Кесклинн

Кесклинн
Таллин
Площадь:	30,6 км²
Перепись населения:	1 апреля 2015 года
Население:	58 489 чел.
Плотность населения:	1 911 чел./км²
Глава:	Алар Няэме(Kesk)
www.tallinn.ee/kesklinn  (эст.)

Ке́склинн (эст. Kesklinn, центр города) — район в Таллине, столице Эстонии.

Местонахождение

Граничит на северо-западе с районом Пыхья-Таллинн, на западе с Кристийне, на юго-западе с Нымме, на востоке с Ласнамяэ и Пирита, на юге с волостью Раэ. Естественной северной границей служит побережье Финского залива. До административной реформы 1993 года территория была разделена между 4 районами.

О районе

На территории района находятся исторический район Старый Таллин, озеро Юлемисте и Таллинский порт. Району подчинён остров Аэгна.

Вблизи Старого города и порта расположены бизнес-центры и торговые площади, в том числе новый комплекс высотных зданий на улице Лийвалайа, Тартуском шоссе и улице Маакри. В Кесклинне также находится большая часть общественных и культурных учреждений: здание парламента (Рийгикогу), резиденция правительства (дом Стенбока), построенное в 1913 году здание Национальной оперы «Эстония» и Русский драматический театр, национальная библиотека на Тынисмяги, Калевский стадион, также большое количество музеев, театров и правительственных учреждений. Стоимость жилья в районе самая большая не только в Таллине, но и во всей Эстонии.

Помимо Старого города, в число достопримечательностей входят также построенный в XVIII веке в стиле барокко Екатерининский дворец с прилегающим парком, квартал Сюда-Татари, территория Кассисаба, квартал Ротерманна. Знаменитый монумент Бронзовый солдат, перенесёный в апреле 2007 года на Военное кладбище Таллина, продолжает находиться в районе Кесклинн.

В этой части города 42 зелёные зоны, в том числе Кадриоргский парк, Тоомпарк, парк Хирве, парк Таммсааре. Береговая линия залива протягивается от Городского зала до мемориала Маарьямяги.

Отрывок, характеризующий Кесклинн

– Вы меня помните? – спокойно, с приятной улыбкой сказал Борис. – Я с матушкой приехал к графу, но он, кажется, не совсем здоров.
– Да, кажется, нездоров. Его всё тревожат, – отвечал Пьер, стараясь вспомнить, кто этот молодой человек.
Борис чувствовал, что Пьер не узнает его, но не считал нужным называть себя и, не испытывая ни малейшего смущения, смотрел ему прямо в глаза.
– Граф Ростов просил вас нынче приехать к нему обедать, – сказал он после довольно долгого и неловкого для Пьера молчания.
– А! Граф Ростов! – радостно заговорил Пьер. – Так вы его сын, Илья. Я, можете себе представить, в первую минуту не узнал вас. Помните, как мы на Воробьевы горы ездили c m me Jacquot… [мадам Жако…] давно.
– Вы ошибаетесь, – неторопливо, с смелою и несколько насмешливою улыбкой проговорил Борис. – Я Борис, сын княгини Анны Михайловны Друбецкой. Ростова отца зовут Ильей, а сына – Николаем. И я m me Jacquot никакой не знал.
Пьер замахал руками и головой, как будто комары или пчелы напали на него.
– Ах, ну что это! я всё спутал. В Москве столько родных! Вы Борис…да. Ну вот мы с вами и договорились. Ну, что вы думаете о булонской экспедиции? Ведь англичанам плохо придется, ежели только Наполеон переправится через канал? Я думаю, что экспедиция очень возможна. Вилльнев бы не оплошал!
Борис ничего не знал о булонской экспедиции, он не читал газет и о Вилльневе в первый раз слышал.
– Мы здесь в Москве больше заняты обедами и сплетнями, чем политикой, – сказал он своим спокойным, насмешливым тоном. – Я ничего про это не знаю и не думаю. Москва занята сплетнями больше всего, – продолжал он. – Теперь говорят про вас и про графа.
Пьер улыбнулся своей доброю улыбкой, как будто боясь за своего собеседника, как бы он не сказал чего нибудь такого, в чем стал бы раскаиваться. Но Борис говорил отчетливо, ясно и сухо, прямо глядя в глаза Пьеру.
– Москве больше делать нечего, как сплетничать, – продолжал он. – Все заняты тем, кому оставит граф свое состояние, хотя, может быть, он переживет всех нас, чего я от души желаю…
– Да, это всё очень тяжело, – подхватил Пьер, – очень тяжело. – Пьер всё боялся, что этот офицер нечаянно вдастся в неловкий для самого себя разговор.
– А вам должно казаться, – говорил Борис, слегка краснея, но не изменяя голоса и позы, – вам должно казаться, что все заняты только тем, чтобы получить что нибудь от богача.
«Так и есть», подумал Пьер.
– А я именно хочу сказать вам, чтоб избежать недоразумений, что вы очень ошибетесь, ежели причтете меня и мою мать к числу этих людей. Мы очень бедны, но я, по крайней мере, за себя говорю: именно потому, что отец ваш богат, я не считаю себя его родственником, и ни я, ни мать никогда ничего не будем просить и не примем от него.