Кшижаньский, Казимеж
| Казимеж Кшижаньский | |
| Личная информация | |
|---|---|
| Гражданство | |
| Специализация |
байдарка, 1000 м |
| Клуб |
Вискорд |
| Дата рождения | |
| Место рождения | |
| Рост |
185 см |
| Вес |
85 кг |
Кази́меж Кшижа́ньский (польск. Kazimierz Krzyżański; 3 марта 1960, Долуе) — польский гребец-байдарочник, выступал за сборную Польши во второй половине 1980-х годов. Серебряный и бронзовый призёр чемпионатов мира, обладатель серебряной медали международного турнира «Дружба-84», многократный победитель регат национального значения, участник летних Олимпийских игр в Сеуле.
Биография
Казимеж Кшижаньский родился 3 марта 1960 года в деревне Долуе, Западно-Поморское воеводство. Активно заниматься греблей начал в раннем детстве, проходил подготовку в Щецине в спортивном клубе «Вискорд».
Первого серьёзного успеха на взрослом уровне добился в 1981 году, когда стал чемпионом Польши в четвёрках на дистанции 500 метров. Год спустя выиграл национальное первенство сразу в трёх дисциплинах: в двойках на пятистах метрах, а также в четвёрках на пятистах и на тысяче метрах.
Как член польской национальной сборной в 1984 году Кшижаньский должен был участвовать в Олимпийских играх в Лос-Анджелесе, однако страны социалистического лагеря по политическим причинам бойкотировали эти соревнования, и вместо этого он выступил на альтернативном турнире «Дружба-84» в Восточном Берлине, где тоже был успешен, в частности вместе с партнёрами по команде Данелем Велной, Янушом Вегнером и Гжегожем Кравцувом завоевал серебряную медаль в зачёте байдарок-четвёрок, пропустив вперёд только команду ГДР.
В 1986 году побывал на чемпионате мира в канадском Монреале, откуда привёз награду бронзового достоинства, выигранную в гонке четырёхместных экипажей на тысяче метрах. В следующем сезоне получил серебряную медаль на мировом первенстве в немецком Дуйсбурге, показав второй результат в четвёрках на пятистах метрах. Благодаря череде удачных выступлений удостоился права защищать честь страны на летних Олимпийских играх 1988 года в Сеуле — в составе четырёхместного экипажа, куда также вошли гребцы Мацей Фреймут, Войцех Курпевский и Гжегож Кравцув, сумел пробиться в финальную стадию турнира, был близок к призовым позициям, тем не менее, в решающем заезде оказался на финише только пятым. Вскоре после сеульской Олимпиады принял решение завершить спортивную карьеру, уступив место в сборной молодым польским гребцам.
Напишите отзыв о статье "Кшижаньский, Казимеж"
Ссылки
- [www.sports-reference.com/olympics/athletes/kr/kazimierz-krzyzanski-1.html Казимеж Кшижаньский] — олимпийская статистика на сайте Sports-Reference.com (англ.)
- [www.olimpijski.pl/pl/bio/1172,krzyzanski-kazimierz.html Казимеж Кшижаньский] (польск.) — биография на сайте Олимпийского комитета Польши
- [www.canoeresults.eu/medals?year=&name=krzyzan Казимеж Кшижаньский] — медали на крупнейших международных соревнованиях
- [web.archive.org/web/20100105013709/www.canoeicf.com/site/canoeint/if/downloads/result/Pages%201-41%20from%20Medal%20Winners%20ICF%20updated%202007-2.pdf?MenuID=Results%2F1107%2F0%2CMedal_winners_since_1936%2F1510%2F0 Списки чемпионов и призёров по гребле на байдарках и каноэ (1936—2007)] (англ.)
Отрывок, характеризующий Кшижаньский, Казимеж
«Ну, за что они меня?…» думал про себя Тушин, со страхом глядя на начальника.– Я… ничего… – проговорил он, приставляя два пальца к козырьку. – Я…
Но полковник не договорил всего, что хотел. Близко пролетевшее ядро заставило его, нырнув, согнуться на лошади. Он замолк и только что хотел сказать еще что то, как еще ядро остановило его. Он поворотил лошадь и поскакал прочь.
– Отступать! Все отступать! – прокричал он издалека. Солдаты засмеялись. Через минуту приехал адъютант с тем же приказанием.
Это был князь Андрей. Первое, что он увидел, выезжая на то пространство, которое занимали пушки Тушина, была отпряженная лошадь с перебитою ногой, которая ржала около запряженных лошадей. Из ноги ее, как из ключа, лилась кровь. Между передками лежало несколько убитых. Одно ядро за другим пролетало над ним, в то время как он подъезжал, и он почувствовал, как нервическая дрожь пробежала по его спине. Но одна мысль о том, что он боится, снова подняла его. «Я не могу бояться», подумал он и медленно слез с лошади между орудиями. Он передал приказание и не уехал с батареи. Он решил, что при себе снимет орудия с позиции и отведет их. Вместе с Тушиным, шагая через тела и под страшным огнем французов, он занялся уборкой орудий.
– А то приезжало сейчас начальство, так скорее драло, – сказал фейерверкер князю Андрею, – не так, как ваше благородие.
Князь Андрей ничего не говорил с Тушиным. Они оба были и так заняты, что, казалось, и не видали друг друга. Когда, надев уцелевшие из четырех два орудия на передки, они двинулись под гору (одна разбитая пушка и единорог были оставлены), князь Андрей подъехал к Тушину.
– Ну, до свидания, – сказал князь Андрей, протягивая руку Тушину.
– До свидания, голубчик, – сказал Тушин, – милая душа! прощайте, голубчик, – сказал Тушин со слезами, которые неизвестно почему вдруг выступили ему на глаза.
Ветер стих, черные тучи низко нависли над местом сражения, сливаясь на горизонте с пороховым дымом. Становилось темно, и тем яснее обозначалось в двух местах зарево пожаров. Канонада стала слабее, но трескотня ружей сзади и справа слышалась еще чаще и ближе. Как только Тушин с своими орудиями, объезжая и наезжая на раненых, вышел из под огня и спустился в овраг, его встретило начальство и адъютанты, в числе которых были и штаб офицер и Жерков, два раза посланный и ни разу не доехавший до батареи Тушина. Все они, перебивая один другого, отдавали и передавали приказания, как и куда итти, и делали ему упреки и замечания. Тушин ничем не распоряжался и молча, боясь говорить, потому что при каждом слове он готов был, сам не зная отчего, заплакать, ехал сзади на своей артиллерийской кляче. Хотя раненых велено было бросать, много из них тащилось за войсками и просилось на орудия. Тот самый молодцоватый пехотный офицер, который перед сражением выскочил из шалаша Тушина, был, с пулей в животе, положен на лафет Матвевны. Под горой бледный гусарский юнкер, одною рукой поддерживая другую, подошел к Тушину и попросился сесть.
– Капитан, ради Бога, я контужен в руку, – сказал он робко. – Ради Бога, я не могу итти. Ради Бога!
Видно было, что юнкер этот уже не раз просился где нибудь сесть и везде получал отказы. Он просил нерешительным и жалким голосом.
– Прикажите посадить, ради Бога.
– Посадите, посадите, – сказал Тушин. – Подложи шинель, ты, дядя, – обратился он к своему любимому солдату. – А где офицер раненый?
– Сложили, кончился, – ответил кто то.
– Посадите. Садитесь, милый, садитесь. Подстели шинель, Антонов.
Юнкер был Ростов. Он держал одною рукой другую, был бледен, и нижняя челюсть тряслась от лихорадочной дрожи. Его посадили на Матвевну, на то самое орудие, с которого сложили мертвого офицера. На подложенной шинели была кровь, в которой запачкались рейтузы и руки Ростова.
