Кефе (эялет)
Поделись знанием:
– Ну так что ж ты хочешь? Вы нынче ведь все влюблены. Ну, влюблена, так выходи за него замуж! – сердито смеясь, проговорила графиня. – С Богом!
– Нет, мама, я не влюблена в него, должно быть не влюблена в него.
– Ну, так так и скажи ему.
– Мама, вы сердитесь? Вы не сердитесь, голубушка, ну в чем же я виновата?
– Нет, да что же, мой друг? Хочешь, я пойду скажу ему, – сказала графиня, улыбаясь.
– Нет, я сама, только научите. Вам всё легко, – прибавила она, отвечая на ее улыбку. – А коли бы видели вы, как он мне это сказал! Ведь я знаю, что он не хотел этого сказать, да уж нечаянно сказал.
– Ну всё таки надо отказать.
– Нет, не надо. Мне так его жалко! Он такой милый.
– Ну, так прими предложение. И то пора замуж итти, – сердито и насмешливо сказала мать.
– Нет, мама, мне так жалко его. Я не знаю, как я скажу.
– Да тебе и нечего говорить, я сама скажу, – сказала графиня, возмущенная тем, что осмелились смотреть, как на большую, на эту маленькую Наташу.
– Нет, ни за что, я сама, а вы слушайте у двери, – и Наташа побежала через гостиную в залу, где на том же стуле, у клавикорд, закрыв лицо руками, сидел Денисов. Он вскочил на звук ее легких шагов.
– Натали, – сказал он, быстрыми шагами подходя к ней, – решайте мою судьбу. Она в ваших руках!
– Василий Дмитрич, мне вас так жалко!… Нет, но вы такой славный… но не надо… это… а так я вас всегда буду любить.
Денисов нагнулся над ее рукою, и она услыхала странные, непонятные для нее звуки. Она поцеловала его в черную, спутанную, курчавую голову. В это время послышался поспешный шум платья графини. Она подошла к ним.
– Василий Дмитрич, я благодарю вас за честь, – сказала графиня смущенным голосом, но который казался строгим Денисову, – но моя дочь так молода, и я думала, что вы, как друг моего сына, обратитесь прежде ко мне. В таком случае вы не поставили бы меня в необходимость отказа.
– Г'афиня, – сказал Денисов с опущенными глазами и виноватым видом, хотел сказать что то еще и запнулся.
Наташа не могла спокойно видеть его таким жалким. Она начала громко всхлипывать.
– Г'афиня, я виноват перед вами, – продолжал Денисов прерывающимся голосом, – но знайте, что я так боготво'ю вашу дочь и всё ваше семейство, что две жизни отдам… – Он посмотрел на графиню и, заметив ее строгое лицо… – Ну п'ощайте, г'афиня, – сказал он, поцеловал ее руку и, не взглянув на Наташу, быстрыми, решительными шагами вышел из комнаты.
На другой день Ростов проводил Денисова, который не хотел более ни одного дня оставаться в Москве. Денисова провожали у цыган все его московские приятели, и он не помнил, как его уложили в сани и как везли первые три станции.
После отъезда Денисова, Ростов, дожидаясь денег, которые не вдруг мог собрать старый граф, провел еще две недели в Москве, не выезжая из дому, и преимущественно в комнате барышень.
Соня была к нему нежнее и преданнее чем прежде. Она, казалось, хотела показать ему, что его проигрыш был подвиг, за который она теперь еще больше любит его; но Николай теперь считал себя недостойным ее.
Эялет Кефе, 1609 (коричневым).
Эялет Кефе или Кафа (также Кефинское бейлербейство; осм. Eyalet-i Kefe, тур. Kefe Eyaleti) — эялет Османской империи в 1588—1778 годах, образованный путём повышения статуса Кефинского санджака и присоединения к нему нескольких полуэксклавов, получивших статус санджаков или райя (Бендер, Аккерман)[1]. Он простирался по северному побережью Чёрного моря, включая в себя несколько полуэксклавов. Глава носил титул белербея. Эялет в себя южноe побережье Крыма. Эялет находился под прямым османским правлением, отдельно от Крымского ханства.[2] Его столицей был город Кефе (Кафа — современная Феодосия).
История
Кафа и прилегающие территории впервые стали владением Османской империи после её победы над генуэзцами в 1475, после чего был создан санджак с центром в Кафе[2]. Эялет Кефе образовался в 1558 как бейлербейство[3]. В XVII веке записи Эвлия Челеби утверждают, что санджаки эялета «управлялись воеводами, назначаемыми султаном, а не ханом»[4]. В 1774 году эялет был ненадолго присоединён к независимому Крымскому ханству в результате Кючук-Кайнарджийского мирного договора[5], а уже в 1783 году ханство было присоединено к Российской империи.[6]
Административное деление
Санджаки эялета между 1700—1730:[7]
- Санджак Паша (Феодосия)
- Санджак Аккерман (Белгород-Днестровский)
- Санджак Бендер (Бендер)
- Санджак Ачу (Темрюк)
- Санджак Зане
- Санджак Кынбурун (Кинбурн)
См. также
Напишите отзыв о статье "Кефе (эялет)"
Примечания
- ↑ web.archive.org/web/20120503041726/turuz.info/Turkoloji-Tarix/293-Osmanli%20Yonetiminde%20Kirim-1600-1774%20(Omer%20Biyik)%20(Izmir-2007).pdf
- ↑ 1 2 [books.google.com/books?id=Qjwid7xcOPIC The Crimean Tatars] в Google Книгах By Alan W. Fisher
- ↑ Nejat Göyünç, Osmanlı Devleti’nde Taşra Teşkilâtı (Tanzimat’a Kadar), Osmanlı, Cilt 6: Teşkilât, Yeni Türkiye Yayınları, Ankara, 1999, ISBN 975-6782-09-9, p. 77. (тур.)
- ↑ [books.google.com/books?id=66hCAAAAcAAJ Narrative of travels in Europe, Asia, and Africa in the ..., Volume 1] в Google Книгах By Evliya Çelebi, Joseph von Hammer-Purgstall
- ↑ [books.google.com/books?id=QjzYdCxumFcC Encyclopedia of the Ottoman Empire] в Google Книгах By Gábor Ágoston, Bruce Alan Masters
- ↑ [books.google.com/books?id=QjzYdCxumFcC Encyclopedia of the Ottoman Empire] в Google Книгах By Gábor Ágoston, Bruce Alan Masters
- ↑ Orhan Kılıç, XVII. Yüzyılın İlk Yarısında Osmanlı Devleti’nin Eyalet ve Sancak Teşkilatlanması, Osmanlı, Cilt 6: Teşkilât, Yeni Türkiye Yayınları, Ankara, 1999, ISBN 975-6782-09-9, p. 92. (тур.)
Литература
- Неделькин Е.В. [www.academia.edu/28374749/Неделькин_Е.В._Османская_провинция_Кефе_в_конце_XV_первой_половине_XVI_вв._IV_Бахчисарайские_научные_чтения_памяти_Е.В._Веймарна_Бахчисарай_8_9_сентября_2015_г._._Тезисы_докладов_и_сообщений_ред._сост._Д.А._Моисеев_О.М._Стойкова._Бахчисарай_2016._С._19-20 Османская провинция Кефе в конце XV — первой половине XVI вв.] // IV Бахчисарайские научные чтения памяти Е.В. Веймарна (Бахчисарай, 8—9 сентября 2015 г.). Тезисы докладов и сообщений / ред.—сост. Д.А. Моисеев, О.М. Стойкова. — Бахчисарай, 2016. — С. 19—20.
|
Это заготовка статьи об Османской империи. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Кефе (эялет)
– Нет, он не дурак, – обиженно и серьезно сказала Наташа.– Ну так что ж ты хочешь? Вы нынче ведь все влюблены. Ну, влюблена, так выходи за него замуж! – сердито смеясь, проговорила графиня. – С Богом!
– Нет, мама, я не влюблена в него, должно быть не влюблена в него.
– Ну, так так и скажи ему.
– Мама, вы сердитесь? Вы не сердитесь, голубушка, ну в чем же я виновата?
– Нет, да что же, мой друг? Хочешь, я пойду скажу ему, – сказала графиня, улыбаясь.
– Нет, я сама, только научите. Вам всё легко, – прибавила она, отвечая на ее улыбку. – А коли бы видели вы, как он мне это сказал! Ведь я знаю, что он не хотел этого сказать, да уж нечаянно сказал.
– Ну всё таки надо отказать.
– Нет, не надо. Мне так его жалко! Он такой милый.
– Ну, так прими предложение. И то пора замуж итти, – сердито и насмешливо сказала мать.
– Нет, мама, мне так жалко его. Я не знаю, как я скажу.
– Да тебе и нечего говорить, я сама скажу, – сказала графиня, возмущенная тем, что осмелились смотреть, как на большую, на эту маленькую Наташу.
– Нет, ни за что, я сама, а вы слушайте у двери, – и Наташа побежала через гостиную в залу, где на том же стуле, у клавикорд, закрыв лицо руками, сидел Денисов. Он вскочил на звук ее легких шагов.
– Натали, – сказал он, быстрыми шагами подходя к ней, – решайте мою судьбу. Она в ваших руках!
– Василий Дмитрич, мне вас так жалко!… Нет, но вы такой славный… но не надо… это… а так я вас всегда буду любить.
Денисов нагнулся над ее рукою, и она услыхала странные, непонятные для нее звуки. Она поцеловала его в черную, спутанную, курчавую голову. В это время послышался поспешный шум платья графини. Она подошла к ним.
– Василий Дмитрич, я благодарю вас за честь, – сказала графиня смущенным голосом, но который казался строгим Денисову, – но моя дочь так молода, и я думала, что вы, как друг моего сына, обратитесь прежде ко мне. В таком случае вы не поставили бы меня в необходимость отказа.
– Г'афиня, – сказал Денисов с опущенными глазами и виноватым видом, хотел сказать что то еще и запнулся.
Наташа не могла спокойно видеть его таким жалким. Она начала громко всхлипывать.
– Г'афиня, я виноват перед вами, – продолжал Денисов прерывающимся голосом, – но знайте, что я так боготво'ю вашу дочь и всё ваше семейство, что две жизни отдам… – Он посмотрел на графиню и, заметив ее строгое лицо… – Ну п'ощайте, г'афиня, – сказал он, поцеловал ее руку и, не взглянув на Наташу, быстрыми, решительными шагами вышел из комнаты.
На другой день Ростов проводил Денисова, который не хотел более ни одного дня оставаться в Москве. Денисова провожали у цыган все его московские приятели, и он не помнил, как его уложили в сани и как везли первые три станции.
После отъезда Денисова, Ростов, дожидаясь денег, которые не вдруг мог собрать старый граф, провел еще две недели в Москве, не выезжая из дому, и преимущественно в комнате барышень.
Соня была к нему нежнее и преданнее чем прежде. Она, казалось, хотела показать ему, что его проигрыш был подвиг, за который она теперь еще больше любит его; но Николай теперь считал себя недостойным ее.
