Киевская наступательная операция

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Киевская наступательная операция 1943 года
Основной конфликт: Великая Отечественная война
Дата

313 ноября 1943

Место

Северная Украина

Итог

Победа РККА

Изменения

Правобережные районы Киевской и Житомирская области заняты советскими войсками

Противники
СССР СССР

Чехословакия

Третий рейх Третий рейх
Командующие
Николай Ватутин,
Иван Конев,
Павел Рыбалко,
Кирилл Москаленко
Эрих фон Манштейн,
Герман Гот
Силы сторон
1-й Украинский фронт (в т.ч. 1-я отдельная чехословацкая пехотная бригада) (весь период), 671000 чел. 4 Танковая Армия (группа армий «Юг»), в составе: 24 тк, 7 ак, 48 тк, группа Маттенклотт, 2 парашютная дивизия[1]
Потери
Личный состав:

Безвозвратные: 6491
Санитарные: 24078
Общие: 30569
Потери матчасти: 271 танк и САУ, 125 самолетов, 104 орудия и миномета, 8,6 тыс. единиц стрелкового оружия.[2]

4ТA потеряла за 01-20.11.43:

Убито: 389
Санитарные: 3018
Пленные/пропало без вести: 432
Общие потери: 3839[3]

 
Битва за Днепр
Чернигов-Полтава Чернигов-Припять Сумы-Прилуки Полтава-Кременчуг Ржищев-Черкассы Нижний Днепр Мелитополь Запорожье Пятихатка Знаменка Днепропетровск Киевская наступательная Киевская оборонительная

Киевская наступательная операция была проведена с 3 по 13 ноября 1943 года; в результате неё были освобождены Киев и Житомир.





Подготовка к операции

В конце сентября войска Воронежского фронта (переименован в конце октября в 1-й Украинский фронт) захватили плацдармы на правом берегу Днепра к северу и югу от Киева и дважды пытались освободить город. Основной удар наносился с Букринского плацдарма, вспомогательный с Лютежского плацдарма.

24 октября по приказу Ставки ВГК основные усилия фронта были перенесены на Лютежский плацдарм, куда с Букринского плацдарма были тайно переброшены 3-я гвардейская танковая армия, 23-й стрелковый корпус, 7-й артиллерийский корпус и другие соединения и части. Благодаря скрытности проведённых манёвров противник не обнаружил перегруппировки советских войск.

В полосе наступления советских войск 4-я танковая армия имела около 11 сильно потрепанных пехотных дивизий, имея в резерве 2 танковые дивизии. Непосредственно город Киев оборонялся частями 7-го армейского корпуса Вермахта[4]. Для прикрытия Киева с севера противник построил три укрепленные полосы обороны с развитой системой инженерных укреплений[5]. С другой стороны советское командование ввело в бой в первом эшелоне 17−20 стрелковых дивизий, 3−4 танковых корпуса и 1 кавалерийский корпус[4].

Ход операции

1 ноября началось наступление с Букринского плацдарма, основной целью которого было сковать силы противника. Утром 3 ноября главная группировка фронта нанесла удар. После 40-минутной артподготовки советские войска беспрепятственно продвинулись на 1-2 км. К концу дня войска 38-й армии совместно с 5-м гвардейским танковым корпусом и соединениями 60-й армии продвинулись на 5-12 км. Здесь необходимо отметить, что 60-я армия наступала с двух соседних плацдармов у сёл Казаровичи и Глебовка и у села Ясногородка и прикрывала с севера и северо-запада правый, открытый фланг 38-й армии[6].

К исходу первого дня операции 240-я стрелковая дивизия, непосредственно наносившая удар на Киев и поддержанная частями 7-го артиллерийского корпуса, была уже в киевском пригороде Пуще-Водице. При этом были отражены ряд немецких контратак, в которых участвовали подразделения 20-й моторизованной дивизии[5]. К концу 4-го ноября части 38-й армии (51-й стрелковый корпус), несмотря на поддержку 5-го гвардейского танкового корпуса и 3-й гвардейской танковой армии, смогли продвинуться к Киеву с севера лишь на 5-6 км, достигнув пригорода Приорка и северной границы города. 4-5 ноября в сражение вступили 1-й гвардейский кавалерийский корпус и 3-я гвардейская ТА, которая перерезала шоссе Киев-Житомир на западной окраине Киева. Освобождению столицы Украины также помогло форсирование Днепра 4 ноября силами 237 стрелковой дивизии в районе острова Казачий, что напротив сёл Вита-Литовская и Пирогово, находящихся в 15 км к югу от Киева. У Виты-Литовской советские части смогли оседлать шоссе, ведущее в Киев по берегу Днепра. Таким образом, немцы не могли перебрасывать подкрепления в Киев из района Букринского плацдарма. С утра 5-го ноября противник начал отход из города по шоссе на Васильков[5].

К утру 6 ноября Киев был освобожден.

7 ноября советские войска освободили Фастов, а 13 ноябряЖитомир. Части 7-го армейского корпуса немцев остановили свой отход лишь в 50 км южнее Киева. Продолжавшие наступление 60-я и 13-я армии к концу месяца вышли на рубеж севернее Наровли, Ельска, Овруча, восточнее Коростеня. В начале ноября командование группы армий «Юг» не могло использовать под Киевом свои ограниченные мобильные резервы в лице танковых и моторизованных дивизий, так как в это время планировался контрудар в нижнем течении Днепра у Кривого Рога, Апостолово и Никополя[4]. Это стало одним из важных факторов, почему бои за освобождение Киева для немецкой стороны выродились в целом в пассивный отход и ряд сдерживающих боёв. Но с прибытием танковых дивизий уже 10−11 ноября у Фастова и Фастовца начались первые серьёзные немецкие контратаки[5].

Результат, анализ потерь

Операция по освобождению Киева характеризуется важными стратегическими и политическими результатами (освобождение Киева) и вполне логично выбранными направлениями ударов в обход Киева (перерезание двух шоссе, ведущих из города на юг и на запад), для осуществления которых было выделено необходимое количество сил. Но тем не менее на тактическом уровне советская сторона оказалась не на высоте. Соотношение потерь указывает на то, что немцы организованно отходили и грамотно вели сдерживающие бои.

Говоря об уроне, понесенном противником, следует упомянуть советские архивные источники. Например, в журнале боевых действий 7-го гвардейского танкового корпуса утверждается, что только во время атаки на Святошино в ночь с 4-го ноября по 5-е было подбито и сожжено – 16 танков, 6 самоходных орудий, 12 транспортеров, до 200 автомашин, 110 повозок с военным имуществом, уничтожено 830 солдат и офицеров. Потери корпуса – 3 танка, 2 орудия ПТО и 30 человек личного состава. Всего за время операции корпусом уничтожено солдат и офицеров противника – 14 955 человек, захвачено в плен – 1023 человека[7].

С другой стороны штаб 3-й гвардейской танковой армии составил справку об уничтоженной живой силе и технике врага за период 3-10.11.1943. В документе указываются уничтоженных 229 танков и САУ, 130 бронетранспортеров и бронеавтомобилей, 315 орудий и минометов и пр. И кроме того 12201 уничтоженных немецких солдат и офицеров, из которых всего 3052 человека пришлись на долю 7-го гвардейского танкового корпуса[8].

В довершении всего была также составлена справка о пленных и трофеях, захваченных частями 3-й гвардейской танковой армии за период 3-10.11.1943. Их общее число достигло 2546 человек, из них 221 человек пришелся на долю 7-го гвардейского танкового корпуса[9]. В этом же документе сообщается всего о 8 захваченных самоходках и 8 бронемашинах и бронетранспортерах, что сильно сильно диспропорционально по отношению к следующим трем факторам:

  1. к заявленным уничтоженным вражеским танкам и САУ.
  2. к факту поспешного немецкого отхода из Киева: чем быстрее отход, тем в безвозвратных потерях больший процент оставленной техники и брошенного оружия.
  3. к числу немецких танковых дивизий, действовавших на данном участке (7 тд, 8 тд и 20 мд - всего не более 200 танков).

Поэтому можно поставить под вопрос и объективность данных об уничтоженной немецкой технике.

Цифра итоговых потерь немцев в боях против 7-го гвардейского танкового корпуса (эквивалентных потере одной полнокровной дивизии) явно завышена, так как в немецких источниках такая убыль не упоминается[3]. Хотя, для сравнения, даже в послевоенной немецкой мемуарной литературе упоминается о разгроме 25-й танковой дивизии под Фастовом в те ноябрьские дни, которая потеряла далеко не весь свой личный состав, но утратила почти всю свою технику[4][10].

См. также

Напишите отзыв о статье "Киевская наступательная операция"

Примечания

  1. Lexikon der Wehrmacht [lexikon-der-wehrmacht.de/Gliederungen/ArmeenPz/Panzerarmee4.htm 4. Panzerarmee, Gliederung]
  2. Гриф секретности снят: Потери Вооруженных Сил СССР в войнах, боевых действиях и военных конфликтах: Стат. исслед./ Г. Ф. Кривошеев, В. М. Андроников, П. Д. Буриков. — М.: Воениздат, 1993. С. 370. ISBN 5-203-01400-0
  3. 1 2 Human Losses in World War II [ww2stats.com/cas_ger_okh_dec43.html Heeresarzt 10-Day Casualty Reports per Army/Army Group, 1943 (BA/MA RW 6/556, 6/558)]
  4. 1 2 3 4 Манштейн Э. Утерянные победы — М.: Terra Fantastica, 1999.
  5. 1 2 3 4 Москаленко, Кирилл Семёнович. На Юго-Западном направлении. 1943—1945. Книга II — М.: Наука, 1973.
  6. Битва за Днепр. 1943 г./В. Гончаров. - М.: АСТ Москва, Хранитель, 2006; ISBN 5-9713-3633-9
  7. Центральный архив Министерства обороны Российской Федерации (ЦАМО): фонд 3406 (7 гв.ТК), опись 1, дело 81, лист 5.
  8. [pamyat-naroda.ru/dou/?docID=111532883 Информационно-документальный портал МО РФ "Память Народа", номер документа 111532883]
  9. [pamyat-naroda.ru/dou/?docID=111532884 Информационно-документальный портал МО РФ "Память Народа", номер документа 111532884]
  10. Меллентин Ф. В. Танковые сражения 1939-1945 гг. : Боевое применение танков во второй мировой войне. – М. : ИЛ, 1957.

Литература

  • Лютежский плацдарм // [archive.is/NCQLc Великая Отечественная война 1941—1945. Энциклопедия] / под ред. М. М. Козлова. — М.: Советская энциклопедия, 1985. — С. 424. — 500 000 экз.
  • В. Гончаров. Наступление 1-го Украинского Фронта на Киевском направлении в 1943-м году. // Битва за Днепр. 1943 г.. — М.: АСТ, 2006. — С. 6-193. — 487 с. — ISBN 5-9713-3633-9.


Отрывок, характеризующий Киевская наступательная операция

– Непременно, а Кутузову не обещаю.
– Нет, обещайте, обещайте, Basile, [Василий,] – сказала вслед ему Анна Михайловна, с улыбкой молодой кокетки, которая когда то, должно быть, была ей свойственна, а теперь так не шла к ее истощенному лицу.
Она, видимо, забыла свои годы и пускала в ход, по привычке, все старинные женские средства. Но как только он вышел, лицо ее опять приняло то же холодное, притворное выражение, которое было на нем прежде. Она вернулась к кружку, в котором виконт продолжал рассказывать, и опять сделала вид, что слушает, дожидаясь времени уехать, так как дело ее было сделано.
– Но как вы находите всю эту последнюю комедию du sacre de Milan? [миланского помазания?] – сказала Анна Павловна. Et la nouvelle comedie des peuples de Genes et de Lucques, qui viennent presenter leurs voeux a M. Buonaparte assis sur un trone, et exaucant les voeux des nations! Adorable! Non, mais c'est a en devenir folle! On dirait, que le monde entier a perdu la tete. [И вот новая комедия: народы Генуи и Лукки изъявляют свои желания господину Бонапарте. И господин Бонапарте сидит на троне и исполняет желания народов. 0! это восхитительно! Нет, от этого можно с ума сойти. Подумаешь, что весь свет потерял голову.]
Князь Андрей усмехнулся, прямо глядя в лицо Анны Павловны.
– «Dieu me la donne, gare a qui la touche», – сказал он (слова Бонапарте, сказанные при возложении короны). – On dit qu'il a ete tres beau en prononcant ces paroles, [Бог мне дал корону. Беда тому, кто ее тронет. – Говорят, он был очень хорош, произнося эти слова,] – прибавил он и еще раз повторил эти слова по итальянски: «Dio mi la dona, guai a chi la tocca».
– J'espere enfin, – продолжала Анна Павловна, – que ca a ete la goutte d'eau qui fera deborder le verre. Les souverains ne peuvent plus supporter cet homme, qui menace tout. [Надеюсь, что это была, наконец, та капля, которая переполнит стакан. Государи не могут более терпеть этого человека, который угрожает всему.]
– Les souverains? Je ne parle pas de la Russie, – сказал виконт учтиво и безнадежно: – Les souverains, madame! Qu'ont ils fait pour Louis XVII, pour la reine, pour madame Elisabeth? Rien, – продолжал он одушевляясь. – Et croyez moi, ils subissent la punition pour leur trahison de la cause des Bourbons. Les souverains? Ils envoient des ambassadeurs complimenter l'usurpateur. [Государи! Я не говорю о России. Государи! Но что они сделали для Людовика XVII, для королевы, для Елизаветы? Ничего. И, поверьте мне, они несут наказание за свою измену делу Бурбонов. Государи! Они шлют послов приветствовать похитителя престола.]
И он, презрительно вздохнув, опять переменил положение. Князь Ипполит, долго смотревший в лорнет на виконта, вдруг при этих словах повернулся всем телом к маленькой княгине и, попросив у нее иголку, стал показывать ей, рисуя иголкой на столе, герб Конде. Он растолковывал ей этот герб с таким значительным видом, как будто княгиня просила его об этом.
– Baton de gueules, engrele de gueules d'azur – maison Conde, [Фраза, не переводимая буквально, так как состоит из условных геральдических терминов, не вполне точно употребленных. Общий смысл такой : Герб Конде представляет щит с красными и синими узкими зазубренными полосами,] – говорил он.
Княгиня, улыбаясь, слушала.
– Ежели еще год Бонапарте останется на престоле Франции, – продолжал виконт начатый разговор, с видом человека не слушающего других, но в деле, лучше всех ему известном, следящего только за ходом своих мыслей, – то дела пойдут слишком далеко. Интригой, насилием, изгнаниями, казнями общество, я разумею хорошее общество, французское, навсегда будет уничтожено, и тогда…
Он пожал плечами и развел руками. Пьер хотел было сказать что то: разговор интересовал его, но Анна Павловна, караулившая его, перебила.
– Император Александр, – сказала она с грустью, сопутствовавшей всегда ее речам об императорской фамилии, – объявил, что он предоставит самим французам выбрать образ правления. И я думаю, нет сомнения, что вся нация, освободившись от узурпатора, бросится в руки законного короля, – сказала Анна Павловна, стараясь быть любезной с эмигрантом и роялистом.
– Это сомнительно, – сказал князь Андрей. – Monsieur le vicomte [Господин виконт] совершенно справедливо полагает, что дела зашли уже слишком далеко. Я думаю, что трудно будет возвратиться к старому.
– Сколько я слышал, – краснея, опять вмешался в разговор Пьер, – почти всё дворянство перешло уже на сторону Бонапарта.
– Это говорят бонапартисты, – сказал виконт, не глядя на Пьера. – Теперь трудно узнать общественное мнение Франции.
– Bonaparte l'a dit, [Это сказал Бонапарт,] – сказал князь Андрей с усмешкой.
(Видно было, что виконт ему не нравился, и что он, хотя и не смотрел на него, против него обращал свои речи.)
– «Je leur ai montre le chemin de la gloire» – сказал он после недолгого молчания, опять повторяя слова Наполеона: – «ils n'en ont pas voulu; je leur ai ouvert mes antichambres, ils se sont precipites en foule»… Je ne sais pas a quel point il a eu le droit de le dire. [Я показал им путь славы: они не хотели; я открыл им мои передние: они бросились толпой… Не знаю, до какой степени имел он право так говорить.]
– Aucun, [Никакого,] – возразил виконт. – После убийства герцога даже самые пристрастные люди перестали видеть в нем героя. Si meme ca a ete un heros pour certaines gens, – сказал виконт, обращаясь к Анне Павловне, – depuis l'assassinat du duc il y a un Marietyr de plus dans le ciel, un heros de moins sur la terre. [Если он и был героем для некоторых людей, то после убиения герцога одним мучеником стало больше на небесах и одним героем меньше на земле.]
Не успели еще Анна Павловна и другие улыбкой оценить этих слов виконта, как Пьер опять ворвался в разговор, и Анна Павловна, хотя и предчувствовавшая, что он скажет что нибудь неприличное, уже не могла остановить его.
– Казнь герцога Энгиенского, – сказал мсье Пьер, – была государственная необходимость; и я именно вижу величие души в том, что Наполеон не побоялся принять на себя одного ответственность в этом поступке.
– Dieul mon Dieu! [Боже! мой Боже!] – страшным шопотом проговорила Анна Павловна.
– Comment, M. Pierre, vous trouvez que l'assassinat est grandeur d'ame, [Как, мсье Пьер, вы видите в убийстве величие души,] – сказала маленькая княгиня, улыбаясь и придвигая к себе работу.
– Ah! Oh! – сказали разные голоса.
– Capital! [Превосходно!] – по английски сказал князь Ипполит и принялся бить себя ладонью по коленке.
Виконт только пожал плечами. Пьер торжественно посмотрел поверх очков на слушателей.
– Я потому так говорю, – продолжал он с отчаянностью, – что Бурбоны бежали от революции, предоставив народ анархии; а один Наполеон умел понять революцию, победить ее, и потому для общего блага он не мог остановиться перед жизнью одного человека.
– Не хотите ли перейти к тому столу? – сказала Анна Павловна.
Но Пьер, не отвечая, продолжал свою речь.
– Нет, – говорил он, все более и более одушевляясь, – Наполеон велик, потому что он стал выше революции, подавил ее злоупотребления, удержав всё хорошее – и равенство граждан, и свободу слова и печати – и только потому приобрел власть.
– Да, ежели бы он, взяв власть, не пользуясь ею для убийства, отдал бы ее законному королю, – сказал виконт, – тогда бы я назвал его великим человеком.
– Он бы не мог этого сделать. Народ отдал ему власть только затем, чтоб он избавил его от Бурбонов, и потому, что народ видел в нем великого человека. Революция была великое дело, – продолжал мсье Пьер, выказывая этим отчаянным и вызывающим вводным предложением свою великую молодость и желание всё полнее высказать.
– Революция и цареубийство великое дело?…После этого… да не хотите ли перейти к тому столу? – повторила Анна Павловна.
– Contrat social, [Общественный договор,] – с кроткой улыбкой сказал виконт.
– Я не говорю про цареубийство. Я говорю про идеи.
– Да, идеи грабежа, убийства и цареубийства, – опять перебил иронический голос.
– Это были крайности, разумеется, но не в них всё значение, а значение в правах человека, в эманципации от предрассудков, в равенстве граждан; и все эти идеи Наполеон удержал во всей их силе.
– Свобода и равенство, – презрительно сказал виконт, как будто решившийся, наконец, серьезно доказать этому юноше всю глупость его речей, – всё громкие слова, которые уже давно компрометировались. Кто же не любит свободы и равенства? Еще Спаситель наш проповедывал свободу и равенство. Разве после революции люди стали счастливее? Напротив. Mы хотели свободы, а Бонапарте уничтожил ее.
Князь Андрей с улыбкой посматривал то на Пьера, то на виконта, то на хозяйку. В первую минуту выходки Пьера Анна Павловна ужаснулась, несмотря на свою привычку к свету; но когда она увидела, что, несмотря на произнесенные Пьером святотатственные речи, виконт не выходил из себя, и когда она убедилась, что замять этих речей уже нельзя, она собралась с силами и, присоединившись к виконту, напала на оратора.
– Mais, mon cher m r Pierre, [Но, мой милый Пьер,] – сказала Анна Павловна, – как же вы объясняете великого человека, который мог казнить герцога, наконец, просто человека, без суда и без вины?
– Я бы спросил, – сказал виконт, – как monsieur объясняет 18 брюмера. Разве это не обман? C'est un escamotage, qui ne ressemble nullement a la maniere d'agir d'un grand homme. [Это шулерство, вовсе не похожее на образ действий великого человека.]
– А пленные в Африке, которых он убил? – сказала маленькая княгиня. – Это ужасно! – И она пожала плечами.
– C'est un roturier, vous aurez beau dire, [Это проходимец, что бы вы ни говорили,] – сказал князь Ипполит.
Мсье Пьер не знал, кому отвечать, оглянул всех и улыбнулся. Улыбка у него была не такая, какая у других людей, сливающаяся с неулыбкой. У него, напротив, когда приходила улыбка, то вдруг, мгновенно исчезало серьезное и даже несколько угрюмое лицо и являлось другое – детское, доброе, даже глуповатое и как бы просящее прощения.
Виконту, который видел его в первый раз, стало ясно, что этот якобинец совсем не так страшен, как его слова. Все замолчали.
– Как вы хотите, чтобы он всем отвечал вдруг? – сказал князь Андрей. – Притом надо в поступках государственного человека различать поступки частного лица, полководца или императора. Мне так кажется.