Келль, Николай Георгиевич

Николай Георгиевич Келль
Дата рождения:	8 (20) января 1883(1883-01-20)
Место рождения:	село Петрово Торопецкого уезда Псковской губернии, Российская империя
Дата смерти:	22 декабря 1965(1965-12-22) (82 года)
Место смерти:	Ленинград, СССР
Страна:	Российская империя, СССР
Альма-матер:	Петербургский горный институт

Николай Георгиевич Келль (8 (20) января 1883 — 22 декабря 1965) — известный российский геодезист, доктор технических наук, член-корреспондент Академии наук СССР (1946), профессор, участник Камчатской экспедиции Ф. П. Рябушинского, один из создателей отечественной фотограмметрии и маркшейдерско-геодезической школы.

Биография

Родился 20 января 1883 года в селе Петрово Торопецкого уезда Псковской губернии в крестьянской семье. В 1903 году поступил учиться в Петербургский горный институт, который окончил только в 1915 году. Трудовую деятельность начал в 1906 году на прокладке Донецкой железной дороги, а в 1907 году продолжил её при постройке трамвайных линий в Петербурге.

Спустя год в качестве топографа Русского географического общества Н. Г. Келль (будучи тогда еще студентом) в составе геологического отдела экспедиции Ф. П. Рябушинского попал на Камчатку, где в 1908—1911 годах провел подробные геодезические исследования. В результате выполненных работ Николай Георгиевич составил первую карту вулканов Камчатки, применив новые для того времени методы маршрутной триангуляции (в том числе фототеодолитный метод съемки), существенно упростившие работу геодезистов без снижения её качества. Опубликованный им уже в конце 1920-х годах атлас камчатских вулканов востребован и в наши дни.

После окончания Петербургского горного института Н. Г. Келль с 1917 года работал сначала доцентом, а с 1920 года — профессором Уральского горного института, где организовал кафедру геодезии. В 1923 году Николай Георгиевич возвратился в Петроград, где до 1953 года руководил кафедрой геодезии Ленинградского горного института. Одновременно с работой на кафедре в довоенные годы Н. Г. Келль заведовал геодезическими работами Геологического комитета в Кузбассе (1923—1927), вел съемку горы Магнитной на Урале (1926—1927), руководил геодезическими исследованиями на Крымской оползневой станции (1931—1937).

В 1930 году ученый издал первое отечественное фундаментальное практическое пособие для землемеров, маркшейдеров и топографов. В 1936 году он запатентовал свой стереомодулятор, облегчавший вычерчивание карт на основе фототриангуляции, и защитил докторскую диссертацию.

С 1947 года по 1965 год Н. Г. Келль возглавлял Лабораторию аэрометодов геологических исследований АН СССР, которая, в основном, определила историю развития аэрокосмических методов геологических исследований в нашей стране. Под руководством Николая Георгиевича лаборатория превратилась в ведущую научную организацию, в которой были заложены основы научных школ в области развития методов аэросъемки для изучения природных ресурсов. За эти годы Н. Г. Келль разработал способы ликвидации искажений на аэрофотоснимках и пространственной ориентации летящего самолета, предложил палетку для трансформации аэрофотоснимка в графическую карту, способствовал введению в СССР системы координат Гаусса-Крюгера.

Н. Г. Келль является автором ряда учебников и учебных пособий. За многолетнюю трудовую деятельность он награждён рядом правительственных наград. Именем ученого назван один из вулканов Камчатки, а в 1966 году — гора в Антарктиде.

Источники

• Хренов Л. С. Николай Георгиевич Келль // Изв. Всесоюз. Географ. об-ва. — 1953. — Т. 85. — № 3.

Ссылки

• [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-50681.ln-ru Профиль Николая Георгиевича Келля] на официальном сайте РАН

Отрывок, характеризующий Келль, Николай Георгиевич

Старик замолчал.
– Еще я хотел просить вас, – продолжал князь Андрей, – ежели меня убьют и ежели у меня будет сын, не отпускайте его от себя, как я вам вчера говорил, чтоб он вырос у вас… пожалуйста.
– Жене не отдавать? – сказал старик и засмеялся.
Они молча стояли друг против друга. Быстрые глаза старика прямо были устремлены в глаза сына. Что то дрогнуло в нижней части лица старого князя.
– Простились… ступай! – вдруг сказал он. – Ступай! – закричал он сердитым и громким голосом, отворяя дверь кабинета.
– Что такое, что? – спрашивали княгиня и княжна, увидев князя Андрея и на минуту высунувшуюся фигуру кричавшего сердитым голосом старика в белом халате, без парика и в стариковских очках.
Князь Андрей вздохнул и ничего не ответил.
– Ну, – сказал он, обратившись к жене.
И это «ну» звучало холодною насмешкой, как будто он говорил: «теперь проделывайте вы ваши штуки».
– Andre, deja! [Андрей, уже!] – сказала маленькая княгиня, бледнея и со страхом глядя на мужа.
Он обнял ее. Она вскрикнула и без чувств упала на его плечо.
Он осторожно отвел плечо, на котором она лежала, заглянул в ее лицо и бережно посадил ее на кресло.
– Adieu, Marieie, [Прощай, Маша,] – сказал он тихо сестре, поцеловался с нею рука в руку и скорыми шагами вышел из комнаты.
Княгиня лежала в кресле, m lle Бурьен терла ей виски. Княжна Марья, поддерживая невестку, с заплаканными прекрасными глазами, всё еще смотрела в дверь, в которую вышел князь Андрей, и крестила его. Из кабинета слышны были, как выстрелы, часто повторяемые сердитые звуки стариковского сморкания. Только что князь Андрей вышел, дверь кабинета быстро отворилась и выглянула строгая фигура старика в белом халате.
– Уехал? Ну и хорошо! – сказал он, сердито посмотрев на бесчувственную маленькую княгиню, укоризненно покачал головою и захлопнул дверь.



В октябре 1805 года русские войска занимали села и города эрцгерцогства Австрийского, и еще новые полки приходили из России и, отягощая постоем жителей, располагались у крепости Браунау. В Браунау была главная квартира главнокомандующего Кутузова.
11 го октября 1805 года один из только что пришедших к Браунау пехотных полков, ожидая смотра главнокомандующего, стоял в полумиле от города. Несмотря на нерусскую местность и обстановку (фруктовые сады, каменные ограды, черепичные крыши, горы, видневшиеся вдали), на нерусский народ, c любопытством смотревший на солдат, полк имел точно такой же вид, какой имел всякий русский полк, готовившийся к смотру где нибудь в середине России.
С вечера, на последнем переходе, был получен приказ, что главнокомандующий будет смотреть полк на походе. Хотя слова приказа и показались неясны полковому командиру, и возник вопрос, как разуметь слова приказа: в походной форме или нет? в совете батальонных командиров было решено представить полк в парадной форме на том основании, что всегда лучше перекланяться, чем не докланяться. И солдаты, после тридцативерстного перехода, не смыкали глаз, всю ночь чинились, чистились; адъютанты и ротные рассчитывали, отчисляли; и к утру полк, вместо растянутой беспорядочной толпы, какою он был накануне на последнем переходе, представлял стройную массу 2 000 людей, из которых каждый знал свое место, свое дело и из которых на каждом каждая пуговка и ремешок были на своем месте и блестели чистотой. Не только наружное было исправно, но ежели бы угодно было главнокомандующему заглянуть под мундиры, то на каждом он увидел бы одинаково чистую рубаху и в каждом ранце нашел бы узаконенное число вещей, «шильце и мыльце», как говорят солдаты. Было только одно обстоятельство, насчет которого никто не мог быть спокоен. Это была обувь. Больше чем у половины людей сапоги были разбиты. Но недостаток этот происходил не от вины полкового командира, так как, несмотря на неоднократные требования, ему не был отпущен товар от австрийского ведомства, а полк прошел тысячу верст.