Кейс, Эвелин
Поделись знанием:
И какие искусные маневры предлагают мне все эти! Им кажется, что, когда они выдумали две три случайности (он вспомнил об общем плане из Петербурга), они выдумали их все. А им всем нет числа!»
Неразрешенный вопрос о том, смертельна или не смертельна ли была рана, нанесенная в Бородине, уже целый месяц висел над головой Кутузова. С одной стороны, французы заняли Москву. С другой стороны, несомненно всем существом своим Кутузов чувствовал, что тот страшный удар, в котором он вместе со всеми русскими людьми напряг все свои силы, должен был быть смертелен. Но во всяком случае нужны были доказательства, и он ждал их уже месяц, и чем дальше проходило время, тем нетерпеливее он становился. Лежа на своей постели в свои бессонные ночи, он делал то самое, что делала эта молодежь генералов, то самое, за что он упрекал их. Он придумывал все возможные случайности, в которых выразится эта верная, уже свершившаяся погибель Наполеона. Он придумывал эти случайности так же, как и молодежь, но только с той разницей, что он ничего не основывал на этих предположениях и что он видел их не две и три, а тысячи. Чем дальше он думал, тем больше их представлялось. Он придумывал всякого рода движения наполеоновской армии, всей или частей ее – к Петербургу, на него, в обход его, придумывал (чего он больше всего боялся) и ту случайность, что Наполеон станет бороться против него его же оружием, что он останется в Москве, выжидая его. Кутузов придумывал даже движение наполеоновской армии назад на Медынь и Юхнов, но одного, чего он не мог предвидеть, это того, что совершилось, того безумного, судорожного метания войска Наполеона в продолжение первых одиннадцати дней его выступления из Москвы, – метания, которое сделало возможным то, о чем все таки не смел еще тогда думать Кутузов: совершенное истребление французов. Донесения Дорохова о дивизии Брусье, известия от партизанов о бедствиях армии Наполеона, слухи о сборах к выступлению из Москвы – все подтверждало предположение, что французская армия разбита и сбирается бежать; но это были только предположения, казавшиеся важными для молодежи, но не для Кутузова. Он с своей шестидесятилетней опытностью знал, какой вес надо приписывать слухам, знал, как способны люди, желающие чего нибудь, группировать все известия так, что они как будто подтверждают желаемое, и знал, как в этом случае охотно упускают все противоречащее. И чем больше желал этого Кутузов, тем меньше он позволял себе этому верить. Вопрос этот занимал все его душевные силы. Все остальное было для него только привычным исполнением жизни. Таким привычным исполнением и подчинением жизни были его разговоры с штабными, письма к m me Stael, которые он писал из Тарутина, чтение романов, раздачи наград, переписка с Петербургом и т. п. Но погибель французов, предвиденная им одним, было его душевное, единственное желание.
В ночь 11 го октября он лежал, облокотившись на руку, и думал об этом.
В соседней комнате зашевелилось, и послышались шаги Толя, Коновницына и Болховитинова.
– Эй, кто там? Войдите, войди! Что новенького? – окликнул их фельдмаршал.
Пока лакей зажигал свечу, Толь рассказывал содержание известий.
– Кто привез? – спросил Кутузов с лицом, поразившим Толя, когда загорелась свеча, своей холодной строгостью.
– Не может быть сомнения, ваша светлость.
– Позови, позови его сюда!
| Эвелин Кейс | |
| Evelyn Keyes | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: |
Монтесито, Калифорния, США |
| Профессия: | |
| Карьера: |
1938—1993 |
Эвелин Кейс (англ. Evelyn Keyes; 20 ноября 1916 — 4 июля 2008) — американская актриса.
Содержание
Биография
Карьера в кино
Эвелин Луиза Кейс родилась в небольшом городке Порт-Артур в штате Техас. В юности она выступала в церковном хоре, а в 18 лет подписала контракт с продюсером Сесиль Де Меллем на съёмки в кино. Первоначально она исполнила несколько эпизодических ролей в фильмах категории «В» на киностудии «Paramount Pictures», а в 1939 году в фильме «Унесенные ветром» сыграла свою небольшую, но самую знаменитую роль, Сьюллин О’Хара, сестру Скарлетт. После этого наиболее запоминающейся стала её роль в фильме «Семилетний зуд» (1955), в котором главную роль исполнила Мэрилин Монро.
В 1956 году Эвелин оставила съёмки в кино, появившись затем на экранах лишь несколько раз в небольших ролях в кинофильмах и телесериалах.
В 1977 году она опубликовала автобиографию «Младшая сестра Скарлетт О’Хара: Моя яркая жизнь в Голливуде и за его пределами».
Личная жизнь
Эвелин четыре раза выходила замуж:
- Бартон Бейнбридж (1938—1940) (смерть мужа).
- Чарльз Видор (1943—1945) — режиссёр, брак с которым закончился разводом.
- Джон Хьюстон (1946—1950) — актёр и режиссёр, вместе с которым она усыновила мексиканского мальчика Пабло.
- Арти Шоу (1957—1985) — музыкант (развод).
Эвелин умерла от рака 4 июля 2008 года в своём доме в Монтесито, недалеко от Санта-Барбары[1]. Однако родственники сообщили о смерти актрисы только через неделю [2].
Избранная фильмография
- 1938 — Знать опасно — в титрах не указана
- 1938 — Флибустьер — Мадлен
- 1939 — Унесенные ветром — Сьюлин О’Хара
- 1939 — Юнион Пасифик — миссис Калвин
- 1940 — Та самая дама — Франсуа Морестан
- 1941 — А вот и мистер Джордан — Бэтт Логан
- 1941 — Лицо под маской — Хелен Уильямс
- 1944 — Девять девочек — Мэри О’Райан
- 1945 — Тысяча и одна ночь — Джин
- 1946 — История Джолсона — Джули Бэнсон
- 1951 — Железный человек — Роуз Уоррен
- 1951 — Вор — Сьюзен Гилврей
- 1953 — 99 Ривер стрит — Линда Джеймс
- 1955 — Семилетний зуд — Хелен Шерман
- 1956 — Вокруг света за 80 дней — кокетка
- 1987 — Жребий Салема 2: Возвращение в Салем — миссис Аксел
- 1989 — Злая мачеха — ведьма-инструктор
Напишите отзыв о статье "Кейс, Эвелин"
Примечания
Ссылки
- Эвелин Кейс (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [movies2.nytimes.com/gst/movies/filmography.html?p_id=37992&mod=bio Биография Эвелин Кейс в] «New York Times» (англ.)
Отрывок, характеризующий Кейс, Эвелин
«Им хочется бежать посмотреть, как они его убили. Подождите, увидите. Все маневры, все наступления! – думал он. – К чему? Все отличиться. Точно что то веселое есть в том, чтобы драться. Они точно дети, от которых не добьешься толку, как было дело, оттого что все хотят доказать, как они умеют драться. Да не в том теперь дело.И какие искусные маневры предлагают мне все эти! Им кажется, что, когда они выдумали две три случайности (он вспомнил об общем плане из Петербурга), они выдумали их все. А им всем нет числа!»
Неразрешенный вопрос о том, смертельна или не смертельна ли была рана, нанесенная в Бородине, уже целый месяц висел над головой Кутузова. С одной стороны, французы заняли Москву. С другой стороны, несомненно всем существом своим Кутузов чувствовал, что тот страшный удар, в котором он вместе со всеми русскими людьми напряг все свои силы, должен был быть смертелен. Но во всяком случае нужны были доказательства, и он ждал их уже месяц, и чем дальше проходило время, тем нетерпеливее он становился. Лежа на своей постели в свои бессонные ночи, он делал то самое, что делала эта молодежь генералов, то самое, за что он упрекал их. Он придумывал все возможные случайности, в которых выразится эта верная, уже свершившаяся погибель Наполеона. Он придумывал эти случайности так же, как и молодежь, но только с той разницей, что он ничего не основывал на этих предположениях и что он видел их не две и три, а тысячи. Чем дальше он думал, тем больше их представлялось. Он придумывал всякого рода движения наполеоновской армии, всей или частей ее – к Петербургу, на него, в обход его, придумывал (чего он больше всего боялся) и ту случайность, что Наполеон станет бороться против него его же оружием, что он останется в Москве, выжидая его. Кутузов придумывал даже движение наполеоновской армии назад на Медынь и Юхнов, но одного, чего он не мог предвидеть, это того, что совершилось, того безумного, судорожного метания войска Наполеона в продолжение первых одиннадцати дней его выступления из Москвы, – метания, которое сделало возможным то, о чем все таки не смел еще тогда думать Кутузов: совершенное истребление французов. Донесения Дорохова о дивизии Брусье, известия от партизанов о бедствиях армии Наполеона, слухи о сборах к выступлению из Москвы – все подтверждало предположение, что французская армия разбита и сбирается бежать; но это были только предположения, казавшиеся важными для молодежи, но не для Кутузова. Он с своей шестидесятилетней опытностью знал, какой вес надо приписывать слухам, знал, как способны люди, желающие чего нибудь, группировать все известия так, что они как будто подтверждают желаемое, и знал, как в этом случае охотно упускают все противоречащее. И чем больше желал этого Кутузов, тем меньше он позволял себе этому верить. Вопрос этот занимал все его душевные силы. Все остальное было для него только привычным исполнением жизни. Таким привычным исполнением и подчинением жизни были его разговоры с штабными, письма к m me Stael, которые он писал из Тарутина, чтение романов, раздачи наград, переписка с Петербургом и т. п. Но погибель французов, предвиденная им одним, было его душевное, единственное желание.
В ночь 11 го октября он лежал, облокотившись на руку, и думал об этом.
В соседней комнате зашевелилось, и послышались шаги Толя, Коновницына и Болховитинова.
– Эй, кто там? Войдите, войди! Что новенького? – окликнул их фельдмаршал.
Пока лакей зажигал свечу, Толь рассказывал содержание известий.
– Кто привез? – спросил Кутузов с лицом, поразившим Толя, когда загорелась свеча, своей холодной строгостью.
– Не может быть сомнения, ваша светлость.
– Позови, позови его сюда!
