Керн (дворянский род)

Керн — русский дворянский род, происходящий из Англии, откуда его предки при Карле II переселились частично в Пруссию, частично в Россию.

Керн, Ермолай Фёдорович (1765—1841) с отличием служил в Отечественную войну 1812 года, затем был генерал-лейтенантом; его жена — Анна Петровна Керн, дочь Екатерина Ермолаевна. Род Керн был внесён в родословную книгу Черниговской губернии.

Другой род Керн происходит от польского подполковника Георгия Вассельрод фон Керн, получившего звание стольника поморского в 1672. Его потомство было внесёно в VI часть родословной книги Витебской губернии Российской империи.

Керн
Описание герба: см. текст
Том и лист Общего гербовника:	XVIII, 94
Губернии, в РК которых внесён род:	Тульская
Часть родословной книги:	III
Подданство:

Третий род — потомство Эдуарда Эдуардовича Керна (1855—1938) — лесовода-дендролога, специалиста по прикладной ботанике и сельскохозяйственной мелиорации.

• Его сын, архимандрит Киприан (Керн) (Константин Эдуардович; 1899—1960) — православный священнослужитель (в юрисдикции Русской православной церкви за границей, затем Константинопольского патриархата), богослов, церковный историк.

Описание герба

В серебряном щите четыре соединенных наподобие Андреевского креста дубовых листа, украшенных в промежутках четырьмя желудями и обремененных в центре четырёхлистным клевером.

На щите дворянский коронованный шлем. Нашлемник: три страусовых пера: среднее — зелёное, крайние серебряные. Намёт на щите зелёный, подложенный серебром. Герб Эдуарда Керна внесен в Часть 18 Общего гербовника дворянских родов Всероссийской империи, стр. 94.

Литература

• Керн, род // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• [ru.rodovid.org/wk/Род:Керны Род:Керны] на Родоводе

Отрывок, характеризующий Керн (дворянский род)

Пьер на этом бале в первый раз почувствовал себя оскорбленным тем положением, которое занимала его жена в высших сферах. Он был угрюм и рассеян. Поперек лба его была широкая складка, и он, стоя у окна, смотрел через очки, никого не видя.
Наташа, направляясь к ужину, прошла мимо его.
Мрачное, несчастное лицо Пьера поразило ее. Она остановилась против него. Ей хотелось помочь ему, передать ему излишек своего счастия.
– Как весело, граф, – сказала она, – не правда ли?
Пьер рассеянно улыбнулся, очевидно не понимая того, что ему говорили.
– Да, я очень рад, – сказал он.
«Как могут они быть недовольны чем то, думала Наташа. Особенно такой хороший, как этот Безухов?» На глаза Наташи все бывшие на бале были одинаково добрые, милые, прекрасные люди, любящие друг друга: никто не мог обидеть друг друга, и потому все должны были быть счастливы.


На другой день князь Андрей вспомнил вчерашний бал, но не на долго остановился на нем мыслями. «Да, очень блестящий был бал. И еще… да, Ростова очень мила. Что то в ней есть свежее, особенное, не петербургское, отличающее ее». Вот всё, что он думал о вчерашнем бале, и напившись чаю, сел за работу.
Но от усталости или бессонницы (день был нехороший для занятий, и князь Андрей ничего не мог делать) он всё критиковал сам свою работу, как это часто с ним бывало, и рад был, когда услыхал, что кто то приехал.
Приехавший был Бицкий, служивший в различных комиссиях, бывавший во всех обществах Петербурга, страстный поклонник новых идей и Сперанского и озабоченный вестовщик Петербурга, один из тех людей, которые выбирают направление как платье – по моде, но которые по этому то кажутся самыми горячими партизанами направлений. Он озабоченно, едва успев снять шляпу, вбежал к князю Андрею и тотчас же начал говорить. Он только что узнал подробности заседания государственного совета нынешнего утра, открытого государем, и с восторгом рассказывал о том. Речь государя была необычайна. Это была одна из тех речей, которые произносятся только конституционными монархами. «Государь прямо сказал, что совет и сенат суть государственные сословия ; он сказал, что правление должно иметь основанием не произвол, а твердые начала . Государь сказал, что финансы должны быть преобразованы и отчеты быть публичны», рассказывал Бицкий, ударяя на известные слова и значительно раскрывая глаза.