Квасников, Александр Иванович

Александр Квасников
Общая информация
Полное имя	Александр Иванович Квасников
Родился	23 ноября (6 декабря) 1912(1912-12-06) Быково, Московская губерния, Российская империя
Умер	20 ноября 1986(1986-11-20) (73 года) Москва, СССР
Гражданство	СССР СССР
Рост	182 см
Вес	78 кг
Позиция	вратарь
Карьера
Клубная карьера*
1928—1937	Динамо (Москва)	12 (−14)
1938	Спартак (Москва)	8 (−8)
1941	Динамо (Минск)
1942	Крылья Советов (Куйбышев)
1942—1945	Спартак (Москва)	0
1946—1949	ВМС (Москва)
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов.

Алекса́ндр Ива́нович Ква́сников (6 декабря 1912, Быково, Быковская волость, Бронницкий уезд, Московская губерния — 20 ноября 1986, Москва) — советский футболист, вратарь, игрок московских клубов «Динамо» и «Спартак».

Биография

Динамовский воспитанник. С 1928 года начал, играть в московской футбольной команде «Динамо», провёл в международных матчах в её составе 5 игр, пропустил 2 мяча. В 1932 году выступал за молодёжную сборную команду Москвы, участник матча со сборной клубов Турции, в 1936 году. Был основным вратарем в 1936 году, благодаря своему мастерству весной помог команде завоевать звание первого чемпиона СССР, в том же чемпионате в матче с ЦДКА выступил в качестве полевого игрока, выйдя на замену. Но уже в 1937 году основным вратарем «Динамо» становится Фокин. В 1938 году переходит в клуб «Спартак» (Москва). В 1942 году, во время службы в куйбышевском гарнизоне, стал первым вратарем только что созданного местного клуба «Крылья Советов» и выступал за него несколько месяцев, вплоть до перевода в другой гарнизон..

По окончании карьеры игрока тренировал юношеские команды по футболу и хоккею: «Спартак» (Москва) (1948), ВМС (1949), «Динамо» (Москва) (1952—1975), ВМС (1950—1951). Дал путевку в большой спорт известным хоккеистам Станиславу Петухову, Александру Стриганову-младшему, Виктору Шилову, Александру Сакееву, Игорю Тузику, Валерию Гущину, Зинэтуле Билялетдинову.

Был первым тренером красногорского «Зенита» по хоккею с мячом.

Его сын Станислав также был хоккейным тренером.

Похоронен на Введенском кладбище.

Достижения

• Чемпион СССР по футболу: 1936 (весна), 1938
• Обладатель кубка СССР по футболу: 1937, 1938
• Серебряный призёр чемпионата СССР по футболу: 1936 (осень)

Ссылки

• [rus.spartak.com/usr/club/player.asp?id=1753&mid=0 На сайте ФК «Спартак» Москва]

Отрывок, характеризующий Квасников, Александр Иванович

Губернская жизнь в 1812 году была точно такая же, как и всегда, только с тою разницею, что в городе было оживленнее по случаю прибытия многих богатых семей из Москвы и что, как и во всем, что происходило в то время в России, была заметна какая то особенная размашистость – море по колено, трын трава в жизни, да еще в том, что тот пошлый разговор, который необходим между людьми и который прежде велся о погоде и об общих знакомых, теперь велся о Москве, о войске и Наполеоне.
Общество, собранное у губернатора, было лучшее общество Воронежа.
Дам было очень много, было несколько московских знакомых Николая; но мужчин не было никого, кто бы сколько нибудь мог соперничать с георгиевским кавалером, ремонтером гусаром и вместе с тем добродушным и благовоспитанным графом Ростовым. В числе мужчин был один пленный итальянец – офицер французской армии, и Николай чувствовал, что присутствие этого пленного еще более возвышало значение его – русского героя. Это был как будто трофей. Николай чувствовал это, и ему казалось, что все так же смотрели на итальянца, и Николай обласкал этого офицера с достоинством и воздержностью.
Как только вошел Николай в своей гусарской форме, распространяя вокруг себя запах духов и вина, и сам сказал и слышал несколько раз сказанные ему слова: vaut mieux tard que jamais, его обступили; все взгляды обратились на него, и он сразу почувствовал, что вступил в подобающее ему в губернии и всегда приятное, но теперь, после долгого лишения, опьянившее его удовольствием положение всеобщего любимца. Не только на станциях, постоялых дворах и в коверной помещика были льстившиеся его вниманием служанки; но здесь, на вечере губернатора, было (как показалось Николаю) неисчерпаемое количество молоденьких дам и хорошеньких девиц, которые с нетерпением только ждали того, чтобы Николай обратил на них внимание. Дамы и девицы кокетничали с ним, и старушки с первого дня уже захлопотали о том, как бы женить и остепенить этого молодца повесу гусара. В числе этих последних была сама жена губернатора, которая приняла Ростова, как близкого родственника, и называла его «Nicolas» и «ты».
Катерина Петровна действительно стала играть вальсы и экосезы, и начались танцы, в которых Николай еще более пленил своей ловкостью все губернское общество. Он удивил даже всех своей особенной, развязной манерой в танцах. Николай сам был несколько удивлен своей манерой танцевать в этот вечер. Он никогда так не танцевал в Москве и счел бы даже неприличным и mauvais genre [дурным тоном] такую слишком развязную манеру танца; но здесь он чувствовал потребность удивить их всех чем нибудь необыкновенным, чем нибудь таким, что они должны были принять за обыкновенное в столицах, но неизвестное еще им в провинции.
Во весь вечер Николай обращал больше всего внимания на голубоглазую, полную и миловидную блондинку, жену одного из губернских чиновников. С тем наивным убеждением развеселившихся молодых людей, что чужие жены сотворены для них, Ростов не отходил от этой дамы и дружески, несколько заговорщически, обращался с ее мужем, как будто они хотя и не говорили этого, но знали, как славно они сойдутся – то есть Николай с женой этого мужа. Муж, однако, казалось, не разделял этого убеждения и старался мрачно обращаться с Ростовым. Но добродушная наивность Николая была так безгранична, что иногда муж невольно поддавался веселому настроению духа Николая. К концу вечера, однако, по мере того как лицо жены становилось все румянее и оживленнее, лицо ее мужа становилось все грустнее и бледнее, как будто доля оживления была одна на обоих, и по мере того как она увеличивалась в жене, она уменьшалась в муже.


Николай, с несходящей улыбкой на лице, несколько изогнувшись на кресле, сидел, близко наклоняясь над блондинкой и говоря ей мифологические комплименты.
Переменяя бойко положение ног в натянутых рейтузах, распространяя от себя запах духов и любуясь и своей дамой, и собою, и красивыми формами своих ног под натянутыми кичкирами, Николай говорил блондинке, что он хочет здесь, в Воронеже, похитить одну даму.
– Какую же?
– Прелестную, божественную. Глаза у ней (Николай посмотрел на собеседницу) голубые, рот – кораллы, белизна… – он глядел на плечи, – стан – Дианы…
Муж подошел к ним и мрачно спросил у жены, о чем она говорит.
– А! Никита Иваныч, – сказал Николай, учтиво вставая. И, как бы желая, чтобы Никита Иваныч принял участие в его шутках, он начал и ему сообщать свое намерение похитить одну блондинку.
Муж улыбался угрюмо, жена весело. Добрая губернаторша с неодобрительным видом подошла к ним.
– Анна Игнатьевна хочет тебя видеть, Nicolas, – сказала она, таким голосом выговаривая слова: Анна Игнатьевна, что Ростову сейчас стало понятно, что Анна Игнатьевна очень важная дама. – Пойдем, Nicolas. Ведь ты позволил мне так называть тебя?
– О да, ma tante. Кто же это?
– Анна Игнатьевна Мальвинцева. Она слышала о тебе от своей племянницы, как ты спас ее… Угадаешь?..
– Мало ли я их там спасал! – сказал Николай.
– Ее племянницу, княжну Болконскую. Она здесь, в Воронеже, с теткой. Ого! как покраснел! Что, или?..
– И не думал, полноте, ma tante.
– Ну хорошо, хорошо. О! какой ты!