Кембриджские правила

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Ке́мбриджские пра́вила — первый унифицированный свод футбольных правил.



История

В 1846 году Х. де Уинтон и Джон Чарльз Тринг из Кембриджского университета встретились с представителями частных школ с целью сформулировать и принять свод единых правил. Дискуссия длилась 7 часов и 55 минут, и в результате возник документ, опубликованный под названием «Кембриджские правила». Они были одобрены большинством школ и клубов, и позднее (лишь с незначительными изменениями) их приняли за основу правил Футбольной ассоциации Англии.

Правила 1862 года

Копии первоначального свода «Кембриджских правил» не сохранились. Есть правила Университетского Футбольного клуба от 1856 года. Самый ранний из существующих документов, к которым восходят современные правила Футбольной ассоциации это свод правил, опубликованный мистером Трингом в 1862 году:

  1. Гол считается забитым, когда мяч прошёл в створ ворот и под перекладиной, за исключением тех случаев, когда он заброшен в ворота рукой.
  2. Мяч разрешается останавливать руками лишь для того, чтобы установить его перед собой для удара.
  3. Удары должны быть направлены только в мяч.
  4. Запрещается бить ногами по летящему мячу.
  5. Запрещается ставить подножки, делать подсечки и бить противника по ногам.
  6. Когда мяч выбит за боковые флажки, игрок, выбивший мяч, возвращает его в игру с того же места, где мяч пересёк боковую линию, в направлении по прямой линии к середине поля.
  7. Когда мяч выбит за линию ворот, его возвращают в игру игрок той команды, через линию ворот которой прошел мяч.
  8. Игроки команды соперников должны находиться на расстоянии не ближе шести шагов от футболиста, выбивающего мяч в игру с боковой линии или с линии ворот.
  9. Игрок считается находящимся в положении «вне игры», как только он оказался впереди мяча, и должен немедленно занять положение позади мяча. Если мячом владеет его команда, игрок в положении «вне игры» не имеет права трогать мяч или продвигаться вперёд до тех пор, пока кто-либо из другой команды не дотронется до мяча или кто-либо из его собственной команды не выбьет мяч на одну линию с ним или вперёд.
  10. В случае, если игрок находится в положении «вне игры», ему запрещается атаковать соперника. Он может начать атаку только тогда, когда выйдет из положения «вне игры».

Это были правила игры, которую сам Тринг определил как «самая простая игра». Кембриджские правила стали основой для свода правил Тринга.

Напишите отзыв о статье "Кембриджские правила"

Ссылки

  • [www.the-english-football-archive.com/laws/thring_rules.htm The Cambridge Rules] (англ.)

Отрывок, характеризующий Кембриджские правила

Московское общество всё, начиная от старух до детей, как своего давно жданного гостя, которого место всегда было готово и не занято, – приняло Пьера. Для московского света, Пьер был самым милым, добрым, умным веселым, великодушным чудаком, рассеянным и душевным, русским, старого покроя, барином. Кошелек его всегда был пуст, потому что открыт для всех.
Бенефисы, дурные картины, статуи, благотворительные общества, цыгане, школы, подписные обеды, кутежи, масоны, церкви, книги – никто и ничто не получало отказа, и ежели бы не два его друга, занявшие у него много денег и взявшие его под свою опеку, он бы всё роздал. В клубе не было ни обеда, ни вечера без него. Как только он приваливался на свое место на диване после двух бутылок Марго, его окружали, и завязывались толки, споры, шутки. Где ссорились, он – одной своей доброй улыбкой и кстати сказанной шуткой, мирил. Масонские столовые ложи были скучны и вялы, ежели его не было.
Когда после холостого ужина он, с доброй и сладкой улыбкой, сдаваясь на просьбы веселой компании, поднимался, чтобы ехать с ними, между молодежью раздавались радостные, торжественные крики. На балах он танцовал, если не доставало кавалера. Молодые дамы и барышни любили его за то, что он, не ухаживая ни за кем, был со всеми одинаково любезен, особенно после ужина. «Il est charmant, il n'a pas de seхе», [Он очень мил, но не имеет пола,] говорили про него.
Пьер был тем отставным добродушно доживающим свой век в Москве камергером, каких были сотни.
Как бы он ужаснулся, ежели бы семь лет тому назад, когда он только приехал из за границы, кто нибудь сказал бы ему, что ему ничего не нужно искать и выдумывать, что его колея давно пробита, определена предвечно, и что, как он ни вертись, он будет тем, чем были все в его положении. Он не мог бы поверить этому! Разве не он всей душой желал, то произвести республику в России, то самому быть Наполеоном, то философом, то тактиком, победителем Наполеона? Разве не он видел возможность и страстно желал переродить порочный род человеческий и самого себя довести до высшей степени совершенства? Разве не он учреждал и школы и больницы и отпускал своих крестьян на волю?
А вместо всего этого, вот он, богатый муж неверной жены, камергер в отставке, любящий покушать, выпить и расстегнувшись побранить легко правительство, член Московского Английского клуба и всеми любимый член московского общества. Он долго не мог помириться с той мыслью, что он есть тот самый отставной московский камергер, тип которого он так глубоко презирал семь лет тому назад.