Квинт Эмилий Барбула
| Квинт Эмилий Барбула Quintus Aemilius Barbula | ||
| ||
|---|---|---|
| 317 и 311 до н. э. | ||
| Отец: | Квинт Эмилий Барбула | |
| Дети: | Луций Эмилий Барбула | |
Квинт Эмилий Барбула (лат. Quintus Aemilius Barbula) — консул Древнего Рима 317 и 311 до н. э.
В 317 до н. э. Квинт Эмилий был избран консулом совместно с Гаем Юнием Бубульком Брутом. В конце года консулы заключили союзный договор с жителями города Теана, в результате чего вся Апулия была подчинена. После этого они двинулись в Луканию, где Квинт Эмилий внезапно напал на Нерул и взял его штурмом[1].
В 311 до н. э., став консулом во второй раз, Квинт Эмилий начал войну в Этрурии. Римляне выступили против этрусков, осадивших Сутрий. В первой же битве оба войска понесли такие тяжёлые потери, что в течение года не произошло ни одного столкновения[2][3]. В следующем году командование войсками Квинт Эмилий уступил консулу Квинту Фабию Максиму Руллиану.
Напишите отзыв о статье "Квинт Эмилий Барбула"
Примечания
- ↑ Тит Ливий. История от основания города, IX, 20: текст на [www.thelatinlibrary.com/liv.html латинском] и [www.ancientrome.ru/antlitr/livi/index.htm русском]
- ↑ Тит Ливий. История от основания города, IX, 32: текст на [www.thelatinlibrary.com/liv.html латинском] и [www.ancientrome.ru/antlitr/livi/index.htm русском]
- ↑ Диодор Сицилийский. Историческая библиотека. XX. 3.
Ссылки
- [quod.lib.umich.edu/m/moa/ACL3129.0001.001/476?rgn=full+text;view=image Квинт Эмилий Барбула] (англ.). — в Smith's Dictionary of Greek and Roman Biography and Mythology.
Отрывок, характеризующий Квинт Эмилий Барбула
Один вз них бежал наперерез коляске графа Растопчина. И сам граф Растопчин, и его кучер, и драгуны, все смотрели с смутным чувством ужаса и любопытства на этих выпущенных сумасшедших и в особенности на того, который подбегал к вим.Шатаясь на своих длинных худых ногах, в развевающемся халате, сумасшедший этот стремительно бежал, не спуская глаз с Растопчина, крича ему что то хриплым голосом и делая знаки, чтобы он остановился. Обросшее неровными клочками бороды, сумрачное и торжественное лицо сумасшедшего было худо и желто. Черные агатовые зрачки его бегали низко и тревожно по шафранно желтым белкам.
– Стой! Остановись! Я говорю! – вскрикивал он пронзительно и опять что то, задыхаясь, кричал с внушительными интонациями в жестами.
Он поравнялся с коляской и бежал с ней рядом.
– Трижды убили меня, трижды воскресал из мертвых. Они побили каменьями, распяли меня… Я воскресну… воскресну… воскресну. Растерзали мое тело. Царствие божие разрушится… Трижды разрушу и трижды воздвигну его, – кричал он, все возвышая и возвышая голос. Граф Растопчин вдруг побледнел так, как он побледнел тогда, когда толпа бросилась на Верещагина. Он отвернулся.
– Пош… пошел скорее! – крикнул он на кучера дрожащим голосом.
Коляска помчалась во все ноги лошадей; но долго еще позади себя граф Растопчин слышал отдаляющийся безумный, отчаянный крик, а перед глазами видел одно удивленно испуганное, окровавленное лицо изменника в меховом тулупчике.
