Кешью

Кешью
плоды кешью
Научная классификация
промежуточные ранги Домен:  Эукариоты Царство:  Растения Отдел:  Цветковые Класс:  Двудольные Надпорядок:  Rosanae Порядок:  Сапиндоцветные Семейство:  Анакардиевые Подсемейство:  Анакардиевые Род:  Анакардиум Вид:  Кешью
Международное научное название
Anacardium occidentale L., 1753
Синонимы
Acajuba occidentalis (L.) Gaertn. Anacardium microcarpum Ducke Cassuvium pomiferum Lam. Cassuvium reniforme Blanco Cassuvium solitarium Stokes
Мировой ареал кешью
Систематика на Викивидах Изображения на Викискладе </tr> GRIN   [npgsweb.ars-grin.gov/gringlobal/taxonomydetail.aspx?id=3060 t:3060] IPNI   [www.ipni.org/ipni/simplePlantNameSearch.do?find_wholeName=Anacardium+occidentale&output_format=normal&query_type=by_query&back_page=query_ipni.html ???] TPL   [www.theplantlist.org/tpl1.1/search?q=Anacardium+occidentale ???]

Ке́шью (англ. cashew, от порт. caju), или Анака́рдиум за́падный (лат. Anacardium occidentale), Инди́йский оре́х — дерево, плод которого является распространённым продуктом питания; вид рода Анакардиум семейства Сумаховые. Родина — Бразилия. Культивируют в тропиках. Плоды ореховидные, ядро съедобное; из скорлупы добывают масло-кажу (кардойль), используемое в медицине и технике. Плодоножку, разросшуюся в виде груши, употребляют в пищу (так называемое яблоко-кажу).

Из стволов старых деревьев, достигающих 12 метров, добывают камедь.

Происхождение названия

Кешью легко поддаётся культурному возделыванию, чем успешно пользовались индейцы племени тикуна, проживающие на территории современной Бразилии. Они употребляли кору, листья, плоды дерева в разнообразных, не только кулинарных, целях. На языке тикуна кешью называется acaju (что означает «жёлтый плод»), именно от него произошло португальское название caju (так называют плоды) или cajueiro (само дерево), от которого в свою очередь сформировалось популярное название — кешью (англ. cashew). Тем не менее, в Венесуэле кешью больше известен как merey, а во многих других испаноязычных странах Латинской Америки как marañón, по названию штата Мараньян (порт. Maranhão) в северной Бразилии, где и было обнаружено дерево кешью. Ударение в слове ставится на букву «Е».

Другие синонимичные названия, которые употребляются в разных странах и на разных языках: cashu, casho, acajuiba, acajou, acajaiba, alcayoiba, anacarde, anacardier, anacardo, cacajuil, cajou, gajus, jocote maranon, noix d’acajou, pomme cajou, pomme jambu, jambu golok, jambu mete, jambu monyet, jambu terong, kasoy, ouja (на арабском عوج — множественное число от слова أعوج — «вмятина», «извилина»).

Описание

Анакардиум западный — небольшое вечнозелёное дерево высотой 10—12 м, с коротким, часто неправильно ветвящимся стволом.

Крона широкораскидистая, её диаметр сравним с высотой дерева — 8—10 м.

Листья очерёдные, кожистые, эллиптические или яйцевидные, цельнокрайние, 4—22 см в длину и 2—15 см в ширину.

Цветки бледно-зелёные, с переходом в красноватые, с пятью тонкими остроконечными лепестками 7—15 мм длиной; собраны в метёлку или щиток длиной до 26 см.

То, что часто называют плодами кешью, или «яблоками кешью», — на самом деле разросшаяся сочная плодоножка, или, более правильно, рецептакула (цветоложе). Они жёлтые или красные, 5—11 см длиной, имеют грушевидную или ромбовидно-продолговатую форму. Под кожицей скрыта жёлтая волокнистая, очень сочная, немного вяжущая, кисловатая на вкус мякоть. Такие образования ботаники называют «псевдофрукт».

Истинный плод кешью развивается на самом конце плодоножки, после псевдофрукта-«яблока». Это орех, напоминающий миниатюрные боксёрские перчатки. Он покрыт двойной оболочкой. Внешняя — зелёная и гладкая, содержит едкую фенольную смолу. Внутренняя похожа на плотную скорлупу, покрытую напоминающими соты ячейками, под которой и скрывается съедобное ядро ореха, по форме схожее с человеческой почкой. Средний вес одного ореха — 1,5 г.

Ареал

Естественный ареал кешью сравнительно невелик и включает в себя преимущественно восток Бразилии. Искусственный ареал включает в себя прежде всего всю Индию, Западную Африку, Юго-Восточную Африку, Юго-Восточную Азию (прежде всего — Вьетнам). Также кешью выращивают в Иране, а в странах бывшего СССР — на юге Азербайджана.

Культивирование

Изначально введено в культуру в Бразилии, теперь его выращивают в 32 странах мира с тёплым и влажным климатом. Всего в мире плантациями кешью занято около 35,1 тыс. км². Мировое производство ореха кешью оценивается, по данным FAO, в 2,7 млн т ежегодно. Средний урожай составляет 780 кг с гектара.

Основными поставщиками сырья кешью на мировой рынок являются Вьетнам (960,8 тыс. т в 2005 году), Нигерия (594 тыс. т), Индия (460 тыс. т), Бразилия (147,63 тыс. т) и Индонезия (122 тыс. т). По употреблению кешью Индия выходит на первое место, несмотря на относительно низкое качество продукции. Данные страны совокупно дают более 90 % мирового экспорта орехов. Крупные центры торговли кешью в Индии — Паласа, Коллам, Мангалор и Кочи.

Производство кешью (тыс. тонн)
Страна	1965	1970	1975	1980	1985	1990	1995	2000	2005	2006	2007	2008	2009
Вьетнам Вьетнам	0.7	2	3	6	60	140	202	270	961	1092	1250	1234	958
Индия	100	123	144	180	221	285	322	520	544	573	620	665	695
Нигерия Нигерия	22	25	25	25	25	30	95	466	594	636	660	728	581
Кот-д’Ивуар Кот-д’Ивуар	0.4	0.3	0.4	0.6	3	6	39	63	185	235	280	309	246
Бразилия Бразилия	14	20	20	75	115	108	185	139	153	244	141	243	220
Индонезия Индонезия	0	0	9	9	21	30	75	70	135	149	146	157	145
Филиппины Филиппины	5	6	4	4	4	4	6	9	116	113	112	112	112
Танзания Танзания	76	107	116	41	33	17	63	121	90	77	93	99	79
Мозамбик Мозамбик	136	184	188	71	25	22	33	58	104	63	74	85	68
Гвинея-Бисау Гвинея-Бисау	2	2	2	3	13	30	29	73	89	95	98	81	65
Бенин Бенин	0.05	0.6	0.3	1	1	3	15	40	52	55	60	62	49
Таиланд Таиланд	0.8	1	2	4	9	12	18	29	30	35	43	41	38
Гана Гана	н/д	н/д	н/д	н/д	н/д	0,5	1	8	29	34	40	45	36
Малайзия Малайзия	4	4	11	5	6	10	13	16	35	38	13	13	10
Кения Кения	9	22	22	15	8	7	5	12	11	11	13	10	8
Весь мир	386	512	564	464	574	733	1131	1932	3178	3502	3690	3929	3351

Использование

Орехи кешью сырые Пищевая ценность на 100 г продукта
Энергетическая ценность 554 ккал 2314 кДж
Белки 18.22 g Жиры 43.85 g Углеводы 30.19 g — сахара́ 5.91 g  Тиамин (B1) 0.42 мг Рибофлавин (B2) 0.06 мг Ниацин (B3) 1.06 мг Пантотеновая кислота (B5) 0.86 мг Пиридоксин (B6) 0.42 мг Фолацин (B9) 25 мкг Аскорбиновая кислота (вит. С) 0.5 мг Кальций 37 мг Железо 6.68 мг Магний 292 мг Фосфор 593 мг Калий 660 мг Натрий 12 мг Цинк 5.78 мг
Источник: [www.nal.usda.gov/fnic/foodcomp/search/ USDA Nutrient database]

«Яблоки» кешью, благодаря их сочной кисловатой мякоти, кроме прямого употребления в пищу, используются для приготовления джемов, желе, компотов, приправы под названием «чатни» и спиртных напитков. В зависимости от местных традиций, сок перерабатывается либо дистиллируется. Его разбавляют водой и обогащают сахаром, получая освежающий напиток «кажуина» (порт. Cajuína), который настолько же популярен в странах Латинской Америки, как апельсиновый сок в Северной Америке или Европе. В индийском штате Гоа делают ликёр фенни (Fenny). Его готовят из перебродившего сока плодов кешью путём нескольких возгонок, в результате чего получается очень крепкий (до 40 градусов) напиток со своеобразным вкусом и ароматом.

Яблоки кешью богаты танином и очень быстро портятся. Поэтому во многих странах отдают предпочтение орехам. По сравнению с другими, орехи кешью вызывают значительно меньше случаев аллергии.

Кешью богаты белками и углеводами, витаминами А, В2, В1 и железом, содержат цинк, фосфор, кальций. В качестве вспомогательного средства эти орехи употребляются при зубной боли, псориазе, дистрофии, нарушениях обменных процессов, анемиях.

Орехи кешью — обычный ингредиент азиатской кухни. Из них получают высококачественное масло, схожее с арахисовым. Энергетическая ценность 1 г кешью — около 5,5 ккал (70 % которых приходится на жиры) — меньше, чем у миндаля, арахиса или грецкого ореха.

Перед употреблением орех очищают от скорлупы и оболочки, так как едкие вещества — анакардовая кислота и кардол, находящиеся между ними, при попадании на кожу вызывают раздражение. Такие случаи нередки среди рабочих, которые проводят очистку вручную. Затем орехи прокаливают, чтобы остатки смолы испарились. Именно поэтому кешью никогда не продают в скорлупе.

Из оболочки кешью путём перегонки получают две фракции. Твёрдую измельчают и используют в изготовлении автомобильных тормозных колодок и накладок к ним. Жидкая фракция содержит около 90 % анакардоновой кислоты и 10 % кардола. Существует значительный потенциал для использования жидкой фракции в разработке медикаментов, антиоксидантов, фунгицидов и т. д. В частности, она используется в производстве фениламина, служащего затвердителем и модификатором при производстве резины, а также лака и олифы. Из-за водоотталкивающих свойств феналамин используется в судостроении и судоремонте для изготовления эпоксидных покрытий межпалубных настилов. Используется в народной медицине тропических стран и для борьбы с термитами.

Интересно использование продуктов кешью у разных народов. Например, в Африке кешью употребляют в качестве интоксиканта, средства для нанесения татуировок, в Бразилии кешью считается афродизиаком, средством против астмы, бронхита, гриппа, расстройства желудка, диабета, на Гаити — средством от зубной боли и бородавок, в Мексике им обесцвечивают веснушки, в Панаме лечатся от гипертонии, в Перу используют в качестве антисептика, в Венесуэле лечат воспаление горла и т. д.

Ближайшими родственниками кешью являются сумах, лаковое дерево, «курящее» дерево, момбин, кафрская слива, фисташки, манго, перуанское перечное дерево и ядовитый плющ.

Листья, цветки, плоды

Ссылки

• [plants.usda.gov/java/profile?symbol=ANOC Кешью] на сайте USDA NRCS Проверено 18 января 2009 г.
• [toptropicals.com/html/tropics/articles/fruits/cashew.htm История кэшью] — «Тропики на подоконнике»
• [protect.gost.ru/document.aspx?control=7&id=182004 ГОСТ 31855-2012]. Ядра кешью. Технические условия

Отрывок, характеризующий Кешью

Ростову, как от звуков самой веселой музыки, стало весело на душе от этих звуков, давно уже не слышанных. Трап та та тап! – хлопали то вдруг, то быстро один за другим несколько выстрелов. Опять замолкло все, и опять как будто трескались хлопушки, по которым ходил кто то.
Гусары простояли около часу на одном месте. Началась и канонада. Граф Остерман с свитой проехал сзади эскадрона, остановившись, поговорил с командиром полка и отъехал к пушкам на гору.
Вслед за отъездом Остермана у улан послышалась команда:
– В колонну, к атаке стройся! – Пехота впереди их вздвоила взводы, чтобы пропустить кавалерию. Уланы тронулись, колеблясь флюгерами пик, и на рысях пошли под гору на французскую кавалерию, показавшуюся под горой влево.
Как только уланы сошли под гору, гусарам ведено было подвинуться в гору, в прикрытие к батарее. В то время как гусары становились на место улан, из цепи пролетели, визжа и свистя, далекие, непопадавшие пули.
Давно не слышанный этот звук еще радостнее и возбудительное подействовал на Ростова, чем прежние звуки стрельбы. Он, выпрямившись, разглядывал поле сражения, открывавшееся с горы, и всей душой участвовал в движении улан. Уланы близко налетели на французских драгун, что то спуталось там в дыму, и через пять минут уланы понеслись назад не к тому месту, где они стояли, но левее. Между оранжевыми уланами на рыжих лошадях и позади их, большой кучей, видны были синие французские драгуны на серых лошадях.


Ростов своим зорким охотничьим глазом один из первых увидал этих синих французских драгун, преследующих наших улан. Ближе, ближе подвигались расстроенными толпами уланы, и французские драгуны, преследующие их. Уже можно было видеть, как эти, казавшиеся под горой маленькими, люди сталкивались, нагоняли друг друга и махали руками или саблями.
Ростов, как на травлю, смотрел на то, что делалось перед ним. Он чутьем чувствовал, что ежели ударить теперь с гусарами на французских драгун, они не устоят; но ежели ударить, то надо было сейчас, сию минуту, иначе будет уже поздно. Он оглянулся вокруг себя. Ротмистр, стоя подле него, точно так же не спускал глаз с кавалерии внизу.
– Андрей Севастьяныч, – сказал Ростов, – ведь мы их сомнем…
– Лихая бы штука, – сказал ротмистр, – а в самом деле…
Ростов, не дослушав его, толкнул лошадь, выскакал вперед эскадрона, и не успел он еще скомандовать движение, как весь эскадрон, испытывавший то же, что и он, тронулся за ним. Ростов сам не знал, как и почему он это сделал. Все это он сделал, как он делал на охоте, не думая, не соображая. Он видел, что драгуны близко, что они скачут, расстроены; он знал, что они не выдержат, он знал, что была только одна минута, которая не воротится, ежели он упустит ее. Пули так возбудительно визжали и свистели вокруг него, лошадь так горячо просилась вперед, что он не мог выдержать. Он тронул лошадь, скомандовал и в то же мгновение, услыхав за собой звук топота своего развернутого эскадрона, на полных рысях, стал спускаться к драгунам под гору. Едва они сошли под гору, как невольно их аллюр рыси перешел в галоп, становившийся все быстрее и быстрее по мере того, как они приближались к своим уланам и скакавшим за ними французским драгунам. Драгуны были близко. Передние, увидав гусар, стали поворачивать назад, задние приостанавливаться. С чувством, с которым он несся наперерез волку, Ростов, выпустив во весь мах своего донца, скакал наперерез расстроенным рядам французских драгун. Один улан остановился, один пеший припал к земле, чтобы его не раздавили, одна лошадь без седока замешалась с гусарами. Почти все французские драгуны скакали назад. Ростов, выбрав себе одного из них на серой лошади, пустился за ним. По дороге он налетел на куст; добрая лошадь перенесла его через него, и, едва справясь на седле, Николай увидал, что он через несколько мгновений догонит того неприятеля, которого он выбрал своей целью. Француз этот, вероятно, офицер – по его мундиру, согнувшись, скакал на своей серой лошади, саблей подгоняя ее. Через мгновенье лошадь Ростова ударила грудью в зад лошади офицера, чуть не сбила ее с ног, и в то же мгновенье Ростов, сам не зная зачем, поднял саблю и ударил ею по французу.
В то же мгновение, как он сделал это, все оживление Ростова вдруг исчезло. Офицер упал не столько от удара саблей, который только слегка разрезал ему руку выше локтя, сколько от толчка лошади и от страха. Ростов, сдержав лошадь, отыскивал глазами своего врага, чтобы увидать, кого он победил. Драгунский французский офицер одной ногой прыгал на земле, другой зацепился в стремени. Он, испуганно щурясь, как будто ожидая всякую секунду нового удара, сморщившись, с выражением ужаса взглянул снизу вверх на Ростова. Лицо его, бледное и забрызганное грязью, белокурое, молодое, с дырочкой на подбородке и светлыми голубыми глазами, было самое не для поля сражения, не вражеское лицо, а самое простое комнатное лицо. Еще прежде, чем Ростов решил, что он с ним будет делать, офицер закричал: «Je me rends!» [Сдаюсь!] Он, торопясь, хотел и не мог выпутать из стремени ногу и, не спуская испуганных голубых глаз, смотрел на Ростова. Подскочившие гусары выпростали ему ногу и посадили его на седло. Гусары с разных сторон возились с драгунами: один был ранен, но, с лицом в крови, не давал своей лошади; другой, обняв гусара, сидел на крупе его лошади; третий взлеаал, поддерживаемый гусаром, на его лошадь. Впереди бежала, стреляя, французская пехота. Гусары торопливо поскакали назад с своими пленными. Ростов скакал назад с другими, испытывая какое то неприятное чувство, сжимавшее ему сердце. Что то неясное, запутанное, чего он никак не мог объяснить себе, открылось ему взятием в плен этого офицера и тем ударом, который он нанес ему.
Граф Остерман Толстой встретил возвращавшихся гусар, подозвал Ростова, благодарил его и сказал, что он представит государю о его молодецком поступке и будет просить для него Георгиевский крест. Когда Ростова потребовали к графу Остерману, он, вспомнив о том, что атака его была начата без приказанья, был вполне убежден, что начальник требует его для того, чтобы наказать его за самовольный поступок. Поэтому лестные слова Остермана и обещание награды должны бы были тем радостнее поразить Ростова; но все то же неприятное, неясное чувство нравственно тошнило ему. «Да что бишь меня мучает? – спросил он себя, отъезжая от генерала. – Ильин? Нет, он цел. Осрамился я чем нибудь? Нет. Все не то! – Что то другое мучило его, как раскаяние. – Да, да, этот французский офицер с дырочкой. И я хорошо помню, как рука моя остановилась, когда я поднял ее».
Ростов увидал отвозимых пленных и поскакал за ними, чтобы посмотреть своего француза с дырочкой на подбородке. Он в своем странном мундире сидел на заводной гусарской лошади и беспокойно оглядывался вокруг себя. Рана его на руке была почти не рана. Он притворно улыбнулся Ростову и помахал ему рукой, в виде приветствия. Ростову все так же было неловко и чего то совестно.
Весь этот и следующий день друзья и товарищи Ростова замечали, что он не скучен, не сердит, но молчалив, задумчив и сосредоточен. Он неохотно пил, старался оставаться один и о чем то все думал.
Ростов все думал об этом своем блестящем подвиге, который, к удивлению его, приобрел ему Георгиевский крест и даже сделал ему репутацию храбреца, – и никак не мог понять чего то. «Так и они еще больше нашего боятся! – думал он. – Так только то и есть всего, то, что называется геройством? И разве я это делал для отечества? И в чем он виноват с своей дырочкой и голубыми глазами? А как он испугался! Он думал, что я убью его. За что ж мне убивать его? У меня рука дрогнула. А мне дали Георгиевский крест. Ничего, ничего не понимаю!»
Но пока Николай перерабатывал в себе эти вопросы и все таки не дал себе ясного отчета в том, что так смутило его, колесо счастья по службе, как это часто бывает, повернулось в его пользу. Его выдвинули вперед после Островненского дела, дали ему батальон гусаров и, когда нужно было употребить храброго офицера, давали ему поручения.


Получив известие о болезни Наташи, графиня, еще не совсем здоровая и слабая, с Петей и со всем домом приехала в Москву, и все семейство Ростовых перебралось от Марьи Дмитриевны в свой дом и совсем поселилось в Москве.
Болезнь Наташи была так серьезна, что, к счастию ее и к счастию родных, мысль о всем том, что было причиной ее болезни, ее поступок и разрыв с женихом перешли на второй план. Она была так больна, что нельзя было думать о том, насколько она была виновата во всем случившемся, тогда как она не ела, не спала, заметно худела, кашляла и была, как давали чувствовать доктора, в опасности. Надо было думать только о том, чтобы помочь ей. Доктора ездили к Наташе и отдельно и консилиумами, говорили много по французски, по немецки и по латыни, осуждали один другого, прописывали самые разнообразные лекарства от всех им известных болезней; но ни одному из них не приходила в голову та простая мысль, что им не может быть известна та болезнь, которой страдала Наташа, как не может быть известна ни одна болезнь, которой одержим живой человек: ибо каждый живой человек имеет свои особенности и всегда имеет особенную и свою новую, сложную, неизвестную медицине болезнь, не болезнь легких, печени, кожи, сердца, нервов и т. д., записанных в медицине, но болезнь, состоящую из одного из бесчисленных соединений в страданиях этих органов. Эта простая мысль не могла приходить докторам (так же, как не может прийти колдуну мысль, что он не может колдовать) потому, что их дело жизни состояло в том, чтобы лечить, потому, что за то они получали деньги, и потому, что на это дело они потратили лучшие годы своей жизни. Но главное – мысль эта не могла прийти докторам потому, что они видели, что они несомненно полезны, и были действительно полезны для всех домашних Ростовых. Они были полезны не потому, что заставляли проглатывать больную большей частью вредные вещества (вред этот был мало чувствителен, потому что вредные вещества давались в малом количестве), но они полезны, необходимы, неизбежны были (причина – почему всегда есть и будут мнимые излечители, ворожеи, гомеопаты и аллопаты) потому, что они удовлетворяли нравственной потребности больной и людей, любящих больную. Они удовлетворяли той вечной человеческой потребности надежды на облегчение, потребности сочувствия и деятельности, которые испытывает человек во время страдания. Они удовлетворяли той вечной, человеческой – заметной в ребенке в самой первобытной форме – потребности потереть то место, которое ушиблено. Ребенок убьется и тотчас же бежит в руки матери, няньки для того, чтобы ему поцеловали и потерли больное место, и ему делается легче, когда больное место потрут или поцелуют. Ребенок не верит, чтобы у сильнейших и мудрейших его не было средств помочь его боли. И надежда на облегчение и выражение сочувствия в то время, как мать трет его шишку, утешают его. Доктора для Наташи были полезны тем, что они целовали и терли бобо, уверяя, что сейчас пройдет, ежели кучер съездит в арбатскую аптеку и возьмет на рубль семь гривен порошков и пилюль в хорошенькой коробочке и ежели порошки эти непременно через два часа, никак не больше и не меньше, будет в отварной воде принимать больная.
Что же бы делали Соня, граф и графиня, как бы они смотрели на слабую, тающую Наташу, ничего не предпринимая, ежели бы не было этих пилюль по часам, питья тепленького, куриной котлетки и всех подробностей жизни, предписанных доктором, соблюдать которые составляло занятие и утешение для окружающих? Чем строже и сложнее были эти правила, тем утешительнее было для окружающих дело. Как бы переносил граф болезнь своей любимой дочери, ежели бы он не знал, что ему стоила тысячи рублей болезнь Наташи и что он не пожалеет еще тысяч, чтобы сделать ей пользу: ежели бы он не знал, что, ежели она не поправится, он не пожалеет еще тысяч и повезет ее за границу и там сделает консилиумы; ежели бы он не имел возможности рассказывать подробности о том, как Метивье и Феллер не поняли, а Фриз понял, и Мудров еще лучше определил болезнь? Что бы делала графиня, ежели бы она не могла иногда ссориться с больной Наташей за то, что она не вполне соблюдает предписаний доктора?