Керманшах (остан)
Координаты: 34°19′ с. ш. 47°05′ в. д. / 34.32° с. ш. 47.09° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=34.32&mlon=47.09&zoom=14 (O)] (Я)
| Керманшах Остан Ирана استان كرمانشاه | |
|---|---|
| Местоположение | |
 <imagemap>: неверное или отсутствующее изображение
| |
| Статистика | |
| Административный центр: | Керманшах |
| Крупнейшие города: | |
| Площадь: | 24 998 км² |
| Население (2006): • плотность: |
1 879 385 • 75,18/км² |
| Количество шахрестанов: | 14 |
| Часовой пояс: | UTC+3:30 |
| Язык(и): | фарси курдский лури азербайджанский[1] |
Керманша́х (перс. كرمانشاه — Kermânšâh; курд. Kirmaşan) — одна из 31 провинции (останов) Ирана, граничит с Ираком. C 1979 по 1990 годы провинция называлась Бахтаран. Координаты столицы: (34°18′ с. ш. 47°04′ в. д. / 34.300° с. ш. 47.067° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=34.300&mlon=47.067&zoom=14 (O)] (Я)).
Площадь — 24 998 км²[2], население — 1 879 385 человек[2] (2006). Административный центр — город Керманшах (800 тыс.), другие крупные города — Исламабаде-Герб (90 тыс.), Харсин (52 тыс.), Кангавар (50 тыс.), Сонкор (45 тыс.), Джаванруд (44 тыс.), Сахне (35 тыс.), Сарполь-Захаб (35 тыс.), Паве (20 тыс.), Кайханшехр (20 тыс.), Гилан-э-Герб (20 тыс.), Ревансер (17 тыс.), Касре-Ширин (16 тыс.).
Содержание
История
Территория провинции была активно заселена со времён палеолита и неолита, знаменита во времена династий Ахеменидов и Сасанидов. Город Керманшах — один из самых древних в Иране.
Административное деление
Провинция делится на 14 шахрестанов:
- Гилангерб
- Далаху
- Джаванруд
- Исламабад-э-Герб
- Каср-э-Ширин
- Кангавар
- Керманшах
- Паве
- Равансар
- Селас-э-Бабаджани
- Сарполь-э-Захаб
- Сахне
- Сонкор
- Харсин
Экономика
Основные отрасли экономики — химическая, нефтеперерабатывающая, текстильная, пищевая, электротехническая, кожевенно-обувная промышленность, производство стройматериалов, сельское хозяйство (рис, сахарная свекла, овощи, фрукты, масличные), торговля, транспорт.
В городе Керманшах расположены нефтехимический завод «Нэшнл Ираниан Петрокэмикл Компани», нефтеперерабатывающий завод «Нэшнл Ираниан Ойл Рефайнинг энд Дистрибьюшн Компани».
Достопримечательности
В городе Керманшах расположены базар, мечети и дома эпохи Каджаров (в том числе Пятничная мечеть, мечеть Текье Моавен-оль-Молк и дом Хаджа Баруха в бывшем еврейском квартале), мост Поль-э Кохне эпохи Сефевидов. Возле Керманшаха расположены скала Бехистун с надписями и рельефами эпохи Ахеменидов и Парфии (включая статую Геракла и «пещеру Охотников»), скальный комплекс Так-э-Бостан эпохи Сасанидов, пещера До-Ашкафт. В городе Кангавар расположены руины древнего Конкобара и храма Анахита эпохи Парфии, в окрестностях — холм Годин-Тепе с руинами эпохи Элама.
В городе Сонкор расположена башня-гробница Малек. В городе Касре-Ширин интересны руины крепости эпохи Сасанидов. Возле города Харсин расположены скальные гробницы Иссакванд (эпохи Мидии, Ахеменидов, Селевкидов и Парфии) и скальные гробницы Сорх-Дех (эпохи Ахеменидов). Возле города Сахне расположены руины средневекового города Динавар. Возле города Сарполь-Захаб расположены скальные надписи Докан-Давуд и рельефы Анобанини.
В городе Джаванруд расположена древняя крепость, в окрестностях — пещера Кават. Возле города Равансар расположены карстовые источники, скальные гробницы Так-э Фархад эпохи Ахеменидов, холмы с руинами древнейших поселений и несколько пещер. Возле города Паве расположена пещера Кури-Калех. Также в провинции расположены руины древнейшего поселения Ганджи-Даре, руины древнего города Хулван, пещера Парав.
Напишите отзыв о статье "Керманшах (остан)"
Примечания
- ↑ Bakhtaran (authors: Payam Foroughi and Raissa Muhutdinova-Foroughi), page 222. // Encyclopaedia of Modern Asia. Volume 1: Abacus to China. Editors: David Levinson and Karen Christensen. New York: Charles Scribner's Sons, 2002, LXVII+529 pages. ISBN 9780684312422Оригинальный текст (англ.)
BAKHTARAN (2002 est. province pop. 2 million; 2002 est. city [Kermanshah] pop. 771,000). Bakhtaran, a province in midwestern Iran formerly called Kermanshah, is both mountainous and endowed with valleys. ...Kurds, Lurs, Arabs, Azeris, and Persians inhabit the province, which is known for its nomadic communities. The official language is Persian, but other languages such as Kurdish, Lori, and Azerbaijani are widely spoken.
- ↑ 1 2 [www.statoids.com/uir.html Statoids.com] (англ.)
Ссылки
- [www.kirmashan.com/ Сайт Керманшаха — курдская культура] (англ.) (перс.) (курдск.)
- [www.persian-language.org/Group/Article.asp?ID=52&P=16 A persian article about Giveh] (перс.)
| ||||||||
Отрывок, характеризующий Керманшах (остан)
Ни Пьер и никто из товарищей его не говорили ни о том, что они видели в Москве, ни о грубости обращения французов, ни о том распоряжении пристреливать, которое было объявлено им: все были, как бы в отпор ухудшающемуся положению, особенно оживлены и веселы. Говорили о личных воспоминаниях, о смешных сценах, виденных во время похода, и заминали разговоры о настоящем положении.Солнце давно село. Яркие звезды зажглись кое где по небу; красное, подобное пожару, зарево встающего полного месяца разлилось по краю неба, и огромный красный шар удивительно колебался в сероватой мгле. Становилось светло. Вечер уже кончился, но ночь еще не начиналась. Пьер встал от своих новых товарищей и пошел между костров на другую сторону дороги, где, ему сказали, стояли пленные солдаты. Ему хотелось поговорить с ними. На дороге французский часовой остановил его и велел воротиться.
Пьер вернулся, но не к костру, к товарищам, а к отпряженной повозке, у которой никого не было. Он, поджав ноги и опустив голову, сел на холодную землю у колеса повозки и долго неподвижно сидел, думая. Прошло более часа. Никто не тревожил Пьера. Вдруг он захохотал своим толстым, добродушным смехом так громко, что с разных сторон с удивлением оглянулись люди на этот странный, очевидно, одинокий смех.
– Ха, ха, ха! – смеялся Пьер. И он проговорил вслух сам с собою: – Не пустил меня солдат. Поймали меня, заперли меня. В плену держат меня. Кого меня? Меня! Меня – мою бессмертную душу! Ха, ха, ха!.. Ха, ха, ха!.. – смеялся он с выступившими на глаза слезами.
Какой то человек встал и подошел посмотреть, о чем один смеется этот странный большой человек. Пьер перестал смеяться, встал, отошел подальше от любопытного и оглянулся вокруг себя.
Прежде громко шумевший треском костров и говором людей, огромный, нескончаемый бивак затихал; красные огни костров потухали и бледнели. Высоко в светлом небе стоял полный месяц. Леса и поля, невидные прежде вне расположения лагеря, открывались теперь вдали. И еще дальше этих лесов и полей виднелась светлая, колеблющаяся, зовущая в себя бесконечная даль. Пьер взглянул в небо, в глубь уходящих, играющих звезд. «И все это мое, и все это во мне, и все это я! – думал Пьер. – И все это они поймали и посадили в балаган, загороженный досками!» Он улыбнулся и пошел укладываться спать к своим товарищам.
В первых числах октября к Кутузову приезжал еще парламентер с письмом от Наполеона и предложением мира, обманчиво означенным из Москвы, тогда как Наполеон уже был недалеко впереди Кутузова, на старой Калужской дороге. Кутузов отвечал на это письмо так же, как на первое, присланное с Лористоном: он сказал, что о мире речи быть не может.
Вскоре после этого из партизанского отряда Дорохова, ходившего налево от Тарутина, получено донесение о том, что в Фоминском показались войска, что войска эти состоят из дивизии Брусье и что дивизия эта, отделенная от других войск, легко может быть истреблена. Солдаты и офицеры опять требовали деятельности. Штабные генералы, возбужденные воспоминанием о легкости победы под Тарутиным, настаивали у Кутузова об исполнении предложения Дорохова. Кутузов не считал нужным никакого наступления. Вышло среднее, то, что должно было совершиться; послан был в Фоминское небольшой отряд, который должен был атаковать Брусье.
По странной случайности это назначение – самое трудное и самое важное, как оказалось впоследствии, – получил Дохтуров; тот самый скромный, маленький Дохтуров, которого никто не описывал нам составляющим планы сражений, летающим перед полками, кидающим кресты на батареи, и т. п., которого считали и называли нерешительным и непроницательным, но тот самый Дохтуров, которого во время всех войн русских с французами, с Аустерлица и до тринадцатого года, мы находим начальствующим везде, где только положение трудно. В Аустерлице он остается последним у плотины Аугеста, собирая полки, спасая, что можно, когда все бежит и гибнет и ни одного генерала нет в ариергарде. Он, больной в лихорадке, идет в Смоленск с двадцатью тысячами защищать город против всей наполеоновской армии. В Смоленске, едва задремал он на Молоховских воротах, в пароксизме лихорадки, его будит канонада по Смоленску, и Смоленск держится целый день. В Бородинский день, когда убит Багратион и войска нашего левого фланга перебиты в пропорции 9 к 1 и вся сила французской артиллерии направлена туда, – посылается никто другой, а именно нерешительный и непроницательный Дохтуров, и Кутузов торопится поправить свою ошибку, когда он послал было туда другого. И маленький, тихенький Дохтуров едет туда, и Бородино – лучшая слава русского войска. И много героев описано нам в стихах и прозе, но о Дохтурове почти ни слова.
