Кечеджиян, Руслан Эдуардович
Поделись знанием:
– А, ну так вот видите!
– Да, mais ce n'est pas comme vous l'entendez, [но это не так, как вы это понимаете,] – продолжал князь Андрей. – Я ни малейшего добра не желал и не желаю этому мерзавцу протоколисту, который украл какие то сапоги у ополченцев; я даже очень был бы доволен видеть его повешенным, но мне жалко отца, то есть опять себя же.
Князь Андрей всё более и более оживлялся. Глаза его лихорадочно блестели в то время, как он старался доказать Пьеру, что никогда в его поступке не было желания добра ближнему.
– Ну, вот ты хочешь освободить крестьян, – продолжал он. – Это очень хорошо; но не для тебя (ты, я думаю, никого не засекал и не посылал в Сибирь), и еще меньше для крестьян. Ежели их бьют, секут, посылают в Сибирь, то я думаю, что им от этого нисколько не хуже. В Сибири ведет он ту же свою скотскую жизнь, а рубцы на теле заживут, и он так же счастлив, как и был прежде. А нужно это для тех людей, которые гибнут нравственно, наживают себе раскаяние, подавляют это раскаяние и грубеют от того, что у них есть возможность казнить право и неправо. Вот кого мне жалко, и для кого бы я желал освободить крестьян. Ты, может быть, не видал, а я видел, как хорошие люди, воспитанные в этих преданиях неограниченной власти, с годами, когда они делаются раздражительнее, делаются жестоки, грубы, знают это, не могут удержаться и всё делаются несчастнее и несчастнее. – Князь Андрей говорил это с таким увлечением, что Пьер невольно подумал о том, что мысли эти наведены были Андрею его отцом. Он ничего не отвечал ему.
– Так вот кого мне жалко – человеческого достоинства, спокойствия совести, чистоты, а не их спин и лбов, которые, сколько ни секи, сколько ни брей, всё останутся такими же спинами и лбами.
– Нет, нет и тысячу раз нет, я никогда не соглашусь с вами, – сказал Пьер.
Вечером князь Андрей и Пьер сели в коляску и поехали в Лысые Горы. Князь Андрей, поглядывая на Пьера, прерывал изредка молчание речами, доказывавшими, что он находился в хорошем расположении духа.
Он говорил ему, указывая на поля, о своих хозяйственных усовершенствованиях.
Пьер мрачно молчал, отвечая односложно, и казался погруженным в свои мысли.
Пьер думал о том, что князь Андрей несчастлив, что он заблуждается, что он не знает истинного света и что Пьер должен притти на помощь ему, просветить и поднять его. Но как только Пьер придумывал, как и что он станет говорить, он предчувствовал, что князь Андрей одним словом, одним аргументом уронит всё в его ученьи, и он боялся начать, боялся выставить на возможность осмеяния свою любимую святыню.
| Руслан Кечеджиян | |
 | |
| Имя при рождении: |
Руслан Эдуардович Кечеджиян |
|---|---|
| Дата рождения: |
10 октября 1977 (46 лет) |
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Профессия: | |
Руслан Эдуардович Кечеджиян (10 октября 1977, Ростов-на-Дону) — российский кинорежиссер, сценарист, кинооператор.
Содержание
Биография
Родился 10 октября 1977 года в Ростове-на-Дону.
Руслан Кечеджиян стал известен в после выхода неоднозначно воспринятого сериала «Мы с Ростова»[1].
В июле 2015 года фильм Руслана Кечеджияна «Руки» был включён в шорт-лист национального конкурса «Российская Флаэртиана»[2][1].
Избранная фильмография
- 2014 — «Руки».[3][4][5][1]
- 2013 — «Станичный священник». Документальный фильм.[4][6][1]
- 2012 — «Мы с Ростова».[3]
- 2010 — «Русский век барона Фальц-Фейна». Документальный фильм, 59 мин.[7][3]
- 2010 — «Нереальный кастинг».[3]
- 2009 — «Путешествие по Дону».
Семья
Кечеджиян, Эдуард Макарович (1949) — отец, российский кинооператор.
Источники
- ↑ 1 2 3 4 Дрим М. [161.ru/text/newsline/53578857435136-print.html Фильм донского режиссёра вошел в шорт-лист российской «Флаэртианы»] // 161.ru. — 2015. — 8 июля.
- ↑ Собств. инф. [www.flahertiana.ru/news/index.htm?id=150 Сформирована программа национального конкурса «РОССИЙСКАЯ «ФЛАЭРТИАНА»] // www.flahertiana.ru. — 2015. — 7 июля.
- ↑ 1 2 3 4 Терентьев В. [mkrf.ru/press-tsentr/novosti/region/v-sochi-svoy-novyy-dokumentalnyy-film-ruki-predstavil-ruslan-kechedzhiyan- В Сочи свой новый документальный фильм «Руки» представил Руслан Кечеджиян] // mkrf.ru. — 2015. — 14 мая.
- ↑ 1 2 Сергеева Ю. [www.sobaka.ru/rnd/vote/music/27289 Алексей Хевелев] // www.sobaka.ru. — 2014. — 8 сент.
- ↑ Головко В. [www.rostov.aif.ru/culture/film_rostovchanina_voshyol_v_short-list_mezhdunarodnogo_festivalya Фильм ростовчанина вошёл в шорт-лист международного фестиваля] // Аргументы и факты. — 2015. — 8 июля.
- ↑ Собств. корр. [www.popovfoundation.org/#!%D0%94%D0%BE%D0%BA%D1%83%D0%BC%D0%B5%D0%BD%D1%82%D0%B0%D0%BB%D1%8C%D0%BD%D1%8B%D0%B9-%D1%84%D0%B8%D0%BB%D1%8C%D0%BC-%C2%AB%D0%A1%D1%82%D0%B0%D0%BD%D0%B8%D1%87%D0%BD%D1%8B%D0%B9-%D1%81%D0%B2%D1%8F%D1%89%D0%B5%D0%BD%D0%BD%D0%B8%D0%BA%C2%BB/c1ev9/6B0BC645-B4B1-4759-B246-25BE9B6F2860 Документальный фильм «Станичный священник»] // www.popovfoundation.org. — 2013. — 14 дек.
- ↑ Пилипенко Г. [www.rostovnews.net/2010/10/13/2010-10-13-06-16-16/ Русский век барона Фальц-Фейна. Премьера в Ростове] // www.rostovnews.net. — 2010. — 13 окт.
Напишите отзыв о статье "Кечеджиян, Руслан Эдуардович"
Отрывок, характеризующий Кечеджиян, Руслан Эдуардович
– А вот зачем. Отец мой один из замечательнейших людей своего века. Но он становится стар, и он не то что жесток, но он слишком деятельного характера. Он страшен своей привычкой к неограниченной власти, и теперь этой властью, данной Государем главнокомандующим над ополчением. Ежели бы я два часа опоздал две недели тому назад, он бы повесил протоколиста в Юхнове, – сказал князь Андрей с улыбкой; – так я служу потому, что кроме меня никто не имеет влияния на отца, и я кое где спасу его от поступка, от которого бы он после мучился.– А, ну так вот видите!
– Да, mais ce n'est pas comme vous l'entendez, [но это не так, как вы это понимаете,] – продолжал князь Андрей. – Я ни малейшего добра не желал и не желаю этому мерзавцу протоколисту, который украл какие то сапоги у ополченцев; я даже очень был бы доволен видеть его повешенным, но мне жалко отца, то есть опять себя же.
Князь Андрей всё более и более оживлялся. Глаза его лихорадочно блестели в то время, как он старался доказать Пьеру, что никогда в его поступке не было желания добра ближнему.
– Ну, вот ты хочешь освободить крестьян, – продолжал он. – Это очень хорошо; но не для тебя (ты, я думаю, никого не засекал и не посылал в Сибирь), и еще меньше для крестьян. Ежели их бьют, секут, посылают в Сибирь, то я думаю, что им от этого нисколько не хуже. В Сибири ведет он ту же свою скотскую жизнь, а рубцы на теле заживут, и он так же счастлив, как и был прежде. А нужно это для тех людей, которые гибнут нравственно, наживают себе раскаяние, подавляют это раскаяние и грубеют от того, что у них есть возможность казнить право и неправо. Вот кого мне жалко, и для кого бы я желал освободить крестьян. Ты, может быть, не видал, а я видел, как хорошие люди, воспитанные в этих преданиях неограниченной власти, с годами, когда они делаются раздражительнее, делаются жестоки, грубы, знают это, не могут удержаться и всё делаются несчастнее и несчастнее. – Князь Андрей говорил это с таким увлечением, что Пьер невольно подумал о том, что мысли эти наведены были Андрею его отцом. Он ничего не отвечал ему.
– Так вот кого мне жалко – человеческого достоинства, спокойствия совести, чистоты, а не их спин и лбов, которые, сколько ни секи, сколько ни брей, всё останутся такими же спинами и лбами.
– Нет, нет и тысячу раз нет, я никогда не соглашусь с вами, – сказал Пьер.
Вечером князь Андрей и Пьер сели в коляску и поехали в Лысые Горы. Князь Андрей, поглядывая на Пьера, прерывал изредка молчание речами, доказывавшими, что он находился в хорошем расположении духа.
Он говорил ему, указывая на поля, о своих хозяйственных усовершенствованиях.
Пьер мрачно молчал, отвечая односложно, и казался погруженным в свои мысли.
Пьер думал о том, что князь Андрей несчастлив, что он заблуждается, что он не знает истинного света и что Пьер должен притти на помощь ему, просветить и поднять его. Но как только Пьер придумывал, как и что он станет говорить, он предчувствовал, что князь Андрей одним словом, одним аргументом уронит всё в его ученьи, и он боялся начать, боялся выставить на возможность осмеяния свою любимую святыню.
