Кидоны
Кидоны (микенский греческий: ku-do-ni-jo / Kudōnios, древнегреч. Κύδωνες/Κυδωνιάτας)[1] — название народа, обитавшего в бронзовом веке на северо-западе острова Крит. С их именем связано имя мифического царя Кидона (микенский греческий: ku-do / Kudōn), который основал город Кидония (Линейное письмо А: ka-u-do-ni / ku-do-ni[2], микенский греческий: ku-do-ni-ja / Kudōniā; древнегреч. Κυδωνία).
Наряду с этеокритянами (минойцами) считались древнейшими обитателями острова Крит.[3] Об их происхождении и языке практически ничего не известно.
Содержание
Археология
Косвенным свидетельством существования кидонов является отличие материальной культуры запада Крита в период минойской цивилизации. В раннедворцовый период критские иероглифы распространились в центре и на востоке острова, тогда как на западе отсутствовали. Хотя город Кидония был, предположительно, основан минойцами и в культурном плане не отличался от остального острова, однако подчинённые ему территории на западе острова оставались культурно отсталыми; на юго-западе острова отсутствуют какие-либо памятники Линейного письма А.
С точки зрения материальной культуры кидоны выглядят как продолжатели неолитических традиций Крита, тогда как минойцы — как носители энеолитических традиций, пришедшие с материковой Греции или из Анатолии.
Язык
Среди критских глосс К. Витчак выделил 6, относящихся только к кидонской территории[4].
Исторические упоминания
Классическая Греция
Впервые кидонов упоминает «Одиссея» Гомера как самостоятельный народ Крита (микенской эпохи) наряду с ахейцами, дорийцами, пеласгами и «подлинными критянами» (19 песнь, строки 172—179):
|
Κρήτη τις γαῖ’ ἔστι μέσῳ ἐνὶ οἴνοπι πόντῳ, |
Есть такая страна посреди винно-цветного моря, |
Уже в 3 песни «Одиссеи», где описывается возвращение Менелая из Трои по окончании троянской войны, кидоны упоминаются в строке 292 как обитатели побережья «Ярдана» (нынешняя Адриатика):
|
ἔνθα διατμήξας τὰς μὲν Κρήτῃ ἐπέλασσεν, |
Там, разделив корабли, одни из них к Криту погнал он, |
Римский период
Вергилий в эпосе «Энеида», где рассказывается предыстория Рима на основе более ранних преданий, кидоны кратко упоминаются в 12 книге, строка 858 (ниже приводятся строки 856—860):
|
non secus ac nervo per nubem impulsa sagitta, |
Так стрела в облаках, с тетивы сорвавшись со свистом, |
Также кидоны кратко упоминаются в письме анонимного автора императору Константину Великому 310 г. н. э.:[10]
«Ведь ни одно копьё персов или кидонов не попадало в цель столь уверенным броском, как ты пришёл на помощь в подходящее время твоему отцу, который готовился покинуть этот мир, и все его заботы, которые он обдумывал в своём предвидящем и молчаливом сердце, облегчил осознанием твоего настоящего.»
Древнегреческий историк и географ Страбон в своей «Географии» ссылается на пересказ Стафила Навкратийского поэмы Гомера и помещает ещё существовавших в его время кидонов на запад острова Крит. Он называет их, наряду с этеокритянами («подлинными критянами», греч. Ἐτεόϰρητες) на юге острова, как «вероятно, коренных обитателей острова», тогда как дорийцев на востоке — как поздних мигрантов. Одновременно Страбон упоминает, что небольшой город Прес со святилищем Зевса Диктейского на востоке острова принадлежал этеокритянам.[11] Данные Страбона о поселениях острова противоречили общепринятому тезису о том, что дорийцы после завоевания острова Крит заселили его на западе и в центре, а этеокритяне были вытеснены на восток. Возможно, путаница в тексте Страбона возникла оттого, что в описании Крита он опирался не на современные ему, а на более ранние источники, а известных ему дорийцев поместил в места, в этих источниках не упоминавшиеся.
Кидония
Нередко обозначение «кидоны» использовалось не как название народа, а как название жителей города Кидония на северо-западном берегу Крита, где ныне располагается город Ханья. При раскопках Кносса обнаружены таблички Линейного А и Линейного Б, где упоминается название города Кидония, что свидетельствует о его существовании уже в среднеминойский период. В Линейном письме А (около 2000—1400 гг. до н. э.)[12] название города обозначалось как KU.DO.NI, а в Линейном письме Б, передававшем греческий язык (около 1440—1180 гг. до н. э.)[12] оно передавалось как ku-do-ni-ja.[13] Из этих первоначальных форм возникло древнегреческое название Kydonia, которое в латинском языке передавалось как Cydonia (см. Пейтингерова таблица).[14]
Археология
С 1964 г. проводятся раскопки на холме Кастелли в Хании. Здесь обнаружены артефакты, охватывающие эпоху с позднего неолита и до геометрической эпохи античной Греции. На некоторых обломках сосудов краской нанесены надписи Линейным письмом Б позднеминойской (последворцовой) эпохи: одна из этих надписей была первой находкой надписи Линейным письмом Б за пределами Кносса.
Два внутренних помещения дома в виде минойского мегарона с покрытым обмазкой полом и стенами, скреплёнными цементным раствором, указывают на заселение Кидонии в позднеминойский (микенский) период.[15]
Микенская эпоха окончилась в 1100 г до н. э. в результате вторжения дорийцев, после чего исчезла письменность и наступили тёмные века Греции. С этого времени кидоны растворяются в греческом населении, хотя их название ещё некоторое время сохраняется в преданиях.
Напишите отзыв о статье "Кидоны"
Примечания
- ↑ [books.google.de/books?id=ad6d8flO1I8C&pg=PA5&lpg=PA5&dq=ku-do-ni-ja&source=bl&ots=HCP0Q1I64S&sig=5ToNCIWAkpqxXCIL9U5OqexfrWU&hl=de&ei=CRRkTK6HMNucOIubtKMK&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=1&ved=0CBYQ6AEwAA#v=onepage&q=ku-do-ni-ja&f=false Fritz Gschnitzer. Frühes Griechentum: Historische und sprachwissenschaftliche Beiträge] // [books.google.de/books?id=ad6d8flO1I8C&printsec=frontcover#v=onepage&q&f=false Kleine Schriften zum griechischen und römischen Altertum, Band 1]. Franz Steiner Verlag. Stuttgart. 2001. Seiten=142/143. ISBN=3-515-07805-3
- ↑ Packard D. W. (1974). Minoan Linear A.
- ↑ [www.zeno.org/Geschichte/M/Meyer,+Eduard/Geschichte+des+Altertums/Erster+Band.+Zweite+Abteilung%3A+Die+%C3%A4ltesten+Geschichtlichen+V%C3%B6lker+und+Kulturen+bis+zum+sechzehnten+Jahrhundert/3.+Buch%3A+Die+V%C3%B6lker+des+Nordens+und+Westens/II.+Die+Welt+des+Aegaeischen+Meers/%C3%84lteste+Bev%C3%B6lkerung+der+Inseln+und+Griechenlands.+Ausbreitung+der+Kleinasiaten.+Die+Pelasger Geschichte des Altertums, Erster Band]
- ↑ [www.academia.edu/25248134/Polyrrhenian_or_Cydonian_language Polyrrhenian (or Cydonian) language | Krzysztof Witczak - Academia.edu]
- ↑ www.gottwein.de/Grie/hom/od19gr.php ΟΔΥΣΣΕΙΑΣ — Ὀδυσσέως καὶ Πηνελόπης ὁμιλία. τὰ νίπτρα
- ↑ 1 2 [lib.ru/POEEAST/GOMER/gomer02.txt Гомер. Одиссея]
- ↑ www.gottwein.de/Grie/hom/od03gr.php ΟΔΥΣΣΕΙΑΣ — τὰ ἐν Πύλῳ
- ↑ www.gottwein.de/Lat/verg/aen12la.php Aeneis — LIBER XII
- ↑ [tapirr.narod.ru/texts/poetry/vergiliy_eneida.html#TOC_id3149434 Энеида. Вергилий]
- ↑ agiw.fak1.tu-berlin.de/Auditorium/RhMusAnt/SO_7/AAdConst.htm Der Panegyricus des Jahres 310 auf Konstantin den Großen — Übersetzung und historisch-philologischer Kommentar (Kapitel 8)
- ↑ [books.google.de/books?id=_uKU9OaJVfAC&pg=PA245&lpg=PA245&dq=Kydonen+Strabon&source=bl&ots=4BY-1hoQk-&sig=vDQ7F7QgrObN3Dw4vV63T11Vuc4&hl=de&ei=_hVjTIvCDdygOL3MnYkK&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=1&ved=0CBYQ6AEwAA#v=onepage&q&f=false Geographika, Band 3]
- ↑ 1 2 web.archive.org/web/20120710070853/www.uibk.ac.at/sprachen-literaturen/sprawi/pdf/Hajnal/mykgr1.pdf
- ↑ Молчанов А. А., Нерознак В. П., Шарыпкин С. Я. Памятники древнейшей греческой письменности. Введение в микенологию. М. 1987.
- ↑ [www.euratlas.net/cartogra/peutinger/7_thracia/thracia_7_3.html The Tabula Peutingeriana, Section 7: Thrace — Thrace Province and Cyrene-Crete Provinces]
- ↑ [www.reference-global.com/doi/abs/10.1515/kadm.1967.6.1.106 Jannis G. Tzedakis. Zeugnisse der Linearschrift B aus Chania] // Kadmos, Band 6, Heft 1. Januar 1967. S. 106
Отрывок, характеризующий Кидоны
Он протянул руку, которую поцеловал Алпатыч, и прошел в кабинет.Вечером приехал князь Василий. Его встретили на прешпекте (так назывался проспект) кучера и официанты, с криком провезли его возки и сани к флигелю по нарочно засыпанной снегом дороге.
Князю Василью и Анатолю были отведены отдельные комнаты.
Анатоль сидел, сняв камзол и подпершись руками в бока, перед столом, на угол которого он, улыбаясь, пристально и рассеянно устремил свои прекрасные большие глаза. На всю жизнь свою он смотрел как на непрерывное увеселение, которое кто то такой почему то обязался устроить для него. Так же и теперь он смотрел на свою поездку к злому старику и к богатой уродливой наследнице. Всё это могло выйти, по его предположению, очень хорошо и забавно. А отчего же не жениться, коли она очень богата? Это никогда не мешает, думал Анатоль.
Он выбрился, надушился с тщательностью и щегольством, сделавшимися его привычкою, и с прирожденным ему добродушно победительным выражением, высоко неся красивую голову, вошел в комнату к отцу. Около князя Василья хлопотали его два камердинера, одевая его; он сам оживленно оглядывался вокруг себя и весело кивнул входившему сыну, как будто он говорил: «Так, таким мне тебя и надо!»
– Нет, без шуток, батюшка, она очень уродлива? А? – спросил он, как бы продолжая разговор, не раз веденный во время путешествия.
– Полно. Глупости! Главное дело – старайся быть почтителен и благоразумен с старым князем.
– Ежели он будет браниться, я уйду, – сказал Анатоль. – Я этих стариков терпеть не могу. А?
– Помни, что для тебя от этого зависит всё.
В это время в девичьей не только был известен приезд министра с сыном, но внешний вид их обоих был уже подробно описан. Княжна Марья сидела одна в своей комнате и тщетно пыталась преодолеть свое внутреннее волнение.
«Зачем они писали, зачем Лиза говорила мне про это? Ведь этого не может быть! – говорила она себе, взглядывая в зеркало. – Как я выйду в гостиную? Ежели бы он даже мне понравился, я бы не могла быть теперь с ним сама собою». Одна мысль о взгляде ее отца приводила ее в ужас.
Маленькая княгиня и m lle Bourienne получили уже все нужные сведения от горничной Маши о том, какой румяный, чернобровый красавец был министерский сын, и о том, как папенька их насилу ноги проволок на лестницу, а он, как орел, шагая по три ступеньки, пробежал зa ним. Получив эти сведения, маленькая княгиня с m lle Bourienne,еще из коридора слышные своими оживленно переговаривавшими голосами, вошли в комнату княжны.
– Ils sont arrives, Marieie, [Они приехали, Мари,] вы знаете? – сказала маленькая княгиня, переваливаясь своим животом и тяжело опускаясь на кресло.
Она уже не была в той блузе, в которой сидела поутру, а на ней было одно из лучших ее платьев; голова ее была тщательно убрана, и на лице ее было оживление, не скрывавшее, однако, опустившихся и помертвевших очертаний лица. В том наряде, в котором она бывала обыкновенно в обществах в Петербурге, еще заметнее было, как много она подурнела. На m lle Bourienne тоже появилось уже незаметно какое то усовершенствование наряда, которое придавало ее хорошенькому, свеженькому лицу еще более привлекательности.
– Eh bien, et vous restez comme vous etes, chere princesse? – заговорила она. – On va venir annoncer, que ces messieurs sont au salon; il faudra descendre, et vous ne faites pas un petit brin de toilette! [Ну, а вы остаетесь, в чем были, княжна? Сейчас придут сказать, что они вышли. Надо будет итти вниз, а вы хоть бы чуть чуть принарядились!]
Маленькая княгиня поднялась с кресла, позвонила горничную и поспешно и весело принялась придумывать наряд для княжны Марьи и приводить его в исполнение. Княжна Марья чувствовала себя оскорбленной в чувстве собственного достоинства тем, что приезд обещанного ей жениха волновал ее, и еще более она была оскорблена тем, что обе ее подруги и не предполагали, чтобы это могло быть иначе. Сказать им, как ей совестно было за себя и за них, это значило выдать свое волнение; кроме того отказаться от наряжения, которое предлагали ей, повело бы к продолжительным шуткам и настаиваниям. Она вспыхнула, прекрасные глаза ее потухли, лицо ее покрылось пятнами и с тем некрасивым выражением жертвы, чаще всего останавливающемся на ее лице, она отдалась во власть m lle Bourienne и Лизы. Обе женщины заботились совершенно искренно о том, чтобы сделать ее красивой. Она была так дурна, что ни одной из них не могла притти мысль о соперничестве с нею; поэтому они совершенно искренно, с тем наивным и твердым убеждением женщин, что наряд может сделать лицо красивым, принялись за ее одеванье.
– Нет, право, ma bonne amie, [мой добрый друг,] это платье нехорошо, – говорила Лиза, издалека боком взглядывая на княжну. – Вели подать, у тебя там есть масака. Право! Что ж, ведь это, может быть, судьба жизни решается. А это слишком светло, нехорошо, нет, нехорошо!
Нехорошо было не платье, но лицо и вся фигура княжны, но этого не чувствовали m lle Bourienne и маленькая княгиня; им все казалось, что ежели приложить голубую ленту к волосам, зачесанным кверху, и спустить голубой шарф с коричневого платья и т. п., то всё будет хорошо. Они забывали, что испуганное лицо и фигуру нельзя было изменить, и потому, как они ни видоизменяли раму и украшение этого лица, само лицо оставалось жалко и некрасиво. После двух или трех перемен, которым покорно подчинялась княжна Марья, в ту минуту, как она была зачесана кверху (прическа, совершенно изменявшая и портившая ее лицо), в голубом шарфе и масака нарядном платье, маленькая княгиня раза два обошла кругом нее, маленькой ручкой оправила тут складку платья, там подернула шарф и посмотрела, склонив голову, то с той, то с другой стороны.
– Нет, это нельзя, – сказала она решительно, всплеснув руками. – Non, Marie, decidement ca ne vous va pas. Je vous aime mieux dans votre petite robe grise de tous les jours. Non, de grace, faites cela pour moi. [Нет, Мари, решительно это не идет к вам. Я вас лучше люблю в вашем сереньком ежедневном платьице: пожалуйста, сделайте это для меня.] Катя, – сказала она горничной, – принеси княжне серенькое платье, и посмотрите, m lle Bourienne, как я это устрою, – сказала она с улыбкой предвкушения артистической радости.
Но когда Катя принесла требуемое платье, княжна Марья неподвижно всё сидела перед зеркалом, глядя на свое лицо, и в зеркале увидала, что в глазах ее стоят слезы, и что рот ее дрожит, приготовляясь к рыданиям.
– Voyons, chere princesse, – сказала m lle Bourienne, – encore un petit effort. [Ну, княжна, еще маленькое усилие.]
Маленькая княгиня, взяв платье из рук горничной, подходила к княжне Марье.
– Нет, теперь мы это сделаем просто, мило, – говорила она.
Голоса ее, m lle Bourienne и Кати, которая о чем то засмеялась, сливались в веселое лепетанье, похожее на пение птиц.
– Non, laissez moi, [Нет, оставьте меня,] – сказала княжна.
И голос ее звучал такой серьезностью и страданием, что лепетанье птиц тотчас же замолкло. Они посмотрели на большие, прекрасные глаза, полные слез и мысли, ясно и умоляюще смотревшие на них, и поняли, что настаивать бесполезно и даже жестоко.
– Au moins changez de coiffure, – сказала маленькая княгиня. – Je vous disais, – с упреком сказала она, обращаясь к m lle Bourienne, – Marieie a une de ces figures, auxquelles ce genre de coiffure ne va pas du tout. Mais du tout, du tout. Changez de grace. [По крайней мере, перемените прическу. У Мари одно из тех лиц, которым этот род прически совсем нейдет. Перемените, пожалуйста.]
– Laissez moi, laissez moi, tout ca m'est parfaitement egal, [Оставьте меня, мне всё равно,] – отвечал голос, едва удерживающий слезы.
M lle Bourienne и маленькая княгиня должны были признаться самим себе, что княжна. Марья в этом виде была очень дурна, хуже, чем всегда; но было уже поздно. Она смотрела на них с тем выражением, которое они знали, выражением мысли и грусти. Выражение это не внушало им страха к княжне Марье. (Этого чувства она никому не внушала.) Но они знали, что когда на ее лице появлялось это выражение, она была молчалива и непоколебима в своих решениях.
– Vous changerez, n'est ce pas? [Вы перемените, не правда ли?] – сказала Лиза, и когда княжна Марья ничего не ответила, Лиза вышла из комнаты.
Княжна Марья осталась одна. Она не исполнила желания Лизы и не только не переменила прически, но и не взглянула на себя в зеркало. Она, бессильно опустив глаза и руки, молча сидела и думала. Ей представлялся муж, мужчина, сильное, преобладающее и непонятно привлекательное существо, переносящее ее вдруг в свой, совершенно другой, счастливый мир. Ребенок свой, такой, какого она видела вчера у дочери кормилицы, – представлялся ей у своей собственной груди. Муж стоит и нежно смотрит на нее и ребенка. «Но нет, это невозможно: я слишком дурна», думала она.
– Пожалуйте к чаю. Князь сейчас выйдут, – сказал из за двери голос горничной.
