Бёрнетт, Кевин

Кевин Бёрнетт
Общая информация
Прозвище:	Большой человек (англ. The Big Man)
Гражданство:	США
Дата рождения:	17 июля 1982(1982-07-17) (41 год)
Место рождения:	Огаста, Джорджия, США
Проживание:	Огаста, Джорджия, США
Весовая категория:	Тяжёлая (свыше 90,892 кг)
Стойка:	Правша
Рост:	201 см
Профессиональная карьера
Первый бой:	27 ноября 2004 года
Последний бой:	20 июня 2008 года
Количество боёв:	15
Количество побед:	13
Побед нокаутом:	8
Поражений:	1
Ничьих:	1

Кевин Бёрнетт (англ. Kevin Burnett; 17 июля 1982 года, Огаста, Джорджия, США) — американский боксёр-профессионал, выступающий в тяжелой весовой категории. Рост — 201 см. Боевой вес — 120 кг. Значимых достижений в любительских соревнованиях не имеет.

Профессиональная карьера

На профессиональном ринге Бёрнетт дебютировал 27 ноября 2004 года, все свои бои провел в США. Обладает неплохой для своих физических данных скоростью, способен сильно ударить справа. К числу основных недостатков боксера следует отнести ярко выраженные пробелы в технике, медленную работу рук и излишний вес, негативно сказывающийся на его выносливости в ринге. С известными соперниками по состоянию на 27.10.2008 года не встречался.

2004—2006 годы

В начале карьеры на выступлениях Кевина значительным образом сказывались травма плеча, полученная им ещё во время участия в любительских состязаниях и отсутствие достойного тренера, способного правильно спланировать подготовку боксера к грядущему бою. В итоге Бёрнетт все же выиграл два первых своих профессиональных поединка, но при этом, выходя на них с боевым весом в 130 кг, смотрелся довольно комично. Проведя по одному бою в 2004-м и 2005-м годах, Кевин впоследствии прибавил в активности, и недостатки американца тотчас же оказались на виду. В частности, 16 февраля 2006 года он свел вничью четырёхраундовый поединок с безвестным соотечественником Энтони Оттой, сумев «догнать» куда более быстрого соперника лишь после двух вчистую проигранных стартовых отрезков боя. Затем, одержав пару «обязательных» побед над дебютирующими в профессиональном боксе бойцами, Бёрнетт проиграл нокаутом в первом же раунде некому Уилли Уокеру и, казалось, навсегда выбыл из категории боксеров, которых с полным правом можно называть перспективными.

2007—2008 годы

Прогресс в действиях Бёрнетта на ринге наметился после того, как его подготовкой занялся Пэт Бёрнс, бывший наставник известного средневеса 00-х Джермейна Тэйлора. Бёрнс сумел привести в более-менее пристойное состояние физическую форму бойца; Кевин стал лучше двигаться в ринге, быстрее и сильнее бить справа. В 2007 году Бёрнетт провел 5 боев и во всех одержал победу, но поединки со Стивом Левэлленом и Уилли Перримэном, при подготовке к которым боксера консультировал новый тренер, стоят в данном списке особняком. В них Кевин показал более качественный бокс, нежели демонстрировал ранее.

В 2008 году Бёрнетт выходил на ринг трижды, причем уровень его соперников заметно повысился. Отличной проверкой на прочность для Кевина оказался июньский бой с Хорасом Рэем Грантом, имевшим на тот момент в своем послужном списке 12 побед при одном поражении.

20 июня 2008 года Кевин Бёрнетт — Хорас Рэй Грант

• Место проведения: «Томас энд Мэк Центр», Лас-Вегас, Невада, США
• Результат: Победа Бёрнетта по очкам в восьмираундовом бою
• Статус: Рейтинговый бой
• Рефери: Джо Кортес
• Счет судей: Дуэйн Форд (78-73, Бёрнетт), Си Джей Росс (79-72, Бёрнетт), Пол Смит (79-72, Бёрнетт)
• Вес: Бёрнетт — 117,9 кг; Грант — 113,4 кг

Грант начал свою профессиональную карьеру в 32 года, но являлся достаточно амбициозным бойцом, стремившимся к высоким достижениям. Об этом наглядно свидетельствовала частота его появлений на ринге в официальных поединках — соперник Бёрнетта провел 8 боев в 2007 году и шёл по идентичному графику в 2008-м. Но Кевин выгодно отличался от прочих оппонентов Гранта, с первых же раундов навязав противнику хороший темп и тревожа того регулярными точными попаданиями справа. Неудивительно, что в третьем раунде после одного из подобных ударов Бёрнетта известный рефери Джо Кортес отсчитал Хорасу нокдаун. Грант так и не сумел приспособиться к откровенно переигрывавшему его на дистанции сопернику, однако сохранил больше сил на концовку поединка. В итоге подуставший Бёрнетт на последних секундах боя пропустил атаку Хораса и сам оказался на настиле ринга. Но Кевин поднялся на ноги, и тотчас же прозвучавший гонг зафиксировал его победу, подтвержденную в самом ближайшем будущем записками судей. Причем двое арбитров из трех сочли напор Гранта в последнем раунде единственным достижением Хораса на протяжении всего боя.

Следующий соперник Бёрнетта по состоянию на 27.10.2008 года неизвестен.

Ссылки

• [www.boxrec.com/list_bouts.php?human_id=284429&cat=boxer Послужной список] (англ.)
• [www.secondsout.com/USA/news.cfm?ccs=229&cs=23671 USA Boxing News: Kevin Burnett: Prospect or Project?] (англ.)

Отрывок, характеризующий Бёрнетт, Кевин

– Ну, что, казак мой? (Марья Дмитриевна казаком называла Наташу) – говорила она, лаская рукой Наташу, подходившую к ее руке без страха и весело. – Знаю, что зелье девка, а люблю.
Она достала из огромного ридикюля яхонтовые сережки грушками и, отдав их именинно сиявшей и разрумянившейся Наташе, тотчас же отвернулась от нее и обратилась к Пьеру.
– Э, э! любезный! поди ка сюда, – сказала она притворно тихим и тонким голосом. – Поди ка, любезный…
И она грозно засучила рукава еще выше.
Пьер подошел, наивно глядя на нее через очки.
– Подойди, подойди, любезный! Я и отцу то твоему правду одна говорила, когда он в случае был, а тебе то и Бог велит.
Она помолчала. Все молчали, ожидая того, что будет, и чувствуя, что было только предисловие.
– Хорош, нечего сказать! хорош мальчик!… Отец на одре лежит, а он забавляется, квартального на медведя верхом сажает. Стыдно, батюшка, стыдно! Лучше бы на войну шел.
Она отвернулась и подала руку графу, который едва удерживался от смеха.
– Ну, что ж, к столу, я чай, пора? – сказала Марья Дмитриевна.
Впереди пошел граф с Марьей Дмитриевной; потом графиня, которую повел гусарский полковник, нужный человек, с которым Николай должен был догонять полк. Анна Михайловна – с Шиншиным. Берг подал руку Вере. Улыбающаяся Жюли Карагина пошла с Николаем к столу. За ними шли еще другие пары, протянувшиеся по всей зале, и сзади всех по одиночке дети, гувернеры и гувернантки. Официанты зашевелились, стулья загремели, на хорах заиграла музыка, и гости разместились. Звуки домашней музыки графа заменились звуками ножей и вилок, говора гостей, тихих шагов официантов.
На одном конце стола во главе сидела графиня. Справа Марья Дмитриевна, слева Анна Михайловна и другие гостьи. На другом конце сидел граф, слева гусарский полковник, справа Шиншин и другие гости мужского пола. С одной стороны длинного стола молодежь постарше: Вера рядом с Бергом, Пьер рядом с Борисом; с другой стороны – дети, гувернеры и гувернантки. Граф из за хрусталя, бутылок и ваз с фруктами поглядывал на жену и ее высокий чепец с голубыми лентами и усердно подливал вина своим соседям, не забывая и себя. Графиня так же, из за ананасов, не забывая обязанности хозяйки, кидала значительные взгляды на мужа, которого лысина и лицо, казалось ей, своею краснотой резче отличались от седых волос. На дамском конце шло равномерное лепетанье; на мужском всё громче и громче слышались голоса, особенно гусарского полковника, который так много ел и пил, всё более и более краснея, что граф уже ставил его в пример другим гостям. Берг с нежной улыбкой говорил с Верой о том, что любовь есть чувство не земное, а небесное. Борис называл новому своему приятелю Пьеру бывших за столом гостей и переглядывался с Наташей, сидевшей против него. Пьер мало говорил, оглядывал новые лица и много ел. Начиная от двух супов, из которых он выбрал a la tortue, [черепаховый,] и кулебяки и до рябчиков он не пропускал ни одного блюда и ни одного вина, которое дворецкий в завернутой салфеткою бутылке таинственно высовывал из за плеча соседа, приговаривая или «дрей мадера», или «венгерское», или «рейнвейн». Он подставлял первую попавшуюся из четырех хрустальных, с вензелем графа, рюмок, стоявших перед каждым прибором, и пил с удовольствием, всё с более и более приятным видом поглядывая на гостей. Наташа, сидевшая против него, глядела на Бориса, как глядят девочки тринадцати лет на мальчика, с которым они в первый раз только что поцеловались и в которого они влюблены. Этот самый взгляд ее иногда обращался на Пьера, и ему под взглядом этой смешной, оживленной девочки хотелось смеяться самому, не зная чему.
Николай сидел далеко от Сони, подле Жюли Карагиной, и опять с той же невольной улыбкой что то говорил с ней. Соня улыбалась парадно, но, видимо, мучилась ревностью: то бледнела, то краснела и всеми силами прислушивалась к тому, что говорили между собою Николай и Жюли. Гувернантка беспокойно оглядывалась, как бы приготавливаясь к отпору, ежели бы кто вздумал обидеть детей. Гувернер немец старался запомнить вое роды кушаний, десертов и вин с тем, чтобы описать всё подробно в письме к домашним в Германию, и весьма обижался тем, что дворецкий, с завернутою в салфетку бутылкой, обносил его. Немец хмурился, старался показать вид, что он и не желал получить этого вина, но обижался потому, что никто не хотел понять, что вино нужно было ему не для того, чтобы утолить жажду, не из жадности, а из добросовестной любознательности.


На мужском конце стола разговор всё более и более оживлялся. Полковник рассказал, что манифест об объявлении войны уже вышел в Петербурге и что экземпляр, который он сам видел, доставлен ныне курьером главнокомандующему.
– И зачем нас нелегкая несет воевать с Бонапартом? – сказал Шиншин. – II a deja rabattu le caquet a l'Autriche. Je crains, que cette fois ce ne soit notre tour. [Он уже сбил спесь с Австрии. Боюсь, не пришел бы теперь наш черед.]
Полковник был плотный, высокий и сангвинический немец, очевидно, служака и патриот. Он обиделся словами Шиншина.
– А затэ м, мы лосты вый государ, – сказал он, выговаривая э вместо е и ъ вместо ь . – Затэм, что импэ ратор это знаэ т. Он в манифэ стэ сказал, что нэ можэ т смотрэт равнодушно на опасности, угрожающие России, и что бэ зопасност империи, достоинство ее и святост союзов , – сказал он, почему то особенно налегая на слово «союзов», как будто в этом была вся сущность дела.