Кенвуд-хаус

Кенвуд-хаус (англ. Kenwood House) — резиденция Уильяма Мюррэя, 1-го графа Мэнсфилда (1705—1793), расположенная в лондонском районе Хэмпстед. Комиссия по управлению национальным достоянием поддерживает Кенвуд-хаус в идеальном состоянии. Ежегодно усадьбу посещает до миллиона туристов.

Архитектурно-парковый ансамбль Кенвуд-хауса сформировался в XVII—XVIII веках. Сам особняк был построен в эпоху Реставрации, в 1700 году к нему была пристроена оранжерея. После приобретения Мюррэем в 1754 году интерьеры были полностью переоборудованы (в 1764—1779 годах) в стиле классицизма по проекту Роберта Адама. Великий архитектор пристроил к особняку библиотеку и ионический портик. В 1793—1796 годах Джордж Сондерс завершил перестройку, достроив два флигеля с северной стороны здания.

Английский парк вокруг Кенвуд-хауса, известный гнездовьями нетопырей, приписывается выдающемуся мастеру садового искусства, Хамфри Рептону (1752—1818). На его территории выставлены произведения Генри Мура, Барбары Хепуорт и других современных скульпторов.

В 1909 году у наследников Мюррэя усадьбу арендовал великий князь Михаил Михайлович с супругой Софией Николаевной (внучка Пушкина). В 1925 году её приобрел в собственность лорд Айви (Iveagh) из семейства пивоваров Гиннесов. Он перевёз в особняк, к тому времени лишившийся своей меблировки, собственное собрание картин, включая произведения Вермера и Рембрандта. В 1927 году лорд Айви преподнёс Кенвуд-хаус с его художественным собранием в дар британской нации.

Ссылки

• [bigenc.ru/text/2060245 Кенвуд-хаус] / В. А. Кулаков, Н. И. Фролова // Канцелярия конфискации — Киргизы. — М. : Большая Российская энциклопедия, 2009. — С. 557. — (Большая российская энциклопедия : [в 35 т.] / гл. ред. Ю. С. Осипов ; 2004—, т. 13). — ISBN 978-5-85270-344-6.</span>
• [www.english-heritage.org.uk/server/show/nav.12783 Кенвуд-хаус на сайте English Heritage]
• [www.english-heritage.org.uk/server/show/nav.1081 Парк Кенвуд-хауса на сайте English Heritage]

Отрывок, характеризующий Кенвуд-хаус

Х
Письмо это еще не было подано государю, когда Барклай за обедом передал Болконскому, что государю лично угодно видеть князя Андрея, для того чтобы расспросить его о Турции, и что князь Андрей имеет явиться в квартиру Бенигсена в шесть часов вечера.
В этот же день в квартире государя было получено известие о новом движении Наполеона, могущем быть опасным для армии, – известие, впоследствии оказавшееся несправедливым. И в это же утро полковник Мишо, объезжая с государем дрисские укрепления, доказывал государю, что укрепленный лагерь этот, устроенный Пфулем и считавшийся до сих пор chef d'?uvr'ом тактики, долженствующим погубить Наполеона, – что лагерь этот есть бессмыслица и погибель русской армии.
Князь Андрей приехал в квартиру генерала Бенигсена, занимавшего небольшой помещичий дом на самом берегу реки. Ни Бенигсена, ни государя не было там, но Чернышев, флигель адъютант государя, принял Болконского и объявил ему, что государь поехал с генералом Бенигсеном и с маркизом Паулучи другой раз в нынешний день для объезда укреплений Дрисского лагеря, в удобности которого начинали сильно сомневаться.
Чернышев сидел с книгой французского романа у окна первой комнаты. Комната эта, вероятно, была прежде залой; в ней еще стоял орган, на который навалены были какие то ковры, и в одном углу стояла складная кровать адъютанта Бенигсена. Этот адъютант был тут. Он, видно, замученный пирушкой или делом, сидел на свернутой постеле и дремал. Из залы вели две двери: одна прямо в бывшую гостиную, другая направо в кабинет. Из первой двери слышались голоса разговаривающих по немецки и изредка по французски. Там, в бывшей гостиной, были собраны, по желанию государя, не военный совет (государь любил неопределенность), но некоторые лица, которых мнение о предстоящих затруднениях он желал знать. Это не был военный совет, но как бы совет избранных для уяснения некоторых вопросов лично для государя. На этот полусовет были приглашены: шведский генерал Армфельд, генерал адъютант Вольцоген, Винцингероде, которого Наполеон называл беглым французским подданным, Мишо, Толь, вовсе не военный человек – граф Штейн и, наконец, сам Пфуль, который, как слышал князь Андрей, был la cheville ouvriere [основою] всего дела. Князь Андрей имел случай хорошо рассмотреть его, так как Пфуль вскоре после него приехал и прошел в гостиную, остановившись на минуту поговорить с Чернышевым.