Кенасса в Бердянске

Караимская кенасса
Кенасса в Бердянске
Кенасса в Бердянске, 1911 г.
Страна	Украина
Местоположение	г. Бердянск
Конфессия	Караимизм
Архитектурный стиль	Мавританский
Строительство	???—1899 годы
Состояние	Используется не по назначению

Бердянская кенасса построена примерно в 1899 году на месте, где находилась старая кенасса, по инициативе и при деятельном участии братьев О. М. и М. М. Панпуловых, И. М. Айваза, Б. И. Бабая. По своей архитектуре она считается одним из интереснейших сооружений города.

История

Для сооружения здания по всем городам были организованы пожертвования, которые дали около 16 000 рублей. В общем новая кенасса обошлась примерно в 25 000 рублей. На проведение электричества средства были оставлены в завещании Панпулова. Казначеем комитета, управляющего постройкой, был И. М. Айваз.

Внутренняя отделка храма и его украшения произведены на средства местных караимов. Алтарь соорудили братья О. М. и М. М. Панпуловы. Во дворе кенассы сооружена красивая железная сукка, построенная на средства известного бердянского предпринимателя М. Д. Бурназа.

Церемония торжественного освещения нового храма состоялась в присутствии гахама С. М. Панпулова и всего местного общества. Кенасса открывалась по три раза в неделю, причём в воскресенье — для обозрения прибывающими в Бердянск экскурсантами. В 1912 году газзаном кенассы был С. И. Культе, заступивший место своего покойного брата, а габбаем — М. Д. Бурназ.

По сообщению К. В. Ханацкого, в 1867 году среди жителей Бердянска проживал 141 горожанин-караим. Тогда же, вероятно, было построено здание старой кенассы, которая впоследствии разрушилась, а новое здание было построено на месте старого спустя почти полвека. Несмотря на то, что бердянская караимская община, состоявшая из 90—100 семейств, считалась одной из богатейших и насчитывала много крупных торговцев, а табачная фабрика С. Оксюза славилась на всю округу, к началу Первой мировой войны большая часть местных караимов выехала в другие города, и в Бердянске осталось не более 35 семейств, а потому общественная жизнь развита была очень слабо.

В середине 20-х годов XX века кенасса была закрыта, а имущество — распродано; сохранился акт об изъятии и распродаже имущества бердянской караимской кенассы на общую сумму 1141 рублей 75 копеек (86 наименований, в том числе пять свитков Торы, 250 молитвенников, бронзовые подсвечники и т. д.).

Начиная с 30-х годов, кенасса используется не по назначению: как и в севастопольской кенассе, в её стенах находится спортклуб «Спартак».

Газзаны

• Культе С. И.
• Кумыш, Соломон Маркович

Габбаи

• Бурназ М. Д.
• Туршу, Илья Иосифович

Шамаши

• Боткачик, Марк Иегоядович

Литература

• Бердянская кенасса // «Караимская жизнь» : ежемесяный журнал. — Москва, 1912. — № 8-9. — С. 120-122.
• К. В. Ханацкий. Памятная книга Таврической епархии — 1867 г., С. 326, 216.
• Справочная книга «Весь Бердянск и уезд» — 1911 г., С. 39
• Справочный отдел // «Известия Таврического и Одесского Караимского Духовного Правления» : журнал. — Евпатория: Таврическое и Одесское Караимское Духовное Правление, 20.05.1917. — № 1. — С. 6.
• [gorod-online.net/nuwspoln.php?nuws=205&number=170 Георгий Сукач. Караимы и евреи – это не одно и то же. Давид Прайсман. «Мы действуем строго по закону»] // Газета «Город». - Бердянск - 5 августа 2010 г.
• Кенаса в Бердянске: алтарь // Караимская жизнь. – Москва, 1912. – Кн. 8-9 (январь-февраль). – С. 121.
• Кенаса в Бердянске: внешний вид // Караимская жизнь. – Москва, 1912. – Кн. 8-9 (январь-февраль). – С. 120.

Отрывок, характеризующий Кенасса в Бердянске

На другой день, в 8 часов утра, Пьер с Несвицким приехали в Сокольницкий лес и нашли там уже Долохова, Денисова и Ростова. Пьер имел вид человека, занятого какими то соображениями, вовсе не касающимися до предстоящего дела. Осунувшееся лицо его было желто. Он видимо не спал ту ночь. Он рассеянно оглядывался вокруг себя и морщился, как будто от яркого солнца. Два соображения исключительно занимали его: виновность его жены, в которой после бессонной ночи уже не оставалось ни малейшего сомнения, и невинность Долохова, не имевшего никакой причины беречь честь чужого для него человека. «Может быть, я бы то же самое сделал бы на его месте, думал Пьер. Даже наверное я бы сделал то же самое; к чему же эта дуэль, это убийство? Или я убью его, или он попадет мне в голову, в локоть, в коленку. Уйти отсюда, бежать, зарыться куда нибудь», приходило ему в голову. Но именно в те минуты, когда ему приходили такие мысли. он с особенно спокойным и рассеянным видом, внушавшим уважение смотревшим на него, спрашивал: «Скоро ли, и готово ли?»
Когда всё было готово, сабли воткнуты в снег, означая барьер, до которого следовало сходиться, и пистолеты заряжены, Несвицкий подошел к Пьеру.
– Я бы не исполнил своей обязанности, граф, – сказал он робким голосом, – и не оправдал бы того доверия и чести, которые вы мне сделали, выбрав меня своим секундантом, ежели бы я в эту важную минуту, очень важную минуту, не сказал вам всю правду. Я полагаю, что дело это не имеет достаточно причин, и что не стоит того, чтобы за него проливать кровь… Вы были неправы, не совсем правы, вы погорячились…
– Ах да, ужасно глупо… – сказал Пьер.
– Так позвольте мне передать ваше сожаление, и я уверен, что наши противники согласятся принять ваше извинение, – сказал Несвицкий (так же как и другие участники дела и как и все в подобных делах, не веря еще, чтобы дело дошло до действительной дуэли). – Вы знаете, граф, гораздо благороднее сознать свою ошибку, чем довести дело до непоправимого. Обиды ни с одной стороны не было. Позвольте мне переговорить…
– Нет, об чем же говорить! – сказал Пьер, – всё равно… Так готово? – прибавил он. – Вы мне скажите только, как куда ходить, и стрелять куда? – сказал он, неестественно кротко улыбаясь. – Он взял в руки пистолет, стал расспрашивать о способе спуска, так как он до сих пор не держал в руках пистолета, в чем он не хотел сознаваться. – Ах да, вот так, я знаю, я забыл только, – говорил он.
– Никаких извинений, ничего решительно, – говорил Долохов Денисову, который с своей стороны тоже сделал попытку примирения, и тоже подошел к назначенному месту.
Место для поединка было выбрано шагах в 80 ти от дороги, на которой остались сани, на небольшой полянке соснового леса, покрытой истаявшим от стоявших последние дни оттепелей снегом. Противники стояли шагах в 40 ка друг от друга, у краев поляны. Секунданты, размеряя шаги, проложили, отпечатавшиеся по мокрому, глубокому снегу, следы от того места, где они стояли, до сабель Несвицкого и Денисова, означавших барьер и воткнутых в 10 ти шагах друг от друга. Оттепель и туман продолжались; за 40 шагов ничего не было видно. Минуты три всё было уже готово, и всё таки медлили начинать, все молчали.


– Ну, начинать! – сказал Долохов.
– Что же, – сказал Пьер, всё так же улыбаясь. – Становилось страшно. Очевидно было, что дело, начавшееся так легко, уже ничем не могло быть предотвращено, что оно шло само собою, уже независимо от воли людей, и должно было совершиться. Денисов первый вышел вперед до барьера и провозгласил:
– Так как п'отивники отказались от п'ими'ения, то не угодно ли начинать: взять пистолеты и по слову т'и начинать сходиться.
– Г…'аз! Два! Т'и!… – сердито прокричал Денисов и отошел в сторону. Оба пошли по протоптанным дорожкам всё ближе и ближе, в тумане узнавая друг друга. Противники имели право, сходясь до барьера, стрелять, когда кто захочет. Долохов шел медленно, не поднимая пистолета, вглядываясь своими светлыми, блестящими, голубыми глазами в лицо своего противника. Рот его, как и всегда, имел на себе подобие улыбки.
– Так когда хочу – могу стрелять! – сказал Пьер, при слове три быстрыми шагами пошел вперед, сбиваясь с протоптанной дорожки и шагая по цельному снегу. Пьер держал пистолет, вытянув вперед правую руку, видимо боясь как бы из этого пистолета не убить самого себя. Левую руку он старательно отставлял назад, потому что ему хотелось поддержать ею правую руку, а он знал, что этого нельзя было. Пройдя шагов шесть и сбившись с дорожки в снег, Пьер оглянулся под ноги, опять быстро взглянул на Долохова, и потянув пальцем, как его учили, выстрелил. Никак не ожидая такого сильного звука, Пьер вздрогнул от своего выстрела, потом улыбнулся сам своему впечатлению и остановился. Дым, особенно густой от тумана, помешал ему видеть в первое мгновение; но другого выстрела, которого он ждал, не последовало. Только слышны были торопливые шаги Долохова, и из за дыма показалась его фигура. Одной рукой он держался за левый бок, другой сжимал опущенный пистолет. Лицо его было бледно. Ростов подбежал и что то сказал ему.