Квебекская литература

Квебекская литература - преимущественно франкоязычная литература канадской провинции Квебек.

XVI-XVII века

В течение этого периода, общество Новой Франции строилось с большим трудом. Французские купцы, которые заключали контракты на перевозку колонистов, не спешили перевозить грузы, в частности книги. К тому же французы и их индейские союзники находились в состоянии войны с ирокезами, союзниками англичан до 1701 года. В дополнение к этим трудностям, типографии были официально запрещены в Канаде до английского завоевания.

Несмотря на это, некоторые заметные документы были подготовлены в начале колонизации и передавались из поколения в поколение до сегодняшнего дня. «Путешествие» Жака Картье, «Музы Новой Франции» Марка Лескарбота, «Путешествия» Самюэля де Шамплена являются воспоминания о разведке Северной Америки и основании Новой Франции.

«Отношения с иезуитами», «Большое путешествие в страну гуронов» Габриэля Сагара, «Письма» Маргариты Буржуа были написаны религиозными основателями Новой Франции, которые взяли на себя задачу обращения дикарей в христианство.

Многие песни и стихи передавались в устной форме среди ранних французских поселенцев. Популярная французская баллада «Ла-Клэр Фонтэ» была адаптирована путешественниками и появилась версия, которая известна сегодня только в Квебеке.

Первая патриотическая песня Квебека (тогда известного как Канада) была написана солдатом, Франсуа Мариашо д'Эсгли. Под названием «Это генерал щелчок», она воздала должное французскому сопротивлению в Квебеке во время осады города Квебек генералом Уильям Фипсом в 1690 году.

XVIII век

До 1760 года темы природы, открытий, и дикарей определяли лицо литературы Новой Франции. «Обычаи американских дикарей» Жозефа Лафито, «История Северной Америки» Бакевилля де Потри, а также «История и общее описание Новой Франции» продолжали традиции предыдущего века. Первое подтверждённое использование термина «канадец» для описания французских колонистов в Канаде, было зафиксировано в песне в честь губернатора Водрёля после победы в битве у Шуаген. В 1758 году Этьен Маршан написал знаменитую поэму «Набат Новой Франции». Первая поэма написанная после перехода Новой Франции к Великобритании - поэма «Когда Георг третий захватил Канаду», написанная неизвестным автором в 1763 году.

Квебекская газета «Gazette» была основана в городе Квебек Уильямом Брауном 21 июня 1764 года. Двуязычная газета публиковалась на английском и французском языке, и является самой старой из до сих пор печатающихся газет в Северной Америке.

Валентин Жотар и Флёри Меспле начали публикацию первого журнала в Квебеке «Gazette du commerce et littéraire» в 1778-79 годах. Валентин Жотар опубликовал много поэм под разными псевдонимами. Другие заметны писатели этого века в Квебеке - Жозеф-Октав Плесси, Росс Катберт, Жозеф Кеснель, и Пьер де Салль Латерьер.

XIX век

В этом веке начали появляться литературные произведения, опубликованные в Квебеке, в том числе таких авторов как Мишель Бидо, Пьер Буше де Бушервилль, Франсуа Реаль Анже, Филипп Обер де Гаспе (сын), Амедей Папино, Джозеф Дутр, Франсуа-Ксавье Гарно, Пьер Жан Оливье Шово, Луи-Антуан Дессоле, Х.-Эмиля Шевалье.

К 1860 году квебекским авторам удалось получить определенную автономию. Теперь стало легче издать книгу.

Антуан Геран-Лажуа, Филипп-Жозеф де Обер Гаспе, Луис Фрешетт, Артур Бис, Уильям Керби, Оноре Богран , Лор Конан, Эдит Мод Итон, Уильям Чепмен, Жюль-Поль Тардивель, Уиннифред Итон, Памфиль Лемей были одними из ключевых авторов в эту эпоху.

Песня неизвестного автора, «Les Raftsmen», стала популярна в начале этого века.

ХХ век

• Юбер Акин
• Ник Оф де Мор
• Виктор Барбо
• Ив Бошемен
• Виктор-Леви Болье
• Мари-Клер Блейс
• Дениз Бомбардье
• Поль-Эмиль Бурдуа
• Жак Бро
• Рош Карье
• Леонард Коэн
• Режан Дюшарм
• Фернан Дюмон
• Эстер Делиль
• Луи Эмонд
• Жак Феррон
• Мишель Гарно
• Сьюзан Гликман
• Жак Годбу
• Хьюард Граффти
• Лионель Гру
• Жермен Гевремон
• Жан-Чарльз Харви
• Анна Эбер
• Эмон Луи
• А. М. Кляйн
• Ирвинг Лейтон
• Дэни Лаферьер
• Жиль Леклерк
• Роджер Лемелен
• Антонин Майе
• Янн Мартел
• Гастон Мирон
• Эмиль Неллиган
• Мордехай Рихлер
• Габриэль Руа
• Феликс-Антуан Савар
• Дейвид Солуэй
• Гектор де Сен-Дени Гарно
• Ив Терио
• Мишель Трамбле
• Ролан Мишель Трамбле
• Мэри Уге
• Пьер Вальер

Кроме того, американцы франкоканадского происхождения стали важными фигурами в американской литературе, в частности, Джек Керуак и Грейс Металиу.

См. также

Культура Квебека

Канадская литература

Ссылки

• [www2.marianopolis.edu/quebechistory/royindex.htm История франкоканадской литературы]. (на английском)
• [clicnet.swarthmore.edu/litterature/litterature.quebecoise/andres.sommaire.html Квебекская литература в 600 названиях] (на французском)
• [www.unites.uqam.ca/arche/accueil.html квебекский центра исследования литературы] (на французском)

Отрывок, характеризующий Квебекская литература

– И если бы заехали ко мне – чистое дело марш! – сказал дядюшка, еще бы того лучше; видите, погода мокрая, говорил дядюшка, отдохнули бы, графинечку бы отвезли в дрожках. – Предложение дядюшки было принято, за дрожками послали охотника в Отрадное; а Николай с Наташей и Петей поехали к дядюшке.
Человек пять, больших и малых, дворовых мужчин выбежало на парадное крыльцо встречать барина. Десятки женщин, старых, больших и малых, высунулись с заднего крыльца смотреть на подъезжавших охотников. Присутствие Наташи, женщины, барыни верхом, довело любопытство дворовых дядюшки до тех пределов, что многие, не стесняясь ее присутствием, подходили к ней, заглядывали ей в глаза и при ней делали о ней свои замечания, как о показываемом чуде, которое не человек, и не может слышать и понимать, что говорят о нем.
– Аринка, глянь ка, на бочькю сидит! Сама сидит, а подол болтается… Вишь рожок!
– Батюшки светы, ножик то…
– Вишь татарка!
– Как же ты не перекувыркнулась то? – говорила самая смелая, прямо уж обращаясь к Наташе.
Дядюшка слез с лошади у крыльца своего деревянного заросшего садом домика и оглянув своих домочадцев, крикнул повелительно, чтобы лишние отошли и чтобы было сделано всё нужное для приема гостей и охоты.
Всё разбежалось. Дядюшка снял Наташу с лошади и за руку провел ее по шатким досчатым ступеням крыльца. В доме, не отштукатуренном, с бревенчатыми стенами, было не очень чисто, – не видно было, чтобы цель живших людей состояла в том, чтобы не было пятен, но не было заметно запущенности.
В сенях пахло свежими яблоками, и висели волчьи и лисьи шкуры. Через переднюю дядюшка провел своих гостей в маленькую залу с складным столом и красными стульями, потом в гостиную с березовым круглым столом и диваном, потом в кабинет с оборванным диваном, истасканным ковром и с портретами Суворова, отца и матери хозяина и его самого в военном мундире. В кабинете слышался сильный запах табаку и собак. В кабинете дядюшка попросил гостей сесть и расположиться как дома, а сам вышел. Ругай с невычистившейся спиной вошел в кабинет и лег на диван, обчищая себя языком и зубами. Из кабинета шел коридор, в котором виднелись ширмы с прорванными занавесками. Из за ширм слышался женский смех и шопот. Наташа, Николай и Петя разделись и сели на диван. Петя облокотился на руку и тотчас же заснул; Наташа и Николай сидели молча. Лица их горели, они были очень голодны и очень веселы. Они поглядели друг на друга (после охоты, в комнате, Николай уже не считал нужным выказывать свое мужское превосходство перед своей сестрой); Наташа подмигнула брату и оба удерживались недолго и звонко расхохотались, не успев еще придумать предлога для своего смеха.
Немного погодя, дядюшка вошел в казакине, синих панталонах и маленьких сапогах. И Наташа почувствовала, что этот самый костюм, в котором она с удивлением и насмешкой видала дядюшку в Отрадном – был настоящий костюм, который был ничем не хуже сюртуков и фраков. Дядюшка был тоже весел; он не только не обиделся смеху брата и сестры (ему в голову не могло притти, чтобы могли смеяться над его жизнию), а сам присоединился к их беспричинному смеху.
– Вот так графиня молодая – чистое дело марш – другой такой не видывал! – сказал он, подавая одну трубку с длинным чубуком Ростову, а другой короткий, обрезанный чубук закладывая привычным жестом между трех пальцев.
– День отъездила, хоть мужчине в пору и как ни в чем не бывало!
Скоро после дядюшки отворила дверь, по звуку ног очевидно босая девка, и в дверь с большим уставленным подносом в руках вошла толстая, румяная, красивая женщина лет 40, с двойным подбородком, и полными, румяными губами. Она, с гостеприимной представительностью и привлекательностью в глазах и каждом движеньи, оглянула гостей и с ласковой улыбкой почтительно поклонилась им. Несмотря на толщину больше чем обыкновенную, заставлявшую ее выставлять вперед грудь и живот и назад держать голову, женщина эта (экономка дядюшки) ступала чрезвычайно легко. Она подошла к столу, поставила поднос и ловко своими белыми, пухлыми руками сняла и расставила по столу бутылки, закуски и угощенья. Окончив это она отошла и с улыбкой на лице стала у двери. – «Вот она и я! Теперь понимаешь дядюшку?» сказало Ростову ее появление. Как не понимать: не только Ростов, но и Наташа поняла дядюшку и значение нахмуренных бровей, и счастливой, самодовольной улыбки, которая чуть морщила его губы в то время, как входила Анисья Федоровна. На подносе были травник, наливки, грибки, лепешечки черной муки на юраге, сотовой мед, мед вареный и шипучий, яблоки, орехи сырые и каленые и орехи в меду. Потом принесено было Анисьей Федоровной и варенье на меду и на сахаре, и ветчина, и курица, только что зажаренная.