Периферийные кечуанские языки
Поделись знанием:
– Да, это затруднительно, понеже образование весьма мало распространено, но… – Граф Кочубей не договорил, он поднялся и, взяв за руку князя Андрея, пошел навстречу входящему высокому, лысому, белокурому человеку, лет сорока, с большим открытым лбом и необычайной, странной белизной продолговатого лица. На вошедшем был синий фрак, крест на шее и звезда на левой стороне груди. Это был Сперанский. Князь Андрей тотчас узнал его и в душе его что то дрогнуло, как это бывает в важные минуты жизни. Было ли это уважение, зависть, ожидание – он не знал. Вся фигура Сперанского имела особенный тип, по которому сейчас можно было узнать его. Ни у кого из того общества, в котором жил князь Андрей, он не видал этого спокойствия и самоуверенности неловких и тупых движений, ни у кого он не видал такого твердого и вместе мягкого взгляда полузакрытых и несколько влажных глаз, не видал такой твердости ничего незначащей улыбки, такого тонкого, ровного, тихого голоса, и, главное, такой нежной белизны лица и особенно рук, несколько широких, но необыкновенно пухлых, нежных и белых. Такую белизну и нежность лица князь Андрей видал только у солдат, долго пробывших в госпитале. Это был Сперанский, государственный секретарь, докладчик государя и спутник его в Эрфурте, где он не раз виделся и говорил с Наполеоном.
Сперанский не перебегал глазами с одного лица на другое, как это невольно делается при входе в большое общество, и не торопился говорить. Он говорил тихо, с уверенностью, что будут слушать его, и смотрел только на то лицо, с которым говорил.
Князь Андрей особенно внимательно следил за каждым словом и движением Сперанского. Как это бывает с людьми, особенно с теми, которые строго судят своих ближних, князь Андрей, встречаясь с новым лицом, особенно с таким, как Сперанский, которого он знал по репутации, всегда ждал найти в нем полное совершенство человеческих достоинств.
Сперанский сказал Кочубею, что жалеет о том, что не мог приехать раньше, потому что его задержали во дворце. Он не сказал, что его задержал государь. И эту аффектацию скромности заметил князь Андрей. Когда Кочубей назвал ему князя Андрея, Сперанский медленно перевел свои глаза на Болконского с той же улыбкой и молча стал смотреть на него.
– Я очень рад с вами познакомиться, я слышал о вас, как и все, – сказал он.
Кочубей сказал несколько слов о приеме, сделанном Болконскому Аракчеевым. Сперанский больше улыбнулся.
– Директором комиссии военных уставов мой хороший приятель – господин Магницкий, – сказал он, договаривая каждый слог и каждое слово, – и ежели вы того пожелаете, я могу свести вас с ним. (Он помолчал на точке.) Я надеюсь, что вы найдете в нем сочувствие и желание содействовать всему разумному.
Около Сперанского тотчас же составился кружок и тот старик, который говорил о своем чиновнике, Пряничникове, тоже с вопросом обратился к Сперанскому.
Князь Андрей, не вступая в разговор, наблюдал все движения Сперанского, этого человека, недавно ничтожного семинариста и теперь в руках своих, – этих белых, пухлых руках, имевшего судьбу России, как думал Болконский. Князя Андрея поразило необычайное, презрительное спокойствие, с которым Сперанский отвечал старику. Он, казалось, с неизмеримой высоты обращал к нему свое снисходительное слово. Когда старик стал говорить слишком громко, Сперанский улыбнулся и сказал, что он не может судить о выгоде или невыгоде того, что угодно было государю.
Поговорив несколько времени в общем кругу, Сперанский встал и, подойдя к князю Андрею, отозвал его с собой на другой конец комнаты. Видно было, что он считал нужным заняться Болконским.
– Я не успел поговорить с вами, князь, среди того одушевленного разговора, в который был вовлечен этим почтенным старцем, – сказал он, кротко презрительно улыбаясь и этой улыбкой как бы признавая, что он вместе с князем Андреем понимает ничтожность тех людей, с которыми он только что говорил. Это обращение польстило князю Андрею. – Я вас знаю давно: во первых, по делу вашему о ваших крестьянах, это наш первый пример, которому так желательно бы было больше последователей; а во вторых, потому что вы один из тех камергеров, которые не сочли себя обиженными новым указом о придворных чинах, вызывающим такие толки и пересуды.
(перенаправлено с «Кечуа II»)
| Периферийная кечуанская | |
| Таксон: |
ветвь |
|---|---|
| Статус: |
общепризнана |
| Ареал: |
Центральные Анды |
| Число носителей: |
около 10 млн |
| Классификация | |
| Состав | |
|
3 группы | |
| Коды языковой группы | |
| ISO 639-2: |
— |
| ISO 639-5: |
— |
| См. также: Проект:Лингвистика | |
Периферийные кечуанские языки (кечуа II, кечуа A, уампуй, уайпуна; Wamp’uy rimay) — самая обширная из двух ветвей кечуанских языков или диалектов языка кечуа. На этих разновидностях кечуа говорит подавляющее большинство носителей.
Периферийные кечуанские языки распадаются на 3 территориально разнесённые группы.
Содержание
Севернокечуанская группа
- Севернокечуанская группа (II-B, чинчай) распространена в Эквадоре, на юге Колумбии и севере Перу, свыше 2 млн говорящих. Многие из них испытали субстратное влияние языков, распространённых на этих территориях в доинкскую эпоху. Большинство диалектов этой группы объединяются под названиями «эквадорский кечуа» или «кичуа». В неё входят:
- чачапоясский кечуа (Chachapuya)
- сан-мартинский кечуа (ламиста; Lamas-Luritu)
- амазонский кичуа (вкл. инга в Колумбии)
- горно-эквадорский кичуа
- эквадорский стандартный кечуа (исп: quichua ecuatoriano unificado, кеч: shukllachishka kichwa) — основан на горных диалектах центрального Эквадора
Фонетические особенности
В Кечуа II-B согласные обычно озвончаются после n (например, ['in’ga] вместо ['in.ka]). Рефлекс южного [q] произносится как [k], при этом соответственно не наблюдаются изменения гласных, вызванные соседством с этой фонемой и характерные для других вариантов кечуа.
Южнокечуанская группа
- Южнокечуанская группа (II-C, чинчай) является самой многочисленной по числу говорящих (более 7 млн чел.). Включает диалекты:
- аякучанский (аякучо, чанка; Chanka) — юг Перу;
- куско-боливийский (куско-кольяо; Qusqu-Qullaw) — юго-восток Перу, север Чили, северо- и юго-запад Боливии;
- кусканский (исп. Cusqueño; кечуа Qusqu Runasimi, Qusqu Qhichwa)
- южноболивийский
- сантьягеньо (Arhintinap runasimin) — провинция Сантьяго-дель-Эстеро в Аргентине;
- вымерший классический кечуа — государственный язык империи инков;
- современный южнокечуанский литературный язык (Quechua sureño unificado) — используется в Перу, Боливии и Аргентине; основан на диалектах Куско и Аякучо.
Фонетические особенности
В кечуа II-C tr обычно меняется на ch, а sh — на s или на h. Буквы -p и -k в конце слога обозначают звук [x], а -q — звук [χ]. В аякучанском буква q обозначает звук [χ] во всех позициях. В этих разновидностях кечуа (за исключением аякучанского) дополнительно есть придыхательные и абруптивные согласные.
Юнкайская группа
- Юнкайская группа (II-A, юнгай) включает 5 идиомов, на которых говорят 60 тыс. чел. в нескольких изолированных анклавах на северо-западе и в центре Перу; выделение этой группы остаётся проблематичным. Эти идиомы демонстрируют черты кечуа I и II, при этом их близкое генетическое родство между собой вызывает сомнения. В некоторых вариантах классификации они выделяются в отдельную ветвь кечуа III. Есть также весомые аргументы в пользу того, чтобы разделить эти идиомы между кечуа I (язык пакараос) и группами B (кашамарка, каньярис-инкауаси) и C (линча и лараос) ветви кечуа II.
Основные морфологические различия между кечуанскими языками I и II
| I | II | Русский |
|---|---|---|
| -ĉaw | -pi | в |
| -piqta, -pita, -piq | -manta | из, от |
| -naw | -šina, -hina | как |
| -r | -špa | суффикс деепричастия |
| -yka- | -chka- | суффикс продолженного времени |
| (долгота гласного) | -ni | окончание глагола 1-го лица ед.ч. |
| -ya-, -paaku- | -…ku, -nkichik, -llapa, -sapa | окончание глагола мн.ч. |
| -ma- | -wa- | мне, меня |
| -kaq | (chay …-qa) | который, которая, которое |
| -naa, naq | -šqa | повествовательное прошедшее время |
Напишите отзыв о статье "Периферийные кечуанские языки"
Литература
- Герасимов Д. В. Кечуанские языки // Большая российская энциклопедия, том 13, Москва: Научное изд-во «Большая российская энциклопедия», 2009.
Отрывок, характеризующий Периферийные кечуанские языки
– Вот у меня служит Пряничников, славный человек, золото человек, а ему 60 лет, разве он пойдет на экзамены?…– Да, это затруднительно, понеже образование весьма мало распространено, но… – Граф Кочубей не договорил, он поднялся и, взяв за руку князя Андрея, пошел навстречу входящему высокому, лысому, белокурому человеку, лет сорока, с большим открытым лбом и необычайной, странной белизной продолговатого лица. На вошедшем был синий фрак, крест на шее и звезда на левой стороне груди. Это был Сперанский. Князь Андрей тотчас узнал его и в душе его что то дрогнуло, как это бывает в важные минуты жизни. Было ли это уважение, зависть, ожидание – он не знал. Вся фигура Сперанского имела особенный тип, по которому сейчас можно было узнать его. Ни у кого из того общества, в котором жил князь Андрей, он не видал этого спокойствия и самоуверенности неловких и тупых движений, ни у кого он не видал такого твердого и вместе мягкого взгляда полузакрытых и несколько влажных глаз, не видал такой твердости ничего незначащей улыбки, такого тонкого, ровного, тихого голоса, и, главное, такой нежной белизны лица и особенно рук, несколько широких, но необыкновенно пухлых, нежных и белых. Такую белизну и нежность лица князь Андрей видал только у солдат, долго пробывших в госпитале. Это был Сперанский, государственный секретарь, докладчик государя и спутник его в Эрфурте, где он не раз виделся и говорил с Наполеоном.
Сперанский не перебегал глазами с одного лица на другое, как это невольно делается при входе в большое общество, и не торопился говорить. Он говорил тихо, с уверенностью, что будут слушать его, и смотрел только на то лицо, с которым говорил.
Князь Андрей особенно внимательно следил за каждым словом и движением Сперанского. Как это бывает с людьми, особенно с теми, которые строго судят своих ближних, князь Андрей, встречаясь с новым лицом, особенно с таким, как Сперанский, которого он знал по репутации, всегда ждал найти в нем полное совершенство человеческих достоинств.
Сперанский сказал Кочубею, что жалеет о том, что не мог приехать раньше, потому что его задержали во дворце. Он не сказал, что его задержал государь. И эту аффектацию скромности заметил князь Андрей. Когда Кочубей назвал ему князя Андрея, Сперанский медленно перевел свои глаза на Болконского с той же улыбкой и молча стал смотреть на него.
– Я очень рад с вами познакомиться, я слышал о вас, как и все, – сказал он.
Кочубей сказал несколько слов о приеме, сделанном Болконскому Аракчеевым. Сперанский больше улыбнулся.
– Директором комиссии военных уставов мой хороший приятель – господин Магницкий, – сказал он, договаривая каждый слог и каждое слово, – и ежели вы того пожелаете, я могу свести вас с ним. (Он помолчал на точке.) Я надеюсь, что вы найдете в нем сочувствие и желание содействовать всему разумному.
Около Сперанского тотчас же составился кружок и тот старик, который говорил о своем чиновнике, Пряничникове, тоже с вопросом обратился к Сперанскому.
Князь Андрей, не вступая в разговор, наблюдал все движения Сперанского, этого человека, недавно ничтожного семинариста и теперь в руках своих, – этих белых, пухлых руках, имевшего судьбу России, как думал Болконский. Князя Андрея поразило необычайное, презрительное спокойствие, с которым Сперанский отвечал старику. Он, казалось, с неизмеримой высоты обращал к нему свое снисходительное слово. Когда старик стал говорить слишком громко, Сперанский улыбнулся и сказал, что он не может судить о выгоде или невыгоде того, что угодно было государю.
Поговорив несколько времени в общем кругу, Сперанский встал и, подойдя к князю Андрею, отозвал его с собой на другой конец комнаты. Видно было, что он считал нужным заняться Болконским.
– Я не успел поговорить с вами, князь, среди того одушевленного разговора, в который был вовлечен этим почтенным старцем, – сказал он, кротко презрительно улыбаясь и этой улыбкой как бы признавая, что он вместе с князем Андреем понимает ничтожность тех людей, с которыми он только что говорил. Это обращение польстило князю Андрею. – Я вас знаю давно: во первых, по делу вашему о ваших крестьянах, это наш первый пример, которому так желательно бы было больше последователей; а во вторых, потому что вы один из тех камергеров, которые не сочли себя обиженными новым указом о придворных чинах, вызывающим такие толки и пересуды.
