Кведлинбургское аббатство
Кведлинбургское аббатство (нем. Stift Quedlinburg или Reichsstift Quedlinburg) было резиденцией светских канонисс в Кведлинбурге, Саксония-Анхальт, Германия. Оно было основано в 936 году по инициативе Святой Матильды, вдовы Генриха Птицелова, как мемориал в его честь [1]. В течение многих столетий оно обладало большим престижем и влиянием.
Содержание
История
Кведлинбургское аббатство было основано на замковом холме Кведлинбурга в 936 Оттоном Великим, по просьбе матери королевы Матильды, позже канонизированной, для увековечения памяти об отце Оттона, Генрихе Птицелове[1]. Генрих был похоронен здесь, так же как впоследствии и Матильда[2].
"Kaiserlich freie weltliche Reichsstift Quedlinburg" ("Вольное светское Имперское аббатство в Кведлинбурге"), как оно называлось до своего роспуска в 1802 году, включало в себя частную церковь императорской семьи, с которой была связана община светских канонисс, как правило незамужних дочерей высшей аристократии[3]. Крупнейшими и наиболее знаменитыми заведениями этого рода были Эссенское аббатство, Гандерсхаймское аббатство, Гернродское аббатство, Кёльнское аббатство и Хертфордское аббатство, в последнее из которых молодая королева Матильда была помещена своей бабкой-аббатисой.
Благодаря своим имперским связям, аббатство получило богатые земельные пожертвования. С церковной точки зрения, аббатиса была выведена из подчинения главы своей епархии, епископа Хальберштадта, и подчинялась только папе.[4] Епископы Хальберштадта постоянно находились в конфликте с аббатисами по вопросу духовной юрисдикции, требуя от них подчинения в силу общего принципа подчинённости женщины мужчине. В политическом отношении, аббатиса была княгиней Священной Римской империи, занимающей место в коллегии князей и имеющей право голоса в рейхстаге.[4]
Во время Реформации аббатство стало протестантским при аббатисе Анне II из рода Штольбергов. После германской медиатизации 1803 года аббатство было присоединено к королевству Пруссии как Кведлинбургское княжество. Между 1807 и 1813 годам и оно относилось к просуществовавшему не долго королевству Вестфалия.
Церковь
Церковь Св. Серватия[5] посвященная святым Серватию Маастрихтскому, первому епископу Тонгерена и Дионисию Парижскому, является значительной романской постройкой. Возведение трёхнефной базилики на фундаменте трёх предшествующих строений началось до 997 года и было закончено в 1021 году. В 1070 году случился пожар, причинивший серьёзный ущерб. Здание было восстановлено в исходном виде и было переосвящено в 1129 году в присутствии императора Лотаря III.
Пожертвования
Земельная собственность
В первые десятилетия своего существования община была облагодетельствована многочисленными земельными дарами, особенно от императорской семьи. Все последующие земли, вводимые в обработку в прилегающих районах, также отходили к аббатству. Кроме того, оно получало и более далеко расположенные территории, например расположенный в 170 километрах Зольтау, дарованный Оттоном I в 936 году.
Среди прочего, аббатство получило следующие территории и владения:
- В 956 году Оттон I даровал церковь Архангела Михаила недалеко от Бланкенбурга, которая позже была преобразована аббатисой Беатрисой II в Михаэльштайнское аббатство (англ.)
- В 974 году был приобретён город Дудерштадт в юго-восточной Нижней Саксонии, которым аббатство владело 262 года. Деревней Брайтенфельд около Дудерштадта аббатство владело до своего расформирования.[6]
- 3 июля 993 года император Оттон III даровал аббатству Потсдам, что является первым документальным упоминанием этого места. Эта дарственная отмечает поворотный пункт к возврату территорий восточнее Эльбы, утраченных восточными франками после восстания славян 983 года.
- В 999 году провинция Геры перешла к аббатству. В 1209 году назначила фогта Вайды в качестве администратора этой территории.
- Дарственные императора Оттона I: в 936 году 25 поместий; в 937 году 2 поместья; в 944 году 1 поместье; в 946 году 2 поместья; в 954 году 1 поместье; в 956 году 11 поместий; в 961 году 7 поместий.
- Дарственные императора Оттона II: в 974 несколько поместий; в 979 году 1 поместье; в 985 году 5 поместий.
- Дарственные императора Оттона III: в 992 году 3 поместья; в 993 году 2 поместья; в 995 году 4 поместья; в 999 году 1 поместье.
- Последующие приобретения составили более 150 поместий.[7]
Сокровища
Аббатство также получило в качестве пожертвования многочисленные драгоценные книги, манускрипты и предметы церковной утвари, которые хранились в сокровищнице. В конце Второй мировой войны значительное количество ценных предметов было похищено (англ.) американским солдатом Джо Мидором, в том числе реликварий Св. Серватия, датируемый эпохой Карла Лысого; евангелистарий 9 века (Samuhel Evangeliar); отпечатанный в 1513 году евангелистарий Св. Виперта (Evangelistar aus St Wiperti) of 1513; литургический гребень из слоновой кости. Украденные предметы были снова обнаружены в 1987 году и после длительного судебного процесса были возвращены в аббатство в 1993 году.
Анналы
Аббатство так же известно как место хранения «Кведлинбургских анналов» (лат. Saxonicae Annales Quedlinburgenses, нем. Quedlinburger Annalen), составленных с 1008 по 1030 год. Благодаря своей связи с правящей семьёй империи и территориальной близости к её центру в Магдебурге, в Кведлинбург попадала достоверная и подробная информация, важная для изучения Священной Римской империи того времени[8].
Аббатисы
Источники
- Kremer, Marita, 1924. Die Personal- und Amtsdaten der Äbtissinen des Stifts Quedlinburg bis zum Jahre 1574. Leipzig (= Phil. Diss. Univ. Leipzig 1924).
- Wilberg, Max, 1906, repr. 1987. Regententabellen: Eine Zusammenstellung der Herrscher von Ländern aller Erdteile bis zum Beginn des 20. Jahrhunderts. Original edition Frankfurt/Oder, reproduced in facsimile by Transpress VEB Verlag für Vehrkehrswesen, Berlin. ISBN 3-344-00094-2
- Gerchow, Jan (ed.), 2003: Essen und die sächsischen Frauenstifte im Frühmittelalter. Essener Forschungen zum Frauenstift 2. Essen.
- Giese, Martina (ed.), 2004: Die Annales Quedlinburgenses. Hanover: Monumenta Germaniae Historica, Scriptores Rerum Germanicarum In Usum Scholarum Separatim Editi, vol. 72.
- Heydenreuter, Reinhard, 1993: Kunstraub. Die Geschichte des Quedlinburger Stiftsschatzes. Munich.
- Honan, William H., 1997: Treasure Hunt. A New York Times Reporter Tracks the Quedlinburg Hoard. New York.
Внешние ссылки
- [www.domschatzquedlinburg.de Dom und Domschatz zu Quedlinburg] (нем.)
Напишите отзыв о статье "Кведлинбургское аббатство"
Примечания
- ↑ 1 2 The "Later Life" of Queen Mathilda [books.google.com/books?id=QKRNG4_rZqgC&pg=PA99 Стр. 99]
- ↑ The "Later Life" of Queen Mathilda [books.google.com/books?id=QKRNG4_rZqgC&pg=PA126 стр. 126]
- ↑ Термин "светский" (в смысле "мирской") указывает на тот факт, что они не принимали формального религиозного обета и не были связаны монастырскими правилами. В Средние века и более поздний период эти воспитанницы часто привлекались для ухода за незамужними или вдовствующими аристократками. Эти воспитанницы или "канониссы" часто были хорошо образованы и обучены искусствам
- ↑ 1 2 The Encyclopaedia Britannica, 1911
- ↑ иногда называемая Кведлинбургский собор, хотя она никогда не была кафедральным храмом
- ↑ [www.archive.geschichte.mpg.de/duderstadt/ см. дарственные акты в цифровом муниципальном архиве Дудерштадта]
- ↑ Manfred Mehl, Die Münzen des Stiftes Quedlinburg. Hamburg, 2006, pp. 42-49.
- ↑ Thietmar, David Warner, 2001: Ottonian Germany, стр. 43
Координаты: 51°47′09″ с. ш. 11°08′13″ в. д. / 51.7859444444° с. ш. 11.1368055556° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=51.7859444444&mlon=11.1368055556&zoom=14 (O)] (Я)
Отрывок, характеризующий Кведлинбургское аббатство
– Ах, боже мой! Боже мой! – сказал он. – И как подумаешь, что и кто – какое ничтожество может быть причиной несчастья людей! – сказал он со злобою, испугавшею княжну Марью.Она поняла, что, говоря про людей, которых он называл ничтожеством, он разумел не только m lle Bourienne, делавшую его несчастие, но и того человека, который погубил его счастие.
– Andre, об одном я прошу, я умоляю тебя, – сказала она, дотрогиваясь до его локтя и сияющими сквозь слезы глазами глядя на него. – Я понимаю тебя (княжна Марья опустила глаза). Не думай, что горе сделали люди. Люди – орудие его. – Она взглянула немного повыше головы князя Андрея тем уверенным, привычным взглядом, с которым смотрят на знакомое место портрета. – Горе послано им, а не людьми. Люди – его орудия, они не виноваты. Ежели тебе кажется, что кто нибудь виноват перед тобой, забудь это и прости. Мы не имеем права наказывать. И ты поймешь счастье прощать.
– Ежели бы я был женщина, я бы это делал, Marie. Это добродетель женщины. Но мужчина не должен и не может забывать и прощать, – сказал он, и, хотя он до этой минуты не думал о Курагине, вся невымещенная злоба вдруг поднялась в его сердце. «Ежели княжна Марья уже уговаривает меня простить, то, значит, давно мне надо было наказать», – подумал он. И, не отвечая более княжне Марье, он стал думать теперь о той радостной, злобной минуте, когда он встретит Курагина, который (он знал) находится в армии.
Княжна Марья умоляла брата подождать еще день, говорила о том, что она знает, как будет несчастлив отец, ежели Андрей уедет, не помирившись с ним; но князь Андрей отвечал, что он, вероятно, скоро приедет опять из армии, что непременно напишет отцу и что теперь чем дольше оставаться, тем больше растравится этот раздор.
– Adieu, Andre! Rappelez vous que les malheurs viennent de Dieu, et que les hommes ne sont jamais coupables, [Прощай, Андрей! Помни, что несчастия происходят от бога и что люди никогда не бывают виноваты.] – были последние слова, которые он слышал от сестры, когда прощался с нею.
«Так это должно быть! – думал князь Андрей, выезжая из аллеи лысогорского дома. – Она, жалкое невинное существо, остается на съедение выжившему из ума старику. Старик чувствует, что виноват, но не может изменить себя. Мальчик мой растет и радуется жизни, в которой он будет таким же, как и все, обманутым или обманывающим. Я еду в армию, зачем? – сам не знаю, и желаю встретить того человека, которого презираю, для того чтобы дать ему случай убить меня и посмеяться надо мной!И прежде были все те же условия жизни, но прежде они все вязались между собой, а теперь все рассыпалось. Одни бессмысленные явления, без всякой связи, одно за другим представлялись князю Андрею.
Князь Андрей приехал в главную квартиру армии в конце июня. Войска первой армии, той, при которой находился государь, были расположены в укрепленном лагере у Дриссы; войска второй армии отступали, стремясь соединиться с первой армией, от которой – как говорили – они были отрезаны большими силами французов. Все были недовольны общим ходом военных дел в русской армии; но об опасности нашествия в русские губернии никто и не думал, никто и не предполагал, чтобы война могла быть перенесена далее западных польских губерний.
Князь Андрей нашел Барклая де Толли, к которому он был назначен, на берегу Дриссы. Так как не было ни одного большого села или местечка в окрестностях лагеря, то все огромное количество генералов и придворных, бывших при армии, располагалось в окружности десяти верст по лучшим домам деревень, по сю и по ту сторону реки. Барклай де Толли стоял в четырех верстах от государя. Он сухо и холодно принял Болконского и сказал своим немецким выговором, что он доложит о нем государю для определения ему назначения, а покамест просит его состоять при его штабе. Анатоля Курагина, которого князь Андрей надеялся найти в армии, не было здесь: он был в Петербурге, и это известие было приятно Болконскому. Интерес центра производящейся огромной войны занял князя Андрея, и он рад был на некоторое время освободиться от раздражения, которое производила в нем мысль о Курагине. В продолжение первых четырех дней, во время которых он не был никуда требуем, князь Андрей объездил весь укрепленный лагерь и с помощью своих знаний и разговоров с сведущими людьми старался составить себе о нем определенное понятие. Но вопрос о том, выгоден или невыгоден этот лагерь, остался нерешенным для князя Андрея. Он уже успел вывести из своего военного опыта то убеждение, что в военном деле ничего не значат самые глубокомысленно обдуманные планы (как он видел это в Аустерлицком походе), что все зависит от того, как отвечают на неожиданные и не могущие быть предвиденными действия неприятеля, что все зависит от того, как и кем ведется все дело. Для того чтобы уяснить себе этот последний вопрос, князь Андрей, пользуясь своим положением и знакомствами, старался вникнуть в характер управления армией, лиц и партий, участвовавших в оном, и вывел для себя следующее понятие о положении дел.
Когда еще государь был в Вильне, армия была разделена натрое: 1 я армия находилась под начальством Барклая де Толли, 2 я под начальством Багратиона, 3 я под начальством Тормасова. Государь находился при первой армии, но не в качестве главнокомандующего. В приказе не было сказано, что государь будет командовать, сказано только, что государь будет при армии. Кроме того, при государе лично не было штаба главнокомандующего, а был штаб императорской главной квартиры. При нем был начальник императорского штаба генерал квартирмейстер князь Волконский, генералы, флигель адъютанты, дипломатические чиновники и большое количество иностранцев, но не было штаба армии. Кроме того, без должности при государе находились: Аракчеев – бывший военный министр, граф Бенигсен – по чину старший из генералов, великий князь цесаревич Константин Павлович, граф Румянцев – канцлер, Штейн – бывший прусский министр, Армфельд – шведский генерал, Пфуль – главный составитель плана кампании, генерал адъютант Паулучи – сардинский выходец, Вольцоген и многие другие. Хотя эти лица и находились без военных должностей при армии, но по своему положению имели влияние, и часто корпусный начальник и даже главнокомандующий не знал, в качестве чего спрашивает или советует то или другое Бенигсен, или великий князь, или Аракчеев, или князь Волконский, и не знал, от его ли лица или от государя истекает такое то приказание в форме совета и нужно или не нужно исполнять его. Но это была внешняя обстановка, существенный же смысл присутствия государя и всех этих лиц, с придворной точки (а в присутствии государя все делаются придворными), всем был ясен. Он был следующий: государь не принимал на себя звания главнокомандующего, но распоряжался всеми армиями; люди, окружавшие его, были его помощники. Аракчеев был верный исполнитель блюститель порядка и телохранитель государя; Бенигсен был помещик Виленской губернии, который как будто делал les honneurs [был занят делом приема государя] края, а в сущности был хороший генерал, полезный для совета и для того, чтобы иметь его всегда наготове на смену Барклая. Великий князь был тут потому, что это было ему угодно. Бывший министр Штейн был тут потому, что он был полезен для совета, и потому, что император Александр высоко ценил его личные качества. Армфельд был злой ненавистник Наполеона и генерал, уверенный в себе, что имело всегда влияние на Александра. Паулучи был тут потому, что он был смел и решителен в речах, Генерал адъютанты были тут потому, что они везде были, где государь, и, наконец, – главное – Пфуль был тут потому, что он, составив план войны против Наполеона и заставив Александра поверить в целесообразность этого плана, руководил всем делом войны. При Пфуле был Вольцоген, передававший мысли Пфуля в более доступной форме, чем сам Пфуль, резкий, самоуверенный до презрения ко всему, кабинетный теоретик.
