Кету

Ке́ту (санскр. केतु, ketu ^IAST) — южный, или нисходящий узел, в котором Луна, пересекая эклиптику, направляется вниз, в сторону Южного полюса Земли и одна из наваграх (девяти небесных тел) в индийской астрологии. Кету имеет противоположный, северный или восходящий узел, называемый Раху, в котором Луна направляется вверх, к Северному полюсу. В индуистской мифологии Кету считается «теневой» планетой, способной оказывать огромное влияние на жизни людей и на всё творение. В особых случаях Кету может помочь достичь человеку огромного успеха, особенно в духовной жизни. В индуистском искусстве Кету часто изображается с драгоценным камнем или со звездой на голове. Кету также ассоциируется с Ганешей и Матсьей — аватарой Вишну в образе гигантской рыбы. Кету символизирует процесс духовного очищения, часто он приносит страдания и потери в жизнь человека с целью повернуть его к Богу. Кету является каракой (индикатором) ума, мудрости, проницательности, непривязанности к материальному, сверхъестественных способностей. Считается, что Кету способен устранять последствия отравления ядом или укуса ядовитой змеи. Под покровительством Кету находятся три накшатры: Ашвини, Магха и Мула.

Согласно пураническому мифу, во время Пахтанья Молочного океана между девами и асурами завязалась битва за обладание полученной при взбалтывании океана амритой. Когда асуры одержали верх и завладели амритой, девы обратились за помощью к Вишну, который принял форму Мохини — девушки необычайной красоты. Воспользовавшись тем, что асуры были отвлечены её красотой, Мохини похитила у них амриту и раздала её девам, которые наконец смогли отведать небесного напитка. Один из асуров по имени Раху принял облик девы, намереваясь таким образом испить нектара. Однако, Сурья и Чандра признали самозванца и сообщили о нём Мохини. Раху начал пить амриту, но перед тем, как он смог проглотить её, Мохини отрубила ему голову с помощью божественного диска сударшана-чакры. В результате, уже соприкоснувшаяся с нектаром голова демона стала бессмертной и превратилась в лунный узел Раху, который, желая отомстить Солнцу и Луне, иногда проглатывает их, вызывая таким образом солнечные и лунные затмения. Тело демона превратилось в Кету.

Ссылки

• [jyotirdwara.ru/articles/KetuAndTheVariousForms.pdf Санджай Ратх «Кету и его формы»]

Отрывок, характеризующий Кету

– Я слыхал про такого рода дела и знаю, что Государь очень строг в этих случаях. Я думаю, надо бы не доводить до Его Величества. По моему, лучше бы прямо просить корпусного командира… Но вообще я думаю…
– Так ты ничего не хочешь сделать, так и скажи! – закричал почти Ростов, не глядя в глаза Борису.
Борис улыбнулся: – Напротив, я сделаю, что могу, только я думал…
В это время в двери послышался голос Жилинского, звавший Бориса.
– Ну иди, иди, иди… – сказал Ростов и отказавшись от ужина, и оставшись один в маленькой комнатке, он долго ходил в ней взад и вперед, и слушал веселый французский говор из соседней комнаты.


Ростов приехал в Тильзит в день, менее всего удобный для ходатайства за Денисова. Самому ему нельзя было итти к дежурному генералу, так как он был во фраке и без разрешения начальства приехал в Тильзит, а Борис, ежели даже и хотел, не мог сделать этого на другой день после приезда Ростова. В этот день, 27 го июня, были подписаны первые условия мира. Императоры поменялись орденами: Александр получил Почетного легиона, а Наполеон Андрея 1 й степени, и в этот день был назначен обед Преображенскому батальону, который давал ему батальон французской гвардии. Государи должны были присутствовать на этом банкете.
Ростову было так неловко и неприятно с Борисом, что, когда после ужина Борис заглянул к нему, он притворился спящим и на другой день рано утром, стараясь не видеть его, ушел из дома. Во фраке и круглой шляпе Николай бродил по городу, разглядывая французов и их мундиры, разглядывая улицы и дома, где жили русский и французский императоры. На площади он видел расставляемые столы и приготовления к обеду, на улицах видел перекинутые драпировки с знаменами русских и французских цветов и огромные вензеля А. и N. В окнах домов были тоже знамена и вензеля.
«Борис не хочет помочь мне, да и я не хочу обращаться к нему. Это дело решенное – думал Николай – между нами всё кончено, но я не уеду отсюда, не сделав всё, что могу для Денисова и главное не передав письма государю. Государю?!… Он тут!» думал Ростов, подходя невольно опять к дому, занимаемому Александром.
У дома этого стояли верховые лошади и съезжалась свита, видимо приготовляясь к выезду государя.
«Всякую минуту я могу увидать его, – думал Ростов. Если бы только я мог прямо передать ему письмо и сказать всё, неужели меня бы арестовали за фрак? Не может быть! Он бы понял, на чьей стороне справедливость. Он всё понимает, всё знает. Кто же может быть справедливее и великодушнее его? Ну, да ежели бы меня и арестовали бы за то, что я здесь, что ж за беда?» думал он, глядя на офицера, всходившего в дом, занимаемый государем. «Ведь вот всходят же. – Э! всё вздор. Пойду и подам сам письмо государю: тем хуже будет для Друбецкого, который довел меня до этого». И вдруг, с решительностью, которой он сам не ждал от себя, Ростов, ощупав письмо в кармане, пошел прямо к дому, занимаемому государем.