Керри, Джим

Джим Керри
англ. Jim Carrey
Джим Керри на премьере фильма «Всегда говори «Да», 2008 год
Имя при рождении:	Джеймс Юджин Керри
Дата рождения:	17 января 1962(1962-01-17) (62 года)
Место рождения:	Ньюмаркет, Онтарио, Канада
Гражданство:	Канада Канада США США
Профессия:	актёр
Карьера:	1980 — наст. время
Награды:	«Золотой глобус» (1999, 2000)

Джеймс Ю́джин (Джим) Ке́рри (англ. James Eugene «Jim» Carrey; род. 17 января 1962, Ньюмаркет, провинция Онтарио, Канада) — канадо-американский актёр, комик, сценарист и продюсер. Наиболее известен по фильмам «Маска», «Бэтмен навсегда», «Эйс Вентура: Розыск домашних животных», «Эйс Вентура: Когда зовёт природа», «Тупой и ещё тупее», «Лжец, лжец», «Брюс Всемогущий», «Шоу Трумана», «Человек на луне», «Вечное сияние чистого разума». Один из самых высокооплачиваемых комиков США. Первая главная роль — Марк Кендалл в фильме «Однажды укушенный». Талант Керри высоко оценён критикой: он обладатель двух и номинант на шесть «Золотых глобусов», номинант на премию BAFTA, а также обладатель ряда других премий. При этом в СМИ множество раз отмечалось, что Керри ни разу за свою карьеру не выдвигался на «Оскар».

Детство и юность

Джеймс Юджин Керри родился 17 января 1962 года в городе Ньюмаркет, Канада. Его родителями были Кэтлин Керри (в девичестве Орам), певица, а позже домохозяйка, и Перси Керри, саксофонист-самоучка и бухгалтер. У Джима есть старшие сестры Пэт и Рита, и старший брат Джон. Джим рос в католической семье. Его предками были ирландцы, шотландцы, французы, и изначально его фамилия звучала как Каррэ. Когда Джиму исполнилось 14 лет, его семья переехала в Скарборо (Онтарио), где Джим в течение двух лет посещал Школу Благословенной Троицы в Северном Йорке. Следующий год он учился в Агинкортском Институте, а затем недолго посещал Среднюю Школу Норсвью (в целом Джим провёл три года в 10-м классе).

Финансовые проблемы в семье начались ещё когда Джим учился в школе. Когда его отца уволили с работы, всей семье пришлось переехать в Скарборо, где Перси нашёл себе работу охранника на фабрике «Титановые колеса» в пригороде Торонто, производившей стальные ободы и шины. Там же приходилось работать и всей семье Керри. После школы Джиму и его сестрам и брату приходилось делать уборку, мыть полы и унитазы. В это время Джим становится замкнутым ребёнком.

Мать Джима, Кэтлин, страдала одной из форм невроза: ипохондрическим синдромом — она приписывала себе симптомы различных болезней. Поэтому иногда его мать считали сумасшедшей. Когда же вся семья решила бросить эту работу, им пришлось жить в автофургоне Фольксваген. После того, как Перси нашёл работу, семья переехала в Берлингтон, Онтарио. Здесь Джим прожил 8 лет, учился в средней школе (en:Aldershot School), в 1979 году основал группу «новой волны» «Spoons». Здесь он также работал на сталелитейном заводе Дофаско. В феврале 2007 года в интервью газете «The Hamilton Spectator» Керри отметил, что если бы его карьера в шоу-бизнесе не заладилась, то он по-прежнему бы работал на заводе Дофаско.

Карьера

Начало карьеры

Ещё в детстве любимым увлечением Джима было кривляние. Уже тогда он веселил одноклассников, родственников, пародировал Брежнева и Джека Николсона. В 11 лет Керри послал 80 пародий на шоу Кэрол Барнет, но ответа не получил. В 15 лет Перси Керри привел Джима в комедийный клуб Як-Як в городе Торонто. Его первое выступление оказалось провальным, он был освистан и не выступал в течение двух лет. Керри вспоминает:

Мой отец привел меня в местечко под названием «Як-Як» в Торонто, как только мне исполнилось 15, и я делал номер, который мы написали вместе. Я вышел на сцену, и я помню владельца клуба, стоящего за сценой с микрофоном и бубнящего: «Ужасно скучно, ужасно скучно, ужасно скучно…», или что-то вроде этого. На мне был один из этих, как они там называются, полиэстеровых костюмов и зрители практически закидали меня тухлыми яйцами

Только в 1979 году Джим решился выступить повторно. На этот раз его ждал успех. Он стал выступать в клубе под руководством менеджера Литрайса Спивака и в феврале 1981 года стал главной звездой клуба. Один из критиков газеты «Торонто Стар» назвал Керри «настоящей звездой, выходящей в свет». Керри создавал свой сценический образ, основываясь на образе своего кумира Джерри Льюиса.

В начале 80-х Джим переехал в Лос-Анджелес и стал выступать в клубе «Комедийный магазин». Там его заметил известный американский комик Родни Дэнджерфилд и предложил ему открывать свои выступления. С тех пор Керри стал уделять внимание телевидению, и попытался пройти кастинг на программу «Saturday Night Live» канала NBC сезона 1980-81 года, но неудачно (Джим все же попал на неё, но в качестве приглашённого ведущего в мае 1996 и январе 2011 года). Джоэл Шумахер устроил ему прослушивание в фильм «Столичные таксисты», но и из этого ничего не вышло. В основном Керри пародировал знаменитостей. Он пользовался успехом у публики, а в 1984 году журнал «People» назвал его одним из лучших молодых американских пародистов. Его первой главной ролью на телевидении стала роль Скипа Таркентона, анимационного продюсера, в детском анимационном сериале «Утиная фабрика».

Карьера Керри шла в гору, и он решил пригласить в Лос-Анджелес своих родителей. Однако программа закрылась через 13 недель. Ему приходилось содержать родителей и налаживать карьеру. В конце концов ему пришлось отправить родителей домой. Работы не было, а здоровье матери ухудшилось. У Джима начались депрессии. Он регулярно посещал различные прослушивания, а в свободное время лепил скульптуры мультперсонажей. Джим перестал гастролировать и исчез со сцены на два года. Играя второстепенные роли на телевидении, он познакомился с комиком Деймоном Уэйансом. Позже он снялся с ним в фильме «Земные девушки легко доступны», а когда брат Деймона, Кинен, стал набирать актёров в комедийное шоу «В живом цвете» телеканала Fox, то пригласил в него Джима. В программе Керри был одним из двух белых актёров. Наиболее известными персонажами его скетчей стали мазохист-инспектор по безопасности Билл Бёрнс и женщина-бодибилдер Вера де Майло. Программа шла в эфире с 1990 года по 1994 год.

Популярность

В 1983 году у Джима состоялся актёрский дебют в фильме «Резиновое лицо» режиссёра Глена Салзмана. В этом же году он снялся в фильмах «Всё в хорошем вкусе» и «Гора Куппера» режиссёра Дэвида Митчелла в роли Бобби Тода. Двумя годами позже Керри получил свою первую главную роль в фильме «Однажды укушенный» Сторма Ховарда. В этом фильме он сыграл Марка Кендэлла, девственника, влюбившегося в графиню-вампиршу. Критики фильм не оценили. Годом позже, в 1986 году Джим снялся в фильме «Пегги Сью выходит замуж» Френсиса Коппола в роли Уолтера Гетца. В двух последующих фильмах, «Смертельный список» 1988 года и «Розовый кадиллак» 1989 года, где он сыграл Джони Скуареса, он познакомился с Клинтом Иствудом, который заметил начинающего юмориста в одном из клубов, где тот выступал и пародировал знаменитостей, в том числе и Иствуда. В фильме «Земные девушки легко доступны» Джулиана Темпла, Джим сыграл одну из главных ролей, Уиплока — инопланетянина, попавшего на землю. Фильм получил неплохие отзывы кинокритиков.

В 1991 году Керри убедил продюсеров доверить ему собственное шоу и появился на экранах с «Неестественным актом Джима Керри». Это шоу он посвятил своей скончавшейся матери. В этом же году он снялся в фильме «Нервы на пределе». В 1992 году Джим снялся в фильме «Жизнь на Мэйпл-Драйв» и мультфильме «Крошечный паучок», озвучив истребителя насекомых.

В 1993 году Керри приступил к съемке малобюджетного фильма «Эйс Вентура: Розыск домашних животных». Фильм ожидал трудный путь: сценарий никто не хотел спонсировать, а известнейшие комики Америки отказались от участия в картине. Джим также выступил в роли сценариста. Режиссёром фильма стал Том Шедьяк, а партнершей по фильму — Кортни Кокс. Джим сам придумал образ Вентуры, его своеобразную причёску, а также пригласил группу «Cannibal Corpse» принять участие в съемке. В прокате фильм ожидал успех — кассовые сборы составили более 100 млн $. Керри получил 350 тысяч. С одной стороны, фанаты приняли фильм, а сам Керри удостоился номинации на премию «MTV Movie Awards» за лучшую комедийную роль. Но с другой стороны, критики осмеяли фильм, а Керри был номинирован на «Золотую малину» как худшая новая звезда. Персонаж Эйс Вентура стал поп-иконой и вошёл в сотню бессмертных персонажей по версии журнала «Empire».

В 1994 году Керри снялся в фильмах «Маска» и «Тупой и ещё тупее». Режиссёром фильма «Маска» стал Чак Рассел, а партнершей Керри — Камерон Диас, для которой эта роль стала дебютной. Своего героя, Стенли Ипкиса, застенчивого служащего банка, Керри ассоциировал со своим отцом, Перси, а яркий костюм, в котором ходил его персонаж Маска, он создал по образу костюма, созданного его матерью, Кэтлин. Фильм у критиков пользовался популярностью и собрал в прокате 350 млн $. Керри получил гонорар в размере 500 тысяч. Фильм получил номинации на множество престижных премий: «MTV Movie Awards», «BAFTA», «Золотой Глобус» (для Керри) и даже «Оскар». Для Джима номинация на «Золотой Глобус» стала первым серьёзным признанием кинокритиков.

Режиссёрами фильма «Тупой и ещё тупее» стали Братья Фаррелли, партнерами Керри — актёр Джефф Дэниэлс и актриса Лорен Холли, будущая жена Керри. Критики оценили фильм. «Тупой и ещё тупее» собрали в мировом прокате 247 млн $. Керри получил 7 млн и свою первую премию канала MTV за лучшую комедийную роль. Чтобы Ллойд Кристмас, персонаж Керри, выглядел смешнее на экране, Джим снял с двух передних зубов пломбу. Джим также стал автором финальной сцены фильма. По сценарию главные герои, Гарри и Ллойд, должны были сесть в автобус с девушками. Джудд Апатоу:

Я помню, что руководство студии очень хотело, чтобы главные герои сели в этот автобус, но Джим отказался, сказав: «Мой герой никогда бы не смог додуматься до того, чтобы сесть в этот автобус, он никогда не сделал бы этого…» и продолжил: «Я понимаю, что зрителям понравилось бы это, но он не сядет в него»

Продолжение карьеры

В 1995 году Джим Керри снялся в фильме Джоэла Шумахера «Бэтмен навсегда» в роли злодея Загадочника (Ридлера). Джим в одном из интервью говорил, что получившийся образ Загадочника похож на Мишель Пфайффер и Фреда Астера. Керри впервые снимался с таким «звездным» актёрским составом: Вэл Килмер, Томми Ли Джонс и Николь Кидман. Фильм в прокате собрал 336 млн $, а Керри получил 5 млн. Критики же фильм не оценили, но Керри был номинирован на премию MTV как лучший злодей (Джонс был номинирован также), но оба уступили в борьбе Кевину Спейси. Также Джим снялся в сиквеле фильма «Эйс Вентура: Розыск домашних животных» «Эйс Вентура: Когда зовет природа» Стива Одекерка. Персонаж не претерпел никаких изменений внешне, но изменился внутри, став приверженцем Буддизма. В прокате фильм собрал 212 млн $, Керри получил 5 млн. Критики, как и предыдущим фильмом, остались недовольны, а фильм был номинирован на «Золотую малину» как худший сиквел. Однако это не помешало Керри получить две премии MTV: «Лучшая мужская роль» и «Лучшая комедийная роль».

В 1996 году Джим принимает приглашение сняться в фильме «Кабельщик» Бена Стиллера. Керри сыграл очередного неудачника, которых в его кинокарьере множество, Чипа Дугласа. Эта роль стала первой в его карьере, когда он играет не просто в комедии, но ещё и в драме. Фильм собрал около 100 млн $, а Керри получил рекордную сумму в 20 млн. До него такую сумму никто из комедийных актёров ещё не получал. Однако 20 млн стали его стандартным гонораром. Критики отнеслись к фильму прохладно, а Керри получил очередные премии MTV за лучшую комедийную роль и за лучшего злодея.

В этом же году Керри принял участие в программе Saturday Night Live. Большую известность получил скетч Roxbury Guys, в котором он снялся вместе с Уиллом Ферреллом и Крисом Кэттеном. По мотивам данного скетча в 1998 году был снят фильм «Ночь в Роксбери».

В 1997 году Керри снялся в комедии «Лжец, лжец» Тома Шэдьяка, его партнершей стала Мора Тирни. Он сыграл лживого адвоката Флетчера Рида, вынужденного говорить правду. После прихода известности к Керри, это был его первый фильм, где зритель видит его настоящие волосы. Сам Джим говорит об образе:

Когда я впервые увидел сценарий, я сказал: «Так. У меня не будет зелёной головы, мне не будут по три часа укладывать волосы, мне не будут замораживать череп…» Не будет ничего из того, что я делал раньше. И я подумал: «Но это же здорово!»

Во время съёмок Джим сам бился головой об унитаз, стены и прочие предметы, чтобы использовать эти звуки во время озвучивания^{[неавторитетный источник?]}. Ради этого фильма он отказался от роли Доктора Зло в фильме Остин Пауэрс: Международный человек-загадка. Фильм собрал 300 млн $, а гонорар Керри составил 20 млн. Критики были восхищены картиной, а Керри во второй раз был номинирован на «Золотой Глобус» за лучшую мужскую роль в комедии. Канал MTV в очередной раз наградил его за лучшую комедийную роль.

В 1998 году Керри снялся в картине Питера Уира «Шоу Трумана». Роль Трумана Бербэнка стала первой трагической ролью Керри. Своей игрой Джим хотел доказать, что умеет играть не только придурков, но и серьёзные трагические роли, поэтому было запрещено произносить на съемочной площадке «глупые» реплики из его прошлых ролей. Его партнером по съемочной площадке стал Эд Харрис. Фильм собрал более 260 млн $, а сам Керри получил 12 млн. Критики были восхищены картиной, «Шоу Трумана» получил три премии Британской академии, три премии «Золотой Глобус», в том числе за лучшую актёрскую игру в драме (первый «Глобус» Керри) и лучшую актёрскую игру второго плана (Эд Харрис), и три номинации на «Оскар». Также Керри получил премию MTV как лучший актёр. Керри назвал сценарий «Шоу Трумана» одним из самых интересных в своей карьере, лишь недавно поставив на одну планку с ним «Вечное сияние чистого разума».

В этом же году Керри сыграл в фильме Марка Стивена Джонсона «Саймон Бирч».

В 1999 году Керри снялся в фильме Милоша Формана «Человек на Луне». Конкурс на роль Энди Кауфмана был огромен: Шон Пенн, Эдвард Нортон, Кевин Спейси, но когда Форман увидел пробы Джима, то решил, что именно Керри лучше всех справится с ролью. Когда стало известно, что главную роль в «Человеке на Луне» будет играть Керри, большинство поклонников Кауфмана были категорически против этого. Вокалист группы «R.E.M.» Майкл Стайп, один из самых ярых фанатов Кауфмана, даже звонил Форману и убеждал его, что Керри никогда не сможет перевоплотиться в Кауфмана и отбросить свои «керризмы». Сам же Керри стал серьёзно готовиться к роли: на протяжении многих месяцев интервьюировал всех, кто лично знал Кауфмана, изучал пленки с записями покойного комика. На площадке Керри просил, чтобы его называли Энди, а не Джим, даже Форману пришлось подчиниться этому правилу. Однако «Человек на Луне» стал первым фильмом Керри, который не окупился в прокате — он собрал лишь 47 млн $. Керри же получил 20 млн. Критики к фильму отнеслись прохладно, картина получила приз Берлинского кинофестиваля. Керри получил свой второй «Золотой Глобус» — теперь уже как лучший актёр комедии или мюзикла — и номинацию на премию канала MTV как лучший актёр.

В 2000 году Керри вернулся к комедиям. Он снялся в фильме братьев Фаррелли «Я, снова я и Ирэн» в роли офицера Чарли Беллигейтса, страдающего раздвоением личности. Его партнершей стала Рене Зеллвегер. Фильм в прокате собрал 150 млн $, а Керри получил 20 млн. Критикам картина не понравилась, Керри был номинирован на премию MTV как лучший комедийный актёр.

В этом же году Керри снялся в фильме «Гринч — похититель Рождества» Рона Ховарда. Джим сыграл Гринча. Гримеры накладывали на него грим три часа, а желтые линзы, которые Керри приходилось носить, он возненавидел. Они были настолько неудобными, что некоторые сцены приходилось снимать без них, а потом дорисовывать линзы на компьютере. «Гринч — похититель Рождества» собрал в прокате 345 млн $, Керри получил стандартный гонорар в 20 млн. Критикам фильм не понравился, «Гринч…» был номинирован на «Золотую Малину» в двух категориях. С другой стороны фильм удостоился приза Британской киноакадемии и «Оскара» за лучший грим. Сам же Керри был в очередной раз номинирован на «Золотой Глобус», а получил премию MTV как лучший злодей.

В 2001 году Керри снялся в новой драме Фрэнка Дарабонта «Маджестик». Его партнершей стала Лори Холден. Фильм в прокате не окупился, собрав лишь 37 млн $, критикам фильм не понравился, а некоторые из них считали, что Керри сыграл роль Питера Эплтона для того, чтобы получить «Оскар».

В 2003 году Керри снялся в фильме Шедьяка «Брюс Всемогущий». Его партнерами стали Дженнифер Энистон и Морган Фримен. Джим сыграл репортера Брюса Нолана, которого Бог наделил своей силой. На съёмках фильма случилось ЧП: во время сильного порыва ветра операторский кран повалился, чуть не задев стоявшую к нему спиной Энистон. Но Джим Керри, заметив падение крана, быстро оттолкнул её в сторону и спас от трагического исхода. Потрясённая случившимся, Энистон бросилась на шею Джима и стала благодарить его, назвав настоящим героем. Кассовые сборы фильма составили 484 млн $, став не только самым кассовым фильмом Керри, но также и одной из самых кассовых комедий. Керри получил 25 млн. Критики, однако, отнеслись к фильму прохладно. Джим был номинирован на премию MTV как лучший комедийный актёр и за лучший поцелуй (с Дженнифер Энистон).

В 2004 году Керри снялся в картине Мишеля Гондри «Вечное сияние чистого разума». Партнершей Джима стала Кейт Уинслет. Керри сыграл Джоэла Бэриша. Актёрам, несмотря на проблемы с адаптацией сценария, было разрешено импровизировать. Любимым моментом картины для Майкла Гондри стала сцена с внезапным исчезновением Клементины (Уинслет). Джим Керри не знал об этом, и поэтому, когда Кейт Уинслет исчезла, Джим испугался и не понимал что происходит. В итоге именно этот момент вошёл в картину. Кадры, где идет парад из слонов, не был подготовлен специально. Кейт увидела его в окно и они со всей съемочной группой и актёрами побежали снимать этот парад. Во время этого парада репортеры пытались взять интервью у Джима Керри. Если внимательно прислушаться, можно услышать возглас из толпы «Поговори со мной». Также во время съёмок в основном обходились без компьютерной графики, при помощи зрительных иллюзий. Также стала известна сцена из фильма под названием «Пекановый пирог» (Pecan pie), где Джим ездит на кровати как на машине. Фильм собрал 70 млн $, получил восхищенные отзывы кинокритиков. Фильм номинировался на множество наград: «Сезар», Британская академия (в том числе за лучшие мужские и женские роли для Керри и Уинслет соответственно), «Сатурн» (также и за главные роли Керри и Уинслет), «Золотой Глобус» (также номинации за главные роли (для Керри — это шестая номинация на Глобус)) и «Оскар». Керри, однако, ни одной награды не выиграл.

В этом же году Джим снялся и в комедии Брэда Силберлинга «Лемони Сникет: 33 несчастья». Джим сыграл графа Олафа, а также несколько персонажей, в которых перевоплощался сам граф. Керри сравнивал своего персонажа со своим отцом:

«Внешне граф похож на моего отца, который выглядел как фрик. Моя семья говорила мне: „Эй, что ты делаешь, мы ведь тоже смотрим фильм!“»

Большинство реплик персонажей, сыгранных Керри, были его импровизацией. Фильм собрал 208 млн $, критики фильм оценили. Фильм получил премию «Оскар» за лучший грим, а Керри — номинацию на премию MTV как лучший злодей.

В 2005 году Керри снялся в фильме Дина Паризо «Аферисты: Дик и Джейн развлекаются». Его партнершей стала Теа Леони. Джим сыграл афериста Дика Харпера. Фильм в прокате собрал 201 млн $. Критики фильм не оценили.

В 2006 году Джим разорвал контракт с агентством UTA, с которым сотрудничал более 15 лет. Эксперты говорят, что разрыв последовал из-за приостановки съёмок фильмов «Used Guys» и «Ripley’s Believe It or Not!»

В 2007 году Джим выступил в новом амплуа — актёр триллера. Этим фильмом стал триллер Шумахера «Число 23». Джим с удовольствием снялся в фильме, так как и сам был увлечен магией числа «23». Вирджиния Мэдсен стала его партнершей по фильму. Фильм собрал 77 млн $. Фильм был полностью раскритикован, а сам Керри был номинирован на «Золотую Малину» как худший актёр.

Несмотря на неудачу предыдущих проектов, последующие ждал успех. В 2008 году Керри дебютировал как актёр озвучивания в мультфильме «Хортон». Джим озвучил главного героя — слона Хортона. Мультфильм собрал почти 300 млн $. Критики приняли картину тепло.

В этом же году вышла комедия Пейтона Рида «Всегда говори «Да»». Керри снялся с Зои Дешанель. Джим подошёл к роли Карла Аллена обстоятельно: он учил корейский язык, самостоятельно совершал ряд трюков (прыжок с моста на тросе, езду на «Дукати»). Во время выполнения одного из них Джим сломал три ребра. Актёр о происшествии:

«…Я сломал три ребра, всего-навсего слегка упав, когда снимали сцену в баре. Мне всего лишь требовалось выбить поднос из рук официантки и приземлиться на спину. И вот итог — три ребра. Я сам виноват. Нужно было падать на задницу. Я так и планировал. Но во время падения передумал и грохнулся на спину. Понимаете, я умею хорошо падать на задницу. Делал это всю жизнь… Вдруг решил, что если шмякнусь всем телом — будет смешнее… После этой травмы пришлось менять рабочий график. Все сложные сцены перенесли по времени. Но я хочу заметить: экс-комедиант, который живёт во мне, заставил эту сцену довести до конца. Я встал и спросил у группы: „Вы не могли бы глянуть, что у меня со спиной?“»

Фильм собрал 223 млн $. Гонорар Керри составил 36,2 % от сборов, с учетом всех расходов. Хотя фильм не получил теплых отзывов со стороны критиков, поклонники хорошо приняли его. После долгого перерыва, Керри получил награду MTV за лучшую комедийную роль. В итоге, за 2008 год Джим заработал около €18,6 млн (≈$25,4 млн).

В феврале 2009 года стало известно, что Джим снимется в мюзикле «Чёртовы янки» в роли дьявола, который купил душу главного героя Джо Харди (Джейк Джилленхол).

В 2009 году вышло несколько картин с участием Керри. «Рождественская история» Роберта Земекиса стала первым проектом Джима, съёмки которого проходили при помощи технологии «motion capture». Джим озвучил несколько ролей: Эбенезер Скрудж, Призрак прошлого Рождества, Призрак настоящего Рождества, Призрак грядущего Рождества. В прокате фильм собрал 323 млн $. Критики отнеслись к фильму прохладно.

Также Керри снялся в нашумевшей драме Гленна Фикарра и Джона Рекуа «Я люблю тебя, Филлип Моррис», где он сыграл гомосексуалиста Стивена Расселла, попавшего в тюрьму из-за дерзкой аферы и влюбившегося в сокамерника Филлипа Морриса (Юэн Макгрегор). Фильм из-за откровенных сцен долгое время не мог найти прокатчиков. Даже считали, что фильм может ограничиться DVD-прокатом. Фильм был принят неоднозначно как критиками, его посчитали слишком «гомосексуальным», так и поклонниками. Керри внёс свою лепту в создание образа Расселла, как и во все его предыдущие персонажи: чтобы показать умудренность опытом Расселла, Джим выбрил часть волос над лбом, вследствие чего лоб казался выше. Фильм вышел в прокат в 2010 году, собрав скромную кассу.

В 2010 году Керри снялся в роли Рональда Рейгана в скетче «Президентское воссоединение» сайта FunnyOrDie.com.

В январе 2011 Керри принял участие в программе Saturday Night Live с пародией на фильм «Черный лебедь». Также он снялся в небольшой роли в финале 7 сезона сериала «Офис».

В 2011 году в прокат вышла комедия с участием Джима «Пингвины мистера Поппера». Он сыграл роль бизнесмена Тома Поппера, ставшего обладателем 6 пингвинов. В прокате фильм собрал $187 млн. Джим придумал одну из сцен фильма:

Мы переделали апартаменты на Park Avenue в зимнюю волшебную страну, и я катался там на коньках. Это я придумал. Обожаю коньки. Конечно, я не профи, но все же, как ни крути, я канадец.

В 2013 году в прокат вышли два фильма с участием Керри: «Невероятный Бёрт Уандерстоун» и «Пипец 2». В обеих комедиях актёр исполнил второстепенные роли. В «Невероятном Бёрте Уандерстоуне» он сыграл роль антагониста Стива Грея, уличного фокусника, главного конкурента Уандерстоуна (Стив Карелл). Прототипом Грея стал фокусник Крисс Энджел, выступавший консультантом во время съемок. Картина не окупилась в американском прокате и получила отрицательные отзывы критиков. В «Пипце» Джим исполнил роль Полковника Звёзды и полосы, главаря банды уличных героев. После окончания съемок Керри поменял своё отношение к фильму и осудил высокий уровень насилия в своем «Твиттере»:

Я снялся в «Пипце» за месяц до событий в школе «Сэнди-Хук» и сейчас с чистой совестью заявляю, что не могу поддерживать такой уровень насилия.
Я не стыжусь этого фильма, но в свете последних событий я изменил своё мнение

Несмотря на то, что ранее Керри возвращался к своим персонажам лишь раз, летом 2011 года он решил вернуться к своим ролям в «Тупой и ещё тупее» и «Брюс всемогущий».

Я хочу создать не новую интерпретацию историй, а вернуться к старым персонажам. Я мог бы и дальше сниматься в «Пингвинах мистера Поппера», но очень соскучился по «Брюсу» и «Тупому и ещё тупее».

Музыкальная карьера

Несмотря на отсутствие музыкального образования, Джим Керри неоднократно на протяжении своей карьеры выступал в качестве вокалиста, чаще всего — на киноэкране, а также в различных телевизионных шоу.

В комедийном шоу «В живом цвете», Керри работал в амплуа комического певца, исполняя пародийные композиции. Наиболее известными из них являются «White, White, Baby» (юмористическая перепевка известного хита рэпера Vanilla Ice «Ice Ice Baby») и «Imposter» (переделка «Informer» канадского хип-хоп-исполнителя Snow). В образе женщины-бодибилдера Веры де Майло, Керри спел песню «Buff Neck», а пародируя президента США Билла Клинтона — «Humpin' Around» Бобби Брауна. В одном из эпизодов, Джим также спел «Achy Breaky Song» Странного Эла Янковича.

В полнометражных фильмах, Джим Керри исполнил целый ряд песен. «Cuban Pete» вошла в официальный саундтрек к фильму «Маска», а также была выпущена в качестве сингла в 1994 году (с ремиксом C+C Music Factory). Также известностью пользуется кавер-версия «Somebody to Love» группы Jefferson Airplane, представленная в фильме «Кабельщик». Вместе с Майклом Стайпом из группы R.E.M., Джим Керри исполнил песню «This Friendly World» для фильма «Человек на Луне». Кинокартина «Гринч — похититель Рождества» включает сразу несколько вокальных номеров Керри, в том числе рэп-трек «Grinch 2000», записанный при участии Басты Раймс.

В 1995 году, Джим Керри стал соавтором баллады «Heaven Down Here» (вместе с музыкальным продюсером Филом Роем), которая была исполнена группой Tuck & Patti и выпущена на их альбоме Learning How to Fly.

В 1998 году, Керри по приглашению Джорджа Мартина исполнил и записал известный хит группы The Beatles «I Am the Walrus», который был выпущен на альбоме In My Life.

В сентябре 2011 года, Джим Керри выступил на сцене нью-йоркского клуба Arlene’s Grocery, где в сопровождении штатного ансамбля исполнил несколько рок-каверов: «I Started a Joke» группы Bee Gees, «Bullet with Butterfly Wings» ансамбля The Smashing Pumpkins и «Creep» Radiohead.

Личная жизнь

8 марта 1987 года Джим женится на Мелиссе Уомер, официантке «Комедийного магазина». 6 сентября у них рождается дочь Джейн Эрин Керри. Отношения Мелиссы и Джима не были идеальны: временами поведение Керри по отношению к жене отличалось различными странностями.

В ноябре 1991 года умирает его мать, от отказавшей почки. Она так и не увидела триумфа своего сына. В 1994 году умер Перси Керри — отец Джима, человек, которому Джим был обязан многим. Частые семейные ссоры в итоге подтолкнули Керри к разводу в 1995 году. Керри выплатил Уомер 7 млн $. У него опять начались депрессии, он стал использовать антидепрессанты, но они особенно Джиму не помогали. Позже он решил бороться с депрессиями другим способом: принимать витамины, заниматься спортом.

Проблемы надо решать, а не запивать таблетками.

Также Джим собирался написать книгу о своей борьбе с депрессией.

В 1996 году Джим и Лорен Холли, партнерша Керри по фильму «Тупой и ещё тупее» (ещё 2 ноября 1995 года она была вместе с ним и его дочерью, когда Керри оставлял свои отпечатки рук и ног на Голливудском бульваре) поженились. Спустя 10 месяцев они развелись.

Керри встречался с Рене Зеллвегер, своим личным врачом Тиффани Сильвер и моделью журнала Playboy Анин Бинг.

«Я не верю в эти сказки про вечную любовь. Десять лет с одним и тем же человеком — более чем достаточно. За десять лет ты можешь подарить очень много любви».

С 2005 по 2010 год встречался с фотомоделью Дженни Маккарти, которая, как и Джим, является активистом организации Помощь Поколений.

«Дженни — первая женщина в моей жизни, по поводу которой в моей голове не возникало никаких сомнений».

Их отношения также были напряженные и отличались странным поведением Керри. После разрыва с Маккарти ходили слухи, что Керри выплатил ей 25 млн $ за её молчание. Выплата такой огромной суммы могла быть объяснена тем, что Керри пожелал сохранить в тайне подробности его личной жизни с Маккарти. Однако, как сказала сама Маккарти: «Это все домыслы». Дочь Джима Джейн стала выступать в собственной рок-группе Jane Carrey Band. Осенью 2009 года она вышла замуж, уже будучи беременной, за рок-музыканта этой же группы Алекса Сантана. 26 февраля 2010 года Джейн Керри родила мальчика, его назвали Джексон Райли Сантана. Джим о внуке и о дочери:

«Я боялся, что если родится девочка, то ей, возможно, будет не так интересно со мной, как мальчику, понимаете. Поэтому я очень счастлив, что у меня внук». «Из Джейн выйдет замечательная мамочка. Она у меня очень заботливая, преданная, ласковая и понимающая. Каждое из этих качеств является просто неоценимым для настоящих мам».

Однако спустя 9 месяцев, в декабре 2010 года, Джейн и Алекс развелись, а Джексон остался с матерью.

53-летний Керри и 28-летняя Катриона Уайт начали свои отношения в 2012 году, однако спустя несколько месяцев расстались. В мае 2015 года они начали снова встречаться, однако 24 сентября пара снова разорвала отношения. В качестве предсмертной записки Уайт оставила запись в Twitter: «Заканчивая свой последний твит, я надеюсь, что была добра ко всем моим близким людям». 29 сентября 2015 года Уайт покончила с собой из-за расставания с Керри, приняв большую дозу таблеток.

Опросы и рейтинги

В 2005 году британский журнал Empire провёл опрос среди десяти тысяч своих читателей на тему «Кто, по вашему мнению, является самым „раздражающим“ актёром всех времен?». Джим вошел в пятерку.

В 2009 году был произведен ряд опросов среди кинематографистов. Так журнал Forbes в феврале составил список из 1411 актеров, упорядоченных по ликвидности. Джим попал на 16 место. В ноябре этот же журнал составил список самых переоцененных актёров, и Джим замкнул десятку. На каждый вложенный в него доллар киностудии получают 8,62 $. В этом же году среди кинематографистов провели опрос на тему: «Кто самый ценный комедиант?» По результатам опроса Джим занял четвёртое место.

В списке самых влиятельных знаменитостей за 2009 год Керри занимает 56 место с заработком в 30 млн $. По результатам рейтинга, Джим занимал:

• 50 место — по заработку;
• 40 место — по упоминаемости в Интернете;
• 50 место — по упоминаемости в прессе;
• 51 место — по упоминаемости по телевидению.

В последующие годы Керри в списки не попадал.

В одном из интервью Джим признавался, что очень хочет получить премию «Оскар»:

…Я буду неудовлетворен до тех пор, пока не окажусь в потоке света перед камерой с благодарственной речью. Вы понимаете, о чём я… Я не знаю, каким образом я добуду «Оскара» и что мне придется для этого сделать. Да, такой я тщеславный!..

Розыгрыши

В детстве Джим часто подшучивал над своей матерью, которая панически боялась мышей: он «терял» белого мышонка в доме, что приводило в ужас Кэтлин.
В 1982 году на своё двадцатилетие Джим вышел на сцену обнажённым, прикрываясь лишь носком.

В 2006 году, во время поездки на Ближний Восток, пытаясь избавиться от назойливых репортёров, Джим, остановившийся в городе Таба, переехал в Иерусалим. В самом городе Таба жил человек, внешне похожий на самого Керри. Услышав о Гарфонеле (так звали двойника), он предложил ему на время стать «Джимом Керри» — жить в роскошной гостинице, есть дорогие блюда и избегать репортёров. Подмены никто не заметил, и этот розыгрыш удался.

В 2008 году папарацци засняли Керри с его бывшей подружкой Дженни Маккарти гуляющими на пляже, когда он был одет в её купальник.

В 2011 году Джим появлялся на публике с прической стиля панк, а также играл на бильярде в костюме аквалангиста в отеле Gramercy Park Hotel.

Номинации и награды

Год	Премия	Номинации	Результат
1994	MTV Movie Awards	Лучшая комедийная роль («Эйс Вентура: Розыск домашних животных»)	Номинация
1995	Золотой глобус	Лучшая мужская роль (комедия или мюзикл) («Маска»)	Номинация
1995	MTV Movie Awards	Лучшая комедийная роль («Тупой и ещё тупее»)/Лучший поцелуй («Тупой и ещё тупее»)	Победитель
1995	MTV Movie Awards	Лучшая экранная пара (Тупой и ещё тупее)/лучший танец (Маска)/лучший комедийный актёр (Маска)	Номинация
1996	MTV Movie Awards	Лучшая комедийная роль («Эйс Вентура: Когда зовет природа»)/Лучшая мужская роль («Эйс Вентура 2: Когда природа зовет»)	Победитель
1996	MTV Movie Awards	Лучший злодей (Бэтмен: навсегда)/Лучший поцелуй («Эйс Вентура: Когда зовёт природа»)	Номинация
1997	MTV Movie Awards	Лучшая комедийная роль («Кабельщик»)/Лучший злодей («Кабельщик»)	Победитель
1997	MTV Movie Awards	Лучшая драка(«Кабельщик»)	Номинация
1998	Золотой глобус	Лучшая мужская роль (комедия или мюзикл) («Лжец, лжец»)	Номинация
1998	MTV Movie Awards	Лучшая комедийная роль («Лжец, лжец»)	Победитель
1999	Золотой глобус	Лучшая мужская роль (драма) («Шоу Трумана»)	Победитель
1999	MTV Movie Awards	Лучшая мужская роль («Шоу Трумана»)	Победитель
2000	Золотой глобус	Лучшая мужская роль (комедия или мюзикл) («Человек на Луне»)	Победитель
2000	MTV Movie Awards	Лучшая мужская роль («Человек на Луне»)	Номинация
2000	Гильдия киноактёров	Лучшая мужская роль («Человек на Луне»)	Номинация
2001	Золотой глобус	Лучшая мужская роль (комедия или мюзикл) («Гринч — похититель Рождества»)	Номинация
2001	MTV Movie Awards	Лучший злодей («Гринч — похититель Рождества»)	Победитель
2001	MTV Movie Awards	Лучший комедийный актёр(«Я, снова я и Ирэн»)	Номинация
2001	Выбор народа	Любимый комедийный актёр	Победитель
2004	MTV Movie Awards	Лучшая комедийная роль («Брюс Всемогущий»)/Лучший поцелуй («Брюс Всемогущий»)	Номинация
2004	SDFCSA Лучший актёр	Лучший актёр («Вечное сияние чистого разума»)	Победитель
2005	Золотой глобус	Лучшая мужская роль (комедия или мюзикл) («Вечное сияние чистого разума»)	Номинация
2005	Выбор народа	Любимая забавная звезда	Победитель
2005	MTV Movie Awards	Лучший злодей («Лемони Сникет: 33 несчастья»)	Номинация
2005	Премия BAFTA за лучшую мужскую роль	Лучшая мужская роль («Вечное сияние чистого разума»)	Номинация
2006	MTV Movie Awards	MTV Generation Award	Выдавалась без номинаций
2008	Золотая Малина	Худшая мужская роль («Число 23»)	Номинация
2009	Выбор народа	Любимая забавная звезда	Номинация
2009	Выбор детей	Любимый актёр («Всегда говори «Да»»)/Любимая озвучка анимационного фильма («Хортон»)	Номинация
2009	MTV Movie Awards	Лучшая комедийная роль («Всегда говори «Да»»)	Победитель
2010	Выбор народа	Любимая комедийная звезда	Победитель
2010	Выбор детей	Любимая озвучка анимационного фильма («Рождественская история»)	Победитель
2011	Spike Guys' Choice Awards	Самый смешной	Победитель

В общей сложности имеет 22 номинации и 10 наград MTV Movie Awards (без учета MTV Generation Award), являясь рекордсменом по количеству номинаций и наград.

Фильмография

Год		Русское название	Оригинальное название	Роль
1983	ф	Резиновое лицо	Rubberface (Introducting… Janet)	Тони Морони
1983	ф	Гора Куппер	Copper Mountain	Бобби Тодд
1983	ф	Всё в хорошем вкусе	All in Good Taste	Ральф
1984	ф	Чур, мое!	Finders Keepers	Лэйн Бидлекофф
1984 — 1984	с	Утиная фабрика	The Duck Factory	Скип Таркентон
1985	ф	Однажды укушенный	Once Bitten	Марк Кендэлл
1986	ф	Пегги Сью вышла замуж	Peggy Sue Got Married	Уолтер Гетц
1988	ф	Смертельный список	The Dead Pool	Джонни Squares
1989	ф	Земные девушки легко доступны	Earth Girls Are Easy	Уиплок
1989	ф	Розовый кадиллак	Pink Cadillac	Комедиант
1990 — 1994	с	В живом цвете	In Living Color	Различные роли
1991	ф	Нервы на пределе	High Strung	Смерть
1992	мф	Крошечный паучок	Itsy Bitsy Spider	Истребитель насекомых (голос)
1992	ф	Жизнь на Мэйпл-Драйв (ТВ)	Doing Time on Maple Drive	Тим Картер
1993	ф	Эйс Вентура: Розыск домашних животных	Ace Ventura: Pet Detective	Эйс Вентура
1994	ф	Тупой и ещё тупее	Dumb & Dumber	Ллойд Кристмас
1994	ф	Маска	The Mask	Стэнли Ипкисс
1995	ф	Эйс Вентура 2: Когда зовёт природа	Ace Ventura: When Nature Calls	Эйс Вентура
1995	ф	Бэтмен навсегда	Batman Forever	Эдвард Нигма/Загадочник
1996	ф	Кабельщик	The Cable Guy	Кабельщик/Чип/Рики
1997	ф	Лжец, лжец	Liar Liar	Флетчер Рид
1998	ф	Саймон Бирч	Simon Birch	Взрослый Джо Вентеуорф
1998	ф	Шоу Трумана	The Truman Show	Трумэн Бёрбэнк
1999	ф	Человек на Луне	Man on the Moon	Энди Кауфман/Тони Клифтон
2000	ф	Гринч — похититель Рождества	How the Grinch Stole Christmas	Гринч
2000	ф	Я, снова я и Ирэн	Me, Myself and Irene	Офицер Чарли Бэйлигейтс/Хэнк
2001	ф	Мажестик	The Majestic	Питер Эпплтон
2003	ф	Брюс всемогущий	Bruce Almighty	Брюс Нолан
2004	ф	Лемони Сникет: 33 несчастья	Lemony Snicket’s A Series of Unfortunate Events	Граф Олаф
2004	ф	Вечное сияние чистого разума	Eternal Sunshine of the Spotless Mind	Джоел Бэриш
2005	ф	Аферисты Дик и Джейн	Fun with Dick and Jane	Дик Харпер
2007	ф	Роковое число 23	Number 23	Уолтер Спэрроу
2008	ф	Всегда говори «Да»	Yes man	Карл Аллен
2008	мф	Хортон	Horton Hears a Who!	Хортон (голос)
2009	ф	Я люблю тебя, Филлип Моррис	I Love You Phillip Morris	Стив Рассел
2009	мф	Рождественская история	A Christmas Carol	Эбенезер Скрудж, призраки
2009	ф	Под морем в 3D	Under the Sea 3D	рассказчик
2011	ф	Пингвины мистера Поппера	Mr. Popper’s Penguins	Том Поппер
2011	с	Офис	The Office	Парень из Пальцевых Озер (одна серия)
2013	ф	Невероятный Бёрт Уандерстоун	Burt Wonderstone	Стив Грэй
2013	ф	Пипец 2	Kick-Ass 2	Полковник Америка
2013	ф	Телеведущий 2	Anchorman: The Legend Continues	ведущий Скотт Райлс
2014	ф	Тупой и ещё тупее 2	Dumb & Dumber 2	Ллойд Кристмас
2016	ф	Настоящее преступление	True Crimes	Джек
2016	ф	Плохая партия	The Bad Batch	Питер

Факты

• Рост Джима — 187 см.
• Его любимый цвет — зелёный.
• Джим — вегетарианец.
• Занимается бразильским джиу-джитсу.
• Одним из любимейших занятий Керри является езда на мотоцикле.
• Несмотря на то, что Джим настоял на участии группы Cannibal Corpse в съёмках фильма «Эйс Вентура» и даже лично выбрал прозвучавшую в фильме песню «Hammer Smashed Face», он не является фанатом «каннибалов» и не любит дэт-метал. Конец многолетним слухам положил зять актёра, рок-музыкант Алекс Сантана. По словам Сантаны, «это было первым, о чём он спросил Керри при знакомстве».
• В 1997 году Керри вошёл в список самых красивых людей мира по версии журнала «People».
• У Керри наблюдается СДВГ, сохранившийся по настоящее время.
• Керри в начале карьеры выписал сам себе фальшивый чек на $10 млн.
• У Керри есть своя звезда на Канадской Аллее Славы в Торонто.
• В музее восковых фигур Мадам Тюссо есть его восковая фигура. Фигура указывает на микрофон, который изменяет голос так, как это делает Джим в кино.
• Официальный сайт Керри jimcarrey.com получил премию Webby Awards как лучшая официальная страница в 2010 году, а в 2011 году Керри получил эту премию за роль Рональда Рейгана в соединение сайта FunnyOrDie.com.
• Керри дважды бывал в Москве.
• Керри жертвует деньги на благотворительность, в основном на лечение тяжелобольных детей.
• В 2007 году Керри снял видеообращение, где выступил в защиту обладательницы Нобелевской премии мира Аун Сан Су Чжи и других жертв репрессий в Бирме.

Ссылки

• [www.jimcarrey.com/ Официальный сайт] (Adobe Flash, 9 МБ)
• Джим Керри (англ.) на сайте Internet Movie Database
• Джим Керри в «Твиттере»
• [www.youtube.com/JimCarreyisHere Видеоканал Джима Керри] на YouTube
• [www.kinonews.ru/person_44/jim-carrey#news Джим Керри на Киноновости.ру]
• Данные об отзывах кинокритиков и гонорарах берутся с сайта Кинопоиск

Отрывок, характеризующий Керри, Джим

– О свышнем мире и о спасении душ наших!
«О мире ангелов и душ всех бестелесных существ, которые живут над нами», – молилась Наташа.
Когда молились за воинство, она вспомнила брата и Денисова. Когда молились за плавающих и путешествующих, она вспомнила князя Андрея и молилась за него, и молилась за то, чтобы бог простил ей то зло, которое она ему сделала. Когда молились за любящих нас, она молилась о своих домашних, об отце, матери, Соне, в первый раз теперь понимая всю свою вину перед ними и чувствуя всю силу своей любви к ним. Когда молились о ненавидящих нас, она придумала себе врагов и ненавидящих для того, чтобы молиться за них. Она причисляла к врагам кредиторов и всех тех, которые имели дело с ее отцом, и всякий раз, при мысли о врагах и ненавидящих, она вспоминала Анатоля, сделавшего ей столько зла, и хотя он не был ненавидящий, она радостно молилась за него как за врага. Только на молитве она чувствовала себя в силах ясно и спокойно вспоминать и о князе Андрее, и об Анатоле, как об людях, к которым чувства ее уничтожались в сравнении с ее чувством страха и благоговения к богу. Когда молились за царскую фамилию и за Синод, она особенно низко кланялась и крестилась, говоря себе, что, ежели она не понимает, она не может сомневаться и все таки любит правительствующий Синод и молится за него.
Окончив ектенью, дьякон перекрестил вокруг груди орарь и произнес:
– «Сами себя и живот наш Христу богу предадим».
«Сами себя богу предадим, – повторила в своей душе Наташа. – Боже мой, предаю себя твоей воле, – думала она. – Ничего не хочу, не желаю; научи меня, что мне делать, куда употребить свою волю! Да возьми же меня, возьми меня! – с умиленным нетерпением в душе говорила Наташа, не крестясь, опустив свои тонкие руки и как будто ожидая, что вот вот невидимая сила возьмет ее и избавит от себя, от своих сожалений, желаний, укоров, надежд и пороков.
Графиня несколько раз во время службы оглядывалась на умиленное, с блестящими глазами, лицо своей дочери и молилась богу о том, чтобы он помог ей.
Неожиданно, в середине и не в порядке службы, который Наташа хорошо знала, дьячок вынес скамеечку, ту самую, на которой читались коленопреклоненные молитвы в троицын день, и поставил ее перед царскими дверьми. Священник вышел в своей лиловой бархатной скуфье, оправил волосы и с усилием стал на колена. Все сделали то же и с недоумением смотрели друг на друга. Это была молитва, только что полученная из Синода, молитва о спасении России от вражеского нашествия.
– «Господи боже сил, боже спасения нашего, – начал священник тем ясным, ненапыщенным и кротким голосом, которым читают только одни духовные славянские чтецы и который так неотразимо действует на русское сердце. – Господи боже сил, боже спасения нашего! Призри ныне в милости и щедротах на смиренные люди твоя, и человеколюбно услыши, и пощади, и помилуй нас. Се враг смущаяй землю твою и хотяй положити вселенную всю пусту, восста на ны; се людие беззаконии собрашася, еже погубити достояние твое, разорити честный Иерусалим твой, возлюбленную тебе Россию: осквернити храмы твои, раскопати алтари и поругатися святыне нашей. Доколе, господи, доколе грешницы восхвалятся? Доколе употребляти имать законопреступный власть?
Владыко господи! Услыши нас, молящихся тебе: укрепи силою твоею благочестивейшего, самодержавнейшего великого государя нашего императора Александра Павловича; помяни правду его и кротость, воздаждь ему по благости его, ею же хранит ны, твой возлюбленный Израиль. Благослови его советы, начинания и дела; утверди всемогущною твоею десницею царство его и подаждь ему победу на врага, яко же Моисею на Амалика, Гедеону на Мадиама и Давиду на Голиафа. Сохрани воинство его; положи лук медян мышцам, во имя твое ополчившихся, и препояши их силою на брань. Приими оружие и щит, и восстани в помощь нашу, да постыдятся и посрамятся мыслящий нам злая, да будут пред лицем верного ти воинства, яко прах пред лицем ветра, и ангел твой сильный да будет оскорбляяй и погоняяй их; да приидет им сеть, юже не сведают, и их ловитва, юже сокрыша, да обымет их; да падут под ногами рабов твоих и в попрание воем нашим да будут. Господи! не изнеможет у тебе спасати во многих и в малых; ты еси бог, да не превозможет противу тебе человек.
Боже отец наших! Помяни щедроты твоя и милости, яже от века суть: не отвержи нас от лица твоего, ниже возгнушайся недостоинством нашим, но помилуй нас по велицей милости твоей и по множеству щедрот твоих презри беззакония и грехи наша. Сердце чисто созижди в нас, и дух прав обнови во утробе нашей; всех нас укрепи верою в тя, утверди надеждою, одушеви истинною друг ко другу любовию, вооружи единодушием на праведное защищение одержания, еже дал еси нам и отцем нашим, да не вознесется жезл нечестивых на жребий освященных.
Господи боже наш, в него же веруем и на него же уповаем, не посрами нас от чаяния милости твоея и сотвори знамение во благо, яко да видят ненавидящий нас и православную веру нашу, и посрамятся и погибнут; и да уведят все страны, яко имя тебе господь, и мы людие твои. Яви нам, господи, ныне милость твою и спасение твое даждь нам; возвесели сердце рабов твоих о милости твоей; порази враги наши, и сокруши их под ноги верных твоих вскоре. Ты бо еси заступление, помощь и победа уповающим на тя, и тебе славу воссылаем, отцу и сыну и святому духу и ныне, и присно, и во веки веков. Аминь».
В том состоянии раскрытости душевной, в котором находилась Наташа, эта молитва сильно подействовала на нее. Она слушала каждое слово о победе Моисея на Амалика, и Гедеона на Мадиама, и Давида на Голиафа, и о разорении Иерусалима твоего и просила бога с той нежностью и размягченностью, которою было переполнено ее сердце; но не понимала хорошенько, о чем она просила бога в этой молитве. Она всей душой участвовала в прошении о духе правом, об укреплении сердца верою, надеждою и о воодушевлении их любовью. Но она не могла молиться о попрании под ноги врагов своих, когда она за несколько минут перед этим только желала иметь их больше, чтобы любить их, молиться за них. Но она тоже не могла сомневаться в правоте читаемой колено преклонной молитвы. Она ощущала в душе своей благоговейный и трепетный ужас перед наказанием, постигшим людей за их грехи, и в особенности за свои грехи, и просила бога о том, чтобы он простил их всех и ее и дал бы им всем и ей спокойствия и счастия в жизни. И ей казалось, что бог слышит ее молитву.


С того дня, как Пьер, уезжая от Ростовых и вспоминая благодарный взгляд Наташи, смотрел на комету, стоявшую на небе, и почувствовал, что для него открылось что то новое, – вечно мучивший его вопрос о тщете и безумности всего земного перестал представляться ему. Этот страшный вопрос: зачем? к чему? – который прежде представлялся ему в середине всякого занятия, теперь заменился для него не другим вопросом и не ответом на прежний вопрос, а представлением ее. Слышал ли он, и сам ли вел ничтожные разговоры, читал ли он, или узнавал про подлость и бессмысленность людскую, он не ужасался, как прежде; не спрашивал себя, из чего хлопочут люди, когда все так кратко и неизвестно, но вспоминал ее в том виде, в котором он видел ее в последний раз, и все сомнения его исчезали, не потому, что она отвечала на вопросы, которые представлялись ему, но потому, что представление о ней переносило его мгновенно в другую, светлую область душевной деятельности, в которой не могло быть правого или виноватого, в область красоты и любви, для которой стоило жить. Какая бы мерзость житейская ни представлялась ему, он говорил себе:
«Ну и пускай такой то обокрал государство и царя, а государство и царь воздают ему почести; а она вчера улыбнулась мне и просила приехать, и я люблю ее, и никто никогда не узнает этого», – думал он.
Пьер все так же ездил в общество, так же много пил и вел ту же праздную и рассеянную жизнь, потому что, кроме тех часов, которые он проводил у Ростовых, надо было проводить и остальное время, и привычки и знакомства, сделанные им в Москве, непреодолимо влекли его к той жизни, которая захватила его. Но в последнее время, когда с театра войны приходили все более и более тревожные слухи и когда здоровье Наташи стало поправляться и она перестала возбуждать в нем прежнее чувство бережливой жалости, им стало овладевать более и более непонятное для него беспокойство. Он чувствовал, что то положение, в котором он находился, не могло продолжаться долго, что наступает катастрофа, долженствующая изменить всю его жизнь, и с нетерпением отыскивал во всем признаки этой приближающейся катастрофы. Пьеру было открыто одним из братьев масонов следующее, выведенное из Апокалипсиса Иоанна Богослова, пророчество относительно Наполеона.
В Апокалипсисе, главе тринадцатой, стихе восемнадцатом сказано: «Зде мудрость есть; иже имать ум да почтет число зверино: число бо человеческо есть и число его шестьсот шестьдесят шесть».
И той же главы в стихе пятом: «И даны быта ему уста глаголюща велика и хульна; и дана бысть ему область творити месяц четыре – десять два».
Французские буквы, подобно еврейскому число изображению, по которому первыми десятью буквами означаются единицы, а прочими десятки, имеют следующее значение:
a b c d e f g h i k.. l..m..n..o..p..q..r..s..t.. u…v w.. x.. y.. z
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 20 30 40 50 60 70 80 90 100 110 120 130 140 150 160
Написав по этой азбуке цифрами слова L'empereur Napoleon [император Наполеон], выходит, что сумма этих чисел равна 666 ти и что поэтому Наполеон есть тот зверь, о котором предсказано в Апокалипсисе. Кроме того, написав по этой же азбуке слова quarante deux [сорок два], то есть предел, который был положен зверю глаголати велика и хульна, сумма этих чисел, изображающих quarante deux, опять равна 666 ти, из чего выходит, что предел власти Наполеона наступил в 1812 м году, в котором французскому императору минуло 42 года. Предсказание это очень поразило Пьера, и он часто задавал себе вопрос о том, что именно положит предел власти зверя, то есть Наполеона, и, на основании тех же изображений слов цифрами и вычислениями, старался найти ответ на занимавший его вопрос. Пьер написал в ответе на этот вопрос: L'empereur Alexandre? La nation Russe? [Император Александр? Русский народ?] Он счел буквы, но сумма цифр выходила гораздо больше или меньше 666 ти. Один раз, занимаясь этими вычислениями, он написал свое имя – Comte Pierre Besouhoff; сумма цифр тоже далеко не вышла. Он, изменив орфографию, поставив z вместо s, прибавил de, прибавил article le и все не получал желаемого результата. Тогда ему пришло в голову, что ежели бы ответ на искомый вопрос и заключался в его имени, то в ответе непременно была бы названа его национальность. Он написал Le Russe Besuhoff и, сочтя цифры, получил 671. Только 5 было лишних; 5 означает «е», то самое «е», которое было откинуто в article перед словом L'empereur. Откинув точно так же, хотя и неправильно, «е», Пьер получил искомый ответ; L'Russe Besuhof, равное 666 ти. Открытие это взволновало его. Как, какой связью был он соединен с тем великим событием, которое было предсказано в Апокалипсисе, он не знал; но он ни на минуту не усумнился в этой связи. Его любовь к Ростовой, антихрист, нашествие Наполеона, комета, 666, l'empereur Napoleon и l'Russe Besuhof – все это вместе должно было созреть, разразиться и вывести его из того заколдованного, ничтожного мира московских привычек, в которых, он чувствовал себя плененным, и привести его к великому подвигу и великому счастию.
Пьер накануне того воскресенья, в которое читали молитву, обещал Ростовым привезти им от графа Растопчина, с которым он был хорошо знаком, и воззвание к России, и последние известия из армии. Поутру, заехав к графу Растопчину, Пьер у него застал только что приехавшего курьера из армии.
Курьер был один из знакомых Пьеру московских бальных танцоров.
– Ради бога, не можете ли вы меня облегчить? – сказал курьер, – у меня полна сумка писем к родителям.
В числе этих писем было письмо от Николая Ростова к отцу. Пьер взял это письмо. Кроме того, граф Растопчин дал Пьеру воззвание государя к Москве, только что отпечатанное, последние приказы по армии и свою последнюю афишу. Просмотрев приказы по армии, Пьер нашел в одном из них между известиями о раненых, убитых и награжденных имя Николая Ростова, награжденного Георгием 4 й степени за оказанную храбрость в Островненском деле, и в том же приказе назначение князя Андрея Болконского командиром егерского полка. Хотя ему и не хотелось напоминать Ростовым о Болконском, но Пьер не мог воздержаться от желания порадовать их известием о награждении сына и, оставив у себя воззвание, афишу и другие приказы, с тем чтобы самому привезти их к обеду, послал печатный приказ и письмо к Ростовым.
Разговор с графом Растопчиным, его тон озабоченности и поспешности, встреча с курьером, беззаботно рассказывавшим о том, как дурно идут дела в армии, слухи о найденных в Москве шпионах, о бумаге, ходящей по Москве, в которой сказано, что Наполеон до осени обещает быть в обеих русских столицах, разговор об ожидаемом назавтра приезде государя – все это с новой силой возбуждало в Пьере то чувство волнения и ожидания, которое не оставляло его со времени появления кометы и в особенности с начала войны.
Пьеру давно уже приходила мысль поступить в военную службу, и он бы исполнил ее, ежели бы не мешала ему, во первых, принадлежность его к тому масонскому обществу, с которым он был связан клятвой и которое проповедывало вечный мир и уничтожение войны, и, во вторых, то, что ему, глядя на большое количество москвичей, надевших мундиры и проповедывающих патриотизм, было почему то совестно предпринять такой шаг. Главная же причина, по которой он не приводил в исполнение своего намерения поступить в военную службу, состояла в том неясном представлении, что он l'Russe Besuhof, имеющий значение звериного числа 666, что его участие в великом деле положения предела власти зверю, глаголящему велика и хульна, определено предвечно и что поэтому ему не должно предпринимать ничего и ждать того, что должно совершиться.


У Ростовых, как и всегда по воскресениям, обедал кое кто из близких знакомых.
Пьер приехал раньше, чтобы застать их одних.
Пьер за этот год так потолстел, что он был бы уродлив, ежели бы он не был так велик ростом, крупен членами и не был так силен, что, очевидно, легко носил свою толщину.
Он, пыхтя и что то бормоча про себя, вошел на лестницу. Кучер его уже не спрашивал, дожидаться ли. Он знал, что когда граф у Ростовых, то до двенадцатого часу. Лакеи Ростовых радостно бросились снимать с него плащ и принимать палку и шляпу. Пьер, по привычке клубной, и палку и шляпу оставлял в передней.
Первое лицо, которое он увидал у Ростовых, была Наташа. Еще прежде, чем он увидал ее, он, снимая плащ в передней, услыхал ее. Она пела солфеджи в зале. Он внал, что она не пела со времени своей болезни, и потому звук ее голоса удивил и обрадовал его. Он тихо отворил дверь и увидал Наташу в ее лиловом платье, в котором она была у обедни, прохаживающуюся по комнате и поющую. Она шла задом к нему, когда он отворил дверь, но когда она круто повернулась и увидала его толстое, удивленное лицо, она покраснела и быстро подошла к нему.
– Я хочу попробовать опять петь, – сказала она. – Все таки это занятие, – прибавила она, как будто извиняясь.
– И прекрасно.
– Как я рада, что вы приехали! Я нынче так счастлива! – сказала она с тем прежним оживлением, которого уже давно не видел в ней Пьер. – Вы знаете, Nicolas получил Георгиевский крест. Я так горда за него.
– Как же, я прислал приказ. Ну, я вам не хочу мешать, – прибавил он и хотел пройти в гостиную.
Наташа остановила его.
– Граф, что это, дурно, что я пою? – сказала она, покраснев, но, не спуская глаз, вопросительно глядя на Пьера.
– Нет… Отчего же? Напротив… Но отчего вы меня спрашиваете?
– Я сама не знаю, – быстро отвечала Наташа, – но я ничего бы не хотела сделать, что бы вам не нравилось. Я вам верю во всем. Вы не знаете, как вы для меля важны и как вы много для меня сделали!.. – Она говорила быстро и не замечая того, как Пьер покраснел при этих словах. – Я видела в том же приказе он, Болконский (быстро, шепотом проговорила она это слово), он в России и опять служит. Как вы думаете, – сказала она быстро, видимо, торопясь говорить, потому что она боялась за свои силы, – простит он меня когда нибудь? Не будет он иметь против меня злого чувства? Как вы думаете? Как вы думаете?
– Я думаю… – сказал Пьер. – Ему нечего прощать… Ежели бы я был на его месте… – По связи воспоминаний, Пьер мгновенно перенесся воображением к тому времени, когда он, утешая ее, сказал ей, что ежели бы он был не он, а лучший человек в мире и свободен, то он на коленях просил бы ее руки, и то же чувство жалости, нежности, любви охватило его, и те же слова были у него на устах. Но она не дала ему времени сказать их.
– Да вы – вы, – сказала она, с восторгом произнося это слово вы, – другое дело. Добрее, великодушнее, лучше вас я не знаю человека, и не может быть. Ежели бы вас не было тогда, да и теперь, я не знаю, что бы было со мною, потому что… – Слезы вдруг полились ей в глаза; она повернулась, подняла ноты к глазам, запела и пошла опять ходить по зале.
В это же время из гостиной выбежал Петя.
Петя был теперь красивый, румяный пятнадцатилетний мальчик с толстыми, красными губами, похожий на Наташу. Он готовился в университет, но в последнее время, с товарищем своим Оболенским, тайно решил, что пойдет в гусары.
Петя выскочил к своему тезке, чтобы переговорить о деле.
Он просил его узнать, примут ли его в гусары.
Пьер шел по гостиной, не слушая Петю.
Петя дернул его за руку, чтоб обратить на себя его вниманье.
– Ну что мое дело, Петр Кирилыч. Ради бога! Одна надежда на вас, – говорил Петя.
– Ах да, твое дело. В гусары то? Скажу, скажу. Нынче скажу все.
– Ну что, mon cher, ну что, достали манифест? – спросил старый граф. – А графинюшка была у обедни у Разумовских, молитву новую слышала. Очень хорошая, говорит.
– Достал, – отвечал Пьер. – Завтра государь будет… Необычайное дворянское собрание и, говорят, по десяти с тысячи набор. Да, поздравляю вас.
– Да, да, слава богу. Ну, а из армии что?
– Наши опять отступили. Под Смоленском уже, говорят, – отвечал Пьер.
– Боже мой, боже мой! – сказал граф. – Где же манифест?
– Воззвание! Ах, да! – Пьер стал в карманах искать бумаг и не мог найти их. Продолжая охлопывать карманы, он поцеловал руку у вошедшей графини и беспокойно оглядывался, очевидно, ожидая Наташу, которая не пела больше, но и не приходила в гостиную.
– Ей богу, не знаю, куда я его дел, – сказал он.
– Ну уж, вечно растеряет все, – сказала графиня. Наташа вошла с размягченным, взволнованным лицом и села, молча глядя на Пьера. Как только она вошла в комнату, лицо Пьера, до этого пасмурное, просияло, и он, продолжая отыскивать бумаги, несколько раз взглядывал на нее.
– Ей богу, я съезжу, я дома забыл. Непременно…
– Ну, к обеду опоздаете.
– Ах, и кучер уехал.
Но Соня, пошедшая в переднюю искать бумаги, нашла их в шляпе Пьера, куда он их старательно заложил за подкладку. Пьер было хотел читать.
– Нет, после обеда, – сказал старый граф, видимо, в этом чтении предвидевший большое удовольствие.
За обедом, за которым пили шампанское за здоровье нового Георгиевского кавалера, Шиншин рассказывал городские новости о болезни старой грузинской княгини, о том, что Метивье исчез из Москвы, и о том, что к Растопчину привели какого то немца и объявили ему, что это шампиньон (так рассказывал сам граф Растопчин), и как граф Растопчин велел шампиньона отпустить, сказав народу, что это не шампиньон, а просто старый гриб немец.
– Хватают, хватают, – сказал граф, – я графине и то говорю, чтобы поменьше говорила по французски. Теперь не время.
– А слышали? – сказал Шиншин. – Князь Голицын русского учителя взял, по русски учится – il commence a devenir dangereux de parler francais dans les rues. [становится опасным говорить по французски на улицах.]
– Ну что ж, граф Петр Кирилыч, как ополченье то собирать будут, и вам придется на коня? – сказал старый граф, обращаясь к Пьеру.
Пьер был молчалив и задумчив во все время этого обеда. Он, как бы не понимая, посмотрел на графа при этом обращении.
– Да, да, на войну, – сказал он, – нет! Какой я воин! А впрочем, все так странно, так странно! Да я и сам не понимаю. Я не знаю, я так далек от военных вкусов, но в теперешние времена никто за себя отвечать не может.
После обеда граф уселся покойно в кресло и с серьезным лицом попросил Соню, славившуюся мастерством чтения, читать.
– «Первопрестольной столице нашей Москве.
Неприятель вошел с великими силами в пределы России. Он идет разорять любезное наше отечество», – старательно читала Соня своим тоненьким голоском. Граф, закрыв глаза, слушал, порывисто вздыхая в некоторых местах.
Наташа сидела вытянувшись, испытующе и прямо глядя то на отца, то на Пьера.
Пьер чувствовал на себе ее взгляд и старался не оглядываться. Графиня неодобрительно и сердито покачивала головой против каждого торжественного выражения манифеста. Она во всех этих словах видела только то, что опасности, угрожающие ее сыну, еще не скоро прекратятся. Шиншин, сложив рот в насмешливую улыбку, очевидно приготовился насмехаться над тем, что первое представится для насмешки: над чтением Сони, над тем, что скажет граф, даже над самым воззванием, ежели не представится лучше предлога.
Прочтя об опасностях, угрожающих России, о надеждах, возлагаемых государем на Москву, и в особенности на знаменитое дворянство, Соня с дрожанием голоса, происходившим преимущественно от внимания, с которым ее слушали, прочла последние слова: «Мы не умедлим сами стать посреди народа своего в сей столице и в других государства нашего местах для совещания и руководствования всеми нашими ополчениями, как ныне преграждающими пути врагу, так и вновь устроенными на поражение оного, везде, где только появится. Да обратится погибель, в которую он мнит низринуть нас, на главу его, и освобожденная от рабства Европа да возвеличит имя России!»
– Вот это так! – вскрикнул граф, открывая мокрые глаза и несколько раз прерываясь от сопенья, как будто к носу ему подносили склянку с крепкой уксусной солью. – Только скажи государь, мы всем пожертвуем и ничего не пожалеем.
Шиншин еще не успел сказать приготовленную им шутку на патриотизм графа, как Наташа вскочила с своего места и подбежала к отцу.
– Что за прелесть, этот папа! – проговорила она, целуя его, и она опять взглянула на Пьера с тем бессознательным кокетством, которое вернулось к ней вместе с ее оживлением.
– Вот так патриотка! – сказал Шиншин.
– Совсем не патриотка, а просто… – обиженно отвечала Наташа. – Вам все смешно, а это совсем не шутка…
– Какие шутки! – повторил граф. – Только скажи он слово, мы все пойдем… Мы не немцы какие нибудь…
– А заметили вы, – сказал Пьер, – что сказало: «для совещания».
– Ну уж там для чего бы ни было…
В это время Петя, на которого никто не обращал внимания, подошел к отцу и, весь красный, ломающимся, то грубым, то тонким голосом, сказал:
– Ну теперь, папенька, я решительно скажу – и маменька тоже, как хотите, – я решительно скажу, что вы пустите меня в военную службу, потому что я не могу… вот и всё…
Графиня с ужасом подняла глаза к небу, всплеснула руками и сердито обратилась к мужу.
– Вот и договорился! – сказала она.
Но граф в ту же минуту оправился от волнения.
– Ну, ну, – сказал он. – Вот воин еще! Глупости то оставь: учиться надо.
– Это не глупости, папенька. Оболенский Федя моложе меня и тоже идет, а главное, все равно я не могу ничему учиться теперь, когда… – Петя остановился, покраснел до поту и проговорил таки: – когда отечество в опасности.
– Полно, полно, глупости…
– Да ведь вы сами сказали, что всем пожертвуем.
– Петя, я тебе говорю, замолчи, – крикнул граф, оглядываясь на жену, которая, побледнев, смотрела остановившимися глазами на меньшого сына.
– А я вам говорю. Вот и Петр Кириллович скажет…
– Я тебе говорю – вздор, еще молоко не обсохло, а в военную службу хочет! Ну, ну, я тебе говорю, – и граф, взяв с собой бумаги, вероятно, чтобы еще раз прочесть в кабинете перед отдыхом, пошел из комнаты.
– Петр Кириллович, что ж, пойдем покурить…
Пьер находился в смущении и нерешительности. Непривычно блестящие и оживленные глаза Наташи беспрестанно, больше чем ласково обращавшиеся на него, привели его в это состояние.
– Нет, я, кажется, домой поеду…
– Как домой, да вы вечер у нас хотели… И то редко стали бывать. А эта моя… – сказал добродушно граф, указывая на Наташу, – только при вас и весела…
– Да, я забыл… Мне непременно надо домой… Дела… – поспешно сказал Пьер.
– Ну так до свидания, – сказал граф, совсем уходя из комнаты.
– Отчего вы уезжаете? Отчего вы расстроены? Отчего?.. – спросила Пьера Наташа, вызывающе глядя ему в глаза.
«Оттого, что я тебя люблю! – хотел он сказать, но он не сказал этого, до слез покраснел и опустил глаза.
– Оттого, что мне лучше реже бывать у вас… Оттого… нет, просто у меня дела.
– Отчего? нет, скажите, – решительно начала было Наташа и вдруг замолчала. Они оба испуганно и смущенно смотрели друг на друга. Он попытался усмехнуться, но не мог: улыбка его выразила страдание, и он молча поцеловал ее руку и вышел.
Пьер решил сам с собою не бывать больше у Ростовых.


Петя, после полученного им решительного отказа, ушел в свою комнату и там, запершись от всех, горько плакал. Все сделали, как будто ничего не заметили, когда он к чаю пришел молчаливый и мрачный, с заплаканными глазами.
На другой день приехал государь. Несколько человек дворовых Ростовых отпросились пойти поглядеть царя. В это утро Петя долго одевался, причесывался и устроивал воротнички так, как у больших. Он хмурился перед зеркалом, делал жесты, пожимал плечами и, наконец, никому не сказавши, надел фуражку и вышел из дома с заднего крыльца, стараясь не быть замеченным. Петя решился идти прямо к тому месту, где был государь, и прямо объяснить какому нибудь камергеру (Пете казалось, что государя всегда окружают камергеры), что он, граф Ростов, несмотря на свою молодость, желает служить отечеству, что молодость не может быть препятствием для преданности и что он готов… Петя, в то время как он собирался, приготовил много прекрасных слов, которые он скажет камергеру.
Петя рассчитывал на успех своего представления государю именно потому, что он ребенок (Петя думал даже, как все удивятся его молодости), а вместе с тем в устройстве своих воротничков, в прическе и в степенной медлительной походке он хотел представить из себя старого человека. Но чем дальше он шел, чем больше он развлекался все прибывающим и прибывающим у Кремля народом, тем больше он забывал соблюдение степенности и медлительности, свойственных взрослым людям. Подходя к Кремлю, он уже стал заботиться о том, чтобы его не затолкали, и решительно, с угрожающим видом выставил по бокам локти. Но в Троицких воротах, несмотря на всю его решительность, люди, которые, вероятно, не знали, с какой патриотической целью он шел в Кремль, так прижали его к стене, что он должен был покориться и остановиться, пока в ворота с гудящим под сводами звуком проезжали экипажи. Около Пети стояла баба с лакеем, два купца и отставной солдат. Постояв несколько времени в воротах, Петя, не дождавшись того, чтобы все экипажи проехали, прежде других хотел тронуться дальше и начал решительно работать локтями; но баба, стоявшая против него, на которую он первую направил свои локти, сердито крикнула на него:
– Что, барчук, толкаешься, видишь – все стоят. Что ж лезть то!
– Так и все полезут, – сказал лакей и, тоже начав работать локтями, затискал Петю в вонючий угол ворот.
Петя отер руками пот, покрывавший его лицо, и поправил размочившиеся от пота воротнички, которые он так хорошо, как у больших, устроил дома.
Петя чувствовал, что он имеет непрезентабельный вид, и боялся, что ежели таким он представится камергерам, то его не допустят до государя. Но оправиться и перейти в другое место не было никакой возможности от тесноты. Один из проезжавших генералов был знакомый Ростовых. Петя хотел просить его помощи, но счел, что это было бы противно мужеству. Когда все экипажи проехали, толпа хлынула и вынесла и Петю на площадь, которая была вся занята народом. Не только по площади, но на откосах, на крышах, везде был народ. Только что Петя очутился на площади, он явственно услыхал наполнявшие весь Кремль звуки колоколов и радостного народного говора.
Одно время на площади было просторнее, но вдруг все головы открылись, все бросилось еще куда то вперед. Петю сдавили так, что он не мог дышать, и все закричало: «Ура! урра! ура!Петя поднимался на цыпочки, толкался, щипался, но ничего не мог видеть, кроме народа вокруг себя.
На всех лицах было одно общее выражение умиления и восторга. Одна купчиха, стоявшая подле Пети, рыдала, и слезы текли у нее из глаз.
– Отец, ангел, батюшка! – приговаривала она, отирая пальцем слезы.
– Ура! – кричали со всех сторон. С минуту толпа простояла на одном месте; но потом опять бросилась вперед.
Петя, сам себя не помня, стиснув зубы и зверски выкатив глаза, бросился вперед, работая локтями и крича «ура!», как будто он готов был и себя и всех убить в эту минуту, но с боков его лезли точно такие же зверские лица с такими же криками «ура!».
«Так вот что такое государь! – думал Петя. – Нет, нельзя мне самому подать ему прошение, это слишком смело!Несмотря на то, он все так же отчаянно пробивался вперед, и из за спин передних ему мелькнуло пустое пространство с устланным красным сукном ходом; но в это время толпа заколебалась назад (спереди полицейские отталкивали надвинувшихся слишком близко к шествию; государь проходил из дворца в Успенский собор), и Петя неожиданно получил в бок такой удар по ребрам и так был придавлен, что вдруг в глазах его все помутилось и он потерял сознание. Когда он пришел в себя, какое то духовное лицо, с пучком седевших волос назади, в потертой синей рясе, вероятно, дьячок, одной рукой держал его под мышку, другой охранял от напиравшей толпы.
– Барчонка задавили! – говорил дьячок. – Что ж так!.. легче… задавили, задавили!
Государь прошел в Успенский собор. Толпа опять разровнялась, и дьячок вывел Петю, бледного и не дышащего, к царь пушке. Несколько лиц пожалели Петю, и вдруг вся толпа обратилась к нему, и уже вокруг него произошла давка. Те, которые стояли ближе, услуживали ему, расстегивали его сюртучок, усаживали на возвышение пушки и укоряли кого то, – тех, кто раздавил его.
– Этак до смерти раздавить можно. Что же это! Душегубство делать! Вишь, сердечный, как скатерть белый стал, – говорили голоса.
Петя скоро опомнился, краска вернулась ему в лицо, боль прошла, и за эту временную неприятность он получил место на пушке, с которой он надеялся увидать долженствующего пройти назад государя. Петя уже не думал теперь о подаче прошения. Уже только ему бы увидать его – и то он бы считал себя счастливым!
Во время службы в Успенском соборе – соединенного молебствия по случаю приезда государя и благодарственной молитвы за заключение мира с турками – толпа пораспространилась; появились покрикивающие продавцы квасу, пряников, мака, до которого был особенно охотник Петя, и послышались обыкновенные разговоры. Одна купчиха показывала свою разорванную шаль и сообщала, как дорого она была куплена; другая говорила, что нынче все шелковые материи дороги стали. Дьячок, спаситель Пети, разговаривал с чиновником о том, кто и кто служит нынче с преосвященным. Дьячок несколько раз повторял слово соборне, которого не понимал Петя. Два молодые мещанина шутили с дворовыми девушками, грызущими орехи. Все эти разговоры, в особенности шуточки с девушками, для Пети в его возрасте имевшие особенную привлекательность, все эти разговоры теперь не занимали Петю; ou сидел на своем возвышении пушки, все так же волнуясь при мысли о государе и о своей любви к нему. Совпадение чувства боли и страха, когда его сдавили, с чувством восторга еще более усилило в нем сознание важности этой минуты.
Вдруг с набережной послышались пушечные выстрелы (это стреляли в ознаменование мира с турками), и толпа стремительно бросилась к набережной – смотреть, как стреляют. Петя тоже хотел бежать туда, но дьячок, взявший под свое покровительство барчонка, не пустил его. Еще продолжались выстрелы, когда из Успенского собора выбежали офицеры, генералы, камергеры, потом уже не так поспешно вышли еще другие, опять снялись шапки с голов, и те, которые убежали смотреть пушки, бежали назад. Наконец вышли еще четверо мужчин в мундирах и лентах из дверей собора. «Ура! Ура! – опять закричала толпа.
– Который? Который? – плачущим голосом спрашивал вокруг себя Петя, но никто не отвечал ему; все были слишком увлечены, и Петя, выбрав одного из этих четырех лиц, которого он из за слез, выступивших ему от радости на глаза, не мог ясно разглядеть, сосредоточил на него весь свой восторг, хотя это был не государь, закричал «ура!неистовым голосом и решил, что завтра же, чего бы это ему ни стоило, он будет военным.
Толпа побежала за государем, проводила его до дворца и стала расходиться. Было уже поздно, и Петя ничего не ел, и пот лил с него градом; но он не уходил домой и вместе с уменьшившейся, но еще довольно большой толпой стоял перед дворцом, во время обеда государя, глядя в окна дворца, ожидая еще чего то и завидуя одинаково и сановникам, подъезжавшим к крыльцу – к обеду государя, и камер лакеям, служившим за столом и мелькавшим в окнах.
За обедом государя Валуев сказал, оглянувшись в окно:
– Народ все еще надеется увидать ваше величество.
Обед уже кончился, государь встал и, доедая бисквит, вышел на балкон. Народ, с Петей в середине, бросился к балкону.
– Ангел, отец! Ура, батюшка!.. – кричали народ и Петя, и опять бабы и некоторые мужчины послабее, в том числе и Петя, заплакали от счастия. Довольно большой обломок бисквита, который держал в руке государь, отломившись, упал на перилы балкона, с перил на землю. Ближе всех стоявший кучер в поддевке бросился к этому кусочку бисквита и схватил его. Некоторые из толпы бросились к кучеру. Заметив это, государь велел подать себе тарелку бисквитов и стал кидать бисквиты с балкона. Глаза Пети налились кровью, опасность быть задавленным еще более возбуждала его, он бросился на бисквиты. Он не знал зачем, но нужно было взять один бисквит из рук царя, и нужно было не поддаться. Он бросился и сбил с ног старушку, ловившую бисквит. Но старушка не считала себя побежденною, хотя и лежала на земле (старушка ловила бисквиты и не попадала руками). Петя коленкой отбил ее руку, схватил бисквит и, как будто боясь опоздать, опять закричал «ура!», уже охриплым голосом.
Государь ушел, и после этого большая часть народа стала расходиться.
– Вот я говорил, что еще подождать – так и вышло, – с разных сторон радостно говорили в народе.
Как ни счастлив был Петя, но ему все таки грустно было идти домой и знать, что все наслаждение этого дня кончилось. Из Кремля Петя пошел не домой, а к своему товарищу Оболенскому, которому было пятнадцать лет и который тоже поступал в полк. Вернувшись домой, он решительно и твердо объявил, что ежели его не пустят, то он убежит. И на другой день, хотя и не совсем еще сдавшись, но граф Илья Андреич поехал узнавать, как бы пристроить Петю куда нибудь побезопаснее.


15 го числа утром, на третий день после этого, у Слободского дворца стояло бесчисленное количество экипажей.
Залы были полны. В первой были дворяне в мундирах, во второй купцы с медалями, в бородах и синих кафтанах. По зале Дворянского собрания шел гул и движение. У одного большого стола, под портретом государя, сидели на стульях с высокими спинками важнейшие вельможи; но большинство дворян ходило по зале.
Все дворяне, те самые, которых каждый день видал Пьер то в клубе, то в их домах, – все были в мундирах, кто в екатерининских, кто в павловских, кто в новых александровских, кто в общем дворянском, и этот общий характер мундира придавал что то странное и фантастическое этим старым и молодым, самым разнообразным и знакомым лицам. Особенно поразительны были старики, подслеповатые, беззубые, плешивые, оплывшие желтым жиром или сморщенные, худые. Они большей частью сидели на местах и молчали, и ежели ходили и говорили, то пристроивались к кому нибудь помоложе. Так же как на лицах толпы, которую на площади видел Петя, на всех этих лицах была поразительна черта противоположности: общего ожидания чего то торжественного и обыкновенного, вчерашнего – бостонной партии, Петрушки повара, здоровья Зинаиды Дмитриевны и т. п.
Пьер, с раннего утра стянутый в неловком, сделавшемся ему узким дворянском мундире, был в залах. Он был в волнении: необыкновенное собрание не только дворянства, но и купечества – сословий, etats generaux – вызвало в нем целый ряд давно оставленных, но глубоко врезавшихся в его душе мыслей о Contrat social [Общественный договор] и французской революции. Замеченные им в воззвании слова, что государь прибудет в столицу для совещания с своим народом, утверждали его в этом взгляде. И он, полагая, что в этом смысле приближается что то важное, то, чего он ждал давно, ходил, присматривался, прислушивался к говору, но нигде не находил выражения тех мыслей, которые занимали его.
Был прочтен манифест государя, вызвавший восторг, и потом все разбрелись, разговаривая. Кроме обычных интересов, Пьер слышал толки о том, где стоять предводителям в то время, как войдет государь, когда дать бал государю, разделиться ли по уездам или всей губернией… и т. д.; но как скоро дело касалось войны и того, для чего было собрано дворянство, толки были нерешительны и неопределенны. Все больше желали слушать, чем говорить.
Один мужчина средних лет, мужественный, красивый, в отставном морском мундире, говорил в одной из зал, и около него столпились. Пьер подошел к образовавшемуся кружку около говоруна и стал прислушиваться. Граф Илья Андреич в своем екатерининском, воеводском кафтане, ходивший с приятной улыбкой между толпой, со всеми знакомый, подошел тоже к этой группе и стал слушать с своей доброй улыбкой, как он всегда слушал, в знак согласия с говорившим одобрительно кивая головой. Отставной моряк говорил очень смело; это видно было по выражению лиц, его слушавших, и по тому, что известные Пьеру за самых покорных и тихих людей неодобрительно отходили от него или противоречили. Пьер протолкался в середину кружка, прислушался и убедился, что говоривший действительно был либерал, но совсем в другом смысле, чем думал Пьер. Моряк говорил тем особенно звучным, певучим, дворянским баритоном, с приятным грассированием и сокращением согласных, тем голосом, которым покрикивают: «Чеаек, трубку!», и тому подобное. Он говорил с привычкой разгула и власти в голосе.
– Что ж, что смоляне предложили ополченцев госуаю. Разве нам смоляне указ? Ежели буародное дворянство Московской губернии найдет нужным, оно может выказать свою преданность государю импературу другими средствами. Разве мы забыли ополченье в седьмом году! Только что нажились кутейники да воры грабители…
Граф Илья Андреич, сладко улыбаясь, одобрительно кивал головой.
– И что же, разве наши ополченцы составили пользу для государства? Никакой! только разорили наши хозяйства. Лучше еще набор… а то вернется к вам ни солдат, ни мужик, и только один разврат. Дворяне не жалеют своего живота, мы сами поголовно пойдем, возьмем еще рекрут, и всем нам только клич кликни гусай (он так выговаривал государь), мы все умрем за него, – прибавил оратор одушевляясь.
Илья Андреич проглатывал слюни от удовольствия и толкал Пьера, но Пьеру захотелось также говорить. Он выдвинулся вперед, чувствуя себя одушевленным, сам не зная еще чем и сам не зная еще, что он скажет. Он только что открыл рот, чтобы говорить, как один сенатор, совершенно без зубов, с умным и сердитым лицом, стоявший близко от оратора, перебил Пьера. С видимой привычкой вести прения и держать вопросы, он заговорил тихо, но слышно:
– Я полагаю, милостивый государь, – шамкая беззубым ртом, сказал сенатор, – что мы призваны сюда не для того, чтобы обсуждать, что удобнее для государства в настоящую минуту – набор или ополчение. Мы призваны для того, чтобы отвечать на то воззвание, которым нас удостоил государь император. А судить о том, что удобнее – набор или ополчение, мы предоставим судить высшей власти…
Пьер вдруг нашел исход своему одушевлению. Он ожесточился против сенатора, вносящего эту правильность и узкость воззрений в предстоящие занятия дворянства. Пьер выступил вперед и остановил его. Он сам не знал, что он будет говорить, но начал оживленно, изредка прорываясь французскими словами и книжно выражаясь по русски.
– Извините меня, ваше превосходительство, – начал он (Пьер был хорошо знаком с этим сенатором, но считал здесь необходимым обращаться к нему официально), – хотя я не согласен с господином… (Пьер запнулся. Ему хотелось сказать mon tres honorable preopinant), [мой многоуважаемый оппонент,] – с господином… que je n'ai pas L'honneur de connaitre; [которого я не имею чести знать] но я полагаю, что сословие дворянства, кроме выражения своего сочувствия и восторга, призвано также для того, чтобы и обсудить те меры, которыми мы можем помочь отечеству. Я полагаю, – говорил он, воодушевляясь, – что государь был бы сам недоволен, ежели бы он нашел в нас только владельцев мужиков, которых мы отдаем ему, и… chair a canon [мясо для пушек], которую мы из себя делаем, но не нашел бы в нас со… со… совета.
Многие поотошли от кружка, заметив презрительную улыбку сенатора и то, что Пьер говорит вольно; только Илья Андреич был доволен речью Пьера, как он был доволен речью моряка, сенатора и вообще всегда тою речью, которую он последнею слышал.
– Я полагаю, что прежде чем обсуждать эти вопросы, – продолжал Пьер, – мы должны спросить у государя, почтительнейше просить его величество коммюникировать нам, сколько у нас войска, в каком положении находятся наши войска и армии, и тогда…
Но Пьер не успел договорить этих слов, как с трех сторон вдруг напали на него. Сильнее всех напал на него давно знакомый ему, всегда хорошо расположенный к нему игрок в бостон, Степан Степанович Апраксин. Степан Степанович был в мундире, и, от мундира ли, или от других причин, Пьер увидал перед собой совсем другого человека. Степан Степанович, с вдруг проявившейся старческой злобой на лице, закричал на Пьера:
– Во первых, доложу вам, что мы не имеем права спрашивать об этом государя, а во вторых, ежели было бы такое право у российского дворянства, то государь не может нам ответить. Войска движутся сообразно с движениями неприятеля – войска убывают и прибывают…
Другой голос человека, среднего роста, лет сорока, которого Пьер в прежние времена видал у цыган и знал за нехорошего игрока в карты и который, тоже измененный в мундире, придвинулся к Пьеру, перебил Апраксина.
– Да и не время рассуждать, – говорил голос этого дворянина, – а нужно действовать: война в России. Враг наш идет, чтобы погубить Россию, чтобы поругать могилы наших отцов, чтоб увезти жен, детей. – Дворянин ударил себя в грудь. – Мы все встанем, все поголовно пойдем, все за царя батюшку! – кричал он, выкатывая кровью налившиеся глаза. Несколько одобряющих голосов послышалось из толпы. – Мы русские и не пожалеем крови своей для защиты веры, престола и отечества. А бредни надо оставить, ежели мы сыны отечества. Мы покажем Европе, как Россия восстает за Россию, – кричал дворянин.
Пьер хотел возражать, но не мог сказать ни слова. Он чувствовал, что звук его слов, независимо от того, какую они заключали мысль, был менее слышен, чем звук слов оживленного дворянина.
Илья Андреич одобривал сзади кружка; некоторые бойко поворачивались плечом к оратору при конце фразы и говорили:
– Вот так, так! Это так!
Пьер хотел сказать, что он не прочь ни от пожертвований ни деньгами, ни мужиками, ни собой, но что надо бы знать состояние дел, чтобы помогать ему, но он не мог говорить. Много голосов кричало и говорило вместе, так что Илья Андреич не успевал кивать всем; и группа увеличивалась, распадалась, опять сходилась и двинулась вся, гудя говором, в большую залу, к большому столу. Пьеру не только не удавалось говорить, но его грубо перебивали, отталкивали, отворачивались от него, как от общего врага. Это не оттого происходило, что недовольны были смыслом его речи, – ее и забыли после большого количества речей, последовавших за ней, – но для одушевления толпы нужно было иметь ощутительный предмет любви и ощутительный предмет ненависти. Пьер сделался последним. Много ораторов говорило после оживленного дворянина, и все говорили в том же тоне. Многие говорили прекрасно и оригинально.
Издатель Русского вестника Глинка, которого узнали («писатель, писатель! – послышалось в толпе), сказал, что ад должно отражать адом, что он видел ребенка, улыбающегося при блеске молнии и при раскатах грома, но что мы не будем этим ребенком.
– Да, да, при раскатах грома! – повторяли одобрительно в задних рядах.
Толпа подошла к большому столу, у которого, в мундирах, в лентах, седые, плешивые, сидели семидесятилетние вельможи старики, которых почти всех, по домам с шутами и в клубах за бостоном, видал Пьер. Толпа подошла к столу, не переставая гудеть. Один за другим, и иногда два вместе, прижатые сзади к высоким спинкам стульев налегающею толпой, говорили ораторы. Стоявшие сзади замечали, чего не досказал говоривший оратор, и торопились сказать это пропущенное. Другие, в этой жаре и тесноте, шарили в своей голове, не найдется ли какая мысль, и торопились говорить ее. Знакомые Пьеру старички вельможи сидели и оглядывались то на того, то на другого, и выражение большей части из них говорило только, что им очень жарко. Пьер, однако, чувствовал себя взволнованным, и общее чувство желания показать, что нам всё нипочем, выражавшееся больше в звуках и выражениях лиц, чем в смысле речей, сообщалось и ему. Он не отрекся от своих мыслей, но чувствовал себя в чем то виноватым и желал оправдаться.
– Я сказал только, что нам удобнее было бы делать пожертвования, когда мы будем знать, в чем нужда, – стараясь перекричать другие голоса, проговорил он.
Один ближайший старичок оглянулся на него, но тотчас был отвлечен криком, начавшимся на другой стороне стола.
– Да, Москва будет сдана! Она будет искупительницей! – кричал один.
– Он враг человечества! – кричал другой. – Позвольте мне говорить… Господа, вы меня давите…


В это время быстрыми шагами перед расступившейся толпой дворян, в генеральском мундире, с лентой через плечо, с своим высунутым подбородком и быстрыми глазами, вошел граф Растопчин.
– Государь император сейчас будет, – сказал Растопчин, – я только что оттуда. Я полагаю, что в том положении, в котором мы находимся, судить много нечего. Государь удостоил собрать нас и купечество, – сказал граф Растопчин. – Оттуда польются миллионы (он указал на залу купцов), а наше дело выставить ополчение и не щадить себя… Это меньшее, что мы можем сделать!
Начались совещания между одними вельможами, сидевшими за столом. Все совещание прошло больше чем тихо. Оно даже казалось грустно, когда, после всего прежнего шума, поодиночке были слышны старые голоса, говорившие один: «согласен», другой для разнообразия: «и я того же мнения», и т. д.
Было велено секретарю писать постановление московского дворянства о том, что москвичи, подобно смолянам, жертвуют по десять человек с тысячи и полное обмундирование. Господа заседавшие встали, как бы облегченные, загремели стульями и пошли по зале разминать ноги, забирая кое кого под руку и разговаривая.
– Государь! Государь! – вдруг разнеслось по залам, и вся толпа бросилась к выходу.
По широкому ходу, между стеной дворян, государь прошел в залу. На всех лицах выражалось почтительное и испуганное любопытство. Пьер стоял довольно далеко и не мог вполне расслышать речи государя. Он понял только, по тому, что он слышал, что государь говорил об опасности, в которой находилось государство, и о надеждах, которые он возлагал на московское дворянство. Государю отвечал другой голос, сообщавший о только что состоявшемся постановлении дворянства.
– Господа! – сказал дрогнувший голос государя; толпа зашелестила и опять затихла, и Пьер ясно услыхал столь приятно человеческий и тронутый голос государя, который говорил: – Никогда я не сомневался в усердии русского дворянства. Но в этот день оно превзошло мои ожидания. Благодарю вас от лица отечества. Господа, будем действовать – время всего дороже…
Государь замолчал, толпа стала тесниться вокруг него, и со всех сторон слышались восторженные восклицания.
– Да, всего дороже… царское слово, – рыдая, говорил сзади голос Ильи Андреича, ничего не слышавшего, но все понимавшего по своему.
Из залы дворянства государь прошел в залу купечества. Он пробыл там около десяти минут. Пьер в числе других увидал государя, выходящего из залы купечества со слезами умиления на глазах. Как потом узнали, государь только что начал речь купцам, как слезы брызнули из его глаз, и он дрожащим голосом договорил ее. Когда Пьер увидал государя, он выходил, сопутствуемый двумя купцами. Один был знаком Пьеру, толстый откупщик, другой – голова, с худым, узкобородым, желтым лицом. Оба они плакали. У худого стояли слезы, но толстый откупщик рыдал, как ребенок, и все твердил:
– И жизнь и имущество возьми, ваше величество!
Пьер не чувствовал в эту минуту уже ничего, кроме желания показать, что все ему нипочем и что он всем готов жертвовать. Как упрек ему представлялась его речь с конституционным направлением; он искал случая загладить это. Узнав, что граф Мамонов жертвует полк, Безухов тут же объявил графу Растопчину, что он отдает тысячу человек и их содержание.
Старик Ростов без слез не мог рассказать жене того, что было, и тут же согласился на просьбу Пети и сам поехал записывать его.
На другой день государь уехал. Все собранные дворяне сняли мундиры, опять разместились по домам и клубам и, покряхтывая, отдавали приказания управляющим об ополчении, и удивлялись тому, что они наделали.



Наполеон начал войну с Россией потому, что он не мог не приехать в Дрезден, не мог не отуманиться почестями, не мог не надеть польского мундира, не поддаться предприимчивому впечатлению июньского утра, не мог воздержаться от вспышки гнева в присутствии Куракина и потом Балашева.
Александр отказывался от всех переговоров потому, что он лично чувствовал себя оскорбленным. Барклай де Толли старался наилучшим образом управлять армией для того, чтобы исполнить свой долг и заслужить славу великого полководца. Ростов поскакал в атаку на французов потому, что он не мог удержаться от желания проскакаться по ровному полю. И так точно, вследствие своих личных свойств, привычек, условий и целей, действовали все те неперечислимые лица, участники этой войны. Они боялись, тщеславились, радовались, негодовали, рассуждали, полагая, что они знают то, что они делают, и что делают для себя, а все были непроизвольными орудиями истории и производили скрытую от них, но понятную для нас работу. Такова неизменная судьба всех практических деятелей, и тем не свободнее, чем выше они стоят в людской иерархии.
Теперь деятели 1812 го года давно сошли с своих мест, их личные интересы исчезли бесследно, и одни исторические результаты того времени перед нами.
Но допустим, что должны были люди Европы, под предводительством Наполеона, зайти в глубь России и там погибнуть, и вся противуречащая сама себе, бессмысленная, жестокая деятельность людей – участников этой войны, становится для нас понятною.
Провидение заставляло всех этих людей, стремясь к достижению своих личных целей, содействовать исполнению одного огромного результата, о котором ни один человек (ни Наполеон, ни Александр, ни еще менее кто либо из участников войны) не имел ни малейшего чаяния.
Теперь нам ясно, что было в 1812 м году причиной погибели французской армии. Никто не станет спорить, что причиной погибели французских войск Наполеона было, с одной стороны, вступление их в позднее время без приготовления к зимнему походу в глубь России, а с другой стороны, характер, который приняла война от сожжения русских городов и возбуждения ненависти к врагу в русском народе. Но тогда не только никто не предвидел того (что теперь кажется очевидным), что только этим путем могла погибнуть восьмисоттысячная, лучшая в мире и предводимая лучшим полководцем армия в столкновении с вдвое слабейшей, неопытной и предводимой неопытными полководцами – русской армией; не только никто не предвидел этого, но все усилия со стороны русских были постоянно устремляемы на то, чтобы помешать тому, что одно могло спасти Россию, и со стороны французов, несмотря на опытность и так называемый военный гений Наполеона, были устремлены все усилия к тому, чтобы растянуться в конце лета до Москвы, то есть сделать то самое, что должно было погубить их.