Киберлен, Сандрин
Поделись знанием:
– Как домой, да вы вечер у нас хотели… И то редко стали бывать. А эта моя… – сказал добродушно граф, указывая на Наташу, – только при вас и весела…
– Да, я забыл… Мне непременно надо домой… Дела… – поспешно сказал Пьер.
– Ну так до свидания, – сказал граф, совсем уходя из комнаты.
– Отчего вы уезжаете? Отчего вы расстроены? Отчего?.. – спросила Пьера Наташа, вызывающе глядя ему в глаза.
«Оттого, что я тебя люблю! – хотел он сказать, но он не сказал этого, до слез покраснел и опустил глаза.
– Оттого, что мне лучше реже бывать у вас… Оттого… нет, просто у меня дела.
– Отчего? нет, скажите, – решительно начала было Наташа и вдруг замолчала. Они оба испуганно и смущенно смотрели друг на друга. Он попытался усмехнуться, но не мог: улыбка его выразила страдание, и он молча поцеловал ее руку и вышел.
Пьер решил сам с собою не бывать больше у Ростовых.
Петя, после полученного им решительного отказа, ушел в свою комнату и там, запершись от всех, горько плакал. Все сделали, как будто ничего не заметили, когда он к чаю пришел молчаливый и мрачный, с заплаканными глазами.
На другой день приехал государь. Несколько человек дворовых Ростовых отпросились пойти поглядеть царя. В это утро Петя долго одевался, причесывался и устроивал воротнички так, как у больших. Он хмурился перед зеркалом, делал жесты, пожимал плечами и, наконец, никому не сказавши, надел фуражку и вышел из дома с заднего крыльца, стараясь не быть замеченным. Петя решился идти прямо к тому месту, где был государь, и прямо объяснить какому нибудь камергеру (Пете казалось, что государя всегда окружают камергеры), что он, граф Ростов, несмотря на свою молодость, желает служить отечеству, что молодость не может быть препятствием для преданности и что он готов… Петя, в то время как он собирался, приготовил много прекрасных слов, которые он скажет камергеру.
Петя рассчитывал на успех своего представления государю именно потому, что он ребенок (Петя думал даже, как все удивятся его молодости), а вместе с тем в устройстве своих воротничков, в прическе и в степенной медлительной походке он хотел представить из себя старого человека. Но чем дальше он шел, чем больше он развлекался все прибывающим и прибывающим у Кремля народом, тем больше он забывал соблюдение степенности и медлительности, свойственных взрослым людям. Подходя к Кремлю, он уже стал заботиться о том, чтобы его не затолкали, и решительно, с угрожающим видом выставил по бокам локти. Но в Троицких воротах, несмотря на всю его решительность, люди, которые, вероятно, не знали, с какой патриотической целью он шел в Кремль, так прижали его к стене, что он должен был покориться и остановиться, пока в ворота с гудящим под сводами звуком проезжали экипажи. Около Пети стояла баба с лакеем, два купца и отставной солдат. Постояв несколько времени в воротах, Петя, не дождавшись того, чтобы все экипажи проехали, прежде других хотел тронуться дальше и начал решительно работать локтями; но баба, стоявшая против него, на которую он первую направил свои локти, сердито крикнула на него:
– Что, барчук, толкаешься, видишь – все стоят. Что ж лезть то!
– Так и все полезут, – сказал лакей и, тоже начав работать локтями, затискал Петю в вонючий угол ворот.
Петя отер руками пот, покрывавший его лицо, и поправил размочившиеся от пота воротнички, которые он так хорошо, как у больших, устроил дома.
Петя чувствовал, что он имеет непрезентабельный вид, и боялся, что ежели таким он представится камергерам, то его не допустят до государя. Но оправиться и перейти в другое место не было никакой возможности от тесноты. Один из проезжавших генералов был знакомый Ростовых. Петя хотел просить его помощи, но счел, что это было бы противно мужеству. Когда все экипажи проехали, толпа хлынула и вынесла и Петю на площадь, которая была вся занята народом. Не только по площади, но на откосах, на крышах, везде был народ. Только что Петя очутился на площади, он явственно услыхал наполнявшие весь Кремль звуки колоколов и радостного народного говора.
Одно время на площади было просторнее, но вдруг все головы открылись, все бросилось еще куда то вперед. Петю сдавили так, что он не мог дышать, и все закричало: «Ура! урра! ура!Петя поднимался на цыпочки, толкался, щипался, но ничего не мог видеть, кроме народа вокруг себя.
На всех лицах было одно общее выражение умиления и восторга. Одна купчиха, стоявшая подле Пети, рыдала, и слезы текли у нее из глаз.
– Отец, ангел, батюшка! – приговаривала она, отирая пальцем слезы.
– Ура! – кричали со всех сторон. С минуту толпа простояла на одном месте; но потом опять бросилась вперед.
Петя, сам себя не помня, стиснув зубы и зверски выкатив глаза, бросился вперед, работая локтями и крича «ура!», как будто он готов был и себя и всех убить в эту минуту, но с боков его лезли точно такие же зверские лица с такими же криками «ура!».
«Так вот что такое государь! – думал Петя. – Нет, нельзя мне самому подать ему прошение, это слишком смело!Несмотря на то, он все так же отчаянно пробивался вперед, и из за спин передних ему мелькнуло пустое пространство с устланным красным сукном ходом; но в это время толпа заколебалась назад (спереди полицейские отталкивали надвинувшихся слишком близко к шествию; государь проходил из дворца в Успенский собор), и Петя неожиданно получил в бок такой удар по ребрам и так был придавлен, что вдруг в глазах его все помутилось и он потерял сознание. Когда он пришел в себя, какое то духовное лицо, с пучком седевших волос назади, в потертой синей рясе, вероятно, дьячок, одной рукой держал его под мышку, другой охранял от напиравшей толпы.
– Барчонка задавили! – говорил дьячок. – Что ж так!.. легче… задавили, задавили!
Государь прошел в Успенский собор. Толпа опять разровнялась, и дьячок вывел Петю, бледного и не дышащего, к царь пушке. Несколько лиц пожалели Петю, и вдруг вся толпа обратилась к нему, и уже вокруг него произошла давка. Те, которые стояли ближе, услуживали ему, расстегивали его сюртучок, усаживали на возвышение пушки и укоряли кого то, – тех, кто раздавил его.
– Этак до смерти раздавить можно. Что же это! Душегубство делать! Вишь, сердечный, как скатерть белый стал, – говорили голоса.
Петя скоро опомнился, краска вернулась ему в лицо, боль прошла, и за эту временную неприятность он получил место на пушке, с которой он надеялся увидать долженствующего пройти назад государя. Петя уже не думал теперь о подаче прошения. Уже только ему бы увидать его – и то он бы считал себя счастливым!
Во время службы в Успенском соборе – соединенного молебствия по случаю приезда государя и благодарственной молитвы за заключение мира с турками – толпа пораспространилась; появились покрикивающие продавцы квасу, пряников, мака, до которого был особенно охотник Петя, и послышались обыкновенные разговоры. Одна купчиха показывала свою разорванную шаль и сообщала, как дорого она была куплена; другая говорила, что нынче все шелковые материи дороги стали. Дьячок, спаситель Пети, разговаривал с чиновником о том, кто и кто служит нынче с преосвященным. Дьячок несколько раз повторял слово соборне, которого не понимал Петя. Два молодые мещанина шутили с дворовыми девушками, грызущими орехи. Все эти разговоры, в особенности шуточки с девушками, для Пети в его возрасте имевшие особенную привлекательность, все эти разговоры теперь не занимали Петю; ou сидел на своем возвышении пушки, все так же волнуясь при мысли о государе и о своей любви к нему. Совпадение чувства боли и страха, когда его сдавили, с чувством восторга еще более усилило в нем сознание важности этой минуты.
Вдруг с набережной послышались пушечные выстрелы (это стреляли в ознаменование мира с турками), и толпа стремительно бросилась к набережной – смотреть, как стреляют. Петя тоже хотел бежать туда, но дьячок, взявший под свое покровительство барчонка, не пустил его. Еще продолжались выстрелы, когда из Успенского собора выбежали офицеры, генералы, камергеры, потом уже не так поспешно вышли еще другие, опять снялись шапки с голов, и те, которые убежали смотреть пушки, бежали назад. Наконец вышли еще четверо мужчин в мундирах и лентах из дверей собора. «Ура! Ура! – опять закричала толпа.
– Который? Который? – плачущим голосом спрашивал вокруг себя Петя, но никто не отвечал ему; все были слишком увлечены, и Петя, выбрав одного из этих четырех лиц, которого он из за слез, выступивших ему от радости на глаза, не мог ясно разглядеть, сосредоточил на него весь свой восторг, хотя это был не государь, закричал «ура!неистовым голосом и решил, что завтра же, чего бы это ему ни стоило, он будет военным.
Толпа побежала за государем, проводила его до дворца и стала расходиться. Было уже поздно, и Петя ничего не ел, и пот лил с него градом; но он не уходил домой и вместе с уменьшившейся, но еще довольно большой толпой стоял перед дворцом, во время обеда государя, глядя в окна дворца, ожидая еще чего то и завидуя одинаково и сановникам, подъезжавшим к крыльцу – к обеду государя, и камер лакеям, служившим за столом и мелькавшим в окнах.
| Сандрин Киберлен | |
| фр. Sandrine Kiberlain | |
| Дата рождения: |
25 февраля 1968 (56 лет) |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Профессия: | |
| Карьера: |
1986 — наше время |
| IMDb: |
0452161 |
Сандрин Киберлен (фр. Sandrine Kiberlain; 25 февраля 1968, Булонь-Бийанкур, О-де-Сен, Франция) — французская актриса и певица. Дважды лауреат (в 1996 и 2015 годах) и неоднократная номинантка кинопремии «Сезар» и ещё ряда фестивальных и других кинонаград.
Содержание
Биография и карьера
Сандрин Киберлен родилась 25 февраля 1968 года в Булонь-Бийанкуре (департамент О-де-Сен, Франция). Предками Сандрин были польские евреи, эмигрировавшие во Францию в 1933 году[1]. Отец актрисы — бухгалтер и театральный автор Давид Декка[2]. После окончания лицея в Париже училась в актерской школе Cours Florent (1987—1989) и в Высшей национальной консерватории драматического искусства (1989—1992), где её наставником был Даниэль Месгиш.
Сандрин Киберлен дебютировала в кино ещё во время учебы, в 1986 году, снявшись в ленте «Частные уроки» (реж. Пьер Гранье-Дефер), и в том же году снялась в небольшой роли в фильме «Украли Чарли Спенсера!» Франсиса Юстера. В 1990 году сыграла роль сестры Колетти в легендарном фильме Жан-Поля Раппно «Сирано де Бержерак».
После нескольких эпизодических ролей, в 1995 году Сандрин Киберлен была номинирована на премию «Сезар» за роль «девушки по вызову» Мари-Клод в политическом триллере Эрика Рошана «Патриоты» (1994), а в 1996-м актриса получила «Сезара» как «самая многообещающая актриса» за участие в фильме «Иметь (или не иметь)» — первой полнометражной работе Летиции Массон. После этого Киберлен три года подряд номинировалась на звание лучшей актрисы, получив награду лишь в 2014 году за главную роль судьи в фильме Альбера Дюпонтеля «9 месяцев строгого режима».
Кроме работы в кино, Сандрин продолжает выступления на театральной сцене. В 1997 году актрисе вручили престижную французскую театральную Премию Мольера за главную роль в постановке пьесы «Роман Лулу» («Le roman de Lulu»), написанной её отцом Давидом Декка.
Сандрин Киберлен дважды (в 1998 и в 2009 годах) была членом жюри кинофестиваля американского кино в Довиле, а в 2001 году вошла в состав жюри Каннского кинофестиваля .
В 2005 году Сандрин Киберлен дебютировала как певица.
Личная жизнь
В 1993 году Киберлен познакомилась на съёмках с актёром Венсаном Линдоном, и в 1998 году стала его женой (до 2008). В 2000 году у пары родилась дочь Сюзанна.
Сандрин участвует в деятельности благотворительного фонда «Цепь надежды» (фр. La Chaîne de l'espoir)[3], который создан, чтобы обеспечить детям из развивающихся стран доступ к образованию и медицинской помощи[4].
Фильмография
| Год | Русское название | Оригинальное название | Роль |
|---|---|---|---|
| 1986 | Частные уроки | Cours privé | |
| Украли Чарли Спенсера! | On a volé Charlie Spencer! | работница банка | |
| 1990 | Сирано де Бержерак | Cyrano de Bergerac | сестра Колетта |
| 1991 | Милена | Milena | |
| 1992 | Слабый пол | Sexes faibles! | официантка |
| Неизвестный в доме | L’inconnu dans la maison | Мари | |
| 1993 | Инстинкт ангела | l’instinct de l’ange | Поленьев |
| Как действуют люди | Comment font les gens | Ирэн | |
| В нормальных людях нет ничего исключительного | Les gens normaux n’ont rien d’exceptionnel | Флоренс | |
| 1994 | Патриоты | Les patriotes | Мари-Клод |
| 1995 | Том совсем одинок | Tom est tout seul | Лоретта |
| Иметь (или не иметь) | En avoir (ou pas) | Алиса | |
| 1996 | Бомарше | Beaumarchais l’insolent | Мария-Тереза |
| Никому неизвестный герой | Un héros très discret | Иветта | |
| Квартира | Отеле L’Appartement | Мюриэль | |
| 1997 | Кадриль | Quadrille | Клодин Одре |
| Седьмое небо | Le septième ciel | Матильда | |
| 1998 | На продажу | À vendre | Франс Робер |
| 1999 | Ничего о Робере | Rien sur Robert | Жульетт Саваж |
| 2000 | Люби меня | Love me | Габриэль Роуз |
| Фальшивая служанка | La Fausse suivante | рыцарь | |
| Всё хорошо, идём | Tout va bien, on s’en va | Беатрис | |
| 2001 | Похищение для Бетти Фишер | Betty Fisher et autres histoires | Бетти Фишер |
| 2002 | Вам букет! | C’est le bouquet! | Катрин |
| 2003 | Ох уж эти дочери! | Filles uniques | Кароль |
| Только после Вас! | Après vous! | Бланш Гримальди | |
| 2004 | Маленькая игра без последствий | Un petit jeu sans conséquence | Клэр |
| 2007 | Очень хорошо, спасибо | Très bien, merci | Беатрис |
| Творческая жизнь | La vie d’artiste | Алиса | |
| 2009 | Девушка на грани нервного срыва | Romaine par moins 30 | Ромейн |
| Маленький Николя | Le petit Nicolas | учительница | |
| Мадемуазель Шамбон | Mademoiselle Chambon | Вероник Шамбон | |
| 2010 | Женщины с 6-го этажа | Les femmes du 6e étage | Сюзання Жобер |
| Балкон с видом на море | Un balcon sur la mer | Клотильда Палестро | |
| 2011 | Палиция | Polisse | |
| Славный городок | Beur sur la ville | Диана | |
| Птицы | Oiseau | Анна | |
| Право на «лево» | Les infidèles | Мари-Кристин (эпизод «Анонимные неверные») | |
| 2012 | Полин ведёт расследование | Pauline détective | Поленьев |
| Улица Мандар | Rue Mandar | Эмма | |
| 2013 | Холостяки в отрыве | Les gamins | Сюзанна |
| Тип Топ | Tip Top | Салли Маринелли | |
| Виолетт | Violette | Симона де Бовуар | |
| Любить, пить и петь | Aimer, boire et chanter | Моника | |
| 9 месяцев строгого режима | 9 mois ferme | Ариана Фелдер | |
| 2014 | Она его обожает | Elle l’adore | Мюриэль Байєн |
| 2015 | Представьте | Imagine | |
| На плаву | Comme un avion | Рашель | |
| Флорида | Floride | Алиса | |
| 2016 | Быть 17-летним | Quand on a 17 ans |
Награды
| Год | Категория | Фильм | Результат | |
|---|---|---|---|---|
| Премия «Сезар» | ||||
| 1995 | Самая Многообещающая актриса | Патриоты | Номинация | |
| 1996 | Иметь (или не иметь) | Победа | ||
| 1997 | Лучшая актриса второго плана | Никому неизвестный герой | Номинация | |
| 1998 | Лучшая актриса | Седьмое небо | Номинация | |
| 1999 | На продажу | Номинация | ||
| 2010 | Мадемуазель Шамбон | Номинация | ||
| 2014 | 9 месяцев строгого режима | Победа | ||
| 2015 | Она его обожает | Номинация | ||
| Премия Роми Шнайдер | ||||
| 1995 | Победа | |||
| Брюссельский международный кинофестиваль | ||||
| 1996 | Приз Хрустальная звезда как лучшей актрисе | Иметь (или не иметь) | Победа | |
| Золотая звезда кино | ||||
| 1999 | Лучшая актриса | На продажу | Победа | |
| 2001 | Лучшая актриса | Похищение для Бетти Фишер | Победа | |
| Международный кинофестиваль в Чикаго | ||||
| 2001 | Серебряный Хьюго лучшей актрисе (с Николь Гарсиа) | Похищение для Бетти Фишер | Победа | |
| Монреальский кинофестиваль | ||||
| 2001 | Лучшая актриса вместе c Николь Гарсиа и Матильдой Сенье | Похищение для Бетти Фишер | Победа | |
| Приз ФИПРЕССИ вместе с Клодом Миллером (режиссёр) и Николь Гарсиа (актриса) | Победа | |||
| Стамбульский кинофестиваль | ||||
| 2010 | Специальный приз жюри (Международный конкурс) | Мадемуазель Шамбон | Победа | |
| Премия «Люмьер» | ||||
| 2014 | Лучшая актриса | 9 месяцев строгого режима | Номинация | |
| 2015 | Она его обожает | Номинация | ||
| Хрустальный глобус | ||||
| 2014 | Лучшая актриса | 9 месяцев строгого режима | Номинация | |
| 2015 | Лучшая актриса | Она его обожает | Номинация | |
Дискография
- Manquait plus qu'ça (2005)
- Coupés bien net et bien carré (2007)
Напишите отзыв о статье "Киберлен, Сандрин"
Примечания
- ↑ Luc Le Vaillant, [www.liberation.fr/portrait/0101100649-la-passante-du-sans-chichi «La passante du sans chichi»], «Libération», 27 апреля 2007
- ↑ [www.parismatch.com/People/Cinema/Sandrine-Kiberlain-Je-reve-d-une-histoire-pour-la-vie-162006|назва=Sandrine Kiberlain: «Je rêve d’une histoire pour la vie»|автор=Ghislain Loustalot|date=11 octobre 2012|веб-сайт=Paris Match]
- ↑ [www.chainedelespoir.org La Chaîne de l’espoir].
- ↑ [www.gala.fr/les_stars/leurs_bio/kiberlain_sandrine Sandrine Kiberlain — Leurs bio — Les stars — Gala — Gala]
- ↑ [www.imdb.com/name/nm0452161/awards?ref_=nm_ql_2 Полный перечень наград и номинаций на Сандрин Кіберлен] на сайте IMDb (англ.)
Ссылки
- Киберлен, Сандрин (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.allocine.fr/personne/fichepersonne_gen_cpersonne=2083.html Сандрин Киберлен] на сайте «AlloCiné» (фр.)
| |||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Киберлен, Сандрин
– Нет, я, кажется, домой поеду…– Как домой, да вы вечер у нас хотели… И то редко стали бывать. А эта моя… – сказал добродушно граф, указывая на Наташу, – только при вас и весела…
– Да, я забыл… Мне непременно надо домой… Дела… – поспешно сказал Пьер.
– Ну так до свидания, – сказал граф, совсем уходя из комнаты.
– Отчего вы уезжаете? Отчего вы расстроены? Отчего?.. – спросила Пьера Наташа, вызывающе глядя ему в глаза.
«Оттого, что я тебя люблю! – хотел он сказать, но он не сказал этого, до слез покраснел и опустил глаза.
– Оттого, что мне лучше реже бывать у вас… Оттого… нет, просто у меня дела.
– Отчего? нет, скажите, – решительно начала было Наташа и вдруг замолчала. Они оба испуганно и смущенно смотрели друг на друга. Он попытался усмехнуться, но не мог: улыбка его выразила страдание, и он молча поцеловал ее руку и вышел.
Пьер решил сам с собою не бывать больше у Ростовых.
Петя, после полученного им решительного отказа, ушел в свою комнату и там, запершись от всех, горько плакал. Все сделали, как будто ничего не заметили, когда он к чаю пришел молчаливый и мрачный, с заплаканными глазами.
На другой день приехал государь. Несколько человек дворовых Ростовых отпросились пойти поглядеть царя. В это утро Петя долго одевался, причесывался и устроивал воротнички так, как у больших. Он хмурился перед зеркалом, делал жесты, пожимал плечами и, наконец, никому не сказавши, надел фуражку и вышел из дома с заднего крыльца, стараясь не быть замеченным. Петя решился идти прямо к тому месту, где был государь, и прямо объяснить какому нибудь камергеру (Пете казалось, что государя всегда окружают камергеры), что он, граф Ростов, несмотря на свою молодость, желает служить отечеству, что молодость не может быть препятствием для преданности и что он готов… Петя, в то время как он собирался, приготовил много прекрасных слов, которые он скажет камергеру.
Петя рассчитывал на успех своего представления государю именно потому, что он ребенок (Петя думал даже, как все удивятся его молодости), а вместе с тем в устройстве своих воротничков, в прическе и в степенной медлительной походке он хотел представить из себя старого человека. Но чем дальше он шел, чем больше он развлекался все прибывающим и прибывающим у Кремля народом, тем больше он забывал соблюдение степенности и медлительности, свойственных взрослым людям. Подходя к Кремлю, он уже стал заботиться о том, чтобы его не затолкали, и решительно, с угрожающим видом выставил по бокам локти. Но в Троицких воротах, несмотря на всю его решительность, люди, которые, вероятно, не знали, с какой патриотической целью он шел в Кремль, так прижали его к стене, что он должен был покориться и остановиться, пока в ворота с гудящим под сводами звуком проезжали экипажи. Около Пети стояла баба с лакеем, два купца и отставной солдат. Постояв несколько времени в воротах, Петя, не дождавшись того, чтобы все экипажи проехали, прежде других хотел тронуться дальше и начал решительно работать локтями; но баба, стоявшая против него, на которую он первую направил свои локти, сердито крикнула на него:
– Что, барчук, толкаешься, видишь – все стоят. Что ж лезть то!
– Так и все полезут, – сказал лакей и, тоже начав работать локтями, затискал Петю в вонючий угол ворот.
Петя отер руками пот, покрывавший его лицо, и поправил размочившиеся от пота воротнички, которые он так хорошо, как у больших, устроил дома.
Петя чувствовал, что он имеет непрезентабельный вид, и боялся, что ежели таким он представится камергерам, то его не допустят до государя. Но оправиться и перейти в другое место не было никакой возможности от тесноты. Один из проезжавших генералов был знакомый Ростовых. Петя хотел просить его помощи, но счел, что это было бы противно мужеству. Когда все экипажи проехали, толпа хлынула и вынесла и Петю на площадь, которая была вся занята народом. Не только по площади, но на откосах, на крышах, везде был народ. Только что Петя очутился на площади, он явственно услыхал наполнявшие весь Кремль звуки колоколов и радостного народного говора.
Одно время на площади было просторнее, но вдруг все головы открылись, все бросилось еще куда то вперед. Петю сдавили так, что он не мог дышать, и все закричало: «Ура! урра! ура!Петя поднимался на цыпочки, толкался, щипался, но ничего не мог видеть, кроме народа вокруг себя.
На всех лицах было одно общее выражение умиления и восторга. Одна купчиха, стоявшая подле Пети, рыдала, и слезы текли у нее из глаз.
– Отец, ангел, батюшка! – приговаривала она, отирая пальцем слезы.
– Ура! – кричали со всех сторон. С минуту толпа простояла на одном месте; но потом опять бросилась вперед.
Петя, сам себя не помня, стиснув зубы и зверски выкатив глаза, бросился вперед, работая локтями и крича «ура!», как будто он готов был и себя и всех убить в эту минуту, но с боков его лезли точно такие же зверские лица с такими же криками «ура!».
«Так вот что такое государь! – думал Петя. – Нет, нельзя мне самому подать ему прошение, это слишком смело!Несмотря на то, он все так же отчаянно пробивался вперед, и из за спин передних ему мелькнуло пустое пространство с устланным красным сукном ходом; но в это время толпа заколебалась назад (спереди полицейские отталкивали надвинувшихся слишком близко к шествию; государь проходил из дворца в Успенский собор), и Петя неожиданно получил в бок такой удар по ребрам и так был придавлен, что вдруг в глазах его все помутилось и он потерял сознание. Когда он пришел в себя, какое то духовное лицо, с пучком седевших волос назади, в потертой синей рясе, вероятно, дьячок, одной рукой держал его под мышку, другой охранял от напиравшей толпы.
– Барчонка задавили! – говорил дьячок. – Что ж так!.. легче… задавили, задавили!
Государь прошел в Успенский собор. Толпа опять разровнялась, и дьячок вывел Петю, бледного и не дышащего, к царь пушке. Несколько лиц пожалели Петю, и вдруг вся толпа обратилась к нему, и уже вокруг него произошла давка. Те, которые стояли ближе, услуживали ему, расстегивали его сюртучок, усаживали на возвышение пушки и укоряли кого то, – тех, кто раздавил его.
– Этак до смерти раздавить можно. Что же это! Душегубство делать! Вишь, сердечный, как скатерть белый стал, – говорили голоса.
Петя скоро опомнился, краска вернулась ему в лицо, боль прошла, и за эту временную неприятность он получил место на пушке, с которой он надеялся увидать долженствующего пройти назад государя. Петя уже не думал теперь о подаче прошения. Уже только ему бы увидать его – и то он бы считал себя счастливым!
Во время службы в Успенском соборе – соединенного молебствия по случаю приезда государя и благодарственной молитвы за заключение мира с турками – толпа пораспространилась; появились покрикивающие продавцы квасу, пряников, мака, до которого был особенно охотник Петя, и послышались обыкновенные разговоры. Одна купчиха показывала свою разорванную шаль и сообщала, как дорого она была куплена; другая говорила, что нынче все шелковые материи дороги стали. Дьячок, спаситель Пети, разговаривал с чиновником о том, кто и кто служит нынче с преосвященным. Дьячок несколько раз повторял слово соборне, которого не понимал Петя. Два молодые мещанина шутили с дворовыми девушками, грызущими орехи. Все эти разговоры, в особенности шуточки с девушками, для Пети в его возрасте имевшие особенную привлекательность, все эти разговоры теперь не занимали Петю; ou сидел на своем возвышении пушки, все так же волнуясь при мысли о государе и о своей любви к нему. Совпадение чувства боли и страха, когда его сдавили, с чувством восторга еще более усилило в нем сознание важности этой минуты.
Вдруг с набережной послышались пушечные выстрелы (это стреляли в ознаменование мира с турками), и толпа стремительно бросилась к набережной – смотреть, как стреляют. Петя тоже хотел бежать туда, но дьячок, взявший под свое покровительство барчонка, не пустил его. Еще продолжались выстрелы, когда из Успенского собора выбежали офицеры, генералы, камергеры, потом уже не так поспешно вышли еще другие, опять снялись шапки с голов, и те, которые убежали смотреть пушки, бежали назад. Наконец вышли еще четверо мужчин в мундирах и лентах из дверей собора. «Ура! Ура! – опять закричала толпа.
– Который? Который? – плачущим голосом спрашивал вокруг себя Петя, но никто не отвечал ему; все были слишком увлечены, и Петя, выбрав одного из этих четырех лиц, которого он из за слез, выступивших ему от радости на глаза, не мог ясно разглядеть, сосредоточил на него весь свой восторг, хотя это был не государь, закричал «ура!неистовым голосом и решил, что завтра же, чего бы это ему ни стоило, он будет военным.
Толпа побежала за государем, проводила его до дворца и стала расходиться. Было уже поздно, и Петя ничего не ел, и пот лил с него градом; но он не уходил домой и вместе с уменьшившейся, но еще довольно большой толпой стоял перед дворцом, во время обеда государя, глядя в окна дворца, ожидая еще чего то и завидуя одинаково и сановникам, подъезжавшим к крыльцу – к обеду государя, и камер лакеям, служившим за столом и мелькавшим в окнах.
