Кваш, Абрам Львович

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Абрам Львович Кваш (? — 25.09.1919) — секретарь бюро субботников при Московском комитете РКП(б). Похоронен у Кремлёвской стены.

Биография

Работал присяжным поверенным на Украине. Являлся членом Чупаховской парторганизации Лебединского уезда Харьковской губернии с номером партийного билета 24. Потерял правую ногу, ходил на протезе.

В августе 1919 года при отступлении Красной Армии с Украины он эвакуировался в Москву. 4 сентября 1919 года ЦК РКП(б) командировал прибывшего с Украины Абрама в распоряжение Московского комитета партии.

Еще весной 1919 года в Москве зародился почин трудящихся — коммунистические субботники. Для руководства новым движением масс было создано специальное Бюро субботников из трех человек, в том числе А. Л. Кваш и секретаря МК РКП(б) В. М. Загорского.

Кваш занимался пропагандой идеи субботников, контролировал и вел учет проделанной работы, координировал организацию субботников в районах Москвы.

Погиб при взрыве 25 сентября 1919 года в Леонтьевском переулке в здании Московского комитета РКП(б).

Похоронен у Кремлёвской стены.

Литература

• Абрамов А. У Кремлёвской стены. — М., Политиздат, 1988. стр.114-115 — ISBN 5-250-00071-1

Отрывок, характеризующий Кваш, Абрам Львович

Граф в халате ходил по зале, отдавая приказания клубному эконому и знаменитому Феоктисту, старшему повару английского клуба, о спарже, свежих огурцах, землянике, теленке и рыбе для обеда князя Багратиона. Граф, со дня основания клуба, был его членом и старшиною. Ему было поручено от клуба устройство торжества для Багратиона, потому что редко кто умел так на широкую руку, хлебосольно устроить пир, особенно потому, что редко кто умел и хотел приложить свои деньги, если они понадобятся на устройство пира. Повар и эконом клуба с веселыми лицами слушали приказания графа, потому что они знали, что ни при ком, как при нем, нельзя было лучше поживиться на обеде, который стоил несколько тысяч.
– Так смотри же, гребешков, гребешков в тортю положи, знаешь! – Холодных стало быть три?… – спрашивал повар. Граф задумался. – Нельзя меньше, три… майонез раз, – сказал он, загибая палец…
– Так прикажете стерлядей больших взять? – спросил эконом. – Что ж делать, возьми, коли не уступают. Да, батюшка ты мой, я было и забыл. Ведь надо еще другую антре на стол. Ах, отцы мои! – Он схватился за голову. – Да кто же мне цветы привезет?
– Митинька! А Митинька! Скачи ты, Митинька, в подмосковную, – обратился он к вошедшему на его зов управляющему, – скачи ты в подмосковную и вели ты сейчас нарядить барщину Максимке садовнику. Скажи, чтобы все оранжереи сюда волок, укутывал бы войлоками. Да чтобы мне двести горшков тут к пятнице были.
Отдав еще и еще разные приказания, он вышел было отдохнуть к графинюшке, но вспомнил еще нужное, вернулся сам, вернул повара и эконома и опять стал приказывать. В дверях послышалась легкая, мужская походка, бряцанье шпор, и красивый, румяный, с чернеющимися усиками, видимо отдохнувший и выхолившийся на спокойном житье в Москве, вошел молодой граф.