Пайк, Кеннет Ли
| Кеннет Ли Пайк | |
| Kenneth Lee Pike | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: |
г. Вудсток (штат Коннектикут, США) |
| Дата смерти: |
31 декабря 2000 (88 лет) |
| Место смерти: | |
Пайк, Кеннет Ли (англ. Kenneth Lee Pike, 9 июня 1912 — 31 декабря 2000) — американский лингвист и антрополог. Автор тагмемной теории и терминов «эмический» и «этический». Представитель Энн-арборской школы дескриптивной лингвистики, специалист по общей фонетике и фонологии, общему языкознанию, обучению иностранным языкам.
Содержание
Биография
Пайк родился в г. Вудстоке (штат Коннектикут, США), и изучал теологию в Гордонском колледже (Gordon College) (г. Бостон), окончив его со степенью бакалавра гуманитарных наук (B.A.) в 1933 году. Намеревался работать миссионером в Китае, но был вынужден отказаться от этого намерения по состоянию здоровья. В 1935 году продолжил своё образование, изучая языки американских индейцев в Летнем лингвистическом институте (Summer Institute of Linguistics — S.I.L.) при Университете Оклахомы, изучал миштекский язык среди носителей языка в Мексике.
В 1937 году Пайк поступил в Мичиганский университет (г. Энн-Арбор), где работал над докторской диссертацией по языкознанию под руководством Э. Сепира. При проведении полевых исследований жил среди индейцев племени миштеков, вместе со своей женой Эвелиной создал письменность для миштекского языка. После получения степени доктора философии (Ph.D.) в 1942, стал президентом Летнего лингвистического института. Основная задача института — перевод Библии на дописьменные языки, и в 1951 году Пайк опубликовал текст Библии на миштекском языке (Mixtec New Testament Bible). Президент Летнего лингвистического института (S.I.L. International) с 1942 по 1979 год, почётный президент с 1979 г. до самой смерти в 2000 г.
Наряду с работой в S.I.L. Пайк 30 лет проработал в Мичиганском университете заведующим кафедрой лингвистики, преподавателем лингвистики и директором Института английского языка (был одним из первопроходцев в области преподавания английского языка как иностранного (ESL/ESOL/EFL/ELT)), почётным президентом университета.
Был членом Национальной академии наук США, Американского лингвистического общества и Американской антропологической ассоциации. Был выдвинут на соискание Нобелевской премии за свои труды по языкознанию. Почётный доктор ряда университетов.
Приезжал в Москву и выступал с лекциями в апреле 1988 года.
Умер в Далласе (штат Техас) 31 декабря 2000 года.
Достижения
Наиболее известен за различение «эмических» и «этических» лингвистических единиц. «Эмический» (как в слове «фонемика») относится к субъективному пониманию и учету значения в звуках языка, а «этический» (как в слове «фонетика») относится к объективному изучению этих звуков. Пайк утверждал, что только носители языка могут достоверно судить об эмических аспектах, и поэтому играют решающую роль в предоставлении данных для лингвистических исследований, а исследователи, не принадлежащие к этой группе, применяют научные методы при анализе языка, формулируя этические аспекты, которые поддаются проверке и могут быть воспроизведены. Сам Пайк проводил полевые исследования малоизученных языков в Австралии, Боливии, Эквадоре, Гане, на Яве, в Мексике, Непале, Новой Гвинее, Нигерии, Филиппинах и Перу.
Разработал теорию тагмемики для облегчения анализа языков Центральной и Южной Америки, путём выявления (с помощью как семантических и синтаксических элементов) последовательностей языковых элементов, способных выполнять ряд различных функций.
Как фонетист известен предложенной им (впервые для английского языка) системой дискретного моделирования интонации (интонационные уровни), введёнными им понятиями «контурных» и «регистровых» музыкальных тонов. Выдвинул теорию трёх видов единиц речевой деятельности — «частиц», «волн» и «полей».
Пайк также разработал искусственный язык «калаба-экс» (Kalaba-X) для использования в преподавании теории и практики перевода.
Занимался также философскими проблемами, в 1997 году опубликовал сборник собственных поэтических произведений.
Научные труды
- См. [www.ethnologue.com/show_author.asp?auth=6224 Полный список научных трудов К. Пайка на англ. языке] (более 250)
- Phonetics, a Critical Analysis of Phonetic Theory and a Technique for the Practical Description of Sounds. — Ann Arbor: University of Michigan Press, 1943.
- Language in Relation to a Unified Theory of the Structure of Human Behavior. — The Hague: Mouton, 1967.
- Rhetoric: Discover and Change. (with R. E. Young) — New York: Harcourt, Brace, & World, 1970.
Напишите отзыв о статье "Пайк, Кеннет Ли"
Литература
- Основные направления структурализма. — М., 1964.
- Верещагин Е. М., Леонтьев А. А. Рецензия на книгу: К. L. Pike, Language in Relation…. // Вопросы психолингвистики и преподавание русского языка как иностранного. — М., 1971.
- Emily A. Denning. Kenneth L. Pike. // Encyclopedia of Anthropology. — Ed. H. James Birx. — SAGE Publications: 2006. ISBN 0-7619-3029-9
Ссылки
- [www.oval.ru/enc/51725.html Статья в БСЭ]
- [www.krugosvet.ru/articles/69/1006951/1006951a1.htm Статья в энциклопедии «Кругосвет»]
- [www.sil.org/klp/ Биографическая справка в SIL на англ. яз.] вместе с автобиографическими эссе К. Пайка
- [langmaker.com/db/mdl_kalabax.htm О языке калаба-экс на английском]
Отрывок, характеризующий Пайк, Кеннет Ли
– Нет… Отчего же? Напротив… Но отчего вы меня спрашиваете?– Я сама не знаю, – быстро отвечала Наташа, – но я ничего бы не хотела сделать, что бы вам не нравилось. Я вам верю во всем. Вы не знаете, как вы для меля важны и как вы много для меня сделали!.. – Она говорила быстро и не замечая того, как Пьер покраснел при этих словах. – Я видела в том же приказе он, Болконский (быстро, шепотом проговорила она это слово), он в России и опять служит. Как вы думаете, – сказала она быстро, видимо, торопясь говорить, потому что она боялась за свои силы, – простит он меня когда нибудь? Не будет он иметь против меня злого чувства? Как вы думаете? Как вы думаете?
– Я думаю… – сказал Пьер. – Ему нечего прощать… Ежели бы я был на его месте… – По связи воспоминаний, Пьер мгновенно перенесся воображением к тому времени, когда он, утешая ее, сказал ей, что ежели бы он был не он, а лучший человек в мире и свободен, то он на коленях просил бы ее руки, и то же чувство жалости, нежности, любви охватило его, и те же слова были у него на устах. Но она не дала ему времени сказать их.
– Да вы – вы, – сказала она, с восторгом произнося это слово вы, – другое дело. Добрее, великодушнее, лучше вас я не знаю человека, и не может быть. Ежели бы вас не было тогда, да и теперь, я не знаю, что бы было со мною, потому что… – Слезы вдруг полились ей в глаза; она повернулась, подняла ноты к глазам, запела и пошла опять ходить по зале.
В это же время из гостиной выбежал Петя.
Петя был теперь красивый, румяный пятнадцатилетний мальчик с толстыми, красными губами, похожий на Наташу. Он готовился в университет, но в последнее время, с товарищем своим Оболенским, тайно решил, что пойдет в гусары.
Петя выскочил к своему тезке, чтобы переговорить о деле.
Он просил его узнать, примут ли его в гусары.
Пьер шел по гостиной, не слушая Петю.
Петя дернул его за руку, чтоб обратить на себя его вниманье.
– Ну что мое дело, Петр Кирилыч. Ради бога! Одна надежда на вас, – говорил Петя.
– Ах да, твое дело. В гусары то? Скажу, скажу. Нынче скажу все.
– Ну что, mon cher, ну что, достали манифест? – спросил старый граф. – А графинюшка была у обедни у Разумовских, молитву новую слышала. Очень хорошая, говорит.
– Достал, – отвечал Пьер. – Завтра государь будет… Необычайное дворянское собрание и, говорят, по десяти с тысячи набор. Да, поздравляю вас.
– Да, да, слава богу. Ну, а из армии что?
– Наши опять отступили. Под Смоленском уже, говорят, – отвечал Пьер.
– Боже мой, боже мой! – сказал граф. – Где же манифест?
– Воззвание! Ах, да! – Пьер стал в карманах искать бумаг и не мог найти их. Продолжая охлопывать карманы, он поцеловал руку у вошедшей графини и беспокойно оглядывался, очевидно, ожидая Наташу, которая не пела больше, но и не приходила в гостиную.
– Ей богу, не знаю, куда я его дел, – сказал он.
– Ну уж, вечно растеряет все, – сказала графиня. Наташа вошла с размягченным, взволнованным лицом и села, молча глядя на Пьера. Как только она вошла в комнату, лицо Пьера, до этого пасмурное, просияло, и он, продолжая отыскивать бумаги, несколько раз взглядывал на нее.
– Ей богу, я съезжу, я дома забыл. Непременно…
– Ну, к обеду опоздаете.
– Ах, и кучер уехал.
Но Соня, пошедшая в переднюю искать бумаги, нашла их в шляпе Пьера, куда он их старательно заложил за подкладку. Пьер было хотел читать.
– Нет, после обеда, – сказал старый граф, видимо, в этом чтении предвидевший большое удовольствие.
За обедом, за которым пили шампанское за здоровье нового Георгиевского кавалера, Шиншин рассказывал городские новости о болезни старой грузинской княгини, о том, что Метивье исчез из Москвы, и о том, что к Растопчину привели какого то немца и объявили ему, что это шампиньон (так рассказывал сам граф Растопчин), и как граф Растопчин велел шампиньона отпустить, сказав народу, что это не шампиньон, а просто старый гриб немец.
– Хватают, хватают, – сказал граф, – я графине и то говорю, чтобы поменьше говорила по французски. Теперь не время.
– А слышали? – сказал Шиншин. – Князь Голицын русского учителя взял, по русски учится – il commence a devenir dangereux de parler francais dans les rues. [становится опасным говорить по французски на улицах.]
– Ну что ж, граф Петр Кирилыч, как ополченье то собирать будут, и вам придется на коня? – сказал старый граф, обращаясь к Пьеру.
Пьер был молчалив и задумчив во все время этого обеда. Он, как бы не понимая, посмотрел на графа при этом обращении.
– Да, да, на войну, – сказал он, – нет! Какой я воин! А впрочем, все так странно, так странно! Да я и сам не понимаю. Я не знаю, я так далек от военных вкусов, но в теперешние времена никто за себя отвечать не может.
После обеда граф уселся покойно в кресло и с серьезным лицом попросил Соню, славившуюся мастерством чтения, читать.
– «Первопрестольной столице нашей Москве.
Неприятель вошел с великими силами в пределы России. Он идет разорять любезное наше отечество», – старательно читала Соня своим тоненьким голоском. Граф, закрыв глаза, слушал, порывисто вздыхая в некоторых местах.
Наташа сидела вытянувшись, испытующе и прямо глядя то на отца, то на Пьера.
Пьер чувствовал на себе ее взгляд и старался не оглядываться. Графиня неодобрительно и сердито покачивала головой против каждого торжественного выражения манифеста. Она во всех этих словах видела только то, что опасности, угрожающие ее сыну, еще не скоро прекратятся. Шиншин, сложив рот в насмешливую улыбку, очевидно приготовился насмехаться над тем, что первое представится для насмешки: над чтением Сони, над тем, что скажет граф, даже над самым воззванием, ежели не представится лучше предлога.
