Келлетт, Генри

Сэр Генри Келлетт (англ. Henry Kellett; 2 ноября 1806 — 1 марта 1875) — английский арктический мореплаватель, вице-адмирал (1868).

Стал известен преследованием невольничьих судов на западном берегу Африки, командовал кораблём во время Первой Опиумной войны.

В 1848—1850 годах совершил плавания по Чукотскому морю на гидрографическом судне «Геральд» (англ. HMS Herald). Открыл и назвал остров Геральд (1849). В 1852—1854 годах руководил (совместно с Э. Белчером) экспедицией, посланной в район Канадского Арктического архипелага на поиски Дж. Франклина. Во время экспедиции были открыты и описаны западное побережье и внутренние районы о. Принс-Патрик, северо-западное побережье о. Мелвилл, о. Эмералд, проливы Фицуильям, Келлетт.

В 1869—1871 годах был главнокомандующим Китайской станции Британского флота.

Именем Келлетта названы мыс и пролив между островами Мелвилл и Эглинтон. В 1988 году участники первой долговременной летней экспедиции на о. Геральд назвали одну из вершин острова «гора Келлета» и представили это на карте

Ссылки

• [pwnhc.learnnet.nt.ca/exhibits/nv/kellet.htm Kellets' Storehouse]

Отрывок, характеризующий Келлетт, Генри

Никто не ответил на это замечание. И довольно долго все эти люди молча смотрели на далекое разгоравшееся пламя нового пожара.
Старик, графский камердинер (как его называли), Данило Терентьич подошел к толпе и крикнул Мишку.
– Ты чего не видал, шалава… Граф спросит, а никого нет; иди платье собери.
– Да я только за водой бежал, – сказал Мишка.
– А вы как думаете, Данило Терентьич, ведь это будто в Москве зарево? – сказал один из лакеев.
Данило Терентьич ничего не отвечал, и долго опять все молчали. Зарево расходилось и колыхалось дальше и дальше.
– Помилуй бог!.. ветер да сушь… – опять сказал голос.
– Глянь ко, как пошло. О господи! аж галки видно. Господи, помилуй нас грешных!
– Потушат небось.
– Кому тушить то? – послышался голос Данилы Терентьича, молчавшего до сих пор. Голос его был спокоен и медлителен. – Москва и есть, братцы, – сказал он, – она матушка белока… – Голос его оборвался, и он вдруг старчески всхлипнул. И как будто только этого ждали все, чтобы понять то значение, которое имело для них это видневшееся зарево. Послышались вздохи, слова молитвы и всхлипывание старого графского камердинера.


Камердинер, вернувшись, доложил графу, что горит Москва. Граф надел халат и вышел посмотреть. С ним вместе вышла и не раздевавшаяся еще Соня, и madame Schoss. Наташа и графиня одни оставались в комнате. (Пети не было больше с семейством; он пошел вперед с своим полком, шедшим к Троице.)
Графиня заплакала, услыхавши весть о пожаре Москвы. Наташа, бледная, с остановившимися глазами, сидевшая под образами на лавке (на том самом месте, на которое она села приехавши), не обратила никакого внимания на слова отца. Она прислушивалась к неумолкаемому стону адъютанта, слышному через три дома.
– Ах, какой ужас! – сказала, со двора возвративись, иззябшая и испуганная Соня. – Я думаю, вся Москва сгорит, ужасное зарево! Наташа, посмотри теперь, отсюда из окошка видно, – сказала она сестре, видимо, желая чем нибудь развлечь ее. Но Наташа посмотрела на нее, как бы не понимая того, что у ней спрашивали, и опять уставилась глазами в угол печи. Наташа находилась в этом состоянии столбняка с нынешнего утра, с того самого времени, как Соня, к удивлению и досаде графини, непонятно для чего, нашла нужным объявить Наташе о ране князя Андрея и о его присутствии с ними в поезде. Графиня рассердилась на Соню, как она редко сердилась. Соня плакала и просила прощенья и теперь, как бы стараясь загладить свою вину, не переставая ухаживала за сестрой.