Революция кедров

Революция кедров
Бейрут, последствия теракта 14 февраля
Страна	Ливан
Дата	14 февраля — 19 июня 2005
Причина	Нахождение в стране сирийских войск; просирийская политика властей Ливана
Основная цель	Смена политического режима и всей политической системы Ливана; вывод сирийских войск; переориентация страны во внешней политике
Итог	Парламент и премьер-министр ушли в отставку; Эмиль Лахуд удержался у власти, «Хезболла» не разоружилась; с территории Ливана были выведены сирийские войска
Организаторы	Противники Эмиля Лахуда, оппозиционные партии и организации
Движущие силы	Представители всех общин страны
Число участников	25 000
Противники	«Амаль», «Хезболла», власти Ливана
Погибло	22
Ранено	100
Арестовано	нет

Револю́ция ке́дров (2005 год) — массовые акции протеста за вывод сирийских войск с территории Ливана. По аналогии с цветными революциями на постсоветском пространстве акции получили название «революции кедров» (или «кедровая революция»).

Цели

Оппозиция настаивала на отставке президента Эмиля Лахуда и изменении политической системы Ливана — так называемой «ливанской модели». Их поддержала государственный секретарь США Кондолиза Райс, которая вновь обвинила Сирию в попытке дестабилизировать ситуацию в Ливане и объявила, что США помогут в проведении выборов в Ливане.

Ход событий

14 февраля 2005 года бывший премьер-министр Ливана Рафик Харири был взорван в своей машине, что привело к гибели 21 и ранениям около 100 человек. Бывший министр экономики и торговли Басел Флейхан вскоре умер от ранений, полученных во время взрыва. Через четыре месяца было совершено покушение на бывшего министра Марвана Хамадеха, но он выжил.

Немедленно после взрыва правительство Сирии начало подвергаться мощному ливанскому и международному давлению с требованиями вывода из этой страны своих войск и спецслужб. Разногласия между Харири и Сирией до его отставки 20 октября 2004 были известны. На следующий день после этой отставки премьер-министром Ливана стал сторонник Сирии Омар Караме. Лидер ливанских друзов Валид Джамблат заявил, что президент Сирии Башар аль-Асад угрожал Харири в августе 2004.

21 февраля 2005 года начались массовые антисирийские демонстрации, объединившие представителей всех общин страны. Демонстранты в Бейруте, заняв площадь Мучеников, разбили на ней палатки, отказываясь расходиться по домам. Они обвиняли в смерти Рафика Харири сирийцев и просирийского президента Эмиля Лахуда. Похожие демонстрации были проведены ливанскими эмигрантами в ряде городов мира — Сиднее (Австралия), где собралось до 10 тысяч человек, Сан-Франциско, Дюссельдорфе, Монреале, Лондоне. Отличительный знак антисирийских демонстрантов — красно-белые шарфы (цвета ливанского флага). Оппозиционные силы создали единый фронт.

Оплот просирийских сил, родной город Омара Караме, — Триполи, расположенный на севере страны. Надёжной опорой властей остались лишь шииты. Шиитов представляют организации «Амаль» (лидер — спикер парламента Набих Берри) и «Хезболла», которые традиционно ориентируются на Сирию. Шиитская группировка «Хезболла» через месяц после начала антисирийских демонстраций в Бейруте тоже привела в столицу своих сторонников из южного и восточного Ливана. Желающих отправиться в Бейрут обеспечивали транспортом и лозунгами.

28 февраля 2005 подал в отставку просирийский премьер-министр Омар Карами, однако антисирийские демонстранты требовали отставки всего правительства, и также президента. Президент США Джордж Буш и президент Франции Жак Ширак осудили убийство, и потребовали полного выполнения резолюции Совета Безопасности ООН № 1559, требующей вывода сирийских войск и разоружения движения «Хезболла» в Южном Ливане.

Последние сирийские войска покинули страну 10 апреля 2005 года, после 30 лет своего присутствия.

• Парламентские выборы 2005 Голосование прошло поэтапно в 14 избирательных округах страны, начиная с Бейрута. 5 июня выборы прошли в Южном Ливане, 12 июня — в Горном Ливане и долине Бекаа на границе с Сирией, а 19 июня — в Северном Ливане.

Всего избиралось 128 депутатов. По действующему законодательству, места в парламенте должны быть поровну поделены между мусульманами и христианами. Помимо этого, за каждой религиозно-этнической общиной закреплено определённое число депутатских кресел: 34 — за христианами-маронитами, по 27 — за шиитами и суннитами, остальные места распределяются между всеми прочими конфессиональными общинами.

• Большинство в парламенте — 72 места — получил блок, возглавляемый Саадом Харири,
• Шиитские движения «Хезболла» и «Амаль» получили в совокупности 35 мест,
• Альянс генерала Ауна (марониты) — 21 мандат.

Результаты

Убедительную победу на последующих парламентских выборах одержала антисирийская оппозиция во главе с сыном экс-премьера страны Рафика Харири Саадом, возглавляемая им партия «Будущее» получила 72 из 128 мест в парламенте. Эмиль Лахуд удержался у власти, хотя сирийские войска начали вывод с территории Ливана.

Ссылки

• [www.svoboda.org/ll/polit/1205/ll.122105-7.asp «Революция кедров» берёт передышку] (недоступная ссылка с 28-05-2013 (3979 дней) — история, копия)
• [www.stratagema.org/electionoutside.php?nws=gn01k1567636891 Великая антисирийская революция] (недоступная ссылка с 28-05-2013 (3979 дней) — история, копия)

Отрывок, характеризующий Революция кедров

– Ну ты как? Все толстеешь, – говорил он оживленно, но вновь появившаяся морщина еще глубже вырезалась на его лбу. – Да, я здоров, – отвечал он на вопрос Пьера и усмехнулся. Пьеру ясно было, что усмешка его говорила: «здоров, но здоровье мое никому не нужно». Сказав несколько слов с Пьером об ужасной дороге от границ Польши, о том, как он встретил в Швейцарии людей, знавших Пьера, и о господине Десале, которого он воспитателем для сына привез из за границы, князь Андрей опять с горячностью вмешался в разговор о Сперанском, продолжавшийся между двумя стариками.
– Ежели бы была измена и были бы доказательства его тайных сношений с Наполеоном, то их всенародно объявили бы – с горячностью и поспешностью говорил он. – Я лично не люблю и не любил Сперанского, но я люблю справедливость. – Пьер узнавал теперь в своем друге слишком знакомую ему потребность волноваться и спорить о деле для себя чуждом только для того, чтобы заглушить слишком тяжелые задушевные мысли.
Когда князь Мещерский уехал, князь Андрей взял под руку Пьера и пригласил его в комнату, которая была отведена для него. В комнате была разбита кровать, лежали раскрытые чемоданы и сундуки. Князь Андрей подошел к одному из них и достал шкатулку. Из шкатулки он достал связку в бумаге. Он всё делал молча и очень быстро. Он приподнялся, прокашлялся. Лицо его было нахмурено и губы поджаты.
– Прости меня, ежели я тебя утруждаю… – Пьер понял, что князь Андрей хотел говорить о Наташе, и широкое лицо его выразило сожаление и сочувствие. Это выражение лица Пьера рассердило князя Андрея; он решительно, звонко и неприятно продолжал: – Я получил отказ от графини Ростовой, и до меня дошли слухи об искании ее руки твоим шурином, или тому подобное. Правда ли это?
– И правда и не правда, – начал Пьер; но князь Андрей перебил его.
– Вот ее письма и портрет, – сказал он. Он взял связку со стола и передал Пьеру.
– Отдай это графине… ежели ты увидишь ее.
– Она очень больна, – сказал Пьер.
– Так она здесь еще? – сказал князь Андрей. – А князь Курагин? – спросил он быстро.
– Он давно уехал. Она была при смерти…
– Очень сожалею об ее болезни, – сказал князь Андрей. – Он холодно, зло, неприятно, как его отец, усмехнулся.
– Но господин Курагин, стало быть, не удостоил своей руки графиню Ростову? – сказал князь Андрей. Он фыркнул носом несколько раз.
– Он не мог жениться, потому что он был женат, – сказал Пьер.
Князь Андрей неприятно засмеялся, опять напоминая своего отца.
– А где же он теперь находится, ваш шурин, могу ли я узнать? – сказал он.
– Он уехал в Петер…. впрочем я не знаю, – сказал Пьер.
– Ну да это всё равно, – сказал князь Андрей. – Передай графине Ростовой, что она была и есть совершенно свободна, и что я желаю ей всего лучшего.
Пьер взял в руки связку бумаг. Князь Андрей, как будто вспоминая, не нужно ли ему сказать еще что нибудь или ожидая, не скажет ли чего нибудь Пьер, остановившимся взглядом смотрел на него.
– Послушайте, помните вы наш спор в Петербурге, – сказал Пьер, помните о…
– Помню, – поспешно отвечал князь Андрей, – я говорил, что падшую женщину надо простить, но я не говорил, что я могу простить. Я не могу.
– Разве можно это сравнивать?… – сказал Пьер. Князь Андрей перебил его. Он резко закричал:
– Да, опять просить ее руки, быть великодушным, и тому подобное?… Да, это очень благородно, но я не способен итти sur les brisees de monsieur [итти по стопам этого господина]. – Ежели ты хочешь быть моим другом, не говори со мною никогда про эту… про всё это. Ну, прощай. Так ты передашь…
Пьер вышел и пошел к старому князю и княжне Марье.
Старик казался оживленнее обыкновенного. Княжна Марья была такая же, как и всегда, но из за сочувствия к брату, Пьер видел в ней радость к тому, что свадьба ее брата расстроилась. Глядя на них, Пьер понял, какое презрение и злобу они имели все против Ростовых, понял, что нельзя было при них даже и упоминать имя той, которая могла на кого бы то ни было променять князя Андрея.
За обедом речь зашла о войне, приближение которой уже становилось очевидно. Князь Андрей не умолкая говорил и спорил то с отцом, то с Десалем, швейцарцем воспитателем, и казался оживленнее обыкновенного, тем оживлением, которого нравственную причину так хорошо знал Пьер.


В этот же вечер, Пьер поехал к Ростовым, чтобы исполнить свое поручение. Наташа была в постели, граф был в клубе, и Пьер, передав письма Соне, пошел к Марье Дмитриевне, интересовавшейся узнать о том, как князь Андрей принял известие. Через десять минут Соня вошла к Марье Дмитриевне.
– Наташа непременно хочет видеть графа Петра Кирилловича, – сказала она.
– Да как же, к ней что ль его свести? Там у вас не прибрано, – сказала Марья Дмитриевна.
– Нет, она оделась и вышла в гостиную, – сказала Соня.
Марья Дмитриевна только пожала плечами.
– Когда это графиня приедет, измучила меня совсем. Ты смотри ж, не говори ей всего, – обратилась она к Пьеру. – И бранить то ее духу не хватает, так жалка, так жалка!
Наташа, исхудавшая, с бледным и строгим лицом (совсем не пристыженная, какою ее ожидал Пьер) стояла по середине гостиной. Когда Пьер показался в двери, она заторопилась, очевидно в нерешительности, подойти ли к нему или подождать его.
Пьер поспешно подошел к ней. Он думал, что она ему, как всегда, подаст руку; но она, близко подойдя к нему, остановилась, тяжело дыша и безжизненно опустив руки, совершенно в той же позе, в которой она выходила на середину залы, чтоб петь, но совсем с другим выражением.