Квидде, Людвиг

Людвиг Квидде
Ludwig Quidde
Награды и премии:	Нобелевская премия мира

Людвиг Квидде (23 марта 1858 — 4 марта 1941) — доктор философских наук, автор многих исторических трудов, лауреат Нобелевской премии мира 1927 года, которую получил «За подготовку общественного мнения Франции и Германии к мирному сотрудничеству» вместе с Фердинандом Эдуардом Бюиссоном (Франция)

Убеждённый германский пацифист, доктор философских наук, автор многих исторических трудов. В полной мере жертва внешней политики своей страны в первой половине ХХ века, Квидде дважды, во время Первой и в начале Второй мировой войны вынужден был становиться политическим эмигрантом и жил за границей.

Ранее он также побывал в тюрьме после того, как издал в 1894 году свой 17-страничный памфлет «Калигула: Исследование имперского безумия», в котором ставил Вильгельма II в один ряд с печально известным римским императором. Этот памфлет, высмеивающий немецкого кайзера, стоил ему трёх месяцев свободы. Квидде участвовал во всех конференциях пацифистского движения, в том числе в антивоенной конференции 1915 года, координировал работу миролюбивых сил. Интересна его точка зрения на разоружение — считая его полезным, Квидде всё же отводил ему второстепенную роль в достижении мира между государствами, так как, по его мнению, важнее было устранить причины войн, а оружие в случае конфликта быстро будет изготовлено враждующими сторонами, либо в качестве него используют предметы двойного назначения.

Альтернативой ему виделось регулирование отношений государств при помощи международного права, которое должно было избавить мир от бед войны. Квидде получил Нобелевскую премию между двумя мировыми войнами за продвижение дела мира и умер в изгнании в 1941 году, когда Вторая Мировая война уже была развязана и набирала ход.

Занимался политикой, являясь последовательно членом Немецкой народной партии, созданной на её базе Прогрессивной народной партии и её преемника Немецкой демократической партии.

Источники

• www.peoples.ru/state/statesmen/ludwig_quidde/
• [n-t.ru/nl/mr/quidde.htm Нобелевские лауреаты, 1998] по:
  • Лауреаты Нобелевской премии: Энциклопедия: Пер. с англ.- М.: Прогресс, 1992. © The H.W. Wilson Company, 1987.

Отрывок, характеризующий Квидде, Людвиг

Девушки, лакеи, ключница, няня, повар, кучера, форейторы, поваренки стояли у ворот, глядя на раненых.
Наташа, накинув белый носовой платок на волосы и придерживая его обеими руками за кончики, вышла на улицу.
Бывшая ключница, старушка Мавра Кузминишна, отделилась от толпы, стоявшей у ворот, и, подойдя к телеге, на которой была рогожная кибиточка, разговаривала с лежавшим в этой телеге молодым бледным офицером. Наташа подвинулась на несколько шагов и робко остановилась, продолжая придерживать свой платок и слушая то, что говорила ключница.
– Что ж, у вас, значит, никого и нет в Москве? – говорила Мавра Кузминишна. – Вам бы покойнее где на квартире… Вот бы хоть к нам. Господа уезжают.
– Не знаю, позволят ли, – слабым голосом сказал офицер. – Вон начальник… спросите, – и он указал на толстого майора, который возвращался назад по улице по ряду телег.
Наташа испуганными глазами заглянула в лицо раненого офицера и тотчас же пошла навстречу майору.
– Можно раненым у нас в доме остановиться? – спросила она.
Майор с улыбкой приложил руку к козырьку.
– Кого вам угодно, мамзель? – сказал он, суживая глаза и улыбаясь.
Наташа спокойно повторила свой вопрос, и лицо и вся манера ее, несмотря на то, что она продолжала держать свой платок за кончики, были так серьезны, что майор перестал улыбаться и, сначала задумавшись, как бы спрашивая себя, в какой степени это можно, ответил ей утвердительно.
– О, да, отчего ж, можно, – сказал он.
Наташа слегка наклонила голову и быстрыми шагами вернулась к Мавре Кузминишне, стоявшей над офицером и с жалобным участием разговаривавшей с ним.
– Можно, он сказал, можно! – шепотом сказала Наташа.
Офицер в кибиточке завернул во двор Ростовых, и десятки телег с ранеными стали, по приглашениям городских жителей, заворачивать в дворы и подъезжать к подъездам домов Поварской улицы. Наташе, видимо, поправились эти, вне обычных условий жизни, отношения с новыми людьми. Она вместе с Маврой Кузминишной старалась заворотить на свой двор как можно больше раненых.
– Надо все таки папаше доложить, – сказала Мавра Кузминишна.
– Ничего, ничего, разве не все равно! На один день мы в гостиную перейдем. Можно всю нашу половину им отдать.
– Ну, уж вы, барышня, придумаете! Да хоть и в флигеля, в холостую, к нянюшке, и то спросить надо.
– Ну, я спрошу.
Наташа побежала в дом и на цыпочках вошла в полуотворенную дверь диванной, из которой пахло уксусом и гофманскими каплями.
– Вы спите, мама?
– Ах, какой сон! – сказала, пробуждаясь, только что задремавшая графиня.
– Мама, голубчик, – сказала Наташа, становясь на колени перед матерью и близко приставляя свое лицо к ее лицу. – Виновата, простите, никогда не буду, я вас разбудила. Меня Мавра Кузминишна послала, тут раненых привезли, офицеров, позволите? А им некуда деваться; я знаю, что вы позволите… – говорила она быстро, не переводя духа.