Квинт Фульвий Нобилиор
| Квинт Фульвий Нобилиор Quintus Fulvius Nobilior | |
| Консул Римской республики 153 до н. э. | |
|---|---|
| Отец: | Марк Фульвий Нобилиор (консул 189 года до н. э.) |
Квинт Фульвий Нобилиор (лат. Quintus Fulvius Nobilior) — консул Римской республики 153 года до н. э.
В 184 году до н. э. были выведены колонии в Потентию и Пизавр; выведением этих колоний занималась комиссия триумвиров, в числе которых был и Квинт[1].
В 153 году был консулом. Во время консулата[2] Квинт был направлен в Испанию для усмирения местных племён вместе с 30 000 солдат[3]. Вскоре к Квинту были в виде подкрепления присланы слоны, один из которых во время сражения у Нуманции получил серьёзную травму головы и стал бежать с поля боя не разбирая дороги, посеяв панику не только среди сражавшихся, но и среди других слонов, которые также стали неконтролируемыми[4]. В дальнейшем Нобилиор также не смог добиться успеха в этой кампании. Командование римскими войсками у Нобилиора принял Марк Клавдий Марцелл[5].
Примерно к 150 году относится упоминание о прениях в сенате с участием Сервия Сульпиция Гальбы и Марка Порция Катона Цензора, когда Квинт поддержал позицию Гальбы[6]. В 136 году был цензором.
Цицерон упоминает, что Квинт с детства обучался ораторскому искусству по настоянию отца и потому был заметным оратором[7]. Квинт вслед за отцом покровительствовал крупному поэту Квинту Эннию и наделил его правами римского гражданина[7].
Напишите отзыв о статье "Квинт Фульвий Нобилиор"
Примечания
- ↑ Тит Ливий. История от основания города, XXXIX, 44 (10): текст на [www.thelatinlibrary.com/liv.html латинском] и [www.ancientrome.ru/antlitr/livi/index.htm русском]
- ↑ Аппиан пишет, что Квинт в это время был претором — см. Римская история. Войны в Испании, 45
- ↑ Аппиан. Римская история. Войны в Испании, 45
- ↑ Аппиан. Римская история. Войны в Испании, 46
- ↑ Аппиан. Римская история. Войны в Испании, 48
- ↑ Тит Ливий. История от основания города, Эпитомы (периохи), кн. 49: Текст на [thelatinlibrary.com/livy/liv.per49.shtml латинском] и [ancientrome.ru/antlitr/livi/periohae.htm#49 русском]
- ↑ 1 2 Цицерон. Брут, 20 (79)
Ссылки
- [quod.lib.umich.edu/m/moa/ACL3129.0002.001/1216?rgn=full+text;view=image Квинт Фульвий Нобилиор] (англ.). — в Smith's Dictionary of Greek and Roman Biography and Mythology.
Отрывок, характеризующий Квинт Фульвий Нобилиор
Иногда он утешал себя мыслями, что это только так, покамест, он ведет эту жизнь; но потом его ужасала другая мысль, что так, покамест, уже сколько людей входили, как он, со всеми зубами и волосами в эту жизнь и в этот клуб и выходили оттуда без одного зуба и волоса.В минуты гордости, когда он думал о своем положении, ему казалось, что он совсем другой, особенный от тех отставных камергеров, которых он презирал прежде, что те были пошлые и глупые, довольные и успокоенные своим положением, «а я и теперь всё недоволен, всё мне хочется сделать что то для человечества», – говорил он себе в минуты гордости. «А может быть и все те мои товарищи, точно так же, как и я, бились, искали какой то новой, своей дороги в жизни, и так же как и я силой обстановки, общества, породы, той стихийной силой, против которой не властен человек, были приведены туда же, куда и я», говорил он себе в минуты скромности, и поживши в Москве несколько времени, он не презирал уже, а начинал любить, уважать и жалеть, так же как и себя, своих по судьбе товарищей.
На Пьера не находили, как прежде, минуты отчаяния, хандры и отвращения к жизни; но та же болезнь, выражавшаяся прежде резкими припадками, была вогнана внутрь и ни на мгновенье не покидала его. «К чему? Зачем? Что такое творится на свете?» спрашивал он себя с недоумением по нескольку раз в день, невольно начиная вдумываться в смысл явлений жизни; но опытом зная, что на вопросы эти не было ответов, он поспешно старался отвернуться от них, брался за книгу, или спешил в клуб, или к Аполлону Николаевичу болтать о городских сплетнях.
«Елена Васильевна, никогда ничего не любившая кроме своего тела и одна из самых глупых женщин в мире, – думал Пьер – представляется людям верхом ума и утонченности, и перед ней преклоняются. Наполеон Бонапарт был презираем всеми до тех пор, пока он был велик, и с тех пор как он стал жалким комедиантом – император Франц добивается предложить ему свою дочь в незаконные супруги. Испанцы воссылают мольбы Богу через католическое духовенство в благодарность за то, что они победили 14 го июня французов, а французы воссылают мольбы через то же католическое духовенство о том, что они 14 го июня победили испанцев. Братья мои масоны клянутся кровью в том, что они всем готовы жертвовать для ближнего, а не платят по одному рублю на сборы бедных и интригуют Астрея против Ищущих манны, и хлопочут о настоящем Шотландском ковре и об акте, смысла которого не знает и тот, кто писал его, и которого никому не нужно. Все мы исповедуем христианский закон прощения обид и любви к ближнему – закон, вследствие которого мы воздвигли в Москве сорок сороков церквей, а вчера засекли кнутом бежавшего человека, и служитель того же самого закона любви и прощения, священник, давал целовать солдату крест перед казнью». Так думал Пьер, и эта вся, общая, всеми признаваемая ложь, как он ни привык к ней, как будто что то новое, всякий раз изумляла его. – «Я понимаю эту ложь и путаницу, думал он, – но как мне рассказать им всё, что я понимаю? Я пробовал и всегда находил, что и они в глубине души понимают то же, что и я, но стараются только не видеть ее . Стало быть так надо! Но мне то, мне куда деваться?» думал Пьер. Он испытывал несчастную способность многих, особенно русских людей, – способность видеть и верить в возможность добра и правды, и слишком ясно видеть зло и ложь жизни, для того чтобы быть в силах принимать в ней серьезное участие. Всякая область труда в глазах его соединялась со злом и обманом. Чем он ни пробовал быть, за что он ни брался – зло и ложь отталкивали его и загораживали ему все пути деятельности. А между тем надо было жить, надо было быть заняту. Слишком страшно было быть под гнетом этих неразрешимых вопросов жизни, и он отдавался первым увлечениям, чтобы только забыть их. Он ездил во всевозможные общества, много пил, покупал картины и строил, а главное читал.
