Керманский султанат

Керманский султанат — султанат входивший в состав Великой Сельджукской империи с 1048—1186 годы. Правителями султаната были иранские и иракские Сельджукиды.

История

Родоначальник кирманских Сельджукидов, Кавурд, в 1041 году по решению родственников получил под своё управление иранскую провинцию Кирман, которая находилась в то время под властью Буидов. В 1043 году началось завоевание Кирмана и уже в 1048 году, после устранения Буида Абу Калиджара, Кавурд фактически утвердился в этой области. Кавурд взял главный город провинции Бардасир, который стал столицей эмирата. После завоевания морского побережья Кавурд был признан правителем Омана.

В Бардасире Карвуд каждый год проводил около семи месяцев, а на зиму он перебирался на юг в Джируфт. Через Джируфт в основном осуществлялась торговля с Индией и город имел славу одного из самых богатых городов мусульманского мира. Кавурд постоянно заботился о постройке караван-сараев и других сооружений, которые облегчали путешествие через пустыню.

Пытаясь объединить под своей властью все сельджукские владения, в 1067 году он восстал против своего брата Алп-Арслана. Попытка захватить власть в султанате не принесла ему ожидаемого результата и он вынужден был вновь подчиниться его власти.

В 1072 году Алп-Арслан умер, а его преемником стал сын Малик-шах I. Кавурд, являвшийся самым старшим в роде Сельджуков, не пожелал ему подчиняться и в 1073 году поднял новое восстание, попытался завладеть престолом. Весной 1073 года он был разбит в недалеко от Хамадана и попал в плен к своему племяннику и был казнён. Несмотря на это Малик-шах I сохранил Кирман за наследниками Кавурда. Правителями султаната становились Кирман-шах и его сын Хусейна. В 1074 году в Бардасире утвердился другой сын Кавурда, Султан-шах, который выразил полную покорность Малик-шаху, и тот отменил уже начатый поход против Кирмана.

В 1085 году Султан-шаха сменил его брат Туран-шах I. Ему наследовали сын Иран-шах и племянник Арслан-шах I.

В 1142 году власть перешла к сыну Арслан-шаха, Мухаммаду I, который имел славу кровожадного тирана, однако страна продолжала при нём процветать. Мухаммаду I покровительствовал духовенству, строил в Бардасире и Джируфте медресе, рабаты, мечети и больницы. В соборной мечети Бардасира была устроена библиотека, насчитывавшая 5 тыс. томов.

В 1156 году эмиром стал сын Мухаммада, Тогрыл-шах. В это время, после смерти султана Санджара, распался Хорасанский султанат. Долгие годы этот султанат прикрывал Кирман от набегов кочевников. В Иран устремились полчища огузов, завоевывавших одну провинцию за другой. После смерти Тогрыл-шаха в 1170 году в Кирмане начались смуты и кочевники захватили Кирман.

При Туран-шахе II огузы разграбили всю страну, а в правление Мухаммада II, Кирман перешел под власть огузского эмира Малика Динара.

Литература

• Рыжов К. В. Сельджуки // Все монархи мира. Мусульманский Восток. VII—XV вв. — М. : Вече, 2004. — ISBN 5-94538-301-5.</span>

Отрывок, характеризующий Керманский султанат

Дрон пристально смотрел на княжну, в то время как она говорила.
– Уволь ты меня, матушка, ради бога, вели от меня ключи принять, – сказал он. – Служил двадцать три года, худого не делал; уволь, ради бога.
Княжна Марья не понимала, чего он хотел от нее и от чего он просил уволить себя. Она отвечала ему, что она никогда не сомневалась в его преданности и что она все готова сделать для него и для мужиков.


Через час после этого Дуняша пришла к княжне с известием, что пришел Дрон и все мужики, по приказанию княжны, собрались у амбара, желая переговорить с госпожою.
– Да я никогда не звала их, – сказала княжна Марья, – я только сказала Дронушке, чтобы раздать им хлеба.
– Только ради бога, княжна матушка, прикажите их прогнать и не ходите к ним. Все обман один, – говорила Дуняша, – а Яков Алпатыч приедут, и поедем… и вы не извольте…
– Какой же обман? – удивленно спросила княжна
– Да уж я знаю, только послушайте меня, ради бога. Вот и няню хоть спросите. Говорят, не согласны уезжать по вашему приказанию.
– Ты что нибудь не то говоришь. Да я никогда не приказывала уезжать… – сказала княжна Марья. – Позови Дронушку.
Пришедший Дрон подтвердил слова Дуняши: мужики пришли по приказанию княжны.
– Да я никогда не звала их, – сказала княжна. – Ты, верно, не так передал им. Я только сказала, чтобы ты им отдал хлеб.
Дрон, не отвечая, вздохнул.
– Если прикажете, они уйдут, – сказал он.
– Нет, нет, я пойду к ним, – сказала княжна Марья
Несмотря на отговариванье Дуняши и няни, княжна Марья вышла на крыльцо. Дрон, Дуняша, няня и Михаил Иваныч шли за нею. «Они, вероятно, думают, что я предлагаю им хлеб с тем, чтобы они остались на своих местах, и сама уеду, бросив их на произвол французов, – думала княжна Марья. – Я им буду обещать месячину в подмосковной, квартиры; я уверена, что Andre еще больше бы сделав на моем месте», – думала она, подходя в сумерках к толпе, стоявшей на выгоне у амбара.
Толпа, скучиваясь, зашевелилась, и быстро снялись шляпы. Княжна Марья, опустив глаза и путаясь ногами в платье, близко подошла к ним. Столько разнообразных старых и молодых глаз было устремлено на нее и столько было разных лиц, что княжна Марья не видала ни одного лица и, чувствуя необходимость говорить вдруг со всеми, не знала, как быть. Но опять сознание того, что она – представительница отца и брата, придало ей силы, и она смело начала свою речь.
– Я очень рада, что вы пришли, – начала княжна Марья, не поднимая глаз и чувствуя, как быстро и сильно билось ее сердце. – Мне Дронушка сказал, что вас разорила война. Это наше общее горе, и я ничего не пожалею, чтобы помочь вам. Я сама еду, потому что уже опасно здесь и неприятель близко… потому что… Я вам отдаю все, мои друзья, и прошу вас взять все, весь хлеб наш, чтобы у вас не было нужды. А ежели вам сказали, что я отдаю вам хлеб с тем, чтобы вы остались здесь, то это неправда. Я, напротив, прошу вас уезжать со всем вашим имуществом в нашу подмосковную, и там я беру на себя и обещаю вам, что вы не будете нуждаться. Вам дадут и домы и хлеба. – Княжна остановилась. В толпе только слышались вздохи.