Кельбаджарский район
| Страна | |
|---|---|
| Статус |
район |
| Входит в | |
| Административный центр | |
| Дата образования |
1930 |
| Глава исполнительной власти |
Видади Магеррамов |
| Население (1993) |
53 962 |
| Площадь | |
|
| |
|
| |
| Телефонный код |
+994 237 |
| Код автом. номеров |
32 |
Кельбаджарский район (азерб. Kəlbəcər rayonu) — де-юре административно-территориальная единица в западной части Республики Азербайджан, де-факто эта территория весной 1993 года перешла под контроль непризнанной Нагорно-Карабахской Республики в ходе Карабахской войны, что было квалифицировано в резолюциях Совета Безопасности ООН как оккупация территории Азербайджана армянскими силами[2][3][4][5]. Согласно административно-территориальному делению Нагорно-Карабахской Республики, Кельбаджарский район находится на территории Шаумяновского и Мартакертского районов НКР.
Административный центр — город Кельбаджар[6].
Содержание
География
Территория Кельбаджарского района расположена на высотах 1 500—3 800 м над уровнем моря в долине реки Тертер в пределах Большого Кавказа.
Естественные границы района образуют хребты Далидаг, Кейти, Муровдаг, Кепез, Шярги Гейчагелю, Мыхтокен Гейчи. Высота самой высокой точки Джамышдага (вершина Муровдага) — 3 724 м.
История
После распада единого армянского государства в 11 веке и вплоть до 1751 года, территория района входила в состав Армянского княжества Хачен и была густо населена армянами.
Между 1751-1810 годами, все армянские села были разорены и их жители бежали отсюда, преимущественно в Грузию и на Северный Кавказ. Опустевшие армянские села, в тот же период, были населены мусульманами, преимущественно этническими курдами.
С XVII по XIX вв. хаченские князья фактически возглавляли борьбу армянских кнажеств Арцаха против османского и Иранского владычества. Во многом благодаря их усилиям в 1813 году Карабах вошёл в состав Российской империи.
В 1918-21 годах, считался спорной территорией между республикой Армения и республикой Азербайджан.
Входил в состав Курдистанского уезда (1923—1930).
Как административная единица Кельбаджарский район был образован 8 августа 1930 года. В советское время его площадь составляла 1936 кв.км. Основная часть населения были этническими курдами. Однако в 1937 году большинство курдов было депортировано советскими властями в Среднюю Азию, а район был заселен азербайджанцами.
К осени 1992 года азербайджанская армия заняла большую часть территории Мардакертского района бывшей Нагорно-Карабахской автономной области и изгнала его армянское население[7]. После этого, в октябре 1992 года, решением правительства Азербайджана, территория Мардакертского района была разделена между соседними с ним населёнными азербайджанцами районами: Кельбаджарским, Тертерским и Агдамским[8]. К Кельбаджарскому району была присоединена западная часть Мардакертского района НКАО, и его площадь составила 3 050 кв.км[9].
В 1993 году армяне перешли в контрнаступление и ко 2 апреля 1993 года Кельбаджарский район перешёл под контроль войск Нагорно-Карабахской Республики.
Административное устройство
 |
Этот раздел не завершён. Вы поможете проекту, исправив и дополнив его.
|
Достопримечательности
Карта
— города, — посёлки, — сёла 
— монастыри 
— горные вершиныНапишите отзыв о статье "Кельбаджарский район"
Ссылки
- [www.azerbaijan.az/_Districts/_districts_r.html На сайте Azerbaijan]
Примечания
- ↑ Государственный комитет по статистике Азербайджанской Республики — [www.azstat.org/region/az/010_1.shtml Azərbaycanın regionları] (азерб.)
- ↑ [www.un.org/russian/documen/scresol/res1993/res822.htm Резолюция СБ ООН № 822 от 30 апреля 1993 года]
- ↑ [www.un.org/russian/documen/scresol/res1993/res853.htm Резолюция СБ ООН № 853 от 29 июля 1993 года]
- ↑ [www.un.org/russian/documen/scresol/res1993/res874.htm Резолюция СБ ООН № 874 от от 14 октября 1993 года]
- ↑ [www.un.org/russian/documen/scresol/res1993/res884.htm Резолюция СБ ООН № 884 от 12 ноября 1993 года]
- ↑ Город находится на территории, фактически контролируемой непризнанной Нагорно-Карабахской Республикой, и согласно административно-территориальному делению НКР носит название Карвачар
- ↑ [news.bbc.co.uk/hi/russian/in_depth/newsid_4682000/4682089.stm Июнь 1992 - сентябрь 1993 г.г. Эскалация конфликта]
- ↑ [garabagh.net/content_74_ru.html Азербайджан :: Агдаре]. Проверено 12 января 2013. [www.webcitation.org/6DpPAZEMG Архивировано из первоисточника 21 января 2013].
- ↑ [www.azstat.org/region/az/010_1.shtml Государственный комитет по статистике Азербайджанской Республики](недоступная ссылка с 29-09-2016 (2758 дней))
| |||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Кельбаджарский район
– Это твоя сабля? – кричал он. Девочки отскочили. Денисов с испуганными глазами спрятал свои мохнатые ноги в одеяло, оглядываясь за помощью на товарища. Дверь пропустила Петю и опять затворилась. За дверью послышался смех.– Николенька, выходи в халате, – проговорил голос Наташи.
– Это твоя сабля? – спросил Петя, – или это ваша? – с подобострастным уважением обратился он к усатому, черному Денисову.
Ростов поспешно обулся, надел халат и вышел. Наташа надела один сапог с шпорой и влезала в другой. Соня кружилась и только что хотела раздуть платье и присесть, когда он вышел. Обе были в одинаковых, новеньких, голубых платьях – свежие, румяные, веселые. Соня убежала, а Наташа, взяв брата под руку, повела его в диванную, и у них начался разговор. Они не успевали спрашивать друг друга и отвечать на вопросы о тысячах мелочей, которые могли интересовать только их одних. Наташа смеялась при всяком слове, которое он говорил и которое она говорила, не потому, чтобы было смешно то, что они говорили, но потому, что ей было весело и она не в силах была удерживать своей радости, выражавшейся смехом.
– Ах, как хорошо, отлично! – приговаривала она ко всему. Ростов почувствовал, как под влиянием жарких лучей любви, в первый раз через полтора года, на душе его и на лице распускалась та детская улыбка, которою он ни разу не улыбался с тех пор, как выехал из дома.
– Нет, послушай, – сказала она, – ты теперь совсем мужчина? Я ужасно рада, что ты мой брат. – Она тронула его усы. – Мне хочется знать, какие вы мужчины? Такие ли, как мы? Нет?
– Отчего Соня убежала? – спрашивал Ростов.
– Да. Это еще целая история! Как ты будешь говорить с Соней? Ты или вы?
– Как случится, – сказал Ростов.
– Говори ей вы, пожалуйста, я тебе после скажу.
– Да что же?
– Ну я теперь скажу. Ты знаешь, что Соня мой друг, такой друг, что я руку сожгу для нее. Вот посмотри. – Она засучила свой кисейный рукав и показала на своей длинной, худой и нежной ручке под плечом, гораздо выше локтя (в том месте, которое закрыто бывает и бальными платьями) красную метину.
– Это я сожгла, чтобы доказать ей любовь. Просто линейку разожгла на огне, да и прижала.
Сидя в своей прежней классной комнате, на диване с подушечками на ручках, и глядя в эти отчаянно оживленные глаза Наташи, Ростов опять вошел в тот свой семейный, детский мир, который не имел ни для кого никакого смысла, кроме как для него, но который доставлял ему одни из лучших наслаждений в жизни; и сожжение руки линейкой, для показания любви, показалось ему не бесполезно: он понимал и не удивлялся этому.
– Так что же? только? – спросил он.
– Ну так дружны, так дружны! Это что, глупости – линейкой; но мы навсегда друзья. Она кого полюбит, так навсегда; а я этого не понимаю, я забуду сейчас.
– Ну так что же?
– Да, так она любит меня и тебя. – Наташа вдруг покраснела, – ну ты помнишь, перед отъездом… Так она говорит, что ты это всё забудь… Она сказала: я буду любить его всегда, а он пускай будет свободен. Ведь правда, что это отлично, благородно! – Да, да? очень благородно? да? – спрашивала Наташа так серьезно и взволнованно, что видно было, что то, что она говорила теперь, она прежде говорила со слезами.
Ростов задумался.
– Я ни в чем не беру назад своего слова, – сказал он. – И потом, Соня такая прелесть, что какой же дурак станет отказываться от своего счастия?
– Нет, нет, – закричала Наташа. – Мы про это уже с нею говорили. Мы знали, что ты это скажешь. Но это нельзя, потому что, понимаешь, ежели ты так говоришь – считаешь себя связанным словом, то выходит, что она как будто нарочно это сказала. Выходит, что ты всё таки насильно на ней женишься, и выходит совсем не то.
Ростов видел, что всё это было хорошо придумано ими. Соня и вчера поразила его своей красотой. Нынче, увидав ее мельком, она ему показалась еще лучше. Она была прелестная 16 тилетняя девочка, очевидно страстно его любящая (в этом он не сомневался ни на минуту). Отчего же ему было не любить ее теперь, и не жениться даже, думал Ростов, но теперь столько еще других радостей и занятий! «Да, они это прекрасно придумали», подумал он, «надо оставаться свободным».
– Ну и прекрасно, – сказал он, – после поговорим. Ах как я тебе рад! – прибавил он.
– Ну, а что же ты, Борису не изменила? – спросил брат.
– Вот глупости! – смеясь крикнула Наташа. – Ни об нем и ни о ком я не думаю и знать не хочу.
– Вот как! Так ты что же?
– Я? – переспросила Наташа, и счастливая улыбка осветила ее лицо. – Ты видел Duport'a?
– Нет.
– Знаменитого Дюпора, танцовщика не видал? Ну так ты не поймешь. Я вот что такое. – Наташа взяла, округлив руки, свою юбку, как танцуют, отбежала несколько шагов, перевернулась, сделала антраша, побила ножкой об ножку и, став на самые кончики носков, прошла несколько шагов.
– Ведь стою? ведь вот, – говорила она; но не удержалась на цыпочках. – Так вот я что такое! Никогда ни за кого не пойду замуж, а пойду в танцовщицы. Только никому не говори.
Ростов так громко и весело захохотал, что Денисову из своей комнаты стало завидно, и Наташа не могла удержаться, засмеялась с ним вместе. – Нет, ведь хорошо? – всё говорила она.
– Хорошо, за Бориса уже не хочешь выходить замуж?
Наташа вспыхнула. – Я не хочу ни за кого замуж итти. Я ему то же самое скажу, когда увижу.
– Вот как! – сказал Ростов.
– Ну, да, это всё пустяки, – продолжала болтать Наташа. – А что Денисов хороший? – спросила она.
– Хороший.
– Ну и прощай, одевайся. Он страшный, Денисов?
– Отчего страшный? – спросил Nicolas. – Нет. Васька славный.
– Ты его Васькой зовешь – странно. А, что он очень хорош?
– Очень хорош.
– Ну, приходи скорей чай пить. Все вместе.
И Наташа встала на цыпочках и прошлась из комнаты так, как делают танцовщицы, но улыбаясь так, как только улыбаются счастливые 15 летние девочки. Встретившись в гостиной с Соней, Ростов покраснел. Он не знал, как обойтись с ней. Вчера они поцеловались в первую минуту радости свидания, но нынче они чувствовали, что нельзя было этого сделать; он чувствовал, что все, и мать и сестры, смотрели на него вопросительно и от него ожидали, как он поведет себя с нею. Он поцеловал ее руку и назвал ее вы – Соня . Но глаза их, встретившись, сказали друг другу «ты» и нежно поцеловались. Она просила своим взглядом у него прощения за то, что в посольстве Наташи она смела напомнить ему о его обещании и благодарила его за его любовь. Он своим взглядом благодарил ее за предложение свободы и говорил, что так ли, иначе ли, он никогда не перестанет любить ее, потому что нельзя не любить ее.
– Как однако странно, – сказала Вера, выбрав общую минуту молчания, – что Соня с Николенькой теперь встретились на вы и как чужие. – Замечание Веры было справедливо, как и все ее замечания; но как и от большей части ее замечаний всем сделалось неловко, и не только Соня, Николай и Наташа, но и старая графиня, которая боялась этой любви сына к Соне, могущей лишить его блестящей партии, тоже покраснела, как девочка. Денисов, к удивлению Ростова, в новом мундире, напомаженный и надушенный, явился в гостиную таким же щеголем, каким он был в сражениях, и таким любезным с дамами и кавалерами, каким Ростов никак не ожидал его видеть.
Вернувшись в Москву из армии, Николай Ростов был принят домашними как лучший сын, герой и ненаглядный Николушка; родными – как милый, приятный и почтительный молодой человек; знакомыми – как красивый гусарский поручик, ловкий танцор и один из лучших женихов Москвы.
Знакомство у Ростовых была вся Москва; денег в нынешний год у старого графа было достаточно, потому что были перезаложены все имения, и потому Николушка, заведя своего собственного рысака и самые модные рейтузы, особенные, каких ни у кого еще в Москве не было, и сапоги, самые модные, с самыми острыми носками и маленькими серебряными шпорами, проводил время очень весело. Ростов, вернувшись домой, испытал приятное чувство после некоторого промежутка времени примеривания себя к старым условиям жизни. Ему казалось, что он очень возмужал и вырос. Отчаяние за невыдержанный из закона Божьего экзамен, занимание денег у Гаврилы на извозчика, тайные поцелуи с Соней, он про всё это вспоминал, как про ребячество, от которого он неизмеримо был далек теперь. Теперь он – гусарский поручик в серебряном ментике, с солдатским Георгием, готовит своего рысака на бег, вместе с известными охотниками, пожилыми, почтенными. У него знакомая дама на бульваре, к которой он ездит вечером. Он дирижировал мазурку на бале у Архаровых, разговаривал о войне с фельдмаршалом Каменским, бывал в английском клубе, и был на ты с одним сорокалетним полковником, с которым познакомил его Денисов.
Страсть его к государю несколько ослабела в Москве, так как он за это время не видал его. Но он часто рассказывал о государе, о своей любви к нему, давая чувствовать, что он еще не всё рассказывает, что что то еще есть в его чувстве к государю, что не может быть всем понятно; и от всей души разделял общее в то время в Москве чувство обожания к императору Александру Павловичу, которому в Москве в то время было дано наименование ангела во плоти.
В это короткое пребывание Ростова в Москве, до отъезда в армию, он не сблизился, а напротив разошелся с Соней. Она была очень хороша, мила, и, очевидно, страстно влюблена в него; но он был в той поре молодости, когда кажется так много дела, что некогда этим заниматься, и молодой человек боится связываться – дорожит своей свободой, которая ему нужна на многое другое. Когда он думал о Соне в это новое пребывание в Москве, он говорил себе: Э! еще много, много таких будет и есть там, где то, мне еще неизвестных. Еще успею, когда захочу, заняться и любовью, а теперь некогда. Кроме того, ему казалось что то унизительное для своего мужества в женском обществе. Он ездил на балы и в женское общество, притворяясь, что делал это против воли. Бега, английский клуб, кутеж с Денисовым, поездка туда – это было другое дело: это было прилично молодцу гусару.
В начале марта, старый граф Илья Андреич Ростов был озабочен устройством обеда в английском клубе для приема князя Багратиона.
Граф в халате ходил по зале, отдавая приказания клубному эконому и знаменитому Феоктисту, старшему повару английского клуба, о спарже, свежих огурцах, землянике, теленке и рыбе для обеда князя Багратиона. Граф, со дня основания клуба, был его членом и старшиною. Ему было поручено от клуба устройство торжества для Багратиона, потому что редко кто умел так на широкую руку, хлебосольно устроить пир, особенно потому, что редко кто умел и хотел приложить свои деньги, если они понадобятся на устройство пира. Повар и эконом клуба с веселыми лицами слушали приказания графа, потому что они знали, что ни при ком, как при нем, нельзя было лучше поживиться на обеде, который стоил несколько тысяч.
