Кейн, Холл

Холл Кейн
Thomas Henry Hall Caine
Дата рождения:	14 мая 1853(1853-05-14)
Место рождения:	Чешир, Англия
Дата смерти:	31 августа 1931(1931-08-31) (78 лет)
Место смерти:	Остров Мэн
Гражданство:	Великобритания
Род деятельности:	писатель, драматург
Язык произведений:	английский

Холл Кейн (Кэн, Кен; полное имя Thomas Henry Hall Caine; 1853—1931) — английский романист и драматург, популярный в своё время, но впоследствии забытый.

Родился в Ранкорне, Чешир, Англия, в семье кузнеца. Был школьным учителем, затем стал журналистом. Кейн любил культуру острова Мэн, откуда родом был его отец, и где он сам купил большой дом Greeba Castle. Много путешествовал по миру.

Кейн восхищался поэзией Данте Габриела Россетти, был его секретарём. Написал несколько эссе, но особого успеха они не имели.

Опубликовал «Воспоминания» о Д. Г. Россетти. Его первый роман, «The Shadow at a Crime» («Тень близ места преступления»), вышел в 1885. Его другие романы: «A son of Hagar» («Сын Агари»), «The Deemster» («Мэнский судья»), «The Bondman», «The Scapegoat» («Козёл отпущения»), «The Manxman» («Человек с острова Мэн»), переделанный два раза для сцены, «The Christian» («Христианин»), «The Eternal City» («Вечный город», экранизировано, одноименный немой фильм 1923 года), «The Prodigal Son» («Блудный сын»).

Отличительная черта романов Кейна — мелодраматический оттенок, при явном стремлении автора придать им широко-эпический или философско-социальный характер. Несмотря на свои недостатки, романы Кейна всё-таки пользовались большим успехом у широкой публики, которая ценила цветистое красноречие и несомненно богатые фабулы этих произведений. В своё время Лев Толстой ставил «Голькена» (пусть и в негативном ключе) в один ряд с Киплингом и Хаггардом.

При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).

Отрывок, характеризующий Кейн, Холл

M lle Georges с оголенными, с ямочками, толстыми руками, в красной шали, надетой на одно плечо, вышла в оставленное для нее пустое пространство между кресел и остановилась в ненатуральной позе. Послышался восторженный шопот. M lle Georges строго и мрачно оглянула публику и начала говорить по французски какие то стихи, где речь шла о ее преступной любви к своему сыну. Она местами возвышала голос, местами шептала, торжественно поднимая голову, местами останавливалась и хрипела, выкатывая глаза.
– Adorable, divin, delicieux! [Восхитительно, божественно, чудесно!] – слышалось со всех сторон. Наташа смотрела на толстую Georges, но ничего не слышала, не видела и не понимала ничего из того, что делалось перед ней; она только чувствовала себя опять вполне безвозвратно в том странном, безумном мире, столь далеком от прежнего, в том мире, в котором нельзя было знать, что хорошо, что дурно, что разумно и что безумно. Позади ее сидел Анатоль, и она, чувствуя его близость, испуганно ждала чего то.
После первого монолога всё общество встало и окружило m lle Georges, выражая ей свой восторг.
– Как она хороша! – сказала Наташа отцу, который вместе с другими встал и сквозь толпу подвигался к актрисе.
– Я не нахожу, глядя на вас, – сказал Анатоль, следуя за Наташей. Он сказал это в такое время, когда она одна могла его слышать. – Вы прелестны… с той минуты, как я увидал вас, я не переставал….
– Пойдем, пойдем, Наташа, – сказал граф, возвращаясь за дочерью. – Как хороша!
Наташа ничего не говоря подошла к отцу и вопросительно удивленными глазами смотрела на него.
После нескольких приемов декламации m lle Georges уехала и графиня Безухая попросила общество в залу.
Граф хотел уехать, но Элен умоляла не испортить ее импровизированный бал. Ростовы остались. Анатоль пригласил Наташу на вальс и во время вальса он, пожимая ее стан и руку, сказал ей, что она ravissante [обворожительна] и что он любит ее. Во время экосеза, который она опять танцовала с Курагиным, когда они остались одни, Анатоль ничего не говорил ей и только смотрел на нее. Наташа была в сомнении, не во сне ли она видела то, что он сказал ей во время вальса. В конце первой фигуры он опять пожал ей руку. Наташа подняла на него испуганные глаза, но такое самоуверенно нежное выражение было в его ласковом взгляде и улыбке, что она не могла глядя на него сказать того, что она имела сказать ему. Она опустила глаза.