того, кто сдается, как немцы, по правилам стратегии и тактики. Но французские войска совершенно справедливо не находили этого удобным, так как одинаковая голодная и холодная смерть ожидала их на бегстве и в плену.
В четвертых же, и главное, это было невозможно потому, что никогда, с тех пор как существует мир, не было войны при тех страшных условиях, при которых она происходила в 1812 году, и русские войска в преследовании французов напрягли все свои силы и не могли сделать большего, не уничтожившись сами.
В движении русской армии от Тарутина до Красного выбыло пятьдесят тысяч больными и отсталыми, то есть число, равное населению большого губернского города. Половина людей выбыла из армии без сражений.
И об этом то периоде кампании, когда войска без сапог и шуб, с неполным провиантом, без водки, по месяцам ночуют в снегу и при пятнадцати градусах мороза; когда дня только семь и восемь часов, а остальное ночь, во время которой не может быть влияния дисциплины; когда, не так как в сраженье, на несколько часов только люди вводятся в область смерти, где уже нет дисциплины, а когда люди по месяцам живут, всякую минуту борясь с смертью от голода и холода; когда в месяц погибает половина армии, – об этом то периоде кампании нам рассказывают историки, как Милорадович должен был сделать фланговый марш туда то, а Тормасов туда то и как Чичагов должен был передвинуться туда то (передвинуться выше колена в снегу), и как тот опрокинул и отрезал, и т. д., и т. д.
Русские, умиравшие наполовину, сделали все, что можно сделать и должно было сделать для достижения достойной народа цели, и не виноваты в том, что другие русские люди, сидевшие в теплых комнатах, предполагали сделать то, что было невозможно.
Все это странное, непонятное теперь противоречие факта с описанием истории происходит только оттого, что историки, писавшие об этом событии, писали историю прекрасных чувств и слов разных генералов, а не историю событий.
Для них кажутся очень занимательны слова Милорадовича, награды, которые получил тот и этот генерал, и их предположения; а вопрос о тех пятидесяти тысячах, которые остались по госпиталям и могилам, даже не интересует их, потому что не подлежит их изучению.
А между тем стоит только отвернуться от изучения рапортов и генеральных планов, а вникнуть в движение тех сотен тысяч людей, принимавших прямое, непосредственное участие в событии, и все, казавшиеся прежде неразрешимыми, вопросы вдруг с необыкновенной легкостью и простотой получают несомненное разрешение.
Цель отрезывания Наполеона с армией никогда не существовала, кроме как в воображении десятка людей. Она не могла существовать, потому что она была бессмысленна, и достижение ее было невозможно.
Цель народа была одна: очистить свою землю от нашествия. Цель эта достигалась, во первых, сама собою, так как французы бежали, и потому следовало только не останавливать это движение. Во вторых, цель эта достигалась действиями народной войны, уничтожавшей французов, и, в третьих, тем, что большая русская армия шла следом за французами, готовая употребить силу в случае остановки движения французов.
Русская армия должна была действовать, как кнут на бегущее животное. И опытный погонщик знал, что самое выгодное держать кнут поднятым, угрожая им, а не по голове стегать бегущее животное.



Когда человек видит умирающее животное, ужас охватывает его: то, что есть он сам, – сущность его, в его глазах очевидно уничтожается – перестает быть. Но когда умирающее есть человек, и человек любимый – ощущаемый, тогда, кроме ужаса перед уничтожением жизни, чувствуется разрыв и духовная рана, которая, так же как и рана физическая, иногда убивает, иногда залечивается, но всегда болит и боится внешнего раздражающего прикосновения.
После смерти князя Андрея Наташа и княжна Марья одинаково чувствовали это. Они, нравственно согнувшись и зажмурившись от грозного, нависшего над ними облака смерти, не смели взглянуть в лицо жизни. Они осторожно берегли свои открытые раны от оскорбительных, болезненных прикосновений. Все: быстро проехавший экипаж по улице, напоминание об обеде, вопрос девушки о платье, которое надо приготовить; еще хуже, слово неискреннего, слабого участия болезненно раздражало рану, казалось оскорблением и нарушало ту необходимую тишину, в которой они обе старались прислушиваться к незамолкшему еще в их воображении страшному, строгому хору, и мешало вглядываться в те таинственные бесконечные дали, которые на мгновение открылись перед ними.