Киборг

Часть цикла статей о Киборгах

Киборгология Бионика / Биомимикрия Биомедицинская инженерия Нейрокомпьютерный интерфейс Кибернетика Распределенное познание Генетическая инженерия Человеческая экосистема Human enhancement Усиление интеллекта Загрузка сознания Теория Теория киборгов Постгендеризм Антропология киборгов Центры Киберпанк Киберпространство Политика Когнитивная свобода Cyborg feminism Extropianism Морфологическая свобода Singularitarianism Трансгуманизм

Кибо́рг (сокращение от англ. cybernetic organism — кибернетический организм) — в медицине — биологический организм, содержащий механические или электронные компоненты, машинно-человеческий гибрид (в научной фантастике, гипотетике и т. п.).

История

Концепция человека-машины присутствовала как образ в мифологии и творчестве во все времена, начиная с искусственного гиганта Талоса из греческих мифов и заканчивая Железным Гансом из одноименной сказки братьев Гримм. В англоязычной литературе основоположником научного представления человека с механическими компонентами считается Эдгар Аллан По — в своём рассказе «Человек, которого изрубили в куски» (1843) он описал пожилого офицера, получившего тяжелейшие ранения и увечья во время войны с индейцами и практически целиком (кроме тела, одной руки и головы) состоящего из протезов. В некотором смысле андроидом можно назвать градоначальника Брудастого из «Истории одного города» Салтыкова-Щедрина (1869—1870). Во французской литературе популярностью пользовалась серия романов Жана де ла Хира о Никталопе (1908—1944), часто так же рассматриваемого как первого литературного супергероя. Сам термин «киборг» был введён Манфредом Е. Клайнсом и Натаном С. Клином в 1960 году, в связи с их концепцией расширения возможностей человека для выживания вне Земли. Эта концепция являлась результатом размышлений на тему необходимости более близких, интимных отношений между человеком и машиной, по мере того как космические исследования становятся реальностью. Разработчик медицинского оборудования и устройств электронной обработки информации, Клайнс являлся ведущим учёным лаборатории Динамического Моделирования в госпитале Роклэнд в Нью-Йорке.

• 1987 — фильм о киборге-полицейском «Робокоп».
• 1996 — в книге «Рибофанк» Пола Ди Филиппо проводится идея, что альтернативу киборгам в будущем могут составить трансгены — генетически модифицированные люди.
• у Брюса Стерлинга в качестве альтернативных киборгов фигурируют омары, а между киборгами («механистами») и трансгенами («шейперами») идут войны.

Теория

Возрастание зависимости человека от механизмов, а также замена органов механическими приспособлениями (протезами, имплантатами) создаёт условия для постепенного превращения человека в киборга. В технике человек проецирует себя, поэтому совместная эволюция человека и техники в киборга — процесс объективный.

В феминистских концепциях Донны Харавай киборг стал начальной метафорой исследования путей избавления от природных/культурных противостояний. Она демонстрирует, как желание разделить противостоящие аспекты существования становится всё более трудновыполнимым, и пытается использовать пограничное смешение понятий для разработки новых способов политического действия. Эта концепция известна как «Теория Киборга».

Джеймс Литтен придумал термин «киборгизация» для описания процесса превращения в киборга.

Фантастический роман Мартина Кайдина «Киборг» (1972) описывает историю человека, повреждённые органы которого заменяются механическими приборами. Роман был адаптирован в телевизионный сериал «Шестимиллионный человек» в 1973.

Рассказ Айзека Азимова «Двухсотлетний человек» исследует концепции кибернетики. Центральный персонаж — робот, который модифицирует себя с помощью биологических компонентов. Его исследования ведут к прорыву в медицине в области искусственных органов и протезов. К концу истории не остаётся значительных различий между телом робота и человека (кроме основного компонента — мозга).

Однако все же существует мнение, что полная "киборгизация" человека невозможна. В частности, Л. Е. Гринин убежден, что поскольку функционирование мозга во многом связано с работой органов чувств и контролем биологического тела, то соответственно, его полноценная работа имеет исключительно биологическую основу, и эта связь всегда будет и должна преобладать.

Практика

• Повсеместно применяются кохлеарные имплантаты, позволяющие восстановить слух пациентам с выраженной или тяжёлой потерей слуха сенсоневральной этиологии. Проводятся эксперименты с применением стволовых слуховых имплантатов, позволяющих восстановить слух некоторым пациентам с глухотой невральной этиологии.

• Специалисты из Института реабилитации инвалидов в Чикаго (США) успешно имплантировали бионическую руку женщине по имени Клодия Митчел, потерявшей свою руку в дорожной аварии. До этого подобные манипуляторы были успешно имплантированы пяти мужчинам.

• Сегодня система C-LEG используется для замены ампутированных человеческих ног. Значительный эффект оказывает использование сенсоров в искусственных ногах. Это один из первых шагов к киборгизации.

• В 2008 году немецкие ученые-офтальмологи впервые имплантировали человеку глазной электронный протез, полностью помещающийся внутри глаза, добившись частичного восстановления зрения. Ранее все экспериментальные имплантаты, частично восстанавливающие зрительную функцию человека, имели массивные внешние элементы.

• В 2009 году агентство по перспективным оборонным научно-исследовательским разработкам США продемонстрировало радиоуправляемых жуков, в нервные узлы которых были вживлены электроды. Средняя продолжительность управляемого полёта составляла 45 секунд, но один из экземпляров управлялся около 30 минут.

• Весной 2011 года хирурги провели уникальную операцию: искусственное сердце нового типа полностью заменило собой настоящее, но пациент Крейг Льюис не прожил долго, он умер через месяц от амилоидоза.

• В 2013 году биохакер Тим Кэннон (Tim Cannon) с помощью своего друга ввел чип непосредственно под кожу (без анестезии). Чип под названием Circadia 1.0 может записывать данные из тела Кэннона и передавать их на любое мобильное устройстве с ОС Android.

Варианты киборгов в художественных произведениях

Омар

Ома́р (англ. Lobster) — введённый Брюсом Стерлингом термин, обозначающий киборга, созданного путём интеграции человека с автономным скафандром, который невозможно снять. Если классический киборг может внешне походить на человека, а внутри им не быть, то омар, наоборот, может быть человеком изнутри при внешних отличиях.

Брюс Стерлинг в рассказе «Царица Цикад» (Cicada Queen) пишет:

Они никогда не ели. Они никогда не пили. Каждые пять лет они, словно змеи, «меняли кожу», подвергая свою оболочку очистке от гнусно воняющей накипи разнообразных бактерий, в великом множестве разводившихся в ровном влажном тепле под этой оболочкой. Они не знали страха. Они были самодовольными анархистами. Самым большим удовольствием для них было сидеть, приклеившись к каркасу корабля, устремив свои многократно усиленные и обострённые чувства в глубины космоса, наблюдая звезды в ультрафиолетовом или инфракрасном диапазонах или следя за тем, как ползут по поверхности Солнца солнечные пятна. Они могли подолгу просто ничего не делать, часами впитывая сквозь свою оболочку солнечную энергию, прислушиваясь к музыкальному тиканью пульсаров или к звенящим песням радиационных поясов. В них не было ничего злого, но не было и ничего человеческого. Далёкие и ледяные, словно кометы, они казались порождением самого вакуума. Мне казалось, что в Них можно предугадать первые признаки пятого пригожинского скачка, за которым лежит пятый уровень сложности, отстоящий от человеческого интеллекта ещё дальше, чем интеллект отстоит от амёб, размножающихся простым делением, дальше, чем жизнь отстоит от косной материи.

• В компьютерной игре «Deus Ex: Invisible War» Омарами называется большая группа киборгов, модификации которых были созданы русскими учёными, объединившими свои нервные системы в единое сознание. В игре они представлены как активная фракция, а в одной из концовок игры можно стать одним из них.

Другие типы киборгов

• Киберлюди (англ. Cyberman) — раса людей-киборгов из вселенной «Доктор Кто», полностью удалившие все биологические части, кроме мозга, и лишенные эмоций.
• Далеки — раса мутантов из вселенной «Доктор Кто», способные жить только в роботизированной оболочке. Многие внутренние органы также заменены механикой.
• Кибер-Зомби (Warface) - Детища корпорации Blackwood, выращенные в специальных инкубаторах. Встречаются в спецоперациях "Опасный эксперимент" и "Анубис".
• Кимек (кимех, саймех, англ. Cymech) — вселенная «Батлерианский джихад» (приквел к «Дюне»)
• Строгги — раса людей-киборгов во вселенной «Quake»
• Борг — цивилизация киборгов из вселенной «Звёздный путь»
• Синтеты — полуорганические-полумеханические существа «Half-Life 2».
• Спрингтрап (англ. Springtrap — капкан) — робот-«аниматроник». Состоит из разлагающегося человеческого тела (внутри) и роботизированной, дырявой оболочки (снаружи). Появляется в игре «Five Nights at Freddy’s 3».
• Лин-Куэй — клан киборгов в серии игр Mortal Kombat.
• Прото-солдаты - уникальный тип киборгов. Уникальность состоит в том, что это искусственно выращенные люди, закованные в механическую броню. Появляется во вселенной "Wolfenstein", начиная с Return to Castle Wolfenstein. Окончательный вариант - Убер-солдат - может применять по очереди три оружия - пулемёт Venom, фаустпатрон и "теслу".
• во вселенной Fallout присутствует некоторое количество киборговː

Falloutː главные злодеи игры Создатель и Лейтенант являются киборгами. Также появляются уникальные роботы робомозги роль центрального процессора которых выполняет живой мозг.

Fallout Tacticsː Один из персонажей игры - Генерал Барнаки по ходу сюжета становится киборгом наподобие робомозга.

Fallout 2ː Финальный босс игры является омаром. Также присутствуют робомозги. Один из напарников главного героя также является робомозгом.

Fallout 3ː Главный злодей дополнения Point Lookout является киборогом. Также присутствуют робомозги.

Fallout New Vegasː Один из персонажей игры мистер Хаус является уникальным киборгом. Также присутствуют робомозги. Помимо этого, в ходе дополнения Old World Blues главный герой в обязательном порядке становится киборгом.

Fallout 4ː Главный злодей игры Конрад Келлог является киборгом. Помимо этого, в игре присутствует огромное количество т.н. синтов - биомеханоидов представляющих собой синтетических гоминидов (причем присутствуют как синтетические копии представителей вида Homo sapiens, так и вида Gorilla gorilla).

Помимо этого, главные герои первой, второй и третьей части, а также Fallout New Vegas в ходе игры также могли стать киборгами приобретая и устанавливая имплантаты усиливающие игровые характеристики.

• во вселенной Warhammer 40k:
  • у Империума: Сервиторы, иерархи Адептус Механикус, Дредноуты у Адептус Астартес, легион Железные Руки, Машина Наказаний у Адепта Сороритас, арко-флагеллянты. Также довольно часто встречаются биомеханические импланты и протезы как среди бойцов Имперской Гвардии и космодесантников, так и среди рядовых граждан Империума.
  • У Хаоса: легион космодесантников Железные Воины. Также уникальным механизмом не являвшимся ни роботом, ни киборгом был еретик Понтий Гло из трилогии об инквизиторе Эйзенхорне - он представлял собой боевую машину которой управляла душа заключенная в кристалл.
  • У орковː Смертодреды, Мегадреды и Убейбанки. Также часты случаи замены различных частей тела грубыми бионическими имплантатами.
  • У эльдарː уникальные боевые механизмы которыми управляют души заключенные в особые кристаллы - призрачные рыцари, призрачные стражи и призрачные лорды.

• во вселенной Starcraftː Драгуны, Сталкеры и Бессмертные у протоссов.
• Во вселенной Звездных Войнː присутствует огромное количество разнообразных киборгов. Наиболее известныː

Дарт Вейдерː являлся гибридом "классического" киборга и "омара" - человек с бионическими протезами рук и ног, заключенный в костюм жизнеобеспечения.

Генерал Гривусː являлся почти стопроцентным киборгом за исключением глаз, фрагментов головы и некоторых внутренних органов.

Люк Скайуокерː человек с бионическим протезом руки.

Дарт Молː инопланетянин с планеты Датомир с бионической нижней половиной тела.

См. также

• Протезирование
• Нейрокомпьютерный интерфейс
• Имплантаты
• Биомеханоид
• Трансгуманизм
• Зловещая долина
• Бионика
• Биоинженерия
• iCub
• Ибн Сина (робот)
• Терминатор (Т-800)

Литература

• Столярова, О. Е. [auditorium.ru/books/1209/ Идентичность киборгов: Обзор материалов конф. «Cyborg identies» (October 21-22, 1999)] // Социал. и гуманит. науки. Отеч. и зарубеж. лит. Сер. 3, Философия: РЖ. — М.: ИНИОН, 2000. — N 2. — С. 45-63
• Брюс Стерлинг. Схизматрица = Schismatrix. — СПб.: АСТ, Terra Fantastica, 1997. — 592 с. — (Виртуальный мир). — 11 000 экз. — ISBN 5-7921-0095-0, ISBN 5-697-00125-8.
• Брюс Стерлинг. Схизматрица = Schismatrix. — Эксмо, Домино. — 432 с. — (Матрица. Киберреальность). — 4100 экз. — ISBN 978-5-699-23233-8.

Ссылки

• [www.meowmeow.com.ua/portfolio/12-nastoyashhih-zhivy-h-kiborgov/ 12 настоящих живых киборгов]
• [www.mirf.ru/Articles/art3097_2.htm Овцы в волчьих шкурах. Киборги]. Мир Фантастики (7 декабря 2008). Проверено 30 августа 2010. [www.webcitation.org/61CGhhFiA Архивировано из первоисточника 25 августа 2011].
• [www.incrediblefeatures.net/blog/2011/06/nakio-the-first-dog-with-four-prosthetic-paws/ Собака-киборг] (с живым собачьим мозгом и кибернетическими лапами)

Отрывок, характеризующий Киборг

Я бы выговорил, чтобы все реки были судоходны для всех, чтобы море было общее, чтобы постоянные, большие армии были уменьшены единственно до гвардии государей и т.д.
Возвратясь во Францию, на родину, великую, сильную, великолепную, спокойную, славную, я провозгласил бы границы ее неизменными; всякую будущую войну защитительной; всякое новое распространение – антинациональным; я присоединил бы своего сына к правлению империей; мое диктаторство кончилось бы, в началось бы его конституционное правление…
Париж был бы столицей мира и французы предметом зависти всех наций!..
Потом мои досуги и последние дни были бы посвящены, с помощью императрицы и во время царственного воспитывания моего сына, на то, чтобы мало помалу посещать, как настоящая деревенская чета, на собственных лошадях, все уголки государства, принимая жалобы, устраняя несправедливости, рассевая во все стороны и везде здания и благодеяния.]
Он, предназначенный провидением на печальную, несвободную роль палача народов, уверял себя, что цель его поступков была благо народов и что он мог руководить судьбами миллионов и путем власти делать благодеяния!
«Des 400000 hommes qui passerent la Vistule, – писал он дальше о русской войне, – la moitie etait Autrichiens, Prussiens, Saxons, Polonais, Bavarois, Wurtembergeois, Mecklembourgeois, Espagnols, Italiens, Napolitains. L'armee imperiale, proprement dite, etait pour un tiers composee de Hollandais, Belges, habitants des bords du Rhin, Piemontais, Suisses, Genevois, Toscans, Romains, habitants de la 32 e division militaire, Breme, Hambourg, etc.; elle comptait a peine 140000 hommes parlant francais. L'expedition do Russie couta moins de 50000 hommes a la France actuelle; l'armee russe dans la retraite de Wilna a Moscou, dans les differentes batailles, a perdu quatre fois plus que l'armee francaise; l'incendie de Moscou a coute la vie a 100000 Russes, morts de froid et de misere dans les bois; enfin dans sa marche de Moscou a l'Oder, l'armee russe fut aussi atteinte par, l'intemperie de la saison; elle ne comptait a son arrivee a Wilna que 50000 hommes, et a Kalisch moins de 18000».
[Из 400000 человек, которые перешли Вислу, половина была австрийцы, пруссаки, саксонцы, поляки, баварцы, виртембергцы, мекленбургцы, испанцы, итальянцы и неаполитанцы. Императорская армия, собственно сказать, была на треть составлена из голландцев, бельгийцев, жителей берегов Рейна, пьемонтцев, швейцарцев, женевцев, тосканцев, римлян, жителей 32 й военной дивизии, Бремена, Гамбурга и т.д.; в ней едва ли было 140000 человек, говорящих по французски. Русская экспедиция стоила собственно Франции менее 50000 человек; русская армия в отступлении из Вильны в Москву в различных сражениях потеряла в четыре раза более, чем французская армия; пожар Москвы стоил жизни 100000 русских, умерших от холода и нищеты в лесах; наконец во время своего перехода от Москвы к Одеру русская армия тоже пострадала от суровости времени года; по приходе в Вильну она состояла только из 50000 людей, а в Калише менее 18000.]
Он воображал себе, что по его воле произошла война с Россией, и ужас совершившегося не поражал его душу. Он смело принимал на себя всю ответственность события, и его помраченный ум видел оправдание в том, что в числе сотен тысяч погибших людей было меньше французов, чем гессенцев и баварцев.


Несколько десятков тысяч человек лежало мертвыми в разных положениях и мундирах на полях и лугах, принадлежавших господам Давыдовым и казенным крестьянам, на тех полях и лугах, на которых сотни лет одновременно сбирали урожаи и пасли скот крестьяне деревень Бородина, Горок, Шевардина и Семеновского. На перевязочных пунктах на десятину места трава и земля были пропитаны кровью. Толпы раненых и нераненых разных команд людей, с испуганными лицами, с одной стороны брели назад к Можайску, с другой стороны – назад к Валуеву. Другие толпы, измученные и голодные, ведомые начальниками, шли вперед. Третьи стояли на местах и продолжали стрелять.
Над всем полем, прежде столь весело красивым, с его блестками штыков и дымами в утреннем солнце, стояла теперь мгла сырости и дыма и пахло странной кислотой селитры и крови. Собрались тучки, и стал накрапывать дождик на убитых, на раненых, на испуганных, и на изнуренных, и на сомневающихся людей. Как будто он говорил: «Довольно, довольно, люди. Перестаньте… Опомнитесь. Что вы делаете?»
Измученным, без пищи и без отдыха, людям той и другой стороны начинало одинаково приходить сомнение о том, следует ли им еще истреблять друг друга, и на всех лицах было заметно колебанье, и в каждой душе одинаково поднимался вопрос: «Зачем, для кого мне убивать и быть убитому? Убивайте, кого хотите, делайте, что хотите, а я не хочу больше!» Мысль эта к вечеру одинаково созрела в душе каждого. Всякую минуту могли все эти люди ужаснуться того, что они делали, бросить всо и побежать куда попало.
Но хотя уже к концу сражения люди чувствовали весь ужас своего поступка, хотя они и рады бы были перестать, какая то непонятная, таинственная сила еще продолжала руководить ими, и, запотелые, в порохе и крови, оставшиеся по одному на три, артиллеристы, хотя и спотыкаясь и задыхаясь от усталости, приносили заряды, заряжали, наводили, прикладывали фитили; и ядра так же быстро и жестоко перелетали с обеих сторон и расплюскивали человеческое тело, и продолжало совершаться то страшное дело, которое совершается не по воле людей, а по воле того, кто руководит людьми и мирами.
Тот, кто посмотрел бы на расстроенные зады русской армии, сказал бы, что французам стоит сделать еще одно маленькое усилие, и русская армия исчезнет; и тот, кто посмотрел бы на зады французов, сказал бы, что русским стоит сделать еще одно маленькое усилие, и французы погибнут. Но ни французы, ни русские не делали этого усилия, и пламя сражения медленно догорало.
Русские не делали этого усилия, потому что не они атаковали французов. В начале сражения они только стояли по дороге в Москву, загораживая ее, и точно так же они продолжали стоять при конце сражения, как они стояли при начале его. Но ежели бы даже цель русских состояла бы в том, чтобы сбить французов, они не могли сделать это последнее усилие, потому что все войска русских были разбиты, не было ни одной части войск, не пострадавшей в сражении, и русские, оставаясь на своих местах, потеряли половину своего войска.
Французам, с воспоминанием всех прежних пятнадцатилетних побед, с уверенностью в непобедимости Наполеона, с сознанием того, что они завладели частью поля сраженья, что они потеряли только одну четверть людей и что у них еще есть двадцатитысячная нетронутая гвардия, легко было сделать это усилие. Французам, атаковавшим русскую армию с целью сбить ее с позиции, должно было сделать это усилие, потому что до тех пор, пока русские, точно так же как и до сражения, загораживали дорогу в Москву, цель французов не была достигнута и все их усилия и потери пропали даром. Но французы не сделали этого усилия. Некоторые историки говорят, что Наполеону стоило дать свою нетронутую старую гвардию для того, чтобы сражение было выиграно. Говорить о том, что бы было, если бы Наполеон дал свою гвардию, все равно что говорить о том, что бы было, если б осенью сделалась весна. Этого не могло быть. Не Наполеон не дал своей гвардии, потому что он не захотел этого, но этого нельзя было сделать. Все генералы, офицеры, солдаты французской армии знали, что этого нельзя было сделать, потому что упадший дух войска не позволял этого.
Не один Наполеон испытывал то похожее на сновиденье чувство, что страшный размах руки падает бессильно, но все генералы, все участвовавшие и не участвовавшие солдаты французской армии, после всех опытов прежних сражений (где после вдесятеро меньших усилий неприятель бежал), испытывали одинаковое чувство ужаса перед тем врагом, который, потеряв половину войска, стоял так же грозно в конце, как и в начале сражения. Нравственная сила французской, атакующей армии была истощена. Не та победа, которая определяется подхваченными кусками материи на палках, называемых знаменами, и тем пространством, на котором стояли и стоят войска, – а победа нравственная, та, которая убеждает противника в нравственном превосходстве своего врага и в своем бессилии, была одержана русскими под Бородиным. Французское нашествие, как разъяренный зверь, получивший в своем разбеге смертельную рану, чувствовало свою погибель; но оно не могло остановиться, так же как и не могло не отклониться вдвое слабейшее русское войско. После данного толчка французское войско еще могло докатиться до Москвы; но там, без новых усилий со стороны русского войска, оно должно было погибнуть, истекая кровью от смертельной, нанесенной при Бородине, раны. Прямым следствием Бородинского сражения было беспричинное бегство Наполеона из Москвы, возвращение по старой Смоленской дороге, погибель пятисоттысячного нашествия и погибель наполеоновской Франции, на которую в первый раз под Бородиным была наложена рука сильнейшего духом противника.



Для человеческого ума непонятна абсолютная непрерывность движения. Человеку становятся понятны законы какого бы то ни было движения только тогда, когда он рассматривает произвольно взятые единицы этого движения. Но вместе с тем из этого то произвольного деления непрерывного движения на прерывные единицы проистекает большая часть человеческих заблуждений.
Известен так называемый софизм древних, состоящий в том, что Ахиллес никогда не догонит впереди идущую черепаху, несмотря на то, что Ахиллес идет в десять раз скорее черепахи: как только Ахиллес пройдет пространство, отделяющее его от черепахи, черепаха пройдет впереди его одну десятую этого пространства; Ахиллес пройдет эту десятую, черепаха пройдет одну сотую и т. д. до бесконечности. Задача эта представлялась древним неразрешимою. Бессмысленность решения (что Ахиллес никогда не догонит черепаху) вытекала из того только, что произвольно были допущены прерывные единицы движения, тогда как движение и Ахиллеса и черепахи совершалось непрерывно.
Принимая все более и более мелкие единицы движения, мы только приближаемся к решению вопроса, но никогда не достигаем его. Только допустив бесконечно малую величину и восходящую от нее прогрессию до одной десятой и взяв сумму этой геометрической прогрессии, мы достигаем решения вопроса. Новая отрасль математики, достигнув искусства обращаться с бесконечно малыми величинами, и в других более сложных вопросах движения дает теперь ответы на вопросы, казавшиеся неразрешимыми.
Эта новая, неизвестная древним, отрасль математики, при рассмотрении вопросов движения, допуская бесконечно малые величины, то есть такие, при которых восстановляется главное условие движения (абсолютная непрерывность), тем самым исправляет ту неизбежную ошибку, которую ум человеческий не может не делать, рассматривая вместо непрерывного движения отдельные единицы движения.
В отыскании законов исторического движения происходит совершенно то же.
Движение человечества, вытекая из бесчисленного количества людских произволов, совершается непрерывно.
Постижение законов этого движения есть цель истории. Но для того, чтобы постигнуть законы непрерывного движения суммы всех произволов людей, ум человеческий допускает произвольные, прерывные единицы. Первый прием истории состоит в том, чтобы, взяв произвольный ряд непрерывных событий, рассматривать его отдельно от других, тогда как нет и не может быть начала никакого события, а всегда одно событие непрерывно вытекает из другого. Второй прием состоит в том, чтобы рассматривать действие одного человека, царя, полководца, как сумму произволов людей, тогда как сумма произволов людских никогда не выражается в деятельности одного исторического лица.
Историческая наука в движении своем постоянно принимает все меньшие и меньшие единицы для рассмотрения и этим путем стремится приблизиться к истине. Но как ни мелки единицы, которые принимает история, мы чувствуем, что допущение единицы, отделенной от другой, допущение начала какого нибудь явления и допущение того, что произволы всех людей выражаются в действиях одного исторического лица, ложны сами в себе.
Всякий вывод истории, без малейшего усилия со стороны критики, распадается, как прах, ничего не оставляя за собой, только вследствие того, что критика избирает за предмет наблюдения большую или меньшую прерывную единицу; на что она всегда имеет право, так как взятая историческая единица всегда произвольна.
Только допустив бесконечно малую единицу для наблюдения – дифференциал истории, то есть однородные влечения людей, и достигнув искусства интегрировать (брать суммы этих бесконечно малых), мы можем надеяться на постигновение законов истории.
Первые пятнадцать лет XIX столетия в Европе представляют необыкновенное движение миллионов людей. Люди оставляют свои обычные занятия, стремятся с одной стороны Европы в другую, грабят, убивают один другого, торжествуют и отчаиваются, и весь ход жизни на несколько лет изменяется и представляет усиленное движение, которое сначала идет возрастая, потом ослабевая. Какая причина этого движения или по каким законам происходило оно? – спрашивает ум человеческий.
Историки, отвечая на этот вопрос, излагают нам деяния и речи нескольких десятков людей в одном из зданий города Парижа, называя эти деяния и речи словом революция; потом дают подробную биографию Наполеона и некоторых сочувственных и враждебных ему лиц, рассказывают о влиянии одних из этих лиц на другие и говорят: вот отчего произошло это движение, и вот законы его.
Но ум человеческий не только отказывается верить в это объяснение, но прямо говорит, что прием объяснения не верен, потому что при этом объяснении слабейшее явление принимается за причину сильнейшего. Сумма людских произволов сделала и революцию и Наполеона, и только сумма этих произволов терпела их и уничтожила.
«Но всякий раз, когда были завоевания, были завоеватели; всякий раз, когда делались перевороты в государстве, были великие люди», – говорит история. Действительно, всякий раз, когда являлись завоеватели, были и войны, отвечает ум человеческий, но это не доказывает, чтобы завоеватели были причинами войн и чтобы возможно было найти законы войны в личной деятельности одного человека. Всякий раз, когда я, глядя на свои часы, вижу, что стрелка подошла к десяти, я слышу, что в соседней церкви начинается благовест, но из того, что всякий раз, что стрелка приходит на десять часов тогда, как начинается благовест, я не имею права заключить, что положение стрелки есть причина движения колоколов.