Киевский 9-й гусарский полк
Поделись знанием:
– И что становятся? Порядку то нет! – говорили солдаты. – Куда прешь? Чорт! Нет того, чтобы подождать. Хуже того будет, как он мост подожжет. Вишь, и офицера то приперли, – говорили с разных сторон остановившиеся толпы, оглядывая друг друга, и всё жались вперед к выходу.
Оглянувшись под мост на воды Энса, Несвицкий вдруг услышал еще новый для него звук, быстро приближающегося… чего то большого и чего то шлепнувшегося в воду.
– Ишь ты, куда фатает! – строго сказал близко стоявший солдат, оглядываясь на звук.
– Подбадривает, чтобы скорей проходили, – сказал другой неспокойно.
Толпа опять тронулась. Несвицкий понял, что это было ядро.
– Эй, казак, подавай лошадь! – сказал он. – Ну, вы! сторонись! посторонись! дорогу!
Он с большим усилием добрался до лошади. Не переставая кричать, он тронулся вперед. Солдаты пожались, чтобы дать ему дорогу, но снова опять нажали на него так, что отдавили ему ногу, и ближайшие не были виноваты, потому что их давили еще сильнее.
– Несвицкий! Несвицкий! Ты, г'ожа! – послышался в это время сзади хриплый голос.
Несвицкий оглянулся и увидал в пятнадцати шагах отделенного от него живою массой двигающейся пехоты красного, черного, лохматого, в фуражке на затылке и в молодецки накинутом на плече ментике Ваську Денисова.
– Вели ты им, чег'тям, дьяволам, дать дог'огу, – кричал. Денисов, видимо находясь в припадке горячности, блестя и поводя своими черными, как уголь, глазами в воспаленных белках и махая невынутою из ножен саблей, которую он держал такою же красною, как и лицо, голою маленькою рукой.
– Э! Вася! – отвечал радостно Несвицкий. – Да ты что?
– Эскадг'ону пг'ойти нельзя, – кричал Васька Денисов, злобно открывая белые зубы, шпоря своего красивого вороного, кровного Бедуина, который, мигая ушами от штыков, на которые он натыкался, фыркая, брызгая вокруг себя пеной с мундштука, звеня, бил копытами по доскам моста и, казалось, готов был перепрыгнуть через перила моста, ежели бы ему позволил седок. – Что это? как баг'аны! точь в точь баг'аны! Пг'очь… дай дог'огу!… Стой там! ты повозка, чог'т! Саблей изг'ублю! – кричал он, действительно вынимая наголо саблю и начиная махать ею.
Солдаты с испуганными лицами нажались друг на друга, и Денисов присоединился к Несвицкому.
– Что же ты не пьян нынче? – сказал Несвицкий Денисову, когда он подъехал к нему.
– И напиться то вг'емени не дадут! – отвечал Васька Денисов. – Целый день то туда, то сюда таскают полк. Дг'аться – так дг'аться. А то чог'т знает что такое!
– Каким ты щеголем нынче! – оглядывая его новый ментик и вальтрап, сказал Несвицкий.
Денисов улыбнулся, достал из ташки платок, распространявший запах духов, и сунул в нос Несвицкому.
– Нельзя, в дело иду! выбг'ился, зубы вычистил и надушился.
Осанистая фигура Несвицкого, сопровождаемая казаком, и решительность Денисова, махавшего саблей и отчаянно кричавшего, подействовали так, что они протискались на ту сторону моста и остановили пехоту. Несвицкий нашел у выезда полковника, которому ему надо было передать приказание, и, исполнив свое поручение, поехал назад.
Расчистив дорогу, Денисов остановился у входа на мост. Небрежно сдерживая рвавшегося к своим и бившего ногой жеребца, он смотрел на двигавшийся ему навстречу эскадрон.
По доскам моста раздались прозрачные звуки копыт, как будто скакало несколько лошадей, и эскадрон, с офицерами впереди по четыре человека в ряд, растянулся по мосту и стал выходить на ту сторону.
Остановленные пехотные солдаты, толпясь в растоптанной у моста грязи, с тем особенным недоброжелательным чувством отчужденности и насмешки, с каким встречаются обыкновенно различные роды войск, смотрели на чистых, щеголеватых гусар, стройно проходивших мимо их.
– Нарядные ребята! Только бы на Подновинское!
– Что от них проку! Только напоказ и водят! – говорил другой.
– Пехота, не пыли! – шутил гусар, под которым лошадь, заиграв, брызнула грязью в пехотинца.
– Прогонял бы тебя с ранцем перехода два, шнурки то бы повытерлись, – обтирая рукавом грязь с лица, говорил пехотинец; – а то не человек, а птица сидит!
– То то бы тебя, Зикин, на коня посадить, ловок бы ты был, – шутил ефрейтор над худым, скрюченным от тяжести ранца солдатиком.
– Дубинку промеж ног возьми, вот тебе и конь буде, – отозвался гусар.
Остальная пехота поспешно проходила по мосту, спираясь воронкой у входа. Наконец повозки все прошли, давка стала меньше, и последний батальон вступил на мост. Одни гусары эскадрона Денисова оставались по ту сторону моста против неприятеля. Неприятель, вдалеке видный с противоположной горы, снизу, от моста, не был еще виден, так как из лощины, по которой текла река, горизонт оканчивался противоположным возвышением не дальше полуверсты. Впереди была пустыня, по которой кое где шевелились кучки наших разъездных казаков. Вдруг на противоположном возвышении дороги показались войска в синих капотах и артиллерия. Это были французы. Разъезд казаков рысью отошел под гору. Все офицеры и люди эскадрона Денисова, хотя и старались говорить о постороннем и смотреть по сторонам, не переставали думать только о том, что было там, на горе, и беспрестанно всё вглядывались в выходившие на горизонт пятна, которые они признавали за неприятельские войска. Погода после полудня опять прояснилась, солнце ярко спускалось над Дунаем и окружающими его темными горами. Было тихо, и с той горы изредка долетали звуки рожков и криков неприятеля. Между эскадроном и неприятелями уже никого не было, кроме мелких разъездов. Пустое пространство, саженей в триста, отделяло их от него. Неприятель перестал стрелять, и тем яснее чувствовалась та строгая, грозная, неприступная и неуловимая черта, которая разделяет два неприятельские войска.
«Один шаг за эту черту, напоминающую черту, отделяющую живых от мертвых, и – неизвестность страдания и смерть. И что там? кто там? там, за этим полем, и деревом, и крышей, освещенной солнцем? Никто не знает, и хочется знать; и страшно перейти эту черту, и хочется перейти ее; и знаешь, что рано или поздно придется перейти ее и узнать, что там, по той стороне черты, как и неизбежно узнать, что там, по ту сторону смерти. А сам силен, здоров, весел и раздражен и окружен такими здоровыми и раздраженно оживленными людьми». Так ежели и не думает, то чувствует всякий человек, находящийся в виду неприятеля, и чувство это придает особенный блеск и радостную резкость впечатлений всему происходящему в эти минуты.
На бугре у неприятеля показался дымок выстрела, и ядро, свистя, пролетело над головами гусарского эскадрона. Офицеры, стоявшие вместе, разъехались по местам. Гусары старательно стали выравнивать лошадей. В эскадроне всё замолкло. Все поглядывали вперед на неприятеля и на эскадронного командира, ожидая команды. Пролетело другое, третье ядро. Очевидно, что стреляли по гусарам; но ядро, равномерно быстро свистя, пролетало над головами гусар и ударялось где то сзади. Гусары не оглядывались, но при каждом звуке пролетающего ядра, будто по команде, весь эскадрон с своими однообразно разнообразными лицами, сдерживая дыханье, пока летело ядро, приподнимался на стременах и снова опускался. Солдаты, не поворачивая головы, косились друг на друга, с любопытством высматривая впечатление товарища. На каждом лице, от Денисова до горниста, показалась около губ и подбородка одна общая черта борьбы, раздраженности и волнения. Вахмистр хмурился, оглядывая солдат, как будто угрожая наказанием. Юнкер Миронов нагибался при каждом пролете ядра. Ростов, стоя на левом фланге на своем тронутом ногами, но видном Грачике, имел счастливый вид ученика, вызванного перед большою публикой к экзамену, в котором он уверен, что отличится. Он ясно и светло оглядывался на всех, как бы прося обратить внимание на то, как он спокойно стоит под ядрами. Но и в его лице та же черта чего то нового и строгого, против его воли, показывалась около рта.
– Кто там кланяется? Юнкег' Миг'онов! Hexoг'oшo, на меня смотг'ите! – закричал Денисов, которому не стоялось на месте и который вертелся на лошади перед эскадроном.
Курносое и черноволосатое лицо Васьки Денисова и вся его маленькая сбитая фигурка с его жилистою (с короткими пальцами, покрытыми волосами) кистью руки, в которой он держал ефес вынутой наголо сабли, было точно такое же, как и всегда, особенно к вечеру, после выпитых двух бутылок. Он был только более обыкновенного красен и, задрав свою мохнатую голову кверху, как птицы, когда они пьют, безжалостно вдавив своими маленькими ногами шпоры в бока доброго Бедуина, он, будто падая назад, поскакал к другому флангу эскадрона и хриплым голосом закричал, чтоб осмотрели пистолеты. Он подъехал к Кирстену. Штаб ротмистр, на широкой и степенной кобыле, шагом ехал навстречу Денисову. Штаб ротмистр, с своими длинными усами, был серьезен, как и всегда, только глаза его блестели больше обыкновенного.
– Да что? – сказал он Денисову, – не дойдет дело до драки. Вот увидишь, назад уйдем.
– Чог'т их знает, что делают – проворчал Денисов. – А! Г'остов! – крикнул он юнкеру, заметив его веселое лицо. – Ну, дождался.
И он улыбнулся одобрительно, видимо радуясь на юнкера.
Ростов почувствовал себя совершенно счастливым. В это время начальник показался на мосту. Денисов поскакал к нему.
– Ваше пг'евосходительство! позвольте атаковать! я их опг'окину.
– Какие тут атаки, – сказал начальник скучливым голосом, морщась, как от докучливой мухи. – И зачем вы тут стоите? Видите, фланкеры отступают. Ведите назад эскадрон.
Эскадрон перешел мост и вышел из под выстрелов, не потеряв ни одного человека. Вслед за ним перешел и второй эскадрон, бывший в цепи, и последние казаки очистили ту сторону.
Два эскадрона павлоградцев, перейдя мост, один за другим, пошли назад на гору. Полковой командир Карл Богданович Шуберт подъехал к эскадрону Денисова и ехал шагом недалеко от Ростова, не обращая на него никакого внимания, несмотря на то, что после бывшего столкновения за Телянина, они виделись теперь в первый раз. Ростов, чувствуя себя во фронте во власти человека, перед которым он теперь считал себя виноватым, не спускал глаз с атлетической спины, белокурого затылка и красной шеи полкового командира. Ростову то казалось, что Богданыч только притворяется невнимательным, и что вся цель его теперь состоит в том, чтоб испытать храбрость юнкера, и он выпрямлялся и весело оглядывался; то ему казалось, что Богданыч нарочно едет близко, чтобы показать Ростову свою храбрость. То ему думалось, что враг его теперь нарочно пошлет эскадрон в отчаянную атаку, чтобы наказать его, Ростова. То думалось, что после атаки он подойдет к нему и великодушно протянет ему, раненому, руку примирения.
Знакомая павлоградцам, с высокоподнятыми плечами, фигура Жеркова (он недавно выбыл из их полка) подъехала к полковому командиру. Жерков, после своего изгнания из главного штаба, не остался в полку, говоря, что он не дурак во фронте лямку тянуть, когда он при штабе, ничего не делая, получит наград больше, и умел пристроиться ординарцем к князю Багратиону. Он приехал к своему бывшему начальнику с приказанием от начальника ариергарда.
– Полковник, – сказал он с своею мрачною серьезностью, обращаясь ко врагу Ростова и оглядывая товарищей, – велено остановиться, мост зажечь.
– Кто велено? – угрюмо спросил полковник.
– Уж я и не знаю, полковник, кто велено , – серьезно отвечал корнет, – но только мне князь приказал: «Поезжай и скажи полковнику, чтобы гусары вернулись скорей и зажгли бы мост».
Вслед за Жерковым к гусарскому полковнику подъехал свитский офицер с тем же приказанием. Вслед за свитским офицером на казачьей лошади, которая насилу несла его галопом, подъехал толстый Несвицкий.
– Как же, полковник, – кричал он еще на езде, – я вам говорил мост зажечь, а теперь кто то переврал; там все с ума сходят, ничего не разберешь.
Полковник неторопливо остановил полк и обратился к Несвицкому:
– Вы мне говорили про горючие вещества, – сказал он, – а про то, чтобы зажигать, вы мне ничего не говорили.
– Да как же, батюшка, – заговорил, остановившись, Несвицкий, снимая фуражку и расправляя пухлой рукой мокрые от пота волосы, – как же не говорил, что мост зажечь, когда горючие вещества положили?
– Я вам не «батюшка», господин штаб офицер, а вы мне не говорили, чтоб мост зажигайт! Я служба знаю, и мне в привычка приказание строго исполняйт. Вы сказали, мост зажгут, а кто зажгут, я святым духом не могу знайт…
– Ну, вот всегда так, – махнув рукой, сказал Несвицкий. – Ты как здесь? – обратился он к Жеркову.
– Да за тем же. Однако ты отсырел, дай я тебя выжму.
– Вы сказали, господин штаб офицер, – продолжал полковник обиженным тоном…
– Полковник, – перебил свитский офицер, – надо торопиться, а то неприятель пододвинет орудия на картечный выстрел.
Полковник молча посмотрел на свитского офицера, на толстого штаб офицера, на Жеркова и нахмурился.
– Я буду мост зажигайт, – сказал он торжественным тоном, как будто бы выражал этим, что, несмотря на все делаемые ему неприятности, он всё таки сделает то, что должно.
Ударив своими длинными мускулистыми ногами лошадь, как будто она была во всем виновата, полковник выдвинулся вперед к 2 му эскадрону, тому самому, в котором служил Ростов под командою Денисова, скомандовал вернуться назад к мосту.
«Ну, так и есть, – подумал Ростов, – он хочет испытать меня! – Сердце его сжалось, и кровь бросилась к лицу. – Пускай посмотрит, трус ли я» – подумал он.
Опять на всех веселых лицах людей эскадрона появилась та серьезная черта, которая была на них в то время, как они стояли под ядрами. Ростов, не спуская глаз, смотрел на своего врага, полкового командира, желая найти на его лице подтверждение своих догадок; но полковник ни разу не взглянул на Ростова, а смотрел, как всегда во фронте, строго и торжественно. Послышалась команда.
– Живо! Живо! – проговорило около него несколько голосов.
Цепляясь саблями за поводья, гремя шпорами и торопясь, слезали гусары, сами не зная, что они будут делать. Гусары крестились. Ростов уже не смотрел на полкового командира, – ему некогда было. Он боялся, с замиранием сердца боялся, как бы ему не отстать от гусар. Рука его дрожала, когда он передавал лошадь коноводу, и он чувствовал, как со стуком приливает кровь к его сердцу. Денисов, заваливаясь назад и крича что то, проехал мимо него. Ростов ничего не видел, кроме бежавших вокруг него гусар, цеплявшихся шпорами и бренчавших саблями.
9-й гусарский Киевский генерал-фельдмаршала князя Николая Репнина полк
Старшинство: 30.08.1668.
Полковой праздник 17 сентября, день св. Веры, Надежды, Любови и Софии
Дислокация: Чугуев Харьковской губернии (1866—1875), Васильков Киевской губернии
Содержание
Формирование
Императорская армия
- 30 августа 1668 — Сформирован малороссийским гетманом Демьяном Многогрешным как 1-й кампанейский (Охочекомонный) Киевский казачий полк из казаков, не принадлежавших к провинциальным малороссийским казачьим полкам. Полк был предназначен для охраны гетмана и содержался за счет казны.
- 24 августа 1775 — Пополнен за счет малороссийских казаков и переформирован графом Румянцевым-Задунайским в регулярный легкоконный полк.
- 1 мая 1779 — Поименован Киевским легкоконным полком.
- 28 июня 1783 — При переформировании князем Потёмкиным регулярной конницы приведен в состав шести эскадронов и поименован Киевским легкоконным полком малороссийской конницы.
- 9 февраля 1784 — При образовании Таврической армии переформирован в карабинерный.
- 29 ноября 1796 — При вступлении на престол императора Павла I переименован в Киевский кирасирский полк.
- 19 октября 1798 — Кирасирский генерал-лейтенанта графа Шувалова полк.
- 21 января 1799 — Кирасирский генерал-майора Козенса полк.
- 23 января 1799 — Кирасирский генерал-майора Свечина полк.
- 15 июля 1800 — Кирасирский генерал-майора Заболицкого полк.
- 31 марта 1801 — Повелением императора Александра I переименован в Киевский драгунский полк.
- 3 января 1813 — Переформирован в состав 6 действующих и 1 запасного эскадрона.
- 14 декабря 1826 — Повелением императора Николая I переименован в гусарский.
- 21 марта 1833 — При присоединений 2-го дивизиона Ольвиопольских гусар приведен в состав 8 действующих и 1 резервного эскадрона. Назначен в 1-ю бригаду 4-й легкой кавалерийской дивизии.
- 31 декабря 1851 — Назначен во 2-ю бригаду 6-й легкой кавалерийской дивизии.
- 18.09.1856 г. — полк приведен в состав 4-х действующих и 2-х резервных эскадронов (2ПСЗ, XXXI, 30966).
- 19.03.1857 г. — Киевский гусарский Его Императорского Высочества Великого Князя Николая Максимилиановича полк
- 23.03.1859 г. — резервные эскадроны отделены в состав резервной кавалерийской бригады 5-й кавалерийской дивизии (2ПСЗ, XXXIV, 34526).
- 29.12.1863 г. — 6-й резервный эскадрон упразднен. В составе 5-й резервной кавалерийской бригады оставлен резервный эскадрон Киевского гусарского Его Императорского Высочества Великого Князя Николая Максимилиановича полка (2ПСЗ, XXXVIII, 40425).
- 25.03.1864 г. — 9-й гусарский Киевский Его Императорского Высочества Великого Князя Николая Максимилиановича полк (Выс. пов.).
- 27.07.1875 г. — резервный эскадрон переименован в запасный эскадрон (пр. по вв. № 202).
- 18.08.1882 г. — 27-й драгунский Киевский Его Императорского Высочества Князя Николая Максимилиановича полк.
Условия службы в кавалерии стали неприглядными. Новые дикие наименования — «Бугские драгуны», «Павлоградские драгуны», «Ахтырские драгуны» — резали ухо кавалеристам и щемили их сердце. Многие офицеры покинули ряды конницы, особенно когда «подрагуненные» полки были одеты в кафтаны и армяки нового псевдорусского покроя и двинуты в захолустные стоянки на западную границу, откуда стала чувствоваться угроза. В Киевском гусарском полку, например, все офицеры подали в отставку, когда их полк, существовавший двести с лишним лет, был переименован в драгунский 27-й.— [militera.lib.ru/h/kersnovsky1/12.html Керсновский А.А. История Русской армии]
- 11.08.1883 г. — полк приведен к состав 6-ти эскадронов. Запасный эскадрон обращен в отделение кадра № 9 кавалерийского запаса (пр. по в.в № 197).
- 12.01.1891 г. — 27-й драгунский Киевский полк
- 28.10.1894 г. — 27-й драгунский Киевский Его Королевского Высочества Принца Валлийского полк (Выс. пр.).
- 16.09.1896 г. — выделен один эскадрон на формирование 52-го драгунского Нежинского полка. Взамен образован новый эскадрон (Выс. пр. от 12.11.1896).
- 23.01.1901 г. — 27-й драгунский Киевский Его Величества Короля Эдуарда VII полк
- 6.12.1907 г. — 9-й гусарский Киевский Его Величества Короля Эдуарда VII полк
- 8.05.1910 г. — 9-й гусарский Киевский полк
- 6.05.1913 г. — 9-й гусарский Киевский генерал-фельдмаршала князя Николая Репнина полк
Белое движение
- Осенью 1918 года в Ставрополе сформирован из офицеров Киевского полка, мобилизованных станичников и добровольцев эскадрон в составе дивизиона 9-й кавалерийской дивизии.
- В начале 1919 года участвовал в боях с махновцами и красными в районе города Мариуполя, после чего пароходом был перевезен в г. Таганрог.
- В июне 1919 года эскадрон был переброшен под Харьков и развернут в дивизион из трёх двух конных и одного пешего эскадрона в сводном полку 9-й кавалерийской дивизии в составе конного корпуса генерал-лейтенанта Юзефовича.
- В сентябре-октябре 1919 года сражался с махновцами в районе г. Александровска.
- В декабре 1919 года отошёл в Крым.
- Зимой 1919—1920 участвовал в в защите Перекопского вала в составе конной группы генерала Назарова.
- Весной 1920 года составил дивизион в 5-м кавалерийском полку, в который была сведена 9-я кавалерийская дивизия.
- 2 ноября 1920 года погрузился на пароход в Ялте и отплыл в Галлиполи, где киевцы составили 3-й эскадрон 2-го кавалерийского полка в дивизии генерала Барбовича (офицерский состав 25 чел., командир полковник В. В. Берестовский).
- В 1921—1923 годах нес пограничную службу на Албанской границе.
- В 1923—1924 годах был занят на дорожных и горных работах.
- В 1924 году участвовал в изгнании большевиков из Албании, после чего был принят на службу королём Албании.
История
- 1678 — В составе войска гетмана Ивана Самойловича участвовал в отражении набега турецкого визиря и крымского хана на Чигирин.
- 1695 — Участвовал в Азовском походе Петра I и неудачном штурме крепости.
- 1700-1721 — Участвовал в событиях Северной войны.
- 1712 — Понёс тяжёлые потери в столкновении с поляками при Пыздрях 1/12.06.1712[1][2]. Полковник Фёдор Петрович Гордон был отстранён от командования и отдан под суд. Новым командиром назначен А. Г. Загряжский.
- 1736 — Участвовал в Крымском походе Миниха.
- 17 августа 1739 — Находился при поражении турецкой армии у Ставучан.
- Во время Второй русско-турецкой войны находился в составе Украинской армии. В 1789 году участвовал в сражении у р. Сальчи.
Киевский карабинерный полк послан генерал-поручиком князем Г. С. Волконским для подкрепления Козаков. Вдруг убитые турки раздеты были донага, и у нас в пехотном авангарде сделалась ярмонка: оружие разного рода, конские богатые уборы и лошади продавались за ничто. Козаки гнали их версты три. Киевский полк под командою секунд-майора Гельвига, за отсутствием полковника и прочих старших штаб-офицеров, проскакав мимо Козаков и оставя их за собою, поражал неприятелей, не доезжая версты за две до их лагеря. Турки, увидя, что гнал их один только карабинерный полк, остановились и в свою очередь атаковали наших; храбрый секунд-майор Гельвиг, видя, что козаки далеко от него отстали, принужден был ретироваться, по временам останавливаясь, когда турки сильно на него напирали, и таким образом соединился с козаками с небольшою потерею… Секунд-майор Гельвиг, узнав, что в донесении светлейшему князю сказано, что Киевский полк только подкреплял Козаков, сказал князю Репнину: «Ваше сиятельство, вы не отдали должной справедливости Киевскому полку, ибо я гнал неприятеля до самого его лагеря, а козаки от меня отстали около четырех верст, в чем они сами сознаются, и подвиг мой был в виду всего авангарда». Князь с досадою выговаривал ему за дерзость и [сказал], что он хотел было представить его к повышению чином. Гельвиг сказал, что не себя считал обиженным, но полк и уверен, что главнокомандующий не откажет сделать сие дело гласным в армии; что касается до него, то он при отставке без всякой рекомендации получит чин.— Энгельгардт Л.Н. Записки (М.: Новое литературное обозрение, 1997), с. 81-82.
- Назначен в Обсервационный корпус ген. Михельсона.
- 28 июня 1791 — В сражении у Мачина опрокинул турецкую кавалерию и преследовал её до укреплений.
- 1792 — Участвовал в Польском походе.
- 15 июля 1792 — У Острога на Волыни разбил крупный польский отряд.
- 1806 — Участвовал в Прусском походе в составе корпуса Беннигсена.
- 14 декабря 1806 — Отличился при защите переправы через р. Нарев при Пултуске.
- Участвовал в сражениях при Гейльсберге и Фридленде.
- 1809 — Участвовал в Галицийском походе в составе корпуса Голицина.
- 1812 — В составе 2-й Западной армии с боями отступал от Волковыска к Смоленску.
- 24 августа 1812 — У Шевардина дважды атаковали поляков и опрокинули их, потеряв раненым шефа полка.
- При Бородине был назначен в резерв 2-й армии, участвовал в нескольких атаках.
- Участвовал в сражениях при Малоярославце, Вязьме и Красном.
- 1813 — В составе корпуса барона Корфа (Силезская армия) участвовал в сражениях при Люцене и Бауцене, в боях у Гельмдорфа, Левенберга (захватил 6 орудий и 714 пленных) и Кацбаха.
- В битве при Лейпциге фронтальной атакой опрокинул французскую конницу и захватил 7 орудий. 7 октября первыми ворвались в город и захватили в плен 2 генералов, 26 офицеров и батальон пехоты. Шеф полка Эммануэль с 14 драгунами лично взял в плен корпусного командира Лористона.
- 1814 — Участвовал в сражениях при Реймсе, Трильпоре и Мо.
- 5 июля 1839 — Полк участвовал в торжественном перезахоронении останков П. И. Багратиона.
В сражении при Альме в 1854 г. Киевский гусарский полк неудачно атаковал англичан и отступил. Разгневанный Николай I повелел всему полку снять шпоры с правой ноги, и только после его смерти гусары добились «помилования» у нового царя[3].
Знаки отличия
- Полковой Георгиевский штандарт с надписью «За отличие против неприятеля в сражениях у Кацбаха 14 августа 1813 года» и «1668-1868» с Александровской юбилейной лентой. Высочайшая грамота от 29.05.1826 и 30.08.1868.
- 17 Георгиевских труб с надписью «За отличие в Турецкую войну 1877-1878 годов». Пожалованы 17.04.1878. Высочайшая грамота 21.07.1878.
- Знаки на головные уборы с надписью «За отличие». Пожалованы 30.08.1814 за подвиги в войне с французами в 1812-1814 годах.
- Шитые гладкие петлицы на воротнике и обшлагах мундира. Приказ по Военному ведомству от 04.03.1901.
Командиры полка
- на 1678 — полковник Илья Новицкий
- ...?-1712 — полковник Фёдор Петрович Гордон
- 1712-...? — полковник Загряжский, Артемий Григорьевич
- на 25.04.1749 — полковник Волконский, Михаил Никитич
- с 1784 — Гудович, Михаил Васильевич
- в 1795 — Одоевский
- ?-11.10.1797 — полковник Гудович, Николай Васильевич 6-й
- 25.02.1798-18.09.1798 — полковник Гельвиг
- 22.11.1798-06.10.1801 — майор (с 27.04.1799 подполковник, с 23.04.1800 полковник) Ремер, Фёдор Фёдорович
- 06.10.1801-04.09.1805 — полковник Ребиндер, Отто Иванович
- 12.05.1808-11.12.1808 — полковник Эммануэль, Георгий Арсеньевич
- 02.02.1809-27.02.1812 — подполковник Семека, Савва Яковлевич
- 01.06.1815-01.01.1819 — полковник барон Штакельберг, Фёдор Максимович 1-й
- 12.01.1819-30.08.1823 — полковник Колчевский, Василий Иванович 1-й
- 12.12.1823-24.10.1824 — полковник Свечин 3-й
- 24.10.1824-06.12.1834 — подполковник (с 23.08.1826 полковник) Гротенгельм, Максим Максимович 2-й
- 06.12.1834-? — полковник Ховен
- в 1839 — З. А. Кенский
- в 1855 — Халецкий, Иван Альбертович
- 16.01.1871-18.05.1872 — полковник Вольф, Оттон Осипович
- в 1877—1878 — полковник барон Корф, Александр Николаевич
- 29.05.1891-31.07.1895 — полковник Бенкендорф, Александр Александрович
- 28.01.1900-29.12.1901 — полковник князь Туманов, Георгий Александрович
- 01.03.1902-06.03.1907 — полковник (с 06.02.1907 генерал-майор) Еропкин, Ипполит Алексеевич
- 16.02.1907-21.02.1910 — полковник фон Штемпель, Николай Аркадьевич
- 23.02.1910-24.05.1912 — полковник Драгомиров, Абрам Михайлович
- 04.06.1912-09.03.1917 — полковник (с 10.04.1916 генерал-майор) Третилов, Александр Николаевич
- 17.03.1917-08.05.1917 — генерал-майор князь Кантакузин, Владимир Георгиевич
- 19.05.1917-? — полковник Поплавский, Флориан Мечиславович
- осень 1919 — полковник Иванов, Евгений Васильевич
Шефы полка
- 03.12.1796-28.03.1798 — генерал-майор (с 04.01.1798 генерал-лейтенант) Неплюев 1-й, Иван Николаевич
- 28.03.1798-21.01.1799 — генерал-лейтенант граф Шувалов, Пётр Андреевич
- 21.01.1799-23.01.1799 — генерал-майор Козенс, Александр Рыцаревич
- 23.01.1799-15.07.1800 — генерал-майор Свечин 3-й, Алексей Сергеевич
- 15.07.1800-07.08.1803 — генерал-майор Заболицкий, Иван Федотович
- 25.08.1803-21.01.1809 — генерал-майор Львов 2-й, Пётр Николаевич
- 21.01.1809-01.09.1814 — полковник (с 26.12.1812 генерал-майор, с 27.03.1814 генерал-лейтенант) Эммануэль, Георгий Арсеньевич
- 26.08.1839-20.10.1852 гг. — герцог Максимилиан Лейхтенбергский
- 1852-? гг. — князь Романовский, Николай Максимилианович, 4-й герцог Лейхтенбергский
- 16.09.1896-? гг. — принц Артур Коннаутский
- 28.10.1894-8.05.1910 гг. — Король Великобритании Эдуард VII
Известные люди, служившие в полку
- Четвертаков, Ермолай Васильевич — герой Отечественной войны 1812 года.
- граф Ферзен, Павел Карлович
- Величко, Алексей Львович, лебединский уездный предводитель дворянства, камергер.
- Жидик, Алексей Васильевич — подпрапорщик, награждённый пятью Георгиевскими крестами и четырьмя Георгиевскими медалями
Напишите отзыв о статье "Киевский 9-й гусарский полк"
Примечания
- ↑ [rusmilhist.blogspot.com.by/2012/12/1-12-1712.html Разгром Киевского драгунского полка при Пыздрях 1 (12) июня 1712]
- ↑ [rusmilhist.blogspot.com.by/2015/06/blog-post.html Немного о Киевском драгунском полку]
- ↑ [balaklava-hat.com.ua/facts Интересные факты | Международный фестиваль живой истории в Балаклаве]
Литература
- Военная энциклопедия / Под ред. В. Ф. Новицкого и др. — СПб.: т-во И. В. Сытина, 1911—1915.
- Бондырев С. А. Подвиг рядового Киевского Драгунского полка Ермолая Четвертакова в 1812 г. Васильков, 1909 г. 16"«. 8 с.
- Бондырев С. А., Бондырев С. С. История 9-го Гусарского Киевского Его Величества Короля Эдуарда VII-го полка. 1668-1692 г. Васильков, 1902 г. 8»". 69 с.
- Бондырев С. С. Георгий Арсентьевич Емануэль и боевая служба Киевского Драгунского полка под его началом. Васильков, 1910 г. 16"«. 18 с.8.
- Бондырев С. С. Очерк участия Киевских драгун в Отечественной войне 1812 г. (Посвящается Киевским гусарам). Васильков, 1912 г. 8»". 34 с.
- Бондырев С. С. Памятка Киевского гусара. Васильков, 1913 г. In folio. 22 с.
Ссылки
- [regiment.ru/reg/III/C/9/1.htm Regiment.ru]
- [www.gusa.ru/pasha3.html Российская регулярная кавалерия в 1698—1917 гг. Справочник]
- [cn.com.ua/N271/society/history/history.html Сергей Вейгман. Как Киевские гусары Европу покоряли]
- [www.kulichki.net/gusary/istoriya/uniform/evoluciya/ Форма]
- [fastmarksman.ru/500_k_44.htm Форма 1854 года]
- [files.pobeda.ru/music/entsiklopedia/marshi/27_dragun_polk.mp3 Полковой марш (MP3)]
- [www.prokopovich.memorandum.ru/planchet039.html Мундир рядового Киевского драгунского полка. 1810 г.]
- [archive.is/20130417143636/www.russkiymir.ru/export/sites/default/russkiymir/ru/magazines/archive/2010/02/graphic/42_5.jpg Рядовой, обер-офицер и штаб-офицер Киевского гусарского полка в форме 1834—1835 годов]
- [www.museum.ru/1812/Army/Viskowatov/t11/pic/11-1454.jpg Каска, Киевского Драгунского полка, (со знаком отличия). 1814—1817. (Висковатов)]
- [www.museum.ru/1812/Army/Viskowatov/t11/pic/11-1469.jpg Штаб-офицеры Нарвского и Киевского Драгунских полков, 1817—1820 (Висковатов)]
- [s41.radikal.ru/i093/0911/6f/f4cd1ec6115d.jpg Офицеры 9-го гусарского Киевского полка Михаил Георгиц (слева) и Александр Егоров во время учёбы в Севастопольской авиационной школе. 1916 (фото)]
- [book.ua-ru.com/2.0.Cavalry/2.4.Hussar/2.4.12/1.php Нагрудный знак]
Отрывок, характеризующий Киевский 9-й гусарский полк
– Хочешь, возьми себе, – говорил офицер, подавая девушке яблоко. Девушка улыбнулась и взяла. Несвицкий, как и все, бывшие на мосту, не спускал глаз с женщин, пока они не проехали. Когда они проехали, опять шли такие же солдаты, с такими же разговорами, и, наконец, все остановились. Как это часто бывает, на выезде моста замялись лошади в ротной повозке, и вся толпа должна была ждать.– И что становятся? Порядку то нет! – говорили солдаты. – Куда прешь? Чорт! Нет того, чтобы подождать. Хуже того будет, как он мост подожжет. Вишь, и офицера то приперли, – говорили с разных сторон остановившиеся толпы, оглядывая друг друга, и всё жались вперед к выходу.
Оглянувшись под мост на воды Энса, Несвицкий вдруг услышал еще новый для него звук, быстро приближающегося… чего то большого и чего то шлепнувшегося в воду.
– Ишь ты, куда фатает! – строго сказал близко стоявший солдат, оглядываясь на звук.
– Подбадривает, чтобы скорей проходили, – сказал другой неспокойно.
Толпа опять тронулась. Несвицкий понял, что это было ядро.
– Эй, казак, подавай лошадь! – сказал он. – Ну, вы! сторонись! посторонись! дорогу!
Он с большим усилием добрался до лошади. Не переставая кричать, он тронулся вперед. Солдаты пожались, чтобы дать ему дорогу, но снова опять нажали на него так, что отдавили ему ногу, и ближайшие не были виноваты, потому что их давили еще сильнее.
– Несвицкий! Несвицкий! Ты, г'ожа! – послышался в это время сзади хриплый голос.
Несвицкий оглянулся и увидал в пятнадцати шагах отделенного от него живою массой двигающейся пехоты красного, черного, лохматого, в фуражке на затылке и в молодецки накинутом на плече ментике Ваську Денисова.
– Вели ты им, чег'тям, дьяволам, дать дог'огу, – кричал. Денисов, видимо находясь в припадке горячности, блестя и поводя своими черными, как уголь, глазами в воспаленных белках и махая невынутою из ножен саблей, которую он держал такою же красною, как и лицо, голою маленькою рукой.
– Э! Вася! – отвечал радостно Несвицкий. – Да ты что?
– Эскадг'ону пг'ойти нельзя, – кричал Васька Денисов, злобно открывая белые зубы, шпоря своего красивого вороного, кровного Бедуина, который, мигая ушами от штыков, на которые он натыкался, фыркая, брызгая вокруг себя пеной с мундштука, звеня, бил копытами по доскам моста и, казалось, готов был перепрыгнуть через перила моста, ежели бы ему позволил седок. – Что это? как баг'аны! точь в точь баг'аны! Пг'очь… дай дог'огу!… Стой там! ты повозка, чог'т! Саблей изг'ублю! – кричал он, действительно вынимая наголо саблю и начиная махать ею.
Солдаты с испуганными лицами нажались друг на друга, и Денисов присоединился к Несвицкому.
– Что же ты не пьян нынче? – сказал Несвицкий Денисову, когда он подъехал к нему.
– И напиться то вг'емени не дадут! – отвечал Васька Денисов. – Целый день то туда, то сюда таскают полк. Дг'аться – так дг'аться. А то чог'т знает что такое!
– Каким ты щеголем нынче! – оглядывая его новый ментик и вальтрап, сказал Несвицкий.
Денисов улыбнулся, достал из ташки платок, распространявший запах духов, и сунул в нос Несвицкому.
– Нельзя, в дело иду! выбг'ился, зубы вычистил и надушился.
Осанистая фигура Несвицкого, сопровождаемая казаком, и решительность Денисова, махавшего саблей и отчаянно кричавшего, подействовали так, что они протискались на ту сторону моста и остановили пехоту. Несвицкий нашел у выезда полковника, которому ему надо было передать приказание, и, исполнив свое поручение, поехал назад.
Расчистив дорогу, Денисов остановился у входа на мост. Небрежно сдерживая рвавшегося к своим и бившего ногой жеребца, он смотрел на двигавшийся ему навстречу эскадрон.
По доскам моста раздались прозрачные звуки копыт, как будто скакало несколько лошадей, и эскадрон, с офицерами впереди по четыре человека в ряд, растянулся по мосту и стал выходить на ту сторону.
Остановленные пехотные солдаты, толпясь в растоптанной у моста грязи, с тем особенным недоброжелательным чувством отчужденности и насмешки, с каким встречаются обыкновенно различные роды войск, смотрели на чистых, щеголеватых гусар, стройно проходивших мимо их.
– Нарядные ребята! Только бы на Подновинское!
– Что от них проку! Только напоказ и водят! – говорил другой.
– Пехота, не пыли! – шутил гусар, под которым лошадь, заиграв, брызнула грязью в пехотинца.
– Прогонял бы тебя с ранцем перехода два, шнурки то бы повытерлись, – обтирая рукавом грязь с лица, говорил пехотинец; – а то не человек, а птица сидит!
– То то бы тебя, Зикин, на коня посадить, ловок бы ты был, – шутил ефрейтор над худым, скрюченным от тяжести ранца солдатиком.
– Дубинку промеж ног возьми, вот тебе и конь буде, – отозвался гусар.
Остальная пехота поспешно проходила по мосту, спираясь воронкой у входа. Наконец повозки все прошли, давка стала меньше, и последний батальон вступил на мост. Одни гусары эскадрона Денисова оставались по ту сторону моста против неприятеля. Неприятель, вдалеке видный с противоположной горы, снизу, от моста, не был еще виден, так как из лощины, по которой текла река, горизонт оканчивался противоположным возвышением не дальше полуверсты. Впереди была пустыня, по которой кое где шевелились кучки наших разъездных казаков. Вдруг на противоположном возвышении дороги показались войска в синих капотах и артиллерия. Это были французы. Разъезд казаков рысью отошел под гору. Все офицеры и люди эскадрона Денисова, хотя и старались говорить о постороннем и смотреть по сторонам, не переставали думать только о том, что было там, на горе, и беспрестанно всё вглядывались в выходившие на горизонт пятна, которые они признавали за неприятельские войска. Погода после полудня опять прояснилась, солнце ярко спускалось над Дунаем и окружающими его темными горами. Было тихо, и с той горы изредка долетали звуки рожков и криков неприятеля. Между эскадроном и неприятелями уже никого не было, кроме мелких разъездов. Пустое пространство, саженей в триста, отделяло их от него. Неприятель перестал стрелять, и тем яснее чувствовалась та строгая, грозная, неприступная и неуловимая черта, которая разделяет два неприятельские войска.
«Один шаг за эту черту, напоминающую черту, отделяющую живых от мертвых, и – неизвестность страдания и смерть. И что там? кто там? там, за этим полем, и деревом, и крышей, освещенной солнцем? Никто не знает, и хочется знать; и страшно перейти эту черту, и хочется перейти ее; и знаешь, что рано или поздно придется перейти ее и узнать, что там, по той стороне черты, как и неизбежно узнать, что там, по ту сторону смерти. А сам силен, здоров, весел и раздражен и окружен такими здоровыми и раздраженно оживленными людьми». Так ежели и не думает, то чувствует всякий человек, находящийся в виду неприятеля, и чувство это придает особенный блеск и радостную резкость впечатлений всему происходящему в эти минуты.
На бугре у неприятеля показался дымок выстрела, и ядро, свистя, пролетело над головами гусарского эскадрона. Офицеры, стоявшие вместе, разъехались по местам. Гусары старательно стали выравнивать лошадей. В эскадроне всё замолкло. Все поглядывали вперед на неприятеля и на эскадронного командира, ожидая команды. Пролетело другое, третье ядро. Очевидно, что стреляли по гусарам; но ядро, равномерно быстро свистя, пролетало над головами гусар и ударялось где то сзади. Гусары не оглядывались, но при каждом звуке пролетающего ядра, будто по команде, весь эскадрон с своими однообразно разнообразными лицами, сдерживая дыханье, пока летело ядро, приподнимался на стременах и снова опускался. Солдаты, не поворачивая головы, косились друг на друга, с любопытством высматривая впечатление товарища. На каждом лице, от Денисова до горниста, показалась около губ и подбородка одна общая черта борьбы, раздраженности и волнения. Вахмистр хмурился, оглядывая солдат, как будто угрожая наказанием. Юнкер Миронов нагибался при каждом пролете ядра. Ростов, стоя на левом фланге на своем тронутом ногами, но видном Грачике, имел счастливый вид ученика, вызванного перед большою публикой к экзамену, в котором он уверен, что отличится. Он ясно и светло оглядывался на всех, как бы прося обратить внимание на то, как он спокойно стоит под ядрами. Но и в его лице та же черта чего то нового и строгого, против его воли, показывалась около рта.
– Кто там кланяется? Юнкег' Миг'онов! Hexoг'oшo, на меня смотг'ите! – закричал Денисов, которому не стоялось на месте и который вертелся на лошади перед эскадроном.
Курносое и черноволосатое лицо Васьки Денисова и вся его маленькая сбитая фигурка с его жилистою (с короткими пальцами, покрытыми волосами) кистью руки, в которой он держал ефес вынутой наголо сабли, было точно такое же, как и всегда, особенно к вечеру, после выпитых двух бутылок. Он был только более обыкновенного красен и, задрав свою мохнатую голову кверху, как птицы, когда они пьют, безжалостно вдавив своими маленькими ногами шпоры в бока доброго Бедуина, он, будто падая назад, поскакал к другому флангу эскадрона и хриплым голосом закричал, чтоб осмотрели пистолеты. Он подъехал к Кирстену. Штаб ротмистр, на широкой и степенной кобыле, шагом ехал навстречу Денисову. Штаб ротмистр, с своими длинными усами, был серьезен, как и всегда, только глаза его блестели больше обыкновенного.
– Да что? – сказал он Денисову, – не дойдет дело до драки. Вот увидишь, назад уйдем.
– Чог'т их знает, что делают – проворчал Денисов. – А! Г'остов! – крикнул он юнкеру, заметив его веселое лицо. – Ну, дождался.
И он улыбнулся одобрительно, видимо радуясь на юнкера.
Ростов почувствовал себя совершенно счастливым. В это время начальник показался на мосту. Денисов поскакал к нему.
– Ваше пг'евосходительство! позвольте атаковать! я их опг'окину.
– Какие тут атаки, – сказал начальник скучливым голосом, морщась, как от докучливой мухи. – И зачем вы тут стоите? Видите, фланкеры отступают. Ведите назад эскадрон.
Эскадрон перешел мост и вышел из под выстрелов, не потеряв ни одного человека. Вслед за ним перешел и второй эскадрон, бывший в цепи, и последние казаки очистили ту сторону.
Два эскадрона павлоградцев, перейдя мост, один за другим, пошли назад на гору. Полковой командир Карл Богданович Шуберт подъехал к эскадрону Денисова и ехал шагом недалеко от Ростова, не обращая на него никакого внимания, несмотря на то, что после бывшего столкновения за Телянина, они виделись теперь в первый раз. Ростов, чувствуя себя во фронте во власти человека, перед которым он теперь считал себя виноватым, не спускал глаз с атлетической спины, белокурого затылка и красной шеи полкового командира. Ростову то казалось, что Богданыч только притворяется невнимательным, и что вся цель его теперь состоит в том, чтоб испытать храбрость юнкера, и он выпрямлялся и весело оглядывался; то ему казалось, что Богданыч нарочно едет близко, чтобы показать Ростову свою храбрость. То ему думалось, что враг его теперь нарочно пошлет эскадрон в отчаянную атаку, чтобы наказать его, Ростова. То думалось, что после атаки он подойдет к нему и великодушно протянет ему, раненому, руку примирения.
Знакомая павлоградцам, с высокоподнятыми плечами, фигура Жеркова (он недавно выбыл из их полка) подъехала к полковому командиру. Жерков, после своего изгнания из главного штаба, не остался в полку, говоря, что он не дурак во фронте лямку тянуть, когда он при штабе, ничего не делая, получит наград больше, и умел пристроиться ординарцем к князю Багратиону. Он приехал к своему бывшему начальнику с приказанием от начальника ариергарда.
– Полковник, – сказал он с своею мрачною серьезностью, обращаясь ко врагу Ростова и оглядывая товарищей, – велено остановиться, мост зажечь.
– Кто велено? – угрюмо спросил полковник.
– Уж я и не знаю, полковник, кто велено , – серьезно отвечал корнет, – но только мне князь приказал: «Поезжай и скажи полковнику, чтобы гусары вернулись скорей и зажгли бы мост».
Вслед за Жерковым к гусарскому полковнику подъехал свитский офицер с тем же приказанием. Вслед за свитским офицером на казачьей лошади, которая насилу несла его галопом, подъехал толстый Несвицкий.
– Как же, полковник, – кричал он еще на езде, – я вам говорил мост зажечь, а теперь кто то переврал; там все с ума сходят, ничего не разберешь.
Полковник неторопливо остановил полк и обратился к Несвицкому:
– Вы мне говорили про горючие вещества, – сказал он, – а про то, чтобы зажигать, вы мне ничего не говорили.
– Да как же, батюшка, – заговорил, остановившись, Несвицкий, снимая фуражку и расправляя пухлой рукой мокрые от пота волосы, – как же не говорил, что мост зажечь, когда горючие вещества положили?
– Я вам не «батюшка», господин штаб офицер, а вы мне не говорили, чтоб мост зажигайт! Я служба знаю, и мне в привычка приказание строго исполняйт. Вы сказали, мост зажгут, а кто зажгут, я святым духом не могу знайт…
– Ну, вот всегда так, – махнув рукой, сказал Несвицкий. – Ты как здесь? – обратился он к Жеркову.
– Да за тем же. Однако ты отсырел, дай я тебя выжму.
– Вы сказали, господин штаб офицер, – продолжал полковник обиженным тоном…
– Полковник, – перебил свитский офицер, – надо торопиться, а то неприятель пододвинет орудия на картечный выстрел.
Полковник молча посмотрел на свитского офицера, на толстого штаб офицера, на Жеркова и нахмурился.
– Я буду мост зажигайт, – сказал он торжественным тоном, как будто бы выражал этим, что, несмотря на все делаемые ему неприятности, он всё таки сделает то, что должно.
Ударив своими длинными мускулистыми ногами лошадь, как будто она была во всем виновата, полковник выдвинулся вперед к 2 му эскадрону, тому самому, в котором служил Ростов под командою Денисова, скомандовал вернуться назад к мосту.
«Ну, так и есть, – подумал Ростов, – он хочет испытать меня! – Сердце его сжалось, и кровь бросилась к лицу. – Пускай посмотрит, трус ли я» – подумал он.
Опять на всех веселых лицах людей эскадрона появилась та серьезная черта, которая была на них в то время, как они стояли под ядрами. Ростов, не спуская глаз, смотрел на своего врага, полкового командира, желая найти на его лице подтверждение своих догадок; но полковник ни разу не взглянул на Ростова, а смотрел, как всегда во фронте, строго и торжественно. Послышалась команда.
– Живо! Живо! – проговорило около него несколько голосов.
Цепляясь саблями за поводья, гремя шпорами и торопясь, слезали гусары, сами не зная, что они будут делать. Гусары крестились. Ростов уже не смотрел на полкового командира, – ему некогда было. Он боялся, с замиранием сердца боялся, как бы ему не отстать от гусар. Рука его дрожала, когда он передавал лошадь коноводу, и он чувствовал, как со стуком приливает кровь к его сердцу. Денисов, заваливаясь назад и крича что то, проехал мимо него. Ростов ничего не видел, кроме бежавших вокруг него гусар, цеплявшихся шпорами и бренчавших саблями.
