Киев-90
Поделись знанием:
Николай в два слова купил за шесть тысяч семнадцать жеребцов на подбор (как он говорил) для казового конца своего ремонта. Пообедав и выпив немножко лишнего венгерского, Ростов, расцеловавшись с помещиком, с которым он уже сошелся на «ты», по отвратительной дороге, в самом веселом расположении духа, поскакал назад, беспрестанно погоняя ямщика, с тем чтобы поспеть на вечер к губернатору.
Переодевшись, надушившись и облив голову холодной подои, Николай хотя несколько поздно, но с готовой фразой: vaut mieux tard que jamais, [лучше поздно, чем никогда,] явился к губернатору.
Это был не бал, и не сказано было, что будут танцевать; но все знали, что Катерина Петровна будет играть на клавикордах вальсы и экосезы и что будут танцевать, и все, рассчитывая на это, съехались по бальному.
Губернская жизнь в 1812 году была точно такая же, как и всегда, только с тою разницею, что в городе было оживленнее по случаю прибытия многих богатых семей из Москвы и что, как и во всем, что происходило в то время в России, была заметна какая то особенная размашистость – море по колено, трын трава в жизни, да еще в том, что тот пошлый разговор, который необходим между людьми и который прежде велся о погоде и об общих знакомых, теперь велся о Москве, о войске и Наполеоне.
Общество, собранное у губернатора, было лучшее общество Воронежа.
Дам было очень много, было несколько московских знакомых Николая; но мужчин не было никого, кто бы сколько нибудь мог соперничать с георгиевским кавалером, ремонтером гусаром и вместе с тем добродушным и благовоспитанным графом Ростовым. В числе мужчин был один пленный итальянец – офицер французской армии, и Николай чувствовал, что присутствие этого пленного еще более возвышало значение его – русского героя. Это был как будто трофей. Николай чувствовал это, и ему казалось, что все так же смотрели на итальянца, и Николай обласкал этого офицера с достоинством и воздержностью.
Как только вошел Николай в своей гусарской форме, распространяя вокруг себя запах духов и вина, и сам сказал и слышал несколько раз сказанные ему слова: vaut mieux tard que jamais, его обступили; все взгляды обратились на него, и он сразу почувствовал, что вступил в подобающее ему в губернии и всегда приятное, но теперь, после долгого лишения, опьянившее его удовольствием положение всеобщего любимца. Не только на станциях, постоялых дворах и в коверной помещика были льстившиеся его вниманием служанки; но здесь, на вечере губернатора, было (как показалось Николаю) неисчерпаемое количество молоденьких дам и хорошеньких девиц, которые с нетерпением только ждали того, чтобы Николай обратил на них внимание. Дамы и девицы кокетничали с ним, и старушки с первого дня уже захлопотали о том, как бы женить и остепенить этого молодца повесу гусара. В числе этих последних была сама жена губернатора, которая приняла Ростова, как близкого родственника, и называла его «Nicolas» и «ты».
Катерина Петровна действительно стала играть вальсы и экосезы, и начались танцы, в которых Николай еще более пленил своей ловкостью все губернское общество. Он удивил даже всех своей особенной, развязной манерой в танцах. Николай сам был несколько удивлен своей манерой танцевать в этот вечер. Он никогда так не танцевал в Москве и счел бы даже неприличным и mauvais genre [дурным тоном] такую слишком развязную манеру танца; но здесь он чувствовал потребность удивить их всех чем нибудь необыкновенным, чем нибудь таким, что они должны были принять за обыкновенное в столицах, но неизвестное еще им в провинции.
Во весь вечер Николай обращал больше всего внимания на голубоглазую, полную и миловидную блондинку, жену одного из губернских чиновников. С тем наивным убеждением развеселившихся молодых людей, что чужие жены сотворены для них, Ростов не отходил от этой дамы и дружески, несколько заговорщически, обращался с ее мужем, как будто они хотя и не говорили этого, но знали, как славно они сойдутся – то есть Николай с женой этого мужа. Муж, однако, казалось, не разделял этого убеждения и старался мрачно обращаться с Ростовым. Но добродушная наивность Николая была так безгранична, что иногда муж невольно поддавался веселому настроению духа Николая. К концу вечера, однако, по мере того как лицо жены становилось все румянее и оживленнее, лицо ее мужа становилось все грустнее и бледнее, как будто доля оживления была одна на обоих, и по мере того как она увеличивалась в жене, она уменьшалась в муже.
Николай, с несходящей улыбкой на лице, несколько изогнувшись на кресле, сидел, близко наклоняясь над блондинкой и говоря ей мифологические комплименты.
Переменяя бойко положение ног в натянутых рейтузах, распространяя от себя запах духов и любуясь и своей дамой, и собою, и красивыми формами своих ног под натянутыми кичкирами, Николай говорил блондинке, что он хочет здесь, в Воронеже, похитить одну даму.
– Какую же?
– Прелестную, божественную. Глаза у ней (Николай посмотрел на собеседницу) голубые, рот – кораллы, белизна… – он глядел на плечи, – стан – Дианы…
Муж подошел к ним и мрачно спросил у жены, о чем она говорит.
– А! Никита Иваныч, – сказал Николай, учтиво вставая. И, как бы желая, чтобы Никита Иваныч принял участие в его шутках, он начал и ему сообщать свое намерение похитить одну блондинку.
Муж улыбался угрюмо, жена весело. Добрая губернаторша с неодобрительным видом подошла к ним.
– Анна Игнатьевна хочет тебя видеть, Nicolas, – сказала она, таким голосом выговаривая слова: Анна Игнатьевна, что Ростову сейчас стало понятно, что Анна Игнатьевна очень важная дама. – Пойдем, Nicolas. Ведь ты позволил мне так называть тебя?
– О да, ma tante. Кто же это?
– Анна Игнатьевна Мальвинцева. Она слышала о тебе от своей племянницы, как ты спас ее… Угадаешь?..
– Мало ли я их там спасал! – сказал Николай.
– Ее племянницу, княжну Болконскую. Она здесь, в Воронеже, с теткой. Ого! как покраснел! Что, или?..
– И не думал, полноте, ma tante.
– Ну хорошо, хорошо. О! какой ты!
Губернаторша подводила его к высокой и очень толстой старухе в голубом токе, только что кончившей свою карточную партию с самыми важными лицами в городе. Это была Мальвинцева, тетка княжны Марьи по матери, богатая бездетная вдова, жившая всегда в Воронеже. Она стояла, рассчитываясь за карты, когда Ростов подошел к ней. Она строго и важно прищурилась, взглянула на него и продолжала бранить генерала, выигравшего у нее.
– Очень рада, мой милый, – сказала она, протянув ему руку. – Милости прошу ко мне.
Поговорив о княжне Марье и покойнике ее отце, которого, видимо, не любила Мальвинцева, и расспросив о том, что Николай знал о князе Андрее, который тоже, видимо, не пользовался ее милостями, важная старуха отпустила его, повторив приглашение быть у нее.
Николай обещал и опять покраснел, когда откланивался Мальвинцевой. При упоминании о княжне Марье Ростов испытывал непонятное для него самого чувство застенчивости, даже страха.
Отходя от Мальвинцевой, Ростов хотел вернуться к танцам, но маленькая губернаторша положила свою пухленькую ручку на рукав Николая и, сказав, что ей нужно поговорить с ним, повела его в диванную, из которой бывшие в ней вышли тотчас же, чтобы не мешать губернаторше.
– Знаешь, mon cher, – сказала губернаторша с серьезным выражением маленького доброго лица, – вот это тебе точно партия; хочешь, я тебя сосватаю?
| Киев-90 | |
|---|---|
| Производитель | завод «Арсенал» |
| Год выпуска | 1985—1990 ? |
| Тип | среднеформатный однообъективный зеркальный фотоаппарат |
| Фотоматериал | плёнка типа 120 плёнка типа 220 |
| Размер кадра | 4,5×6 см |
| Тип затвора | шторный, фокальный, с электронным управлением, с выдержками от 4 до 1/1000 с и «В». |
| Объектив | «МС Волна-3Б» 2,8/80 «МС Волна-3А» 2,8/80 |
| Крепление объектива | байонет Б |
| Фокусировка | ручная по фокусировочному экрану |
| Экспозамер | TTL-экспонометрия, автомат с приоритетом диафрагмы. |
| Вспышка | центральный и кабельный синхроконтакт «Х». |
| Видоискатель | зеркальный со съемными складной шахтой или пентапризмой. |
| Размеры | 124×105×164 мм. |
| Масса | 1,6 кг. |
«Ки́ев-90» — среднеформатный однообъективный зеркальный фотоаппарат, выпускавшийся на киевском заводе «Арсенал».
«Киев-90» является профессиональной системной камерой высокого класса.
Фотоаппарат «Киев-90» имеет модульную конструкцию с присоединяемым и легко заменяемым объективом, видоискателем и кассетой для фотоплёнки (как и фотоаппараты «Салют», «Салют-С», «Киев-88».
Выпущен в малом количестве, порядка 30 штук. По обзорам журнала «Советское фото» стоимость «Киева-90» во второй половине 1980-х годов составляла 1500 рублей.
Содержание
Технические характеристики
- Фотоаппараты имеют внешний вид и устройство, как и среднеформатные однообъективные зеркальные фотоаппараты «Салют», «Салют-С» и «Киев-88».
- К центральнорасположенному корпусу крепятся легкозаменяемый объектив, видоискатель и кассета для фотоплёнки.
- Тип применяемого фотоматериала — плёнка типа 120 или плёнка типа 220. Сменная кассета несовместима с сменными кассетами фотоаппаратов «Киев-88».
- Размер кадра 4,5×6 см, на плёнке типа 120 получалось 16 кадров.
- Взвод затвора и перемотки плёнки головкой на правой стороне корпуса камеры.
- Затвор шторный фокальный с электронным управлением, с матерчатыми шторками (движение вдоль короткой стороны кадра). Диапазон выдержек от 4 до 1/1000 с и «В».
- Синхроконтакт «Х» и центральный синхроконтакт. Выдержка синхронизации 1/60 с.
- Крепление объективов к камере — байонет Б (с накидной гайкой).
- Репетир диафрагмы на корпусе камеры.
- Штатный объектив с «прыгающей» диафрагмой «МС Волна-3Б» 2,8/80 с многослойным просветлением и механической передачей значений диафрагмы в экспонометрическое устройство камеры или «МС Волна-3А» 2,8/80 с электронной передачей значений диафрагмы.
- Значения диафрагм от 2,8 до 22.
- Видоискатель зеркальный, зеркало постоянного визирования. Съёмная пентапризма или складная светозащитная шахта с лупой.
- Фокусировочный экран видоискателя — линза Френеля с матовым кругом и микрорастром в центре и с клиньями Додена. Аппарат рассчитан на применение сменных фокусировочных экранов.
- Штативное гнездо с резьбой 3/8 дюйма.
Экспонометрическая автоматика
Фотоаппарат «Киев-90» — автомат с приоритетом диафрагмы. При установленном значении светочувствительности фотоплёнки и значений диафрагмы электронноуправляемый фотографический затвор бесступенчато отрабатывает выдержку от 4 до 1/1000 сек. Имеется возможность экспокоррекции. Механическая выдержка — 1/60 сек.
- Источник питания экспонометра — батарея из четырёх элементов СЦ-32 (современный аналог LR-44, AG-13).
- Фотоприёмник — CdS—фоторезистор расположен не на гранях пентапризмы, а в корпусе аппарата, что позволяет работать в автоматическом режиме при любых сменных видоискателях.
- Диапазон светочувствительности фотоплёнки от 16 до 2000 ед. ГОСТ.
- Измеряемый диапазон яркостей от 1,6 до 13000 кд/м2.
- В поле зрения видоискателя видна светодиодная индикация, режим свечения которой свидетельствует о работе TTL-экспонометрического устройства. Возможна полуавтоматическая или ручная установка экспозиции.
- Светоизмерение возможно на закрытой до рабочего значения диафрагме (объектив «МС Волна-3Б») или на открытой (объектив «МС Волна-3А»).
Фотоаппараты «Киев-645»
- Фотоаппарат «Киев-90» выпускался и под названием «Киев-645».
- С 90-х годов на заводе «Арсенал» выпускается фотоаппарат «Киев-645» с размером кадра 4,5×6 см. Ориентация кадра вертикальная. Эта камера сконструирована на базе аппарата «Киев-60», в дальнейшем выпускалась малыми партиями с рестайлинговым дизайном под названием «Arax-645».
Сменные объективы с байонетом Б
| Объектив | Иллюстрация | Фокусное расстояние |
Относительное отверстие |
Угол поля зрения объектива |
Применение |
|---|---|---|---|---|---|
| Зодиак-8Б |  |
30 | 3,5 | 180° | фишай (рыбий глаз) |
| Мир-26Б |  |
45 | 3,5 | 83° | широкоугольный объектив |
| Мир-3Б | 65 | 3,5 | 66° | широкоугольный объектив | |
| Мир-38Б |  |
65 | 3,5 | 66° | широкоугольный объектив |
| Волна-3Б |  |
80 | 2,8 | 44° | нормальный объектив |
| Вега-12Б |  |
90 | 2,8 | 47° | нормальный объектив |
| Вега-28Б |  |
120 | 2,8 | 31° | длиннофокусный объектив |
| Калейнар-3Б |  |
150 | 2,8 | 28° | длиннофокусный объектив |
| Юпитер-36Б |  |
250 | 3,5 | 19° | длиннофокусный объектив |
| Таир-33Б | 300 | 4,5 | 15° | длиннофокусный объектив | |
| ЗМ-3Б | 600 | 8,0 | 7,5° | зеркально-линзовый объектив |
Примечание: в таблице использовано несколько иллюстраций аналогичных объективов с байонетом В. Википедия не располагает нужными фотографиями.
Рабочий отрезок байонета Б составлял 74,1 мм, с помощью соответствующих адаптеров объективы от камер «Киев-6С», «Киев-60» и «Киев-90» могли применяться на большинстве фотоаппаратов с шторным затвором.
Наиболее известны адаптеры к фотоаппаратам с резьбовым соединением M42×1/45,5.
Напишите отзыв о статье "Киев-90"
Литература
- Воробей П. С. В помощь фотолюбителю. — Минск: Полымя, 1993.
- Подборка журналов «Советское фото» за 1984 — 1989 годы.
Ссылки
- [www.photohistory.ru/index.php?pid=1207248174990966 Этапы развития отечественного фотоаппаратостроения. Фотоаппарат «Киев-90».]
| ||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Киев-90
Помещик, к которому приехал Николай, был старый кавалерист холостяк, лошадиный знаток, охотник, владетель коверной, столетней запеканки, старого венгерского и чудных лошадей.Николай в два слова купил за шесть тысяч семнадцать жеребцов на подбор (как он говорил) для казового конца своего ремонта. Пообедав и выпив немножко лишнего венгерского, Ростов, расцеловавшись с помещиком, с которым он уже сошелся на «ты», по отвратительной дороге, в самом веселом расположении духа, поскакал назад, беспрестанно погоняя ямщика, с тем чтобы поспеть на вечер к губернатору.
Переодевшись, надушившись и облив голову холодной подои, Николай хотя несколько поздно, но с готовой фразой: vaut mieux tard que jamais, [лучше поздно, чем никогда,] явился к губернатору.
Это был не бал, и не сказано было, что будут танцевать; но все знали, что Катерина Петровна будет играть на клавикордах вальсы и экосезы и что будут танцевать, и все, рассчитывая на это, съехались по бальному.
Губернская жизнь в 1812 году была точно такая же, как и всегда, только с тою разницею, что в городе было оживленнее по случаю прибытия многих богатых семей из Москвы и что, как и во всем, что происходило в то время в России, была заметна какая то особенная размашистость – море по колено, трын трава в жизни, да еще в том, что тот пошлый разговор, который необходим между людьми и который прежде велся о погоде и об общих знакомых, теперь велся о Москве, о войске и Наполеоне.
Общество, собранное у губернатора, было лучшее общество Воронежа.
Дам было очень много, было несколько московских знакомых Николая; но мужчин не было никого, кто бы сколько нибудь мог соперничать с георгиевским кавалером, ремонтером гусаром и вместе с тем добродушным и благовоспитанным графом Ростовым. В числе мужчин был один пленный итальянец – офицер французской армии, и Николай чувствовал, что присутствие этого пленного еще более возвышало значение его – русского героя. Это был как будто трофей. Николай чувствовал это, и ему казалось, что все так же смотрели на итальянца, и Николай обласкал этого офицера с достоинством и воздержностью.
Как только вошел Николай в своей гусарской форме, распространяя вокруг себя запах духов и вина, и сам сказал и слышал несколько раз сказанные ему слова: vaut mieux tard que jamais, его обступили; все взгляды обратились на него, и он сразу почувствовал, что вступил в подобающее ему в губернии и всегда приятное, но теперь, после долгого лишения, опьянившее его удовольствием положение всеобщего любимца. Не только на станциях, постоялых дворах и в коверной помещика были льстившиеся его вниманием служанки; но здесь, на вечере губернатора, было (как показалось Николаю) неисчерпаемое количество молоденьких дам и хорошеньких девиц, которые с нетерпением только ждали того, чтобы Николай обратил на них внимание. Дамы и девицы кокетничали с ним, и старушки с первого дня уже захлопотали о том, как бы женить и остепенить этого молодца повесу гусара. В числе этих последних была сама жена губернатора, которая приняла Ростова, как близкого родственника, и называла его «Nicolas» и «ты».
Катерина Петровна действительно стала играть вальсы и экосезы, и начались танцы, в которых Николай еще более пленил своей ловкостью все губернское общество. Он удивил даже всех своей особенной, развязной манерой в танцах. Николай сам был несколько удивлен своей манерой танцевать в этот вечер. Он никогда так не танцевал в Москве и счел бы даже неприличным и mauvais genre [дурным тоном] такую слишком развязную манеру танца; но здесь он чувствовал потребность удивить их всех чем нибудь необыкновенным, чем нибудь таким, что они должны были принять за обыкновенное в столицах, но неизвестное еще им в провинции.
Во весь вечер Николай обращал больше всего внимания на голубоглазую, полную и миловидную блондинку, жену одного из губернских чиновников. С тем наивным убеждением развеселившихся молодых людей, что чужие жены сотворены для них, Ростов не отходил от этой дамы и дружески, несколько заговорщически, обращался с ее мужем, как будто они хотя и не говорили этого, но знали, как славно они сойдутся – то есть Николай с женой этого мужа. Муж, однако, казалось, не разделял этого убеждения и старался мрачно обращаться с Ростовым. Но добродушная наивность Николая была так безгранична, что иногда муж невольно поддавался веселому настроению духа Николая. К концу вечера, однако, по мере того как лицо жены становилось все румянее и оживленнее, лицо ее мужа становилось все грустнее и бледнее, как будто доля оживления была одна на обоих, и по мере того как она увеличивалась в жене, она уменьшалась в муже.
Николай, с несходящей улыбкой на лице, несколько изогнувшись на кресле, сидел, близко наклоняясь над блондинкой и говоря ей мифологические комплименты.
Переменяя бойко положение ног в натянутых рейтузах, распространяя от себя запах духов и любуясь и своей дамой, и собою, и красивыми формами своих ног под натянутыми кичкирами, Николай говорил блондинке, что он хочет здесь, в Воронеже, похитить одну даму.
– Какую же?
– Прелестную, божественную. Глаза у ней (Николай посмотрел на собеседницу) голубые, рот – кораллы, белизна… – он глядел на плечи, – стан – Дианы…
Муж подошел к ним и мрачно спросил у жены, о чем она говорит.
– А! Никита Иваныч, – сказал Николай, учтиво вставая. И, как бы желая, чтобы Никита Иваныч принял участие в его шутках, он начал и ему сообщать свое намерение похитить одну блондинку.
Муж улыбался угрюмо, жена весело. Добрая губернаторша с неодобрительным видом подошла к ним.
– Анна Игнатьевна хочет тебя видеть, Nicolas, – сказала она, таким голосом выговаривая слова: Анна Игнатьевна, что Ростову сейчас стало понятно, что Анна Игнатьевна очень важная дама. – Пойдем, Nicolas. Ведь ты позволил мне так называть тебя?
– О да, ma tante. Кто же это?
– Анна Игнатьевна Мальвинцева. Она слышала о тебе от своей племянницы, как ты спас ее… Угадаешь?..
– Мало ли я их там спасал! – сказал Николай.
– Ее племянницу, княжну Болконскую. Она здесь, в Воронеже, с теткой. Ого! как покраснел! Что, или?..
– И не думал, полноте, ma tante.
– Ну хорошо, хорошо. О! какой ты!
Губернаторша подводила его к высокой и очень толстой старухе в голубом токе, только что кончившей свою карточную партию с самыми важными лицами в городе. Это была Мальвинцева, тетка княжны Марьи по матери, богатая бездетная вдова, жившая всегда в Воронеже. Она стояла, рассчитываясь за карты, когда Ростов подошел к ней. Она строго и важно прищурилась, взглянула на него и продолжала бранить генерала, выигравшего у нее.
– Очень рада, мой милый, – сказала она, протянув ему руку. – Милости прошу ко мне.
Поговорив о княжне Марье и покойнике ее отце, которого, видимо, не любила Мальвинцева, и расспросив о том, что Николай знал о князе Андрее, который тоже, видимо, не пользовался ее милостями, важная старуха отпустила его, повторив приглашение быть у нее.
Николай обещал и опять покраснел, когда откланивался Мальвинцевой. При упоминании о княжне Марье Ростов испытывал непонятное для него самого чувство застенчивости, даже страха.
Отходя от Мальвинцевой, Ростов хотел вернуться к танцам, но маленькая губернаторша положила свою пухленькую ручку на рукав Николая и, сказав, что ей нужно поговорить с ним, повела его в диванную, из которой бывшие в ней вышли тотчас же, чтобы не мешать губернаторше.
– Знаешь, mon cher, – сказала губернаторша с серьезным выражением маленького доброго лица, – вот это тебе точно партия; хочешь, я тебя сосватаю?
