Кертман, Лев Ефимович

Лев Ефимович Кертман
Научная сфера:	история, культурология
Место работы:	КГУ, ПГУ
Учёная степень:	доктор исторических наук (1961)
Учёное звание:	профессор (1962)
Альма-матер:	Киевский университет (1940)
Научный руководитель:	Е. В. Тарле
Известные ученики:	П. Ю. Рахшмир
Известен как:	основатель пермской исторической школы
Награды и премии:

Лев Ефи́мович Ке́ртман (1 сентября 1917 года, Киев — 30 ноября 1987 года, Москва) — советский историк-англовед, доктор исторических наук (1961), профессор, зав. кафедрами всеобщей истории (1956–1974), новой и новейшей истории (1974–1987) Пермского университета, основатель пермской исторической школы по проблемам рабочего движения и истории культуры зарубежья XIX–XX веков.

Муж филолога С. Я. Фрадкиной.

Биография

В 1940 году Л. Е. Кертман с отличием окончил исторический факультет Киевского университета. В октябре 1940 года был призван в армию и участвовал в Великой Отечественной войне до декабря 1941 года, когда был демобилизован в связи с ранением. Награждён орденами и медалями, в том числе орденами Отечественной войны I и II степени. В 1942 году продолжил обучение в аспирантуре Казанского университета под руководством академика Е. В. Тарле.

В 1943 году защитил диссертацию «Эволюция исторических взглядов Т. М. Грановского» на соискание степени кандидата исторических наук и приступил к преподавательской работе в Киевском университете, доцент кафедры новой истории (1944). В конце 1940-х годов подвергался преследованиям в ходе антикосмополитической кампании. С 1949 года — доцент, и. о. заведующего кафедрой всеобщей истории историко-филологического факультета Пермского университета; в 1961 защитил докторскую диссертацию «Рабочее движение в Англии и борьба двух тенденций в лейбористской партии (1900–1914)»; с 1962 года — профессор исторического факультета ПГУ.

С 1956 года заведовал кафедрой всеобщей истории, а после её разделения в 1974 году — кафедрой новой и новейшей истории. Возглавлял Методический совет университета, был награждён Почётной грамотой Минвуза РСФСР. Под руководством Кертмана его ученики защитили более 20 кандидатских диссертаций.

Основные области научных интересов Л. Е. Кертмана: англоведение, культурология, методология истории и историография, методика преподавания истории в высшей школе. В своих исследованиях учёный опирался на опыт французской Школы «Анналов». Он опубликовал более 100 работ, в том числе 6 монографий; был соавтором ряда учебников новой и новейшей истории для средней школы.

Л. Е. Кертман был членом Национального комитета историков СССР и Научного совета по истории исторической науки АН СССР.

Основные работы

Монографии

• Кертман Л. Е. Рабочее движение в Англии и борьба двух тенденций в лейбористской партии (1900—1914). — Молотов, 1957.
• Кертман Л. Е. Борьба течений в английском рабочем и социалистическом движении в конце XIX — начале XX вв. — М.: Высшая школа, 1962. — 112 с.
• Кертман Л. Е. География, история и культура Англии. — М.: Высшая школа, 1968; 2-е изд. 1979. — 384 с. — 25 000 экз.
• Кертман Л. Е., Рахшмир П. Ю. Буржуазия Западной Европы и Северной Америки на рубеже XIX—XX вв.: на путях к общему кризису капитализма. — М.: Высшая школа, 1984. — 160 с.
• Кертман Л. Е. История культуры стран Европы и Америки (1870–1917). — М.: Высшая школа, 1987. — 304 с. — 29 000 экз.
• Кертман Л. Е. Джозеф Чемберлен и сыновья. — М.: Мысль, 1990. — 544 с. 100 000 экз. ISBN 5-244-00417-4.

Статьи

• Кертман Л. Е. Рабочее движение и политика английской буржуазии в 1906—1914 гг. // Вопросы истории. 1957. № 1.
• Кертман Л. Е. Борьба за единство социалистических сил в Англии (1905—1914) // Вопросы истории. 1962. № 5.
• Кертман Л. Е. Новый спор о старом фабианстве // Вопросы истории. 1964. № 6.
• Кертман Л. Е. Законы исторических ситуаций // Вопросы истории. 1971. № 1.
• Кертман Л. Е., Ларькина К. И., Рахшмир П. Ю., Ушкевич Н. Ф. Изучение проблем новой и новейшей истории в 1966–1970 гг. // Вопросы истории. 1971. № 4.
• Кертман Л. Е. К методологии изучения культуры и критике её идеалистических концепций // Новая и новейшая история. 1973. № 3.
• Капцугович И. С., Кертман Л. Е. Комплексное изучение исторического процесса // Вопросы истории. 1981. № 7.

Литература

• Кертман Лев Ефимович [некролог] // Вопросы истории. 1988. № 2.
• Мир личности: творческий портрет профессора Л. Е. Кертмана / под ред. П. Ю. Рахшмира. Пермь, 1991.
• Рахшмир П. Ю, Лаптева М. П. Л. Е. Кертман (1917–1987) // Новая и новейшая история. 1992. № 5.
• [www.ural.ru/spec/ency/encyclopaedia-10-927.html Кертман Лев Ефимович] // Уральская историческая энциклопедия. Екатеринбург, 1998.

Ссылки

• [archive.perm.ru/showfond.php?id=842948 Фонд Л. Е. Кертмана] на сайте Государственного архива Пермского края.
• [cyberleninka.ru/article/n/kertman-l-e-pismo-docheri Письмо Л. Е. Кертмана дочери (1961)] // Вестник Пермского университета. Серия: История. Выпуск № 2–19 / 2012. С. 7–8.
• Вершинина Д. Б., Фадеева Л. А. [cyberleninka.ru/article/n/kertmanovskiy-kolorit-anglovedeniya Кертмановский колорит англоведения] // Вестник Пермского университета. Серия: История Выпуск № 2–19 / 2012. С. 70–85.
• Лаптева М. П. [cyberleninka.ru/article/n/intellektualnaya-intuitsiya-l-e-kertmana Интеллектуальная интуиция Л. Е. Кертмана] // Вестник Пермского университета. Серия: История Выпуск№ 2–19 / 2012. С. 86–89.
• Лейбович О. Л. [cyberleninka.ru/article/n/zakony-istoricheskih-situatsiy-lva-kertmana «Законы исторических ситуаций» Льва Кертмана] // Вестник Пермского университета. Серия: История Выпуск№ 2–19 / 2012. С. 90–97.

Отрывок, характеризующий Кертман, Лев Ефимович

– Я не говорю про цареубийство. Я говорю про идеи.
– Да, идеи грабежа, убийства и цареубийства, – опять перебил иронический голос.
– Это были крайности, разумеется, но не в них всё значение, а значение в правах человека, в эманципации от предрассудков, в равенстве граждан; и все эти идеи Наполеон удержал во всей их силе.
– Свобода и равенство, – презрительно сказал виконт, как будто решившийся, наконец, серьезно доказать этому юноше всю глупость его речей, – всё громкие слова, которые уже давно компрометировались. Кто же не любит свободы и равенства? Еще Спаситель наш проповедывал свободу и равенство. Разве после революции люди стали счастливее? Напротив. Mы хотели свободы, а Бонапарте уничтожил ее.
Князь Андрей с улыбкой посматривал то на Пьера, то на виконта, то на хозяйку. В первую минуту выходки Пьера Анна Павловна ужаснулась, несмотря на свою привычку к свету; но когда она увидела, что, несмотря на произнесенные Пьером святотатственные речи, виконт не выходил из себя, и когда она убедилась, что замять этих речей уже нельзя, она собралась с силами и, присоединившись к виконту, напала на оратора.
– Mais, mon cher m r Pierre, [Но, мой милый Пьер,] – сказала Анна Павловна, – как же вы объясняете великого человека, который мог казнить герцога, наконец, просто человека, без суда и без вины?
– Я бы спросил, – сказал виконт, – как monsieur объясняет 18 брюмера. Разве это не обман? C'est un escamotage, qui ne ressemble nullement a la maniere d'agir d'un grand homme. [Это шулерство, вовсе не похожее на образ действий великого человека.]
– А пленные в Африке, которых он убил? – сказала маленькая княгиня. – Это ужасно! – И она пожала плечами.
– C'est un roturier, vous aurez beau dire, [Это проходимец, что бы вы ни говорили,] – сказал князь Ипполит.
Мсье Пьер не знал, кому отвечать, оглянул всех и улыбнулся. Улыбка у него была не такая, какая у других людей, сливающаяся с неулыбкой. У него, напротив, когда приходила улыбка, то вдруг, мгновенно исчезало серьезное и даже несколько угрюмое лицо и являлось другое – детское, доброе, даже глуповатое и как бы просящее прощения.
Виконту, который видел его в первый раз, стало ясно, что этот якобинец совсем не так страшен, как его слова. Все замолчали.
– Как вы хотите, чтобы он всем отвечал вдруг? – сказал князь Андрей. – Притом надо в поступках государственного человека различать поступки частного лица, полководца или императора. Мне так кажется.
– Да, да, разумеется, – подхватил Пьер, обрадованный выступавшею ему подмогой.
– Нельзя не сознаться, – продолжал князь Андрей, – Наполеон как человек велик на Аркольском мосту, в госпитале в Яффе, где он чумным подает руку, но… но есть другие поступки, которые трудно оправдать.
Князь Андрей, видимо желавший смягчить неловкость речи Пьера, приподнялся, сбираясь ехать и подавая знак жене.

Вдруг князь Ипполит поднялся и, знаками рук останавливая всех и прося присесть, заговорил:
– Ah! aujourd'hui on m'a raconte une anecdote moscovite, charmante: il faut que je vous en regale. Vous m'excusez, vicomte, il faut que je raconte en russe. Autrement on ne sentira pas le sel de l'histoire. [Сегодня мне рассказали прелестный московский анекдот; надо вас им поподчивать. Извините, виконт, я буду рассказывать по русски, иначе пропадет вся соль анекдота.]
И князь Ипполит начал говорить по русски таким выговором, каким говорят французы, пробывшие с год в России. Все приостановились: так оживленно, настоятельно требовал князь Ипполит внимания к своей истории.
– В Moscou есть одна барыня, une dame. И она очень скупа. Ей нужно было иметь два valets de pied [лакея] за карета. И очень большой ростом. Это было ее вкусу. И она имела une femme de chambre [горничную], еще большой росту. Она сказала…
Тут князь Ипполит задумался, видимо с трудом соображая.
– Она сказала… да, она сказала: «девушка (a la femme de chambre), надень livree [ливрею] и поедем со мной, за карета, faire des visites». [делать визиты.]
Тут князь Ипполит фыркнул и захохотал гораздо прежде своих слушателей, что произвело невыгодное для рассказчика впечатление. Однако многие, и в том числе пожилая дама и Анна Павловна, улыбнулись.
– Она поехала. Незапно сделался сильный ветер. Девушка потеряла шляпа, и длинны волоса расчесались…
Тут он не мог уже более держаться и стал отрывисто смеяться и сквозь этот смех проговорил:
– И весь свет узнал…
Тем анекдот и кончился. Хотя и непонятно было, для чего он его рассказывает и для чего его надо было рассказать непременно по русски, однако Анна Павловна и другие оценили светскую любезность князя Ипполита, так приятно закончившего неприятную и нелюбезную выходку мсье Пьера. Разговор после анекдота рассыпался на мелкие, незначительные толки о будущем и прошедшем бале, спектакле, о том, когда и где кто увидится.


Поблагодарив Анну Павловну за ее charmante soiree, [очаровательный вечер,] гости стали расходиться.
Пьер был неуклюж. Толстый, выше обыкновенного роста, широкий, с огромными красными руками, он, как говорится, не умел войти в салон и еще менее умел из него выйти, то есть перед выходом сказать что нибудь особенно приятное. Кроме того, он был рассеян. Вставая, он вместо своей шляпы захватил трехугольную шляпу с генеральским плюмажем и держал ее, дергая султан, до тех пор, пока генерал не попросил возвратить ее. Но вся его рассеянность и неуменье войти в салон и говорить в нем выкупались выражением добродушия, простоты и скромности. Анна Павловна повернулась к нему и, с христианскою кротостью выражая прощение за его выходку, кивнула ему и сказала:
– Надеюсь увидать вас еще, но надеюсь тоже, что вы перемените свои мнения, мой милый мсье Пьер, – сказала она.
Когда она сказала ему это, он ничего не ответил, только наклонился и показал всем еще раз свою улыбку, которая ничего не говорила, разве только вот что: «Мнения мнениями, а вы видите, какой я добрый и славный малый». И все, и Анна Павловна невольно почувствовали это.
Князь Андрей вышел в переднюю и, подставив плечи лакею, накидывавшему ему плащ, равнодушно прислушивался к болтовне своей жены с князем Ипполитом, вышедшим тоже в переднюю. Князь Ипполит стоял возле хорошенькой беременной княгини и упорно смотрел прямо на нее в лорнет.
– Идите, Annette, вы простудитесь, – говорила маленькая княгиня, прощаясь с Анной Павловной. – C'est arrete, [Решено,] – прибавила она тихо.
Анна Павловна уже успела переговорить с Лизой о сватовстве, которое она затевала между Анатолем и золовкой маленькой княгини.
– Я надеюсь на вас, милый друг, – сказала Анна Павловна тоже тихо, – вы напишете к ней и скажете мне, comment le pere envisagera la chose. Au revoir, [Как отец посмотрит на дело. До свидания,] – и она ушла из передней.
Князь Ипполит подошел к маленькой княгине и, близко наклоняя к ней свое лицо, стал полушопотом что то говорить ей.
Два лакея, один княгинин, другой его, дожидаясь, когда они кончат говорить, стояли с шалью и рединготом и слушали их, непонятный им, французский говор с такими лицами, как будто они понимали, что говорится, но не хотели показывать этого. Княгиня, как всегда, говорила улыбаясь и слушала смеясь.
– Я очень рад, что не поехал к посланнику, – говорил князь Ипполит: – скука… Прекрасный вечер, не правда ли, прекрасный?
– Говорят, что бал будет очень хорош, – отвечала княгиня, вздергивая с усиками губку. – Все красивые женщины общества будут там.
– Не все, потому что вас там не будет; не все, – сказал князь Ипполит, радостно смеясь, и, схватив шаль у лакея, даже толкнул его и стал надевать ее на княгиню.
От неловкости или умышленно (никто бы не мог разобрать этого) он долго не опускал рук, когда шаль уже была надета, и как будто обнимал молодую женщину.