Квинт Сервилий Агала (консул 365 года до н. э.)
| Квинт Сервилий Агала | ||
| ||
|---|---|---|
| ||
| 360 год до н. э. | ||
| ||
| 351 год до н. э. | ||
Квинт Сервилий Агала (лат. Quintus Servilius Ahala; IV век до н. э.) — древнеримский политический деятель из патрицианского рода Сервилиев, консул 365, 362 и 342 годов до н. э., диктатор в 360 году до н. э.
Во время первых двух консульств коллегой Квинта Сервилия был плебей Луций Генуций Авентинский. Единственным событием первого консульства стало моровое поветрие. В 362 году Луций Генуций погиб в войне с герниками, из-за чего был избран диктатор[1].
В 360 году, когда галлы пришли на помощь тибуртинцам, тогдашнему противнику Рима, Квинта Сервилия назначили диктатором; начальником конницы стал Тит Квинкций Пенн Капитолин Криспин. Римляне разбили галлов у Коллинских ворот, причём Сервилий всю славу уступил консулам[2].
В 355 году Квинт Сервилий был интеррексом — первым из восьми, сменявших друг друга[3]. Четырьмя годами позже он стал начальником конницы при диктаторе, назначенном сенатом для того, чтобы не допустить плебеев к консульским должностям[4]. Эта затея потерпела неудачу: одним из консулов 350 года до н. э. всё же стал плебей — Марк Попилий Ленат.
Во время третьего консульства (342 год до н. э.) коллегой Квинта Сервилия был плебей Гай Марций Рутил. Последний вёл войну в Кампании, тогда как Сервилий оставался в Риме[5]. Когда часть войска Марция подняла мятеж, был назначен диктатор.
Напишите отзыв о статье "Квинт Сервилий Агала (консул 365 года до н. э.)"
Примечания
| ||||||
| ||||||
Отрывок, характеризующий Квинт Сервилий Агала (консул 365 года до н. э.)
– Что же, ваше сиятельство, или мы пропали? – спросил он опять.Князь Андрей, не отвечая, достал записную книжку и, приподняв колено, стал писать карандашом на вырванном листе. Он писал сестре:
«Смоленск сдают, – писал он, – Лысые Горы будут заняты неприятелем через неделю. Уезжайте сейчас в Москву. Отвечай мне тотчас, когда вы выедете, прислав нарочного в Усвяж».
Написав и передав листок Алпатычу, он на словах передал ему, как распорядиться отъездом князя, княжны и сына с учителем и как и куда ответить ему тотчас же. Еще не успел он окончить эти приказания, как верховой штабный начальник, сопутствуемый свитой, подскакал к нему.
– Вы полковник? – кричал штабный начальник, с немецким акцентом, знакомым князю Андрею голосом. – В вашем присутствии зажигают дома, а вы стоите? Что это значит такое? Вы ответите, – кричал Берг, который был теперь помощником начальника штаба левого фланга пехотных войск первой армии, – место весьма приятное и на виду, как говорил Берг.
Князь Андрей посмотрел на него и, не отвечая, продолжал, обращаясь к Алпатычу:
– Так скажи, что до десятого числа жду ответа, а ежели десятого не получу известия, что все уехали, я сам должен буду все бросить и ехать в Лысые Горы.
– Я, князь, только потому говорю, – сказал Берг, узнав князя Андрея, – что я должен исполнять приказания, потому что я всегда точно исполняю… Вы меня, пожалуйста, извините, – в чем то оправдывался Берг.
Что то затрещало в огне. Огонь притих на мгновенье; черные клубы дыма повалили из под крыши. Еще страшно затрещало что то в огне, и завалилось что то огромное.
– Урруру! – вторя завалившемуся потолку амбара, из которого несло запахом лепешек от сгоревшего хлеба, заревела толпа. Пламя вспыхнуло и осветило оживленно радостные и измученные лица людей, стоявших вокруг пожара.
Человек во фризовой шинели, подняв кверху руку, кричал:
– Важно! пошла драть! Ребята, важно!..
