Квинт Фульвий Гиллон Биттий Прокул
Поделись знанием:
– Вы помните, Соня? – спросил Николай…
– Да, да я тоже помню что то, – робко отвечала Соня…
– Я ведь спрашивала про этого арапа у папа и у мама, – сказала Наташа. – Они говорят, что никакого арапа не было. А ведь вот ты помнишь!
– Как же, как теперь помню его зубы.
– Как это странно, точно во сне было. Я это люблю.
– А помнишь, как мы катали яйца в зале и вдруг две старухи, и стали по ковру вертеться. Это было, или нет? Помнишь, как хорошо было?
– Да. А помнишь, как папенька в синей шубе на крыльце выстрелил из ружья. – Они перебирали улыбаясь с наслаждением воспоминания, не грустного старческого, а поэтического юношеского воспоминания, те впечатления из самого дальнего прошедшего, где сновидение сливается с действительностью, и тихо смеялись, радуясь чему то.
Соня, как и всегда, отстала от них, хотя воспоминания их были общие.
Соня не помнила многого из того, что они вспоминали, а и то, что она помнила, не возбуждало в ней того поэтического чувства, которое они испытывали. Она только наслаждалась их радостью, стараясь подделаться под нее.
Квинт Фульвий Гиллон Биттий Прокул лат. Quintus Fulvius Gillo Bittius Proculus | ||
| ||
---|---|---|
99 год | ||
Смерть: | 119 | |
Отец: | Марк Фульвий Гиллон |
Квинт Фульвий Гиллон Биттий Прокул (лат. Quintus Fulvius Gillo Bittius Proculus) — римский политический деятель конца I века — начала II века.
Прокул происходил из рода Биттиев. Его приёмным отцом был консул-суффект 76 года Марк Фульвий Гиллон.
В 96/97 году Прокул был вместе с Публием Цертом префектом Сатурнова эрария (казна). В 99 году он занимал должность консула-суффекта. Гиллон был членом коллегии арвальских братьев, а в 115/116 году проконсулом Азии. В 119 году Биттий скончался.
Напишите отзыв о статье "Квинт Фульвий Гиллон Биттий Прокул"
Литература
- Der Neue Pauly. Stuttgart 1999. T. 4. c. 707.
Отрывок, характеризующий Квинт Фульвий Гиллон Биттий Прокул
– Он серый был, помнишь, и белые зубы – стоит и смотрит на нас…– Вы помните, Соня? – спросил Николай…
– Да, да я тоже помню что то, – робко отвечала Соня…
– Я ведь спрашивала про этого арапа у папа и у мама, – сказала Наташа. – Они говорят, что никакого арапа не было. А ведь вот ты помнишь!
– Как же, как теперь помню его зубы.
– Как это странно, точно во сне было. Я это люблю.
– А помнишь, как мы катали яйца в зале и вдруг две старухи, и стали по ковру вертеться. Это было, или нет? Помнишь, как хорошо было?
– Да. А помнишь, как папенька в синей шубе на крыльце выстрелил из ружья. – Они перебирали улыбаясь с наслаждением воспоминания, не грустного старческого, а поэтического юношеского воспоминания, те впечатления из самого дальнего прошедшего, где сновидение сливается с действительностью, и тихо смеялись, радуясь чему то.
Соня, как и всегда, отстала от них, хотя воспоминания их были общие.
Соня не помнила многого из того, что они вспоминали, а и то, что она помнила, не возбуждало в ней того поэтического чувства, которое они испытывали. Она только наслаждалась их радостью, стараясь подделаться под нее.