Кейт Остин

Кейт Остин
Kate Austen
Эванджелин Лилли в роли Кейт Остин
Первое появление на экране	«Таинственный остров (часть 1)»
Последнее появление на экране	«Конец»
Центральные серии	эпизоды «Таинственный остров (часть 2)» «С чистого листа» «Что бы в этом кейсе ни было» «Рождённая бежать» «Исход (часть 1)» «Что сделала Кейт» «Я согласна» «Брошенные» «Просчёт» «Долгожданное возвращение» «Маленький принц» «Обратной дороги нет» «Инцидент» «Поступки Кейт»
Сезоны	1, 2, 3, 4, 5, 6
Информация
Возраст	27 (1—3 сезоны) 30 (4—6 сезоны)
Профессия	преступница, домохозяйка
Список персонажей

Кэ́трин Энн «Кейт» О́стин (англ. Katherine Anne «Kate» Austen) — вымышленный персонаж и одна из главных героинь телесериала «Остаться в живых». Кейт — одна из выживших, летевших в средней части самолёта Oceanic 815. Её роль исполнила канадская актриса Эванджелин Лилли.

Биография

До авиакатастрофы

Кейт родилась в 1977 году и выросла в Айове. Мать — Диана Янссен, официантка. Отчим — Сэм Остин, ветеран войны в Корее. Биологический отец — алкоголик Уэйн.

После развода мать Кейт возобновила отношения с Уэйном. Напиваясь, он приставал к ней и к дочери, регулярно избивал их. Кейт убила его. Мать донесла на неё в полицию.

С этого момента Кейт пустилась в бега, а полиция открыла на неё охоту.

Позднее она узнала, что мать умирает от рака. Кейт навещает мать в больнице. Увидев дочь, Диана начала кричать о помощи. Кейт с трудом удалось избежать ареста.

Добравшись до Флориды, она попыталась начать новую жизнь под именем Моники. Познакомилась с офицером полиции. Вышла за него замуж. Порвать с прошлым у неё не вышло. Она поняла, что рано или поздно ей придётся раскрыть своё настоящее имя. Она рассказала мужу о своём прошлом и скрылась.

Спустя некоторое время она узнала, что на хранении в банке Нью-Мексико вещица, к которой Кейт испытывала сентиментальную привязанность. Рискуя быть пойманной, Кейт под именем Мегги приехала в Нью-Мексико и разработала план ограбления. Оказавшись в хранилище банка, она застрелила сообщника и, забрав эту вещь, вновь пустилась в бега.

После этого она уехала в Австралию. Попала на ферму и прожила там 4 месяца. Хозяин фермы узнал, кто она, и за вознаграждение в размере 23 тысячи (отсылка к числам) сдал девушку полиции. Кейт арестовали. С полицейским, сопровождавшим её, она ступила на борт самолёта Oceanic 815.

На острове

Сезон 1

Когда самолёт вошёл в зону турбулентности, на Марса сверху упала чья-то сумка, и он потерял сознание. Вытащив из кармана пристава ключ, Кейт расстегнула наручники. Позднее их нашёл Уолт, а потом с их помощью усмирили разбушевавшегося Джина, приковав его к обломку самолёта. Спасшиеся нашли и кейс пристава, в котором лежало оружие. После крушения первым человеком, с которым сблизилась Кейт, стал Джек Шепард — он попросил девушку зашить рану на его спине, так как не мог достать до неё самостоятельно. («Таинственный остров — Часть 1», 1-я серия 1-го сезона). Обладая решительным и бесстрашным характером, девушка наряду с Джеком, Локком, Саидом и Сойером вошла в состав наиболее активных членов лагеря выживших. Кроме того, вместе с Джеком и Сойером она составила любовный треугольник. От Эдварда Марса, получившего смертельное ранение во время авиакатастрофы, доктор узнал, что Кейт — беглая преступница. Однако, так как она проявила себя на острове с лучшей стороны, он не изменил своего отношения к девушке.

На следующий день после крушения Кейт вместе с Джеком и Чарли отправилась на поиски кабины самолёта, чтобы забрать трансивер и передать по нему сигнал бедствия. Во время похода они впервые столкнулись с таинственным островным монстром. Обнаружив трансивер, они выяснили, что он сломан, но Саид починил его и вместе с Кейт и другими спасшимися отправился через лес на возвышенность, откуда было больше шансов благополучно отправить сигнал. Но вместо этого они сами засекли сигнал бедствия, который кто-то отправлял с острова на протяжении шестнадцати лет. («Таинственный остров — Часть 2», 2-я серия 1-го сезона).

Спустя несколько дней Саид с разрешения Джека применил к Сойеру пытки, чтобы тот рассказал, где спрятал необходимые Шеннон лекарства. Аферист согласился признаться, но только одной лишь Кейт, а, когда девушка пришла к нему, потребовал, чтобы в обмен она поцеловала его. Кейт нехотя согласилась, и этот поцелуй стал началом их романтических отношений, хотя в итоге и выяснилось, что никаких лекарств у Сойера не было. («Мошенник», 8-я серия 1-го сезона).

Когда Итан похитил Чарли и Клер, Кейт вместе с Джеком бросилась в погоню. По пути они нашли Чарли, повешенного за шею на дереве, и доктор с большим трудом смог реанимировать его. («У всех лучших ковбоев были проблемы с родителями», 11-я серия 1-го сезона). Вскоре после этого происшествия Кейт, плавая вместе с Сойером у водопада, нашла на дне кейс пристава. Сойер забрал находку себе, но, как ни старался, не смог отпереть замок. Тогда девушка с помощью Джека выкопала из могилы труп Марса и забрала из его бумажника ключ. В её присутствии Джек открыл кейс и нашёл внутри пистолеты, а Кейт забрала игрушечный самолётик Бреннана. («Что бы в этом кейсе ни было», 12-я серия 1-го сезона).

Её отношения с Сойером стали теснее после того, как, охотясь на кабана, они остались в лесу на ночёвку. Сидя у костра, они разговорились и во время игры в вопросы и ответы многое узнали друг о друге. В частности выяснилось, что им обоим доводилось убивать человека. («Преступники», 16-я серия 1-го сезона). Тем не менее после того, как Кейт пыталась занять место Сойера на плоту, он рассказал спасшимся, что она преступница, и на некоторое время они стали врагами. («Рождённая убегать», 22-я серия 1-го сезона). Затем девушка вошла в состав группы, которая отправилась за динамитом к кораблю «Чёрная скала» — спасшиеся планировали взорвать крышку люка и спрятаться внутри него на время вторжения Других. Вернувшись уже после отплытия плота, она расстроилась из-за того, что не успела попрощаться с Сойером. («Исход. Часть 2», 24-я серия 1-го сезона).

Сезон 2

После того, как люк был открыт, Кейт первая проникла в бункер. Когда она исчезла, за нею спустился Лок, а затем и Джек. Он обнаружил, что старик и девушка попали в плен к обитателю бункера. Им оказался Десмонд Хьюм, которого Джек знал ещё до авиакатастрофы. («Человек науки, человек веры», 1-я серия 2-го сезона). Вскоре в лагерь прибыла группа спасшихся из хвоста самолёта. Они привели с собой раненого Сойера, и, пока он лежал без сознания в бункере, Кейт выхаживала его. В тот же период она стала считать, что сходит с ума, сначала встретив в джунглях чёрную лошадь, а затем услышав, как Сойер в бреду заговорил с нею голосом Уэйна. Кейт в панике убежала из бункера в лес, где её и нашёл Джек. В порыве эмоций она поцеловала его и опять убежала. Позднее, будучи в лесу вместе с Сойером, она ещё раз увидела чёрную лошадь. («Что сделала Кейт», 9-я серия 2-го сезона).

Позднее вместе с Клер и Руссо она отправилась на поиски медицинской станции. Пока Клер была занята поисками вакцины для её заболевшего малыша, а француженка безуспешно пыталась обнаружить следы Алекс, Кейт нашла в одном из шкафов накладную бороду и лохмотья, в которые Другие переодевались, чтобы сбить с толку спасшихся. Вернувшись в лагерь, она рассказала об этом Джеку. Так выяснилось, что Другие не те, за кого себя выдают. («Декретный отпуск», 15-я серия 2-го сезона). Когда Джек собрался обменять Бена на Уолта, он отправился к черте, которую Другие запретили им пересекать, и взял с собою Кейт. По пути, подобрав с земли приманку в виде игрушки, они попались в сетку-ловушку и, пока не выпутались, какое-то время провисели лицом к лицу на дереве. («S.O.S.», 19-я серия 2-го сезона).

Когда после долгого отсутствия в лагерь вернулся Майкл, Кейт вошла в состав группы из пятерых человек, которую он набрал, чтобы выручить своего сына. По дороге она заметила, что за ними следят враги, и Сойер застрелил одного из них. После этого стало ясно, что Майкл предал своих товарищей. Затем Другие пленили всю группу и, отпустив Херли, отвезли Джека, Сойера и Кейт на станцию «Гидра». («Живём вместе, умираем поодиночке», 23-я серия 2-го сезона).

Сезон 3

Кейт очнулась на полу раздевалки. По предложению Тома она приняла душ и надела платье, после чего, к её удивлению, девушку отвели на пристань, где её ждал завтрак в компании Бена. На вопрос Кейт, к чему всё это, Бен ответил, что следующие три недели будут очень неприятными, поэтому он хочет, чтобы у неё осталось хотя бы одно хорошее воспоминание. Затем её посадили в клетку. («Повесть о двух городах», 1-я серия 3-го сезона).

Наутро её и Сойера отвели на работу и поручили дробить камни под присмотром Пиккета. Сойер решил спровоцировать охранника и у него на глазах поцеловал Кейт. Пиккет кинулся к ним, и аферисту почти удалось одолеть его, но Джульет, угрожая Кейт пистолетом, заставила его остановиться. Позднее Сойер признался, что таким образом хотел проверить, насколько сильны их противники. («Стеклянная балерина», 2-я серия 3-го сезона).

После неудачного покушения на Бена Сойеру сделали инъекцию неизвестного препарата, который якобы должен был вызвать разрыв сердца при ускорении сердцебиения. Не зная об этом, Кейт выбралась из клетки, протиснувшись через прутья, предложила другу бежать и, к своему удивлению, получила отказ. После смерти Колин, которую смертельно ранила Сун, Пиккет пришёл в ярость и жестоко избил мошенника. Он остановился только когда добился от Кейт признания в любви к Сойеру. («Каждый сам за себя», 4-я серия 3-го сезона).

Затем Джульет отвела девушку в камеру Джека (они впервые увиделись после похищения), чтобы та уговорила доктора прооперировать Бена. Опасаясь за жизнь Сойера, Кейт попыталась повлиять на Джека, но он отослал её прочь, понимая, что Другие просто используют её. Вернувшись в клетку, Кейт снова выбралась на свободу, сломала замок на клетке Сойера и во второй раз начала уговаривать его бежать. Он объяснил, что побег невозможен, так как враги увезли их на другой остров. Тогда Кейт забралась к нему в клетку, и они занялись любовью. Затем Сойер признался, что любит её. Наутро явился Пиккет с твёрдым намерением убить Сойера. К счастью, в последнюю секунду ему передали по рации, что Джек не соглашается продолжать операцию Бена, пока пленников не отпустят. («Я согласна», 6-я серия 3-го сезона).

Кейт и Сойер бросились в джунгли. Другие немного погодя пустились за ними в погоню и едва не настигли, но паре помогла спрятаться Алекс. Она же пообещала отвести их к лодке, если они возьмут с собой её приятеля Карла. На берегу их догнал Пиккет. Он выстрелил в рацию Кейт, с помощью которой она должна была связаться с Джеком, и уже было собрался убить беглецов, но из леса неожиданно вышла Джульет и застрелила его. После этого Кейт вместе с Карлом и Сойером благополучно уплыли. («Не в Портленде», 7-я серия 3-го сезона).

После того, как они высадились на своём острове, Сойер не поддержал решение Кейт собрать команду и немедленно выдвинуться на помощь Джеку. Тем самым он сильно разочаровал девушку, и она по возвращении в лагерь отправилась в поход без него, взяв с собой Локка, Саида и Руссо. («Введите 77», 11-я серия 3-го сезона). Ориентируясь по карте, которую Саид забрал у Бакунина на станции «Пламя», они добрались до ограждения из металлических столбов, которое защищало поселение Других от проникновения извне, и Кейт первая перебралась через барьер. («Авиапочта», 12-я серия 3-го сезона). Разыскав поселение и спрятавшись в зарослях, спасшиеся увидели, как Джек вполне мирно играет в футбол с Томом. Кейт хотела не мешкая броситься к нему, но Саид посоветовал дождаться темноты. Ночью она пробралась к Джеку, но, так как в комнате была установлена камера, её (а потом и Саида) тут же схватили Другие. После того, как её связали и заперли, девушку навестил Джек. Он признался, что заключил сделку с Другими и скоро покинет остров, но пообещал обязательно вернуться за ней. («Человек из Таллахасси», 13-я серия 3-го сезона).

Кейт осталась сидеть в комнате. Джульет принесла ей еды, но Кейт взяла палку и попыталась ударить другую, чтобы сбежать. Но Джульет перехватила удар и повалила Остин. Девушка осталась без завтрака. В один день Кейт посмотрела в окно и увидела других, куда-то уходящих. До этого её проведал Локк, который увидел на острове своего отца. Он сказал, что уходит с Другими, и попросил прощения. После в окно бильярдной кинули газовую гранату. Кейт стало плохо, и она потеряла сознание. Очнулась она уже в джунглях скованной наручниками с Джульет. Кейт вынула ножик из кармана спящей другой, но та перехватила нож и сказала, что им оковы не откроешь. Тогда девушки встали и пошли к лагерю ушедших Других.

Ночь. Кейт в злости перебрасывает Джульет через себя и случайно выворачивает ей плечо. Кейт говорит, что не хотела этого. Вдруг сзади слышится шорох и странные звуки. Кейт поднимает другую, и они бегут в чащу. Там они находят разваленное дерево, садятся на него. Джульет убеждает Кейт вправить ей руку. Она говорит девушке, что та разбила сердце Джеку, переспав с Сойером в клетке. Поэтому Джек не хотел, чтобы Кейт за ним возвращалась. Подавленная, она дёргает руку Джульет с поворотом…

Вскоре наступает утро. Звуки прекратились. Кейт говорит другой вставать и идти. Сзади снова появляются звуки, но намного ближе. Джульет и Кейт со всех ног бросаются к деревне Других. Сзади оказывается «чёрный дым». Когда девушки пробегают через отключённый барьер, Джульет неожиданно включает электричество, и «дым» ударяет током. Тот улетает назад в джунгли. Джульет вдруг достаёт из кармана ключ от наручников и освобождает Остин и себя. Другая сказала Кейт, что не открывала наручники, надеясь, что хоть Остин не бросит её.

Девушки заходят в лагерь Других. Все ушли. Кейт нашла Джека, а Джульет — Саида. 4 брошенных отправились в лагерь «островитян».

Сезон 4

Кейт спасается с острова на яхте Пенни вместе с Джеком, Сун, Хьюго, Саидом и Дезмонтом. После спасения, Кейт всем врёт, что Аарон её ребёнок.

Сезон 6

Кейт улетела с острова. В альтернативной реальности она снова была в бегах, столкнулась с Клер, Сойером. Она попала в церковь вместе с остальными. Она наконец воссоединилась с Джеком, вместе они перешли на следующий уровень.

Интересные факты

• Первоначально планировалось, что Остин сыграет актриса Ким Юнджин, однако в итоге продюсеры сочли, что она не подходит для этой роли и придумали для Ким другую героиню — кореянку Сун Квон.
• Эванджелин Лилли состояла в близких отношениях с Домиником Монаганом, исполнившего в сериале роль Чарли.

Ссылки

• О персонаже на [lostpedia.com/wiki/Kate_Austen Lostpedia.com] (англ.)
• Фотографии персонажа на [gallery.lost-media.com/index-28.html Lost-media.com]

Отрывок, характеризующий Кейт Остин

– Поймала? – сказал Николай.
– Ты об чем думал теперь, Николенька? – спросила Наташа. – Они любили это спрашивать друг у друга.
– Я? – сказал Николай вспоминая; – вот видишь ли, сначала я думал, что Ругай, красный кобель, похож на дядюшку и что ежели бы он был человек, то он дядюшку всё бы еще держал у себя, ежели не за скачку, так за лады, всё бы держал. Как он ладен, дядюшка! Не правда ли? – Ну а ты?
– Я? Постой, постой. Да, я думала сначала, что вот мы едем и думаем, что мы едем домой, а мы Бог знает куда едем в этой темноте и вдруг приедем и увидим, что мы не в Отрадном, а в волшебном царстве. А потом еще я думала… Нет, ничего больше.
– Знаю, верно про него думала, – сказал Николай улыбаясь, как узнала Наташа по звуку его голоса.
– Нет, – отвечала Наташа, хотя действительно она вместе с тем думала и про князя Андрея, и про то, как бы ему понравился дядюшка. – А еще я всё повторяю, всю дорогу повторяю: как Анисьюшка хорошо выступала, хорошо… – сказала Наташа. И Николай услыхал ее звонкий, беспричинный, счастливый смех.
– А знаешь, – вдруг сказала она, – я знаю, что никогда уже я не буду так счастлива, спокойна, как теперь.
– Вот вздор, глупости, вранье – сказал Николай и подумал: «Что за прелесть эта моя Наташа! Такого другого друга у меня нет и не будет. Зачем ей выходить замуж, всё бы с ней ездили!»
«Экая прелесть этот Николай!» думала Наташа. – А! еще огонь в гостиной, – сказала она, указывая на окна дома, красиво блестевшие в мокрой, бархатной темноте ночи.


Граф Илья Андреич вышел из предводителей, потому что эта должность была сопряжена с слишком большими расходами. Но дела его всё не поправлялись. Часто Наташа и Николай видели тайные, беспокойные переговоры родителей и слышали толки о продаже богатого, родового Ростовского дома и подмосковной. Без предводительства не нужно было иметь такого большого приема, и отрадненская жизнь велась тише, чем в прежние годы; но огромный дом и флигеля всё таки были полны народом, за стол всё так же садилось больше человек. Всё это были свои, обжившиеся в доме люди, почти члены семейства или такие, которые, казалось, необходимо должны были жить в доме графа. Таковы были Диммлер – музыкант с женой, Иогель – танцовальный учитель с семейством, старушка барышня Белова, жившая в доме, и еще многие другие: учителя Пети, бывшая гувернантка барышень и просто люди, которым лучше или выгоднее было жить у графа, чем дома. Не было такого большого приезда как прежде, но ход жизни велся тот же, без которого не могли граф с графиней представить себе жизни. Та же была, еще увеличенная Николаем, охота, те же 50 лошадей и 15 кучеров на конюшне, те же дорогие подарки в именины, и торжественные на весь уезд обеды; те же графские висты и бостоны, за которыми он, распуская всем на вид карты, давал себя каждый день на сотни обыгрывать соседям, смотревшим на право составлять партию графа Ильи Андреича, как на самую выгодную аренду.
Граф, как в огромных тенетах, ходил в своих делах, стараясь не верить тому, что он запутался и с каждым шагом всё более и более запутываясь и чувствуя себя не в силах ни разорвать сети, опутавшие его, ни осторожно, терпеливо приняться распутывать их. Графиня любящим сердцем чувствовала, что дети ее разоряются, что граф не виноват, что он не может быть не таким, каким он есть, что он сам страдает (хотя и скрывает это) от сознания своего и детского разорения, и искала средств помочь делу. С ее женской точки зрения представлялось только одно средство – женитьба Николая на богатой невесте. Она чувствовала, что это была последняя надежда, и что если Николай откажется от партии, которую она нашла ему, надо будет навсегда проститься с возможностью поправить дела. Партия эта была Жюли Карагина, дочь прекрасных, добродетельных матери и отца, с детства известная Ростовым, и теперь богатая невеста по случаю смерти последнего из ее братьев.
Графиня писала прямо к Карагиной в Москву, предлагая ей брак ее дочери с своим сыном и получила от нее благоприятный ответ. Карагина отвечала, что она с своей стороны согласна, что всё будет зависеть от склонности ее дочери. Карагина приглашала Николая приехать в Москву.
Несколько раз, со слезами на глазах, графиня говорила сыну, что теперь, когда обе дочери ее пристроены – ее единственное желание состоит в том, чтобы видеть его женатым. Она говорила, что легла бы в гроб спокойной, ежели бы это было. Потом говорила, что у нее есть прекрасная девушка на примете и выпытывала его мнение о женитьбе.
В других разговорах она хвалила Жюли и советовала Николаю съездить в Москву на праздники повеселиться. Николай догадывался к чему клонились разговоры его матери, и в один из таких разговоров вызвал ее на полную откровенность. Она высказала ему, что вся надежда поправления дел основана теперь на его женитьбе на Карагиной.
– Что ж, если бы я любил девушку без состояния, неужели вы потребовали бы, maman, чтобы я пожертвовал чувством и честью для состояния? – спросил он у матери, не понимая жестокости своего вопроса и желая только выказать свое благородство.
– Нет, ты меня не понял, – сказала мать, не зная, как оправдаться. – Ты меня не понял, Николинька. Я желаю твоего счастья, – прибавила она и почувствовала, что она говорит неправду, что она запуталась. – Она заплакала.
– Маменька, не плачьте, а только скажите мне, что вы этого хотите, и вы знаете, что я всю жизнь свою, всё отдам для того, чтобы вы были спокойны, – сказал Николай. Я всем пожертвую для вас, даже своим чувством.
Но графиня не так хотела поставить вопрос: она не хотела жертвы от своего сына, она сама бы хотела жертвовать ему.
– Нет, ты меня не понял, не будем говорить, – сказала она, утирая слезы.
«Да, может быть, я и люблю бедную девушку, говорил сам себе Николай, что ж, мне пожертвовать чувством и честью для состояния? Удивляюсь, как маменька могла мне сказать это. Оттого что Соня бедна, то я и не могу любить ее, думал он, – не могу отвечать на ее верную, преданную любовь. А уж наверное с ней я буду счастливее, чем с какой нибудь куклой Жюли. Пожертвовать своим чувством я всегда могу для блага своих родных, говорил он сам себе, но приказывать своему чувству я не могу. Ежели я люблю Соню, то чувство мое сильнее и выше всего для меня».
Николай не поехал в Москву, графиня не возобновляла с ним разговора о женитьбе и с грустью, а иногда и озлоблением видела признаки всё большего и большего сближения между своим сыном и бесприданной Соней. Она упрекала себя за то, но не могла не ворчать, не придираться к Соне, часто без причины останавливая ее, называя ее «вы», и «моя милая». Более всего добрая графиня за то и сердилась на Соню, что эта бедная, черноглазая племянница была так кротка, так добра, так преданно благодарна своим благодетелям, и так верно, неизменно, с самоотвержением влюблена в Николая, что нельзя было ни в чем упрекнуть ее.
Николай доживал у родных свой срок отпуска. От жениха князя Андрея получено было 4 е письмо, из Рима, в котором он писал, что он уже давно бы был на пути в Россию, ежели бы неожиданно в теплом климате не открылась его рана, что заставляет его отложить свой отъезд до начала будущего года. Наташа была так же влюблена в своего жениха, так же успокоена этой любовью и так же восприимчива ко всем радостям жизни; но в конце четвертого месяца разлуки с ним, на нее начинали находить минуты грусти, против которой она не могла бороться. Ей жалко было самое себя, жалко было, что она так даром, ни для кого, пропадала всё это время, в продолжение которого она чувствовала себя столь способной любить и быть любимой.
В доме Ростовых было невесело.


Пришли святки, и кроме парадной обедни, кроме торжественных и скучных поздравлений соседей и дворовых, кроме на всех надетых новых платьев, не было ничего особенного, ознаменовывающего святки, а в безветренном 20 ти градусном морозе, в ярком ослепляющем солнце днем и в звездном зимнем свете ночью, чувствовалась потребность какого нибудь ознаменования этого времени.
На третий день праздника после обеда все домашние разошлись по своим комнатам. Было самое скучное время дня. Николай, ездивший утром к соседям, заснул в диванной. Старый граф отдыхал в своем кабинете. В гостиной за круглым столом сидела Соня, срисовывая узор. Графиня раскладывала карты. Настасья Ивановна шут с печальным лицом сидел у окна с двумя старушками. Наташа вошла в комнату, подошла к Соне, посмотрела, что она делает, потом подошла к матери и молча остановилась.
– Что ты ходишь, как бесприютная? – сказала ей мать. – Что тебе надо?
– Его мне надо… сейчас, сию минуту мне его надо, – сказала Наташа, блестя глазами и не улыбаясь. – Графиня подняла голову и пристально посмотрела на дочь.
– Не смотрите на меня. Мама, не смотрите, я сейчас заплачу.
– Садись, посиди со мной, – сказала графиня.
– Мама, мне его надо. За что я так пропадаю, мама?… – Голос ее оборвался, слезы брызнули из глаз, и она, чтобы скрыть их, быстро повернулась и вышла из комнаты. Она вышла в диванную, постояла, подумала и пошла в девичью. Там старая горничная ворчала на молодую девушку, запыхавшуюся, с холода прибежавшую с дворни.
– Будет играть то, – говорила старуха. – На всё время есть.
– Пусти ее, Кондратьевна, – сказала Наташа. – Иди, Мавруша, иди.
И отпустив Маврушу, Наташа через залу пошла в переднюю. Старик и два молодые лакея играли в карты. Они прервали игру и встали при входе барышни. «Что бы мне с ними сделать?» подумала Наташа. – Да, Никита, сходи пожалуста… куда бы мне его послать? – Да, сходи на дворню и принеси пожалуста петуха; да, а ты, Миша, принеси овса.
– Немного овса прикажете? – весело и охотно сказал Миша.
– Иди, иди скорее, – подтвердил старик.
– Федор, а ты мелу мне достань.
Проходя мимо буфета, она велела подавать самовар, хотя это было вовсе не время.
Буфетчик Фока был самый сердитый человек из всего дома. Наташа над ним любила пробовать свою власть. Он не поверил ей и пошел спросить, правда ли?
– Уж эта барышня! – сказал Фока, притворно хмурясь на Наташу.
Никто в доме не рассылал столько людей и не давал им столько работы, как Наташа. Она не могла равнодушно видеть людей, чтобы не послать их куда нибудь. Она как будто пробовала, не рассердится ли, не надуется ли на нее кто из них, но ничьих приказаний люди не любили так исполнять, как Наташиных. «Что бы мне сделать? Куда бы мне пойти?» думала Наташа, медленно идя по коридору.
– Настасья Ивановна, что от меня родится? – спросила она шута, который в своей куцавейке шел навстречу ей.
– От тебя блохи, стрекозы, кузнецы, – отвечал шут.
– Боже мой, Боже мой, всё одно и то же. Ах, куда бы мне деваться? Что бы мне с собой сделать? – И она быстро, застучав ногами, побежала по лестнице к Фогелю, который с женой жил в верхнем этаже. У Фогеля сидели две гувернантки, на столе стояли тарелки с изюмом, грецкими и миндальными орехами. Гувернантки разговаривали о том, где дешевле жить, в Москве или в Одессе. Наташа присела, послушала их разговор с серьезным задумчивым лицом и встала. – Остров Мадагаскар, – проговорила она. – Ма да гас кар, – повторила она отчетливо каждый слог и не отвечая на вопросы m me Schoss о том, что она говорит, вышла из комнаты. Петя, брат ее, был тоже наверху: он с своим дядькой устраивал фейерверк, который намеревался пустить ночью. – Петя! Петька! – закричала она ему, – вези меня вниз. с – Петя подбежал к ней и подставил спину. Она вскочила на него, обхватив его шею руками и он подпрыгивая побежал с ней. – Нет не надо – остров Мадагаскар, – проговорила она и, соскочив с него, пошла вниз.
Как будто обойдя свое царство, испытав свою власть и убедившись, что все покорны, но что всё таки скучно, Наташа пошла в залу, взяла гитару, села в темный угол за шкапчик и стала в басу перебирать струны, выделывая фразу, которую она запомнила из одной оперы, слышанной в Петербурге вместе с князем Андреем. Для посторонних слушателей у ней на гитаре выходило что то, не имевшее никакого смысла, но в ее воображении из за этих звуков воскресал целый ряд воспоминаний. Она сидела за шкапчиком, устремив глаза на полосу света, падавшую из буфетной двери, слушала себя и вспоминала. Она находилась в состоянии воспоминания.
Соня прошла в буфет с рюмкой через залу. Наташа взглянула на нее, на щель в буфетной двери и ей показалось, что она вспоминает то, что из буфетной двери в щель падал свет и что Соня прошла с рюмкой. «Да и это было точь в точь также», подумала Наташа. – Соня, что это? – крикнула Наташа, перебирая пальцами на толстой струне.
– Ах, ты тут! – вздрогнув, сказала Соня, подошла и прислушалась. – Не знаю. Буря? – сказала она робко, боясь ошибиться.
«Ну вот точно так же она вздрогнула, точно так же подошла и робко улыбнулась тогда, когда это уж было», подумала Наташа, «и точно так же… я подумала, что в ней чего то недостает».
– Нет, это хор из Водоноса, слышишь! – И Наташа допела мотив хора, чтобы дать его понять Соне.
– Ты куда ходила? – спросила Наташа.
– Воду в рюмке переменить. Я сейчас дорисую узор.
– Ты всегда занята, а я вот не умею, – сказала Наташа. – А Николай где?
– Спит, кажется.
– Соня, ты поди разбуди его, – сказала Наташа. – Скажи, что я его зову петь. – Она посидела, подумала о том, что это значит, что всё это было, и, не разрешив этого вопроса и нисколько не сожалея о том, опять в воображении своем перенеслась к тому времени, когда она была с ним вместе, и он влюбленными глазами смотрел на нее.
«Ах, поскорее бы он приехал. Я так боюсь, что этого не будет! А главное: я стареюсь, вот что! Уже не будет того, что теперь есть во мне. А может быть, он нынче приедет, сейчас приедет. Может быть приехал и сидит там в гостиной. Может быть, он вчера еще приехал и я забыла». Она встала, положила гитару и пошла в гостиную. Все домашние, учителя, гувернантки и гости сидели уж за чайным столом. Люди стояли вокруг стола, – а князя Андрея не было, и была всё прежняя жизнь.
– А, вот она, – сказал Илья Андреич, увидав вошедшую Наташу. – Ну, садись ко мне. – Но Наташа остановилась подле матери, оглядываясь кругом, как будто она искала чего то.
– Мама! – проговорила она. – Дайте мне его , дайте, мама, скорее, скорее, – и опять она с трудом удержала рыдания.
Она присела к столу и послушала разговоры старших и Николая, который тоже пришел к столу. «Боже мой, Боже мой, те же лица, те же разговоры, так же папа держит чашку и дует точно так же!» думала Наташа, с ужасом чувствуя отвращение, подымавшееся в ней против всех домашних за то, что они были всё те же.
После чая Николай, Соня и Наташа пошли в диванную, в свой любимый угол, в котором всегда начинались их самые задушевные разговоры.


– Бывает с тобой, – сказала Наташа брату, когда они уселись в диванной, – бывает с тобой, что тебе кажется, что ничего не будет – ничего; что всё, что хорошее, то было? И не то что скучно, а грустно?
– Еще как! – сказал он. – У меня бывало, что всё хорошо, все веселы, а мне придет в голову, что всё это уж надоело и что умирать всем надо. Я раз в полку не пошел на гулянье, а там играла музыка… и так мне вдруг скучно стало…
– Ах, я это знаю. Знаю, знаю, – подхватила Наташа. – Я еще маленькая была, так со мной это бывало. Помнишь, раз меня за сливы наказали и вы все танцовали, а я сидела в классной и рыдала, никогда не забуду: мне и грустно было и жалко было всех, и себя, и всех всех жалко. И, главное, я не виновата была, – сказала Наташа, – ты помнишь?
– Помню, – сказал Николай. – Я помню, что я к тебе пришел потом и мне хотелось тебя утешить и, знаешь, совестно было. Ужасно мы смешные были. У меня тогда была игрушка болванчик и я его тебе отдать хотел. Ты помнишь?
– А помнишь ты, – сказала Наташа с задумчивой улыбкой, как давно, давно, мы еще совсем маленькие были, дяденька нас позвал в кабинет, еще в старом доме, а темно было – мы это пришли и вдруг там стоит…