Квикстеп

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Квикстеп
Квикстеп
Размер:	4/4
Темп:	50
Родственные:
Фокстрот

Квикстеп (англ. Quickstep, букв. «быстрый шаг») — парный танец, быстрая разновидность фокстрота, требующая от исполнителя больших лёгкости и подвижности. Музыкальный размер — 4/4.

История возникновения

Причиной появления танца стал тот факт, что музыканты зачастую играли фокстрот слишком быстро, вызывая недовольство танцующих. В результате темп фокстрота был определён в 29—30 тактов в минуту, а более быстрый темп — 48—52 такта в минуту — был закреплён за квикстепом. Чтобы заранее предупредить любителей «настоящего» фокстрота о темпе танца, быстрый фокстрот объявлялся в программе танцевальных вечеров как quick-time-foxtrot или quick-time-steps, что затем сократилось до quickstep и закрепилось за танцем как название.

Спортивный бальный танец

Танец был стандартизирован в 1927 году. Как и фокстрот, квикстеп входит в европейскую (стандартную) программу соревнований по бальному танцу. За богатство вариаций его принято считать «малой грамматикой» стандартных танцев. От исполнителей требуется лёгкое, воздушное и одновременно стремительное движение.

Благодаря многочисленным заимствованиям из чарльстона, уанстепа, шимми, пибоди, black bottom и других танцев первой трети XX века, современный квикстеп сильно отличается от того, что танцевался в 1920-е годы: в него были добавлены так называемые «прыжки» (на месте, в продвижении и с поворотом), цепочки ходов и другие оригинальные движения в паре. Основные движения танца — прогрессивные шаги, шассе, повороты, кики, типси.

Во время соревнований квикстеп длится 1,5—2 минуты при ритме 200 ударов в минуту. Акцент в движении делается на первую и третью доли такта. В конце первой доли начинается так называемый «подъём», который продолжается на второй и третьей долях, на четвёртой доле происходит «снижение».

Ссылки

• [sportdance.ru/doc/id-32.html Статья на сайте Sportdance.ru].

Отрывок, характеризующий Квикстеп

– Так таки и не пошло дальше, чем «Сергей Кузьмич»? – спрашивала одна дама.
– Да, да, ни на волос, – отвечал смеясь князь Василий. – Сергей Кузьмич… со всех сторон. Со всех сторон, Сергей Кузьмич… Бедный Вязмитинов никак не мог пойти далее. Несколько раз он принимался снова за письмо, но только что скажет Сергей … всхлипывания… Ку…зьми…ч – слезы… и со всех сторон заглушаются рыданиями, и дальше он не мог. И опять платок, и опять «Сергей Кузьмич, со всех сторон», и слезы… так что уже попросили прочесть другого.
– Кузьмич… со всех сторон… и слезы… – повторил кто то смеясь.
– Не будьте злы, – погрозив пальцем, с другого конца стола, проговорила Анна Павловна, – c'est un si brave et excellent homme notre bon Viasmitinoff… [Это такой прекрасный человек, наш добрый Вязмитинов…]
Все очень смеялись. На верхнем почетном конце стола все были, казалось, веселы и под влиянием самых различных оживленных настроений; только Пьер и Элен молча сидели рядом почти на нижнем конце стола; на лицах обоих сдерживалась сияющая улыбка, не зависящая от Сергея Кузьмича, – улыбка стыдливости перед своими чувствами. Что бы ни говорили и как бы ни смеялись и шутили другие, как бы аппетитно ни кушали и рейнвейн, и соте, и мороженое, как бы ни избегали взглядом эту чету, как бы ни казались равнодушны, невнимательны к ней, чувствовалось почему то, по изредка бросаемым на них взглядам, что и анекдот о Сергее Кузьмиче, и смех, и кушанье – всё было притворно, а все силы внимания всего этого общества были обращены только на эту пару – Пьера и Элен. Князь Василий представлял всхлипыванья Сергея Кузьмича и в это время обегал взглядом дочь; и в то время как он смеялся, выражение его лица говорило: «Так, так, всё хорошо идет; нынче всё решится». Анна Павловна грозила ему за notre bon Viasmitinoff, а в глазах ее, которые мельком блеснули в этот момент на Пьера, князь Василий читал поздравление с будущим зятем и счастием дочери. Старая княгиня, предлагая с грустным вздохом вина своей соседке и сердито взглянув на дочь, этим вздохом как будто говорила: «да, теперь нам с вами ничего больше не осталось, как пить сладкое вино, моя милая; теперь время этой молодежи быть так дерзко вызывающе счастливой». «И что за глупость всё то, что я рассказываю, как будто это меня интересует, – думал дипломат, взглядывая на счастливые лица любовников – вот это счастие!»