Квинт Калидий
| Квинт Калидий лат. Quintus Calidius | ||
| ||
|---|---|---|
| 79 год до н. э. | ||
| Отец: | Марк Калидий | |
| Дети: | Марк Калидий | |
Квинт Калидий (лат. Quintus Calidius) — политический деятель времён Римской республики.
Происходил из плебейского рода Калидиев. Его отцом был монетарий 117 года до н. э. Марк Калидий. В 99 году до н. э. Квинт избирается народным трибуном. Во время исполнения своих полномочий он провел закон о возвращении из ссылки Квинта Цецилия Метелла Нумидийского. Двадцатью годами позже сын последнего помог Калидию получить претуру (79 год до н. э.). В 78 — 77 годах до н. э. в качестве пропретора Квинт руководил одной из испанских провинций (неизвестно, какой именно).
В 77 году до н. э. по возвращении в Рим, Калидий был привлечен Квинтом Лоллием к суду по обвинению в вымогательстве в провинции. Он был осужден, но понес не слишком строгое наказание (небольшой штраф).
В 82 году до н. э. сенат отправил Калидия к Луцию Лицинию Мурене с устным приказом воздерживаться от нападений на Понт. При этом письменного постановления у него не было, сразу после объявления сената Калидий беседовал с Муреной наедине, и последний войну не прекратил[1]
Его сыном был оратор Марк Калидий.
Напишите отзыв о статье "Квинт Калидий"
Примечания
- ↑ Аппиан. Митридатовы войны, 65.
Литература
- [quod.lib.umich.edu/m/moa/ACL3129.0001.001/578?rgn=full+text;view=image Квинт Калидий] (англ.). — в Smith's Dictionary of Greek and Roman Biography and Mythology.
Отрывок, характеризующий Квинт Калидий
На взволнованном лице ее, когда она вбежала в комнату, было только одно выражение – выражение любви, беспредельной любви к нему, к ней, ко всему тому, что было близко любимому человеку, выраженье жалости, страданья за других и страстного желанья отдать себя всю для того, чтобы помочь им. Видно было, что в эту минуту ни одной мысли о себе, о своих отношениях к нему не было в душе Наташи.Чуткая княжна Марья с первого взгляда на лицо Наташи поняла все это и с горестным наслаждением плакала на ее плече.
– Пойдемте, пойдемте к нему, Мари, – проговорила Наташа, отводя ее в другую комнату.
Княжна Марья подняла лицо, отерла глаза и обратилась к Наташе. Она чувствовала, что от нее она все поймет и узнает.
– Что… – начала она вопрос, но вдруг остановилась. Она почувствовала, что словами нельзя ни спросить, ни ответить. Лицо и глаза Наташи должны были сказать все яснее и глубже.
Наташа смотрела на нее, но, казалось, была в страхе и сомнении – сказать или не сказать все то, что она знала; она как будто почувствовала, что перед этими лучистыми глазами, проникавшими в самую глубь ее сердца, нельзя не сказать всю, всю истину, какою она ее видела. Губа Наташи вдруг дрогнула, уродливые морщины образовались вокруг ее рта, и она, зарыдав, закрыла лицо руками.
Княжна Марья поняла все.
Но она все таки надеялась и спросила словами, в которые она не верила:
– Но как его рана? Вообще в каком он положении?
– Вы, вы… увидите, – только могла сказать Наташа.
Они посидели несколько времени внизу подле его комнаты, с тем чтобы перестать плакать и войти к нему с спокойными лицами.
