Сиро, Кевин

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Кевин Сиро»)
Перейти к: навигация, поиск
Кевин Сиро
Общая информация
Полное имя Кевин Сиро
Оригинальное имя Kévin Sireau (2015)
Дата рождения 18 апреля 1987(1987-04-18) (37 лет)
Место рождения Шатору, Франция
Гражданство Франция Франция
Информация о гонщике
Специализация трековик, спринтер
Медали
Олимпийские награды
Трековые велогонки
Серебро Пекин 2008 Командный спринт
Чемпионаты мира
Золото Манчестер 2008 Командный спринт
Золото Прушкув 2009 Командный спринт
Золото Апелдорн 2011 Командный спринт
Серебро Манчестер 2008 Спринт
Серебро Баллеруп 2010 Командный спринт
Серебро Мельбурн 2012 Командный спринт
Бронза Прушкув 2009 Спринт
Бронза Баллеруп 2010 Спринт

Кеви́н Сиро́ (фр. Kévin Sireau; род. 18 апреля 1987, Шатору, Франция) — французский трековый велогонщик, двукратный чемпион мира и серебряный призёр летних Олимпийских игр.

Сиро участвовал в трёх взрослых чемпионатах мира. Он дважды становился чемпионом в командном спринте, а также выиграл серебряную медаль в этом виде. Также он трижды становился призёром в индивидуальном спринте. На летних Олимпийских играх 2008 он вместе со своей сборной занял второе место в командном спринте, а также стал пятым в индивидуальном соревновании.

Сиро дважды устанавливал мировые рекорды на велотреке. На Гран-при в Москве 29 мая 2009 года он побил мировой рекорд в гите на 200 метров с места, показав результат 9,650 с и улучшив прошлое достижение нидерландца Тео Боса на 0,122 с. На следующий день он проехал эту же вид соревнований за 9,572 с.

Напишите отзыв о статье "Сиро, Кевин"



Ссылки

  • [www.cyclingarchives.com/coureurfiche.php?coureurid=20952 Профайл]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Сиро, Кевин


Получив известие о болезни Наташи, графиня, еще не совсем здоровая и слабая, с Петей и со всем домом приехала в Москву, и все семейство Ростовых перебралось от Марьи Дмитриевны в свой дом и совсем поселилось в Москве.
Болезнь Наташи была так серьезна, что, к счастию ее и к счастию родных, мысль о всем том, что было причиной ее болезни, ее поступок и разрыв с женихом перешли на второй план. Она была так больна, что нельзя было думать о том, насколько она была виновата во всем случившемся, тогда как она не ела, не спала, заметно худела, кашляла и была, как давали чувствовать доктора, в опасности. Надо было думать только о том, чтобы помочь ей. Доктора ездили к Наташе и отдельно и консилиумами, говорили много по французски, по немецки и по латыни, осуждали один другого, прописывали самые разнообразные лекарства от всех им известных болезней; но ни одному из них не приходила в голову та простая мысль, что им не может быть известна та болезнь, которой страдала Наташа, как не может быть известна ни одна болезнь, которой одержим живой человек: ибо каждый живой человек имеет свои особенности и всегда имеет особенную и свою новую, сложную, неизвестную медицине болезнь, не болезнь легких, печени, кожи, сердца, нервов и т. д., записанных в медицине, но болезнь, состоящую из одного из бесчисленных соединений в страданиях этих органов. Эта простая мысль не могла приходить докторам (так же, как не может прийти колдуну мысль, что он не может колдовать) потому, что их дело жизни состояло в том, чтобы лечить, потому, что за то они получали деньги, и потому, что на это дело они потратили лучшие годы своей жизни. Но главное – мысль эта не могла прийти докторам потому, что они видели, что они несомненно полезны, и были действительно полезны для всех домашних Ростовых. Они были полезны не потому, что заставляли проглатывать больную большей частью вредные вещества (вред этот был мало чувствителен, потому что вредные вещества давались в малом количестве), но они полезны, необходимы, неизбежны были (причина – почему всегда есть и будут мнимые излечители, ворожеи, гомеопаты и аллопаты) потому, что они удовлетворяли нравственной потребности больной и людей, любящих больную. Они удовлетворяли той вечной человеческой потребности надежды на облегчение, потребности сочувствия и деятельности, которые испытывает человек во время страдания. Они удовлетворяли той вечной, человеческой – заметной в ребенке в самой первобытной форме – потребности потереть то место, которое ушиблено. Ребенок убьется и тотчас же бежит в руки матери, няньки для того, чтобы ему поцеловали и потерли больное место, и ему делается легче, когда больное место потрут или поцелуют. Ребенок не верит, чтобы у сильнейших и мудрейших его не было средств помочь его боли. И надежда на облегчение и выражение сочувствия в то время, как мать трет его шишку, утешают его. Доктора для Наташи были полезны тем, что они целовали и терли бобо, уверяя, что сейчас пройдет, ежели кучер съездит в арбатскую аптеку и возьмет на рубль семь гривен порошков и пилюль в хорошенькой коробочке и ежели порошки эти непременно через два часа, никак не больше и не меньше, будет в отварной воде принимать больная.