Киев-6 (троллейбус)

Киев-6
Завод-изготовитель	Киевский завод электротранспорта
Проект, г.	1965
Выпускался, гг.	1968—1973
Экземпляры:	336
Масса без пассажиров, т	10,0
Макс. скорость, км/ч	65
Вместимость, чел.
Мест для сидения	41
Номинальная вместимость (5 чел/м²)	120
Полная вместимость (8 чел/м²)	120
Габариты
Длина, мм	11 570
Ширина, мм	2600
Высота по крыше, мм	3325
Двигатель
Тип	ДК-207Г1 производства завода «Динамо» (Москва)
Мощность, кВт	110
Система управления	автоматическая реостатно-контакторная тиристорно-импульсная на «Киев-6т» (экспериментальные, с ТИСУ серийно не выпускались)
Рабочее напряжение, В	550

«Киев-6» — украинский троллейбус, выпускавшийся с 1966 по 1973 год Киевским заводом электротранспорта. За время производства выпущено 336 экземпляров этого троллейбуса. «Киев-6» был крупнее своих предшественников «Киев-4» и «Киев-2». В этом троллейбусе было применено несколько технических новаций, например, один троллейбус экспериментально оборудовался тиристорно-импульсной системой управления.

Троллейбус «Киев-6» был первым серийным трёхдверным троллейбусом в Советском союзе (до него был трёхдверный ЗиУ-5, однако он был выпущен в единичном экземпляре в начале 1960-х, и, вероятно, работал в Саратове).

Также в противоположность своим предшественникам «Киев-6» получился намного качественнее и удачнее, именно поэтому эти модели служили значительно дольше, чем «Киев-2» и «Киев-4».

История

Киевский завод электротранспорта ещё в конце 1950-х годов по чертежам СВАРЗ строил троллейбусы МТБЭС, работавших в нескольких городах УССР, однако позже руководство завода решило разработать собственную модель, причём принципиально новую. Сначала в 1960 году построен экспериментальный «Киев-1», однако из-за большого переднего свеса он в серию не пошёл. Позже на базе МТБЭС был разработан троллейбус модели «Киев-2» средней вместимости с рамной основой и клёпаным кузовом. «Киев-2» выпускался до 1964 года, и на конвейере его сменила модернизированная модель «Киев-4» со сварным кузовом и лобовым стеклом из двух частей (в «Киев-2» их было 4, как на МТБЭС). Однако все эти машины были небольших размеров (10,33 метра) и имели среднюю вместимость и очень посредственное качество, поэтому ещё в 1965 году на заводе началась разработка принципиально новой модели троллейбуса. Новый троллейбус получил бо́льшую площадь остекления, лучший и просторный салон, и мог вмещать около 120 пассажиров (что было почти вдвое больше, чем могли вместить его предшественники).

В 1966 году был построен первый опытный образец, получивший название «Киев-6». Машина имела трёхдверный кузов. «Киев-6» стал первым серийным троллейбусом в СССР с трёхдверным кузовом. Троллейбус снабжён мостами МАЗ-500 и планетарным редуктором МАЗ-503. На троллейбусе применили автоматическую реостатно-контакторную систему управления (электрооборудование взяли от ЗиУ-5), а также пневмоусилитель руля, что значительно облегчало работу водителя. В «Киев-2» и «Киев-4» усилителя руля не было, поэтому управлять этими троллейбусами было труднее. Также на К-6 установили мощный двигатель, и по динамике «Киев-6» получился лучше, чем его предшественники.

В течение двух лет модель совершенствовали, и первый экземпляр выехал на улицы Киева на испытание 1 марта 1968 года по троллейбусному маршруту № 6. Позже он стал основой для серийной модели троллейбуса, которая имела улучшенный дизайн и получила название «Киев-6А», это, собственно, и был серийный троллейбус. Как и другие троллейбусы марки «Киев», «Киев-6» получил традиционное прозвище «Киевлянка», что было характерным в то время, и даже сейчас машины «Киев-12», выпущенные на авиационном заводе «Авиант» с дюралюминиевым кузовом, также имеют прозвище «Киевлянка».

Кроме улучшенного дизайна, с 1969 года машины стали комплектовать венгерскими мостами Raba, впервые за время производства троллейбусов марки «Киев». Машины «Киев-6» в 1969 году окончательно заменили на конвейере модель «Киев-4». «Киев-6» имел неплохие перспективы, более того, в середине 1960-х годов начались разработки тиристорно-импульсной системы управления тяговым двигателем. За базу была взята схема немецкой фирмы ABB, которую в течение нескольких лет значительно улучшили и модернизировали. В 1968 году тиристорно-импульсную СУ экспериментально поставили на Škoda 9Tr, и испытания показали, что эта электроника вполне дееспособна. В 1969 году ТИСУ оборудовали серийный «Киев-6», эта модификация получила название «Киев-6т».

ТИСУ, в отличие от РКСУ, обеспечивала бесступенчатую смену силы тока, проходящей через обмотки тягового электродвигателя, соответственно предоставляла возможность плавного разгона и торможения троллейбуса. «Киев-6» с тиристорно-импульсной системой управления выехал на улицы Киева 17 апреля 1972 года. Однако из-за недостаточного финансирования проект оборудования ТИСУ скоро закрыли, а в 1973 году и сама модель была снята с производства, поскольку во все города поступали чешские Škoda 9Tr и российские ЗиУ в достаточных количествах.

Киевский завод электротранспорта решил разработать ещё одну модель под названием «Киев-7», однако эти работы не были успешными, и занялся выпуском погрузочно-технических троллейбусов под маркой «КТГ» с открытым и закрытым кузовом и дополнительным карбюраторным двигателем внутреннего сгорания, возможно, модели ЗИЛ-157. Эти машины работали в качестве буксиров, подвозили продукты в магазины.

«Киев-6» стали последними пассажирскими троллейбусами, выпускавшиеся КЗЭТ в советский период. Эти машины оказались более качественными и более вместительными по сравнению с К-4, и они работали в больших количествах в Луцке и Макеевке, также единичные экземпляры были в Хмельницком и Черкассах; в Киеве же их были единицы. Хотя машины были неплохими, все же не такое высокое качество, а также плохая эксплуатация сделали своё: машины начали списывать ещё в конце 1970-х при наличии другого и надёжного подвижного состава. Последние «Киев-6» списаны в середине 1980-х. Из машин сохранялся только один кузов «Киев-6» в троллейбусном депо в Луцке, который использовался в качестве сарая. В январе 2011 года кузов был утилизирован.

Описание

«Киев-6» стал первым трёхдверным троллейбусом в Советском Союзе, и первой машиной большой ёмкости, выпускавшейся на Киевском заводе электротранспорта. Машина имела немало преимуществ по сравнению со своими предшественниками, например, в габаритах — длина троллейбуса составляла 11,5 метра. Машина по своим габаритам стала крупнее машин «Киев-4» и «Киев-2», при этом, была значительно увеличена и площадь остекления.

Основой всей конструкции троллейбуса служила рама, которая была главным несущим элементом конструкции «Киев-6», на ней крепились все необходимые узлы и агрегаты. Каркас троллейбуса выполнялся из стальных труб, а обшивка крыши, боковин, передка и задка выполнялась из стальных листов. В целом конструкция троллейбуса вышла прочной и была лучше конструкции своих предшественников. По сравнению с «Киев-4», дизайн нового троллейбуса существенно улучшился.

Кроме заметного увеличения площади остекления, значительно увеличилось лобовое стекло «Киев-6», оно состояло из двух половинок и было панорамным, что обеспечивало водителю хороший уровень обзора. Светотехника, кроме 2 обычных фар и указателей поворота над ними, включала в себя ещё и противотуманные фары жёлтого цвета. В «Киев-6» остался маленький «скворечник», который показывал только номер маршрута, такой же был в «Киев-4». На облучке у троллейбуса красовалась уже обновлённая эмблема КЗЭТ.

Троллейбус «Киев-6» оснащался механической системой штангоулавливания: канаты, привязанные к верхним концам штанг (токоприёмников), предназначенные для съёма штанг, наматывались на два барабана, содержавшиеся внутри двух бобин, которые были прикреплены к задней панели троллейбуса, однако они не всегда применялись, зато канаты привязывались к лестнице или к крюкам, прикреплённым к кузову. Электрооборудование троллейбуса было взято не от давно устаревшего МТБ-82, а от ЗиУ-5: троллейбус получил 110-киловаттный тяговый электродвигатель постоянного тока ДК-207Г1, имевший необходимую для такой машины мощность, и троллейбус оказался достаточно быстрым и динамичным, максимальная скорость, которую мог развить «Киев-6» составляла не менее 65 км/ч. Система управления тяговым двигателем стала автоматической реостатно-контакторной: последовательность коммутации пуско-тормозных реостатов руководствовалась специальным многопозиционным коммутационным аппаратом (групповым реостатным контроллером), а уже не водителем подвижного состава через педаль контроллера, как это было на «Киев-2» и «Киев-4».

Современного электрооборудования на «Киев-6» не стояло, потому что его в Советском союзе тогда ещё просто не было. Однако велись разработки новой электроники на базе схемы ТИСУ немецкой фирмы ABB. Один или несколько троллейбусов «Киев-6» оборудовали ТИСУ (сколько точно, неизвестно, это делалось экспериментально), обеспечивавшая бесступенчатую смену силы тока, проходившей через обмотки ТЭД, и соответственно плавный разгон и торможение. Ведущим мостом у троллейбуса «Киев-6» был задний, крутящий момент, который создавался тяговым электродвигателем, карданной передачей передавался на задние ведущие колёса; ТЭД у троллейбуса размещался под полом салона, а мосты троллейбуса сначала были МАЗ-500, с 1969 года стали относиться венгерские мосты «Raba». Тормозная система была двухступенчатой: сначала вступал в действие электрический тормоз, а затем пневматический. Машины «Киев-6» оборудовались декоративными колёсными колпаками, однако в процессе эксплуатации их просто снимали.

«Киев-6» имел трёхдверный кузов, в салон вели три широкие четырёхстворчатые двери ширмового типа с пневмоприводом. Наличие трёх дверей было более удобным для пассажиров, чем наличие только двух. Салон троллейбуса был достаточно просторным, и светлым за счёт большой площади остекления, в том числе и больших задних стеклопакетов. Сидячих мест у троллейбуса было даже больше, чем нужно — 41 штука. Сиденья имели синтетическую обшивку и устанавливались попарно (они были не диванными, как на «Киев-2», а раздельного типа), поэтому у троллейбуса были четырёхрядные планирования — с каждой стороны по два сиденья, тем не менее, проход между рядами был широкий, задний ряд представлял собой 5 сидений раздельного типа. Единственное, что было неудобным, это отсутствие горизонтальных поручней, были лишь вертикальные. «Киев-6» имел гораздо большую ёмкость, чем его предшественники — он вмещал 120 человек. Для вентиляции в каждом окне была сдвижная форточка, а также и люки на крыше. Также улучшилась система отопления.

Кабины водителя как таковой у троллейбуса не было, была лишь неполная остеклённая перегородка. Место водителя по сравнению с предшественниками несколько изменилось. Например, приборная панель была размещена не под углом, а уже вполне горизонтально. Особого комфорта у водителя не было, однако наличие пневмоусилителя руля значительно облегчало управление. Существенно повысился уровень обзора, поскольку было введено панорамное лобовое стекло. Органы управления были представлены тумблерами, справа от руля размещались манометр и пневмосистемы, спидометр и показатель напряжения. Рычаг ручного тормоза размещался слева от сиденья (оно было практически таким же, как и пассажирские), педали акселератора и тормоза размещались справа и слева от рулевой колонки.

См. также

• Киев-2 (троллейбус)
• Киев-4 (троллейбус)
• Киев-5 (троллейбус)

Ссылки

• [www.100avtostranic.ru/80.htm Киев-6]. Сто автомобильных страниц. [www.webcitation.org/67c93Cb9n Архивировано из первоисточника 13 мая 2012].
• [own.in.ua/view/item/42 Статья о Киев-6 из журнала За рулем №10 за 1987 год]
• [transphoto.ru/list.php?mid=423 В фотогалерее ГОРОДСКОЙ ЭЛЕКТРОТРАНСПОРТ]

Отрывок, характеризующий Киев-6 (троллейбус)

Но император улыбнулся и перебил его:
– Сколько миль?
– Откуда и докуда, ваше величество?
– От Дюренштейна до Кремса?
– Три с половиною мили, ваше величество.
– Французы оставили левый берег?
– Как доносили лазутчики, в ночь на плотах переправились последние.
– Достаточно ли фуража в Кремсе?
– Фураж не был доставлен в том количестве…
Император перебил его.
– В котором часу убит генерал Шмит?…
– В семь часов, кажется.
– В 7 часов. Очень печально! Очень печально!
Император сказал, что он благодарит, и поклонился. Князь Андрей вышел и тотчас же со всех сторон был окружен придворными. Со всех сторон глядели на него ласковые глаза и слышались ласковые слова. Вчерашний флигель адъютант делал ему упреки, зачем он не остановился во дворце, и предлагал ему свой дом. Военный министр подошел, поздравляя его с орденом Марии Терезии З й степени, которым жаловал его император. Камергер императрицы приглашал его к ее величеству. Эрцгерцогиня тоже желала его видеть. Он не знал, кому отвечать, и несколько секунд собирался с мыслями. Русский посланник взял его за плечо, отвел к окну и стал говорить с ним.
Вопреки словам Билибина, известие, привезенное им, было принято радостно. Назначено было благодарственное молебствие. Кутузов был награжден Марией Терезией большого креста, и вся армия получила награды. Болконский получал приглашения со всех сторон и всё утро должен был делать визиты главным сановникам Австрии. Окончив свои визиты в пятом часу вечера, мысленно сочиняя письмо отцу о сражении и о своей поездке в Брюнн, князь Андрей возвращался домой к Билибину. У крыльца дома, занимаемого Билибиным, стояла до половины уложенная вещами бричка, и Франц, слуга Билибина, с трудом таща чемодан, вышел из двери.
Прежде чем ехать к Билибину, князь Андрей поехал в книжную лавку запастись на поход книгами и засиделся в лавке.
– Что такое? – спросил Болконский.
– Ach, Erlaucht? – сказал Франц, с трудом взваливая чемодан в бричку. – Wir ziehen noch weiter. Der Bosewicht ist schon wieder hinter uns her! [Ах, ваше сиятельство! Мы отправляемся еще далее. Злодей уж опять за нами по пятам.]
– Что такое? Что? – спрашивал князь Андрей.
Билибин вышел навстречу Болконскому. На всегда спокойном лице Билибина было волнение.
– Non, non, avouez que c'est charmant, – говорил он, – cette histoire du pont de Thabor (мост в Вене). Ils l'ont passe sans coup ferir. [Нет, нет, признайтесь, что это прелесть, эта история с Таборским мостом. Они перешли его без сопротивления.]
Князь Андрей ничего не понимал.
– Да откуда же вы, что вы не знаете того, что уже знают все кучера в городе?
– Я от эрцгерцогини. Там я ничего не слыхал.
– И не видали, что везде укладываются?
– Не видал… Да в чем дело? – нетерпеливо спросил князь Андрей.
– В чем дело? Дело в том, что французы перешли мост, который защищает Ауэсперг, и мост не взорвали, так что Мюрат бежит теперь по дороге к Брюнну, и нынче завтра они будут здесь.
– Как здесь? Да как же не взорвали мост, когда он минирован?
– А это я у вас спрашиваю. Этого никто, и сам Бонапарте, не знает.
Болконский пожал плечами.
– Но ежели мост перейден, значит, и армия погибла: она будет отрезана, – сказал он.
– В этом то и штука, – отвечал Билибин. – Слушайте. Вступают французы в Вену, как я вам говорил. Всё очень хорошо. На другой день, то есть вчера, господа маршалы: Мюрат Ланн и Бельяр, садятся верхом и отправляются на мост. (Заметьте, все трое гасконцы.) Господа, – говорит один, – вы знаете, что Таборский мост минирован и контраминирован, и что перед ним грозный tete de pont и пятнадцать тысяч войска, которому велено взорвать мост и нас не пускать. Но нашему государю императору Наполеону будет приятно, ежели мы возьмем этот мост. Проедемте втроем и возьмем этот мост. – Поедемте, говорят другие; и они отправляются и берут мост, переходят его и теперь со всею армией по сю сторону Дуная направляются на нас, на вас и на ваши сообщения.
– Полноте шутить, – грустно и серьезно сказал князь Андрей.
Известие это было горестно и вместе с тем приятно князю Андрею.
Как только он узнал, что русская армия находится в таком безнадежном положении, ему пришло в голову, что ему то именно предназначено вывести русскую армию из этого положения, что вот он, тот Тулон, который выведет его из рядов неизвестных офицеров и откроет ему первый путь к славе! Слушая Билибина, он соображал уже, как, приехав к армии, он на военном совете подаст мнение, которое одно спасет армию, и как ему одному будет поручено исполнение этого плана.
– Полноте шутить, – сказал он.
– Не шучу, – продолжал Билибин, – ничего нет справедливее и печальнее. Господа эти приезжают на мост одни и поднимают белые платки; уверяют, что перемирие, и что они, маршалы, едут для переговоров с князем Ауэрспергом. Дежурный офицер пускает их в tete de pont. [мостовое укрепление.] Они рассказывают ему тысячу гасконских глупостей: говорят, что война кончена, что император Франц назначил свидание Бонапарту, что они желают видеть князя Ауэрсперга, и тысячу гасконад и проч. Офицер посылает за Ауэрспергом; господа эти обнимают офицеров, шутят, садятся на пушки, а между тем французский баталион незамеченный входит на мост, сбрасывает мешки с горючими веществами в воду и подходит к tete de pont. Наконец, является сам генерал лейтенант, наш милый князь Ауэрсперг фон Маутерн. «Милый неприятель! Цвет австрийского воинства, герой турецких войн! Вражда кончена, мы можем подать друг другу руку… император Наполеон сгорает желанием узнать князя Ауэрсперга». Одним словом, эти господа, не даром гасконцы, так забрасывают Ауэрсперга прекрасными словами, он так прельщен своею столь быстро установившеюся интимностью с французскими маршалами, так ослеплен видом мантии и страусовых перьев Мюрата, qu'il n'y voit que du feu, et oubl celui qu'il devait faire faire sur l'ennemi. [Что он видит только их огонь и забывает о своем, о том, который он обязан был открыть против неприятеля.] (Несмотря на живость своей речи, Билибин не забыл приостановиться после этого mot, чтобы дать время оценить его.) Французский баталион вбегает в tete de pont, заколачивают пушки, и мост взят. Нет, но что лучше всего, – продолжал он, успокоиваясь в своем волнении прелестью собственного рассказа, – это то, что сержант, приставленный к той пушке, по сигналу которой должно было зажигать мины и взрывать мост, сержант этот, увидав, что французские войска бегут на мост, хотел уже стрелять, но Ланн отвел его руку. Сержант, который, видно, был умнее своего генерала, подходит к Ауэрспергу и говорит: «Князь, вас обманывают, вот французы!» Мюрат видит, что дело проиграно, ежели дать говорить сержанту. Он с удивлением (настоящий гасконец) обращается к Ауэрспергу: «Я не узнаю столь хваленую в мире австрийскую дисциплину, – говорит он, – и вы позволяете так говорить с вами низшему чину!» C'est genial. Le prince d'Auersperg se pique d'honneur et fait mettre le sergent aux arrets. Non, mais avouez que c'est charmant toute cette histoire du pont de Thabor. Ce n'est ni betise, ni lachete… [Это гениально. Князь Ауэрсперг оскорбляется и приказывает арестовать сержанта. Нет, признайтесь, что это прелесть, вся эта история с мостом. Это не то что глупость, не то что подлость…]
– С'est trahison peut etre, [Быть может, измена,] – сказал князь Андрей, живо воображая себе серые шинели, раны, пороховой дым, звуки пальбы и славу, которая ожидает его.
– Non plus. Cela met la cour dans de trop mauvais draps, – продолжал Билибин. – Ce n'est ni trahison, ni lachete, ni betise; c'est comme a Ulm… – Он как будто задумался, отыскивая выражение: – c'est… c'est du Mack. Nous sommes mackes , [Также нет. Это ставит двор в самое нелепое положение; это ни измена, ни подлость, ни глупость; это как при Ульме, это… это Маковщина . Мы обмаковались. ] – заключил он, чувствуя, что он сказал un mot, и свежее mot, такое mot, которое будет повторяться.
Собранные до тех пор складки на лбу быстро распустились в знак удовольствия, и он, слегка улыбаясь, стал рассматривать свои ногти.
– Куда вы? – сказал он вдруг, обращаясь к князю Андрею, который встал и направился в свою комнату.
– Я еду.
– Куда?
– В армию.
– Да вы хотели остаться еще два дня?
– А теперь я еду сейчас.
И князь Андрей, сделав распоряжение об отъезде, ушел в свою комнату.
– Знаете что, мой милый, – сказал Билибин, входя к нему в комнату. – Я подумал об вас. Зачем вы поедете?
И в доказательство неопровержимости этого довода складки все сбежали с лица.
Князь Андрей вопросительно посмотрел на своего собеседника и ничего не ответил.
– Зачем вы поедете? Я знаю, вы думаете, что ваш долг – скакать в армию теперь, когда армия в опасности. Я это понимаю, mon cher, c'est de l'heroisme. [мой дорогой, это героизм.]
– Нисколько, – сказал князь Андрей.
– Но вы un philoSophiee, [философ,] будьте же им вполне, посмотрите на вещи с другой стороны, и вы увидите, что ваш долг, напротив, беречь себя. Предоставьте это другим, которые ни на что более не годны… Вам не велено приезжать назад, и отсюда вас не отпустили; стало быть, вы можете остаться и ехать с нами, куда нас повлечет наша несчастная судьба. Говорят, едут в Ольмюц. А Ольмюц очень милый город. И мы с вами вместе спокойно поедем в моей коляске.
– Перестаньте шутить, Билибин, – сказал Болконский.
– Я говорю вам искренно и дружески. Рассудите. Куда и для чего вы поедете теперь, когда вы можете оставаться здесь? Вас ожидает одно из двух (он собрал кожу над левым виском): или не доедете до армии и мир будет заключен, или поражение и срам со всею кутузовскою армией.
И Билибин распустил кожу, чувствуя, что дилемма его неопровержима.
– Этого я не могу рассудить, – холодно сказал князь Андрей, а подумал: «еду для того, чтобы спасти армию».
– Mon cher, vous etes un heros, [Мой дорогой, вы – герой,] – сказал Билибин.


В ту же ночь, откланявшись военному министру, Болконский ехал в армию, сам не зная, где он найдет ее, и опасаясь по дороге к Кремсу быть перехваченным французами.
В Брюнне всё придворное население укладывалось, и уже отправлялись тяжести в Ольмюц. Около Эцельсдорфа князь Андрей выехал на дорогу, по которой с величайшею поспешностью и в величайшем беспорядке двигалась русская армия. Дорога была так запружена повозками, что невозможно было ехать в экипаже. Взяв у казачьего начальника лошадь и казака, князь Андрей, голодный и усталый, обгоняя обозы, ехал отыскивать главнокомандующего и свою повозку. Самые зловещие слухи о положении армии доходили до него дорогой, и вид беспорядочно бегущей армии подтверждал эти слухи.
«Cette armee russe que l'or de l'Angleterre a transportee, des extremites de l'univers, nous allons lui faire eprouver le meme sort (le sort de l'armee d'Ulm)», [«Эта русская армия, которую английское золото перенесло сюда с конца света, испытает ту же участь (участь ульмской армии)».] вспоминал он слова приказа Бонапарта своей армии перед началом кампании, и слова эти одинаково возбуждали в нем удивление к гениальному герою, чувство оскорбленной гордости и надежду славы. «А ежели ничего не остается, кроме как умереть? думал он. Что же, коли нужно! Я сделаю это не хуже других».
Князь Андрей с презрением смотрел на эти бесконечные, мешавшиеся команды, повозки, парки, артиллерию и опять повозки, повозки и повозки всех возможных видов, обгонявшие одна другую и в три, в четыре ряда запружавшие грязную дорогу. Со всех сторон, назади и впереди, покуда хватал слух, слышались звуки колес, громыхание кузовов, телег и лафетов, лошадиный топот, удары кнутом, крики понуканий, ругательства солдат, денщиков и офицеров. По краям дороги видны были беспрестанно то павшие ободранные и неободранные лошади, то сломанные повозки, у которых, дожидаясь чего то, сидели одинокие солдаты, то отделившиеся от команд солдаты, которые толпами направлялись в соседние деревни или тащили из деревень кур, баранов, сено или мешки, чем то наполненные.