Керия

Посёлок Керия (Юйтянь) уйг. كېرىيە кит. упр. 于田, пиньинь: Yútián Страна КитайКитай Автономный район Синьцзян-Уйгурский автономный районСиньцзян-Уйгурский автономный район Округ Хотан Уезд Керия Координаты 36°03′00″ с. ш. 81°36′00″ в. д.36.05000° с. ш. 81.60000° в. д. / 36.05000; 81.60000    Население 160000 человек (2006) Часовой пояс UTC+8

Керия́, Юйтянь (уйг. كېرىيە, Keriye, кит. упр. 于田, пиньинь: Yútián) — посёлок в округе Хотан Синьцзян-Уйгурского автономного района КНР. Посёлок лежит на старом южном Великом шёлковом пути. Является коммерческим и административным центром уезда Керия и расположен в 166 км к востоку от Хотана, 80 км к востоку от Чиры и в 120 км к западу от Нии.

История

Во время правления династии Хань царство основывалось на территории оазиса Керия, известного как Уми 扜彌. Там существовало «3340 домохозяйств и 20040 людей, из которых 3540 способны носить оружие». Эти цифры показывают дисбаланс в соотношении слишком большого числа людей к числу домохозяйств. Возможно, для исправления этой записи, Хоу Ханьшу, описывающее это царство как Цзюйми 拘彌, во время правления династии Хань (25-220 н. э.), упоминает «2173 домохозяйства и 7251 человек, из которых 1760 способны носить оружие». В 129 году было завоёвано Хотанским князем Фанцянем (放前). В 132 году князь Кашгара Чэнпань (臣槃) с 20 000 разгромил Хотан и восстановил Цзюйми, поставив князя Чэнго (成国). В 175 году хотанский князь Аньго (安国) снова покорил оазис. Китайским войскам удалось выбить его и поставить князем Динсина (定兴). Впрочем к этому времени в княжестве осталась только 1000 человек. Более поздние источники, такие как «Вэй люэ» и «Тан шу», также упоминают Керию, где она, впрочем, называется Ханьми 扞彌.

Как Ханьшу, так и Хоу Ханьшу описывают место, где существовало царство, — в 162 км к востоку от Хотана. Это довольно близко, если соотнести с расстоянием между Хотаном и Керией на современных картах, и подтверждает тождественность Уми/Цзюйми с Керией.

Современный город Керия расположен западнее моста через одноимённую реку. Примерно в 180 км к северу от реки Керия находится старая крепость Карадонг, в которой найдены древнейшие в мире буддийские фрески. Строение было заброшено в 4 веке нашей эры. В другую сторону находится Юань Ша, примерно в 40 км от Карадонга, эта местность датируется железным веком, но была покинута около 130 года до нашей эры.

Примерно в 75 км к югу от Керии расположена деревня, называющаяся Пулу. Также к югу от оазиса есть несколько горных вершин высотой свыше 6 000 метров, в том числе гора Qong Muztag, достигающая 6 962 метров, в долине реки Керии. Около 100 семей, отличающихся от уйгуров Керии и сильно отличающихся от прочих уйгуров, живут в деревне Tangzubasti примерно в 170 км к северу от города Юйтянь. Они проживают в районе руин древнего города Келадун, где находили артефакты династии Хань (периода 206 г. до н. э.—222 год н. э.).

В конце 13 века оазис посещал Марко Поло. Он описывал это как продолжительное пятидневное путешествие, но с песчаными пустынями как на востоке, так и на западе. Как провинция, так и «самый великолепный» столичный город были названы им «Пем». Он отмечал, что «все люди поклоняются Магомету» и что там было много посёлков и деревень. И у жителей «довольно благоустроенный образ жизни» с богатыми поместьями, включая сады, виноградники и много хлопка. Также он упоминает, что на реке была найдена «яшма» (вероятно нефрит или жад) и халцедон и люди «живут с торговлей и промышленностью» и были «совсем не воинственными».

В 19 веке сообщалось о золотых рудниках вблизи Керии.

Литература

• Baumer, Christoph. 2000. Southern Silk Road: In the Footsteps of Sir Aurel Stein and Sven Hedin. White Orchid Books. Bangkok.
• Bonavia, Judy 2004. The Silk Road From Xi’an to Kashgar. Revised by Chrisoph Baumer. 2004. Odyssey Publications. ISBN 962-217-741-7
• Hill, John E. (2009). Through the Jade Gate to Rome: A Study of the Silk Routes during the Later Han Dynasty, 1st to 2nd Centuries CE. BookSurge, Charleston, South Carolina. ISBN 978-1-4392-2134-1.
• Hulsewé, A. F. P. (1979). China in Central Asia: The Early Stage 125 BC — AD 23: an annotated translation of chapters 61 and 96 of the History of the Former Han Dynasty. E. J. Brill, Leiden.
• Latham, Ronald. 1958. The Travels of Marco Polo. Translated and Introduced by Ronald Latham. Reprint 1982 by Abaris Books, New York. ISBN 0-89835-058-1
• Mallory, J. P. and Mair, Victor H. (2000). The Tarim Mummies: Ancient China and the Mystery of the Earliest Peoples from the West. Thames & Hudson. London. ISBN 0-500-05101-1
• Skrine, C. P. 1926. Chinese Central Asia. Methuen, London. Reprint: Barnes & Noble, New York. 1971.
• Stein, M. Aurel 1907. Ancient Khotan: Detailed report of archaeological explorations in Chinese Turkestan, 2 vols. Oxford. Clarendon Press.
• Stein, M. Aurel 1912. Ruins of Desert Cathay: Personal narrative of explorations in Central Asia and westernmost China, 2 vols. Reprint: Delhi. Low Price Publications. 1990.
• Stein, M. Aurel 1921. Serindia: Detailed report of explorations in Central Asia and westernmost China, 5 vols. London. Oxford. Clarendon Press. Reprint: Delhi. Motilal Banarsidass. 1980.
• Yu, Taishan. 2004. A History of the Relationships between the Western and Eastern Han, Wei, Jin, Northern and Southern Dynasties and the Western Regions. Sino-Platonic Papers No. 131 March, 2004. Dept. of East Asian Languages and Civilizations, University of Pennsylvania.

Ссылки

• [www.diplomatie.gouv.fr/en/france-priorities_1/archaeology_2200/archaeology-notebooks_2202/asia-oceania_2256/china-keriya-xinjiang_2267/slide-show_2230.html Slideshow of archaeological sites along the Keriya River]
• [english.people.com.cn/200507/21/eng20050721_197540.html 3000 year old archaeological finds at Liushui Village, Yutian County]
• [www.silkroadfoundation.org/newsletter/vol2num2/oasis.html Archaeological GIS and Oasis Geography in the Tarim Basin]
• [www.am-ccsm.org/operationchina/K/Keriya.asp Description of the Keriya Uyghur people by a Christian evangelical group]
• [china.notspecial.org/gallery/motorcyclemadness?page=3 Site showing photos of the mosque and a statue in Keriya town]

Отрывок, характеризующий Керия

– Готов, ваше сиятельство. Что прикажете насчет Верещагина? Он ждет у крыльца, – отвечал адъютант.
– А! – вскрикнул Растопчин, как пораженный каким то неожиданным воспоминанием.
И, быстро отворив дверь, он вышел решительными шагами на балкон. Говор вдруг умолк, шапки и картузы снялись, и все глаза поднялись к вышедшему графу.
– Здравствуйте, ребята! – сказал граф быстро и громко. – Спасибо, что пришли. Я сейчас выйду к вам, но прежде всего нам надо управиться с злодеем. Нам надо наказать злодея, от которого погибла Москва. Подождите меня! – И граф так же быстро вернулся в покои, крепко хлопнув дверью.
По толпе пробежал одобрительный ропот удовольствия. «Он, значит, злодеев управит усех! А ты говоришь француз… он тебе всю дистанцию развяжет!» – говорили люди, как будто упрекая друг друга в своем маловерии.
Через несколько минут из парадных дверей поспешно вышел офицер, приказал что то, и драгуны вытянулись. Толпа от балкона жадно подвинулась к крыльцу. Выйдя гневно быстрыми шагами на крыльцо, Растопчин поспешно оглянулся вокруг себя, как бы отыскивая кого то.
– Где он? – сказал граф, и в ту же минуту, как он сказал это, он увидал из за угла дома выходившего между, двух драгун молодого человека с длинной тонкой шеей, с до половины выбритой и заросшей головой. Молодой человек этот был одет в когда то щегольской, крытый синим сукном, потертый лисий тулупчик и в грязные посконные арестантские шаровары, засунутые в нечищеные, стоптанные тонкие сапоги. На тонких, слабых ногах тяжело висели кандалы, затруднявшие нерешительную походку молодого человека.
– А ! – сказал Растопчин, поспешно отворачивая свой взгляд от молодого человека в лисьем тулупчике и указывая на нижнюю ступеньку крыльца. – Поставьте его сюда! – Молодой человек, брянча кандалами, тяжело переступил на указываемую ступеньку, придержав пальцем нажимавший воротник тулупчика, повернул два раза длинной шеей и, вздохнув, покорным жестом сложил перед животом тонкие, нерабочие руки.
Несколько секунд, пока молодой человек устанавливался на ступеньке, продолжалось молчание. Только в задних рядах сдавливающихся к одному месту людей слышались кряхтенье, стоны, толчки и топот переставляемых ног.
Растопчин, ожидая того, чтобы он остановился на указанном месте, хмурясь потирал рукою лицо.
– Ребята! – сказал Растопчин металлически звонким голосом, – этот человек, Верещагин – тот самый мерзавец, от которого погибла Москва.
Молодой человек в лисьем тулупчике стоял в покорной позе, сложив кисти рук вместе перед животом и немного согнувшись. Исхудалое, с безнадежным выражением, изуродованное бритою головой молодое лицо его было опущено вниз. При первых словах графа он медленно поднял голову и поглядел снизу на графа, как бы желая что то сказать ему или хоть встретить его взгляд. Но Растопчин не смотрел на него. На длинной тонкой шее молодого человека, как веревка, напружилась и посинела жила за ухом, и вдруг покраснело лицо.
Все глаза были устремлены на него. Он посмотрел на толпу, и, как бы обнадеженный тем выражением, которое он прочел на лицах людей, он печально и робко улыбнулся и, опять опустив голову, поправился ногами на ступеньке.
– Он изменил своему царю и отечеству, он передался Бонапарту, он один из всех русских осрамил имя русского, и от него погибает Москва, – говорил Растопчин ровным, резким голосом; но вдруг быстро взглянул вниз на Верещагина, продолжавшего стоять в той же покорной позе. Как будто взгляд этот взорвал его, он, подняв руку, закричал почти, обращаясь к народу: – Своим судом расправляйтесь с ним! отдаю его вам!
Народ молчал и только все теснее и теснее нажимал друг на друга. Держать друг друга, дышать в этой зараженной духоте, не иметь силы пошевелиться и ждать чего то неизвестного, непонятного и страшного становилось невыносимо. Люди, стоявшие в передних рядах, видевшие и слышавшие все то, что происходило перед ними, все с испуганно широко раскрытыми глазами и разинутыми ртами, напрягая все свои силы, удерживали на своих спинах напор задних.
– Бей его!.. Пускай погибнет изменник и не срамит имя русского! – закричал Растопчин. – Руби! Я приказываю! – Услыхав не слова, но гневные звуки голоса Растопчина, толпа застонала и надвинулась, но опять остановилась.
– Граф!.. – проговорил среди опять наступившей минутной тишины робкий и вместе театральный голос Верещагина. – Граф, один бог над нами… – сказал Верещагин, подняв голову, и опять налилась кровью толстая жила на его тонкой шее, и краска быстро выступила и сбежала с его лица. Он не договорил того, что хотел сказать.
– Руби его! Я приказываю!.. – прокричал Растопчин, вдруг побледнев так же, как Верещагин.
– Сабли вон! – крикнул офицер драгунам, сам вынимая саблю.
Другая еще сильнейшая волна взмыла по народу, и, добежав до передних рядов, волна эта сдвинула переднии, шатая, поднесла к самым ступеням крыльца. Высокий малый, с окаменелым выражением лица и с остановившейся поднятой рукой, стоял рядом с Верещагиным.
– Руби! – прошептал почти офицер драгунам, и один из солдат вдруг с исказившимся злобой лицом ударил Верещагина тупым палашом по голове.
«А!» – коротко и удивленно вскрикнул Верещагин, испуганно оглядываясь и как будто не понимая, зачем это было с ним сделано. Такой же стон удивления и ужаса пробежал по толпе.
«О господи!» – послышалось чье то печальное восклицание.
Но вслед за восклицанием удивления, вырвавшимся У Верещагина, он жалобно вскрикнул от боли, и этот крик погубил его. Та натянутая до высшей степени преграда человеческого чувства, которая держала еще толпу, прорвалось мгновенно. Преступление было начато, необходимо было довершить его. Жалобный стон упрека был заглушен грозным и гневным ревом толпы. Как последний седьмой вал, разбивающий корабли, взмыла из задних рядов эта последняя неудержимая волна, донеслась до передних, сбила их и поглотила все. Ударивший драгун хотел повторить свой удар. Верещагин с криком ужаса, заслонясь руками, бросился к народу. Высокий малый, на которого он наткнулся, вцепился руками в тонкую шею Верещагина и с диким криком, с ним вместе, упал под ноги навалившегося ревущего народа.
Одни били и рвали Верещагина, другие высокого малого. И крики задавленных людей и тех, которые старались спасти высокого малого, только возбуждали ярость толпы. Долго драгуны не могли освободить окровавленного, до полусмерти избитого фабричного. И долго, несмотря на всю горячечную поспешность, с которою толпа старалась довершить раз начатое дело, те люди, которые били, душили и рвали Верещагина, не могли убить его; но толпа давила их со всех сторон, с ними в середине, как одна масса, колыхалась из стороны в сторону и не давала им возможности ни добить, ни бросить его.