Кернкросс, Джон
| Джон Кернкросс | |
| John Cairncross | |
 | |
| Род деятельности: |
офицер разведки |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Гражданство: | |
| Дата смерти: | |
Джон Кернкросс (англ. John Cairncross; 25 июля 1913 — 8 октября 1995) — офицер британской разведки во время Второй мировой войны, работавший также на советскую разведку[1]. До 1990 считался вероятным пятым членом «Кембриджской пятерки», пока его не разоблачил советский перебежчик Олег Гордиевский.
Окончив Кембриджский университет Кернкросс пришёл на работу в Форин-офис. В 1937 году он вступил в Коммунистическую партию Великобритании. В 1942 году поступил в MИ-6, где имел доступ к шифровальной технике. Работая в секретном разведцентре Блетчли-парк, он добывал информацию, которую передавал в СССР.
Олег Гордиевский: «шотландец Джон Кернкросс был в контрразведке и имел много материалов-перехватов немецких сообщений. И хотя англичане сами передавали военную информацию Советскому Союзу, но часть, которую они не хотели передавать, передавали секретно Кернкросс и завербованный им агент в отделе перехвата Лео Лонг»[2].
По мнению[3] британской разведки, именно данные, переданные Кернкроссом об американских и британских исследованиях в области ядерного вооружения, легли в основу советской ядерной программы.
После того как в 1951 году контрразведка MI5 представила улики, Кернкросс признался, что работал на СССР. Тем не менее, он не был наказан в уголовном порядке, что впоследствии привело к обвинению правительства в том, что оно скрывало свою роль тайного соучастника. Личность пятого человека из «кембриджской пятерки» оставалась недоказанной до 1990 года, когда перебежчик из КГБ Олег Гордиевский указал на Кернкросса.
После своих признаний Кернкросс переехал в Рим, где работал в Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН вплоть до своей отставки. Затем он уехал на юг Франции, где умер в 1995 году.
См. также
Напишите отзыв о статье "Кернкросс, Джон"
Примечания
- ↑ [svr.gov.ru/history/kernkross.htm Джон Кернкросс]. Служба внешней разведки Российской Федерации. Проверено 8 августа 2010. [www.webcitation.org/65cUS7guX Архивировано из первоисточника 21 февраля 2012].
- ↑ [www.svobodanews.ru/content/transcript/24204527.html Штирлиц]
- ↑ [news.bbc.co.uk/2/hi/special_report/1999/09/99/britain_betrayed/444058.stm The Cambridge spy ring] // Би-би-си. — BBC News, 13 сентября 1999.
|
Это заготовка статьи о биографии персоны из СССР. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Кернкросс, Джон
Залы были полны. В первой были дворяне в мундирах, во второй купцы с медалями, в бородах и синих кафтанах. По зале Дворянского собрания шел гул и движение. У одного большого стола, под портретом государя, сидели на стульях с высокими спинками важнейшие вельможи; но большинство дворян ходило по зале.Все дворяне, те самые, которых каждый день видал Пьер то в клубе, то в их домах, – все были в мундирах, кто в екатерининских, кто в павловских, кто в новых александровских, кто в общем дворянском, и этот общий характер мундира придавал что то странное и фантастическое этим старым и молодым, самым разнообразным и знакомым лицам. Особенно поразительны были старики, подслеповатые, беззубые, плешивые, оплывшие желтым жиром или сморщенные, худые. Они большей частью сидели на местах и молчали, и ежели ходили и говорили, то пристроивались к кому нибудь помоложе. Так же как на лицах толпы, которую на площади видел Петя, на всех этих лицах была поразительна черта противоположности: общего ожидания чего то торжественного и обыкновенного, вчерашнего – бостонной партии, Петрушки повара, здоровья Зинаиды Дмитриевны и т. п.
Пьер, с раннего утра стянутый в неловком, сделавшемся ему узким дворянском мундире, был в залах. Он был в волнении: необыкновенное собрание не только дворянства, но и купечества – сословий, etats generaux – вызвало в нем целый ряд давно оставленных, но глубоко врезавшихся в его душе мыслей о Contrat social [Общественный договор] и французской революции. Замеченные им в воззвании слова, что государь прибудет в столицу для совещания с своим народом, утверждали его в этом взгляде. И он, полагая, что в этом смысле приближается что то важное, то, чего он ждал давно, ходил, присматривался, прислушивался к говору, но нигде не находил выражения тех мыслей, которые занимали его.
Был прочтен манифест государя, вызвавший восторг, и потом все разбрелись, разговаривая. Кроме обычных интересов, Пьер слышал толки о том, где стоять предводителям в то время, как войдет государь, когда дать бал государю, разделиться ли по уездам или всей губернией… и т. д.; но как скоро дело касалось войны и того, для чего было собрано дворянство, толки были нерешительны и неопределенны. Все больше желали слушать, чем говорить.
Один мужчина средних лет, мужественный, красивый, в отставном морском мундире, говорил в одной из зал, и около него столпились. Пьер подошел к образовавшемуся кружку около говоруна и стал прислушиваться. Граф Илья Андреич в своем екатерининском, воеводском кафтане, ходивший с приятной улыбкой между толпой, со всеми знакомый, подошел тоже к этой группе и стал слушать с своей доброй улыбкой, как он всегда слушал, в знак согласия с говорившим одобрительно кивая головой. Отставной моряк говорил очень смело; это видно было по выражению лиц, его слушавших, и по тому, что известные Пьеру за самых покорных и тихих людей неодобрительно отходили от него или противоречили. Пьер протолкался в середину кружка, прислушался и убедился, что говоривший действительно был либерал, но совсем в другом смысле, чем думал Пьер. Моряк говорил тем особенно звучным, певучим, дворянским баритоном, с приятным грассированием и сокращением согласных, тем голосом, которым покрикивают: «Чеаек, трубку!», и тому подобное. Он говорил с привычкой разгула и власти в голосе.
