Кизляро-Гребенские казачьи полки

Кизляро-Гребенские казачьи полки
Форма одежды чинов 1-го Кизляро-Гребенского, генерала Ермолова, полка Терского казачьего войска во время празднования 300-летия династии Романовых в Костроме 19-20 мая (1-2 июня) 1913 г.: 1. Форма одежды офицеров. 2.Форма одежды казаков и приказных. 3. Форма одежды урядников и вахмистров. 4. Погон приказного. 5. Погон вахмистра. 6. Погон сотника.
Годы существования	1870 — 1917
Страна	Российская империя Российская империя
Входит в	Терское казачье войско
Тип	казачьи войска
Численность	ок. 400 чел. (в воен. время 3 полка по 900 чел.)
Покровитель	бывший шеф: Великий Герцог Ф. Л. Мекленбург-Шверинский (с 12 янв. 1879 г. по 9 апр. 1897 г.); вечный шеф: ген. А. П. Ермолов (с 26 авг. 1904 г.); высочайший шеф: Император Николай II (с 23 авг. 1916 г. по 4 март. 1917 г.)
Командиры
Известные командиры	п-к А. Г. Рыбальченко

Кизляро-Гребенские казачьи полки (в ед. числе рус. дореф. Кизляро-Гребенскiй казачiй полкъ) — казачий полк, а также несколько одноимённых полков 2-й и 3-й очереди, в составе Терского казачьего войска иррегулярных сил Российской империи. Сформирован 1 (13) августа 1870 года из Гребенского и Кизлярского казачьих полков, находился в строю до событий Октябрьской революции. В полку/полках служили, в основном, гребенские и кизлярские казаки.

Формирование

Строевые части Терского казачьего войска с 1871 года:

• Один лейб-гвардии Терской казачий эскадрон Собственного Е. И. В. Конвоя.
• Пять конных полков:

1-й Волгский.

2-й Горско-Моздокский.

3-й Кизляро-Гребенской.

4-й Владикавказский.

5-й Сунженский.

• Две конно-артиллерийских батареи:

1-я.

2-я.

 — «Хроники гвардейских казачьих частей», 1912.

1 (13) августа 1870 года российским императором утверждено новое положение Военного совета № 48607 (рус. дореф. «Высочайше утверждённое Положенiе Военнаго Совѣта») о воинской повинности, содержании и изменении штатов строевых частей Кубанского и Терского казачьих войск. 6 (18) августа 1870 года приказом № 226 положение было объявлено по военному ведомству, 31 августа (12 сентября) 1870 года это положение объявлено военным министром Д. А. Милютиным Правительствующему сенату.

Положение вступало в действие с 1 (13) января 1871 года, среди множества его пунктов, изменение штатов строевых частей и привело к формированию Кизляро-Гребенского казачьего полка. Причиной послужило упразднение бригад, которые стали полками. Наряду с другими бригадами Терского казачьего войска, 3-я бригада также была преобразована в полк. Состояла бригада из Гребенского и Кизлярского казачьих полков, по причине чего, после переформирования, стала именоваться Кизляро-Гребенским казачьим полком, который получил тот же, что и у бригады номер — 3-й.

Строевой состав

Вновь образованный Кизляро-Гребенской казачий полк, как и все терские конные полки, согласно новому положению был 4-х сотенным, в отличие от кубанских конных полков — 6-и сотенных. Как и прочие конные полки Кубанского и Терского казачьих войск, полк теперь мог в военное время увеличиваться в своём составе или числе призывом льготных казаков.

Согласно «Военной энциклопедии» 1912 года и «Советской военной энциклопедии» 1977 года, Кизляро-Гребенской казачий полк ещё в 1870 году имел по полку 2-й и 3-й очереди (в СВЭ — три полка по 900 человек). Однако, далее автор статьи «Гребенские казаки» в ВЭ подъесаул Л. И. Чирков оговаривается, что гребенские и кизлярские казаки выставляли по 3 полка несколько позднее — во время Русско-турецкой войны 1877—1878 годов.

В «Хрониках гвардейских казачьих частей» 1912 года и в «Памятке Гребенца» 1916 года, сообщается дата разделения Кизляро-Гребенского казачьего полка (уже в мирное время) на полки трёх очередей — 24 июня (6 июля) 1882 года.

12 января 1879 года полку пожаловано шефство наследного великого герцога (с 9 апреля 1883 — великого герцога) Фридриха Мекленбург-Шверинского. После разделения полка в 1882 году на очереди шефство сохранено за полком первой очереди и сохранялось до 9 апреля 1897 года. 26 августа 1904 года 1-му полку присвоено почётное шефство генерала Ермолова и велено именоваться 1-м Кизляро-Гребенским генерала Ермолова полком.

Высочайшим приказом от 23 августа 1916 года 1-му Кизляро-Гребенскому генерала Ермолова полку пожаловано шефство императора Николая II и велено именоваться 1-м Кизляро-Гребенским Его Величества полком.

Знаки различия

Описание	Знаки различия по состоянию на 1911-1917 г.
Погоны
Классный чин		Есаул	Подъесаул	Сотник	Хорунжий	Вахмистр	Приказный
Группа	Обер-офицеры					Унтер-офицеры

Старшинство полка

28 марта (9 апреля) 1874 года именным указом российского императора № 53325, объявленным по военному ведомству в приказе № 106 (рус. дореф. «Именной, объявленный въ приказѣ по военному вѣдомству»), было установлено старшинство полков Кубанского и Терского казачьих войск, а также старшинство самих этих войск. Самое старое старшинство получил Кизляро-Гребенской казачий полк — с 1557 года. По его старшинству, с этого же года, стало считаться и старшинство всего Терского казачьего войска, в составе которого полк находился. Дата эта была приурочена к основанию терским воеводой Л. З. Новосильцевым (рус. дореф. Лукьяномъ Новосильцовымъ) острога Терка/Терки (Сунженский острог) на реке Терек (старорусск. Терка/Терки) напротив впадения в него Сунжи (старорусск. Сююнча, Сунша). Однако, современные исследователи (напр. видный кавказовед Е. Н. Кушева) утверждают, что основание данного острога произошло не в 1577, а в 1578 году, также сегодняшней науке известно, что это было уже второе строительство острога Русским государством на этом месте.

Боевой путь

Русско-турецкая война 1877—1878 годов

См. также: Русско-турецкая война (1877—1878)

В период Русско-турецкой войны 1877—1878 годов, помимо одного Кизляро-Гребенского казачьего полка, было сформировано, в основном из гребенских и кизлярских казаков, ещё два Кизляро-Гребенских казачьих полка (так называемые полки 2-й и 3-й очереди).

1-й Кизляро-Гребенской казачий полк

Полк существовал и ранее — в мирное время. В период Русско-турецкой войны 1877—1878 годов оставался на Северном Кавказе, участвуя в подавлении Восстания в Чечне и Дагестане 1877 года, а также неся службу по охране казачьих станиц.

Командиры полка

• 1858—1869 — подполковник Перепеловский В. Г.
• октябрь 1876 — Чавчавадзе Дмитрий Сулханович
• октябрь 1876 —? — полковник Гончаров Иван Григорьевич
• 1891—? — полковник Савенков Н. Н.
• 1896—? — полковник Смирницкий М. А.
• 29 мая 1896—? — полковник Суровецкий Н. С.
• июль 1902 — март 1906 — полковник Абрезов Г. Н.
• май 1906 — январь 1909 — полковник Абутков В. Д.
• март 1909 — июнь 1911 — полковник Синюхаев Фока Андрианович
• 4 октября 1911—1915 — полковник Рыбалченко Александр Григорьевич
• сентябрь 1915 — ноябрь 1916 — полковник Бобрышев В. М.
• 8 ноября 1916—1917 — полковник Корсун Н. Г.
• сентябрь 1917—1918 — Бочаров С. Г.
• полковник Федюшкин И. К.
• февраль-июнь 1919 — полковник Зимин А. Е.

2-й Кизляро-Гребенской казачий полк

См. также: Кавказская кампания русско-турецкой войны (1877—1878)

На начало войны Кизляро-Гребенской казачий полк 2-й очереди был сформирован в течение 10-и дневной мобилизации. Сразу после формирования полк выступил в Гюмри (устар. Александрополь), где вошёл в состав 2-й сводной кавалерийской дивизии Кавказского корпуса. Боевые действия полк открыл снятием турецких пограничных постов. Участвовал в преследовании отступавшей турецкой колонны к Саганлугскому перевалу, 13 (25) мая 1877 года полк сражался под селением Магараджих (устар. Магараджик), 17 (29) мая — под Бенлиахметом (устар. Бегли-Ахмет), 3 (15) июня — под Аравартаном, 13 (25) июня — участвовал в Зивинском сражении.

В том же году, во время общего сентябрьского наступления русской армии к Аладжадаг (устар. Аладжа, Аладжинские высоты) в Западной Армении, 2-й Кизляро-Гребенской казачий полк вошёл в состав обходной колонны ген.м-ра Б. М. Шелковникова. 19 сентября (1 октября) полк участвовал в наступлении под Кизыл-Гула, а 20 сентября (2 октября) оказался в тылу у турецкой армии, расположившейся на Аладжадаг. В Авлияр-Аладжинском сражении 3-и сотни полка 2-3 (14-15) октября входили в состав обходной колонны ген.л-та И. Д. Лазарева. В это же время 2-я сотня 2-го Кизляро-Гребенского казачьего полка, совместно с 3-м эскадроном 17-го Нижегородского драгунского полка, под командованием м-ра А. Ю. Витте была направлена на реконгсценировку к селению Хаджи-Халиль. Согласно ВЭ 1912 года, далее события развивались следующим образом:

Возвращаясь, отрядъ наткнулся на шедшiе въ поход. порядкѣ 6 табор. [турецкой] пѣхоты, прорубился сквозь нихъ, но, встрѣтивъ далѣе непроходимый оврагъ, принужденъ б.(был) повернуть назадъ и вторично шашками прорубить себѣ путь, понеся значит. потери людьми и лошадьми; въ этомъ дѣлѣ б. уб. (был убит) хор. Ушинкинъ. (с. 460)

— подъесаул Чирков Л. И. Гребенские казаки, «Военная энциклопедия» 1912.

Командиры полка

• 1877—1878 — подполковник Климентов И. А.
• июнь 1878 — сентябрь 1878 — подполковник Валуев П. П.
• октябрь 1913 — ноябрь 1916 — полковник Сехин Д. М.
• ноябрь 1916—1918 — полковник Данильченко А. Д.

3-й Кизляро-Гребенской казачий полк

3-й Кизляро-Гребенской казачий полк, так же как и 2-й, был сформирован в начале Русско-турецкой войны 1877—1878 годов, и, так же как и первый, оставался на Северном Кавказе. В основном полк действовал в Терской области, участвуя по-сотенно в составе различных отрядов, при усмирении восставшего местного населения и занимая кордонную линию.

Командиры полка

• 1877—1878 — войсковой старшина Золотарев И. П.
• июль 1914 — март 1915 — войсковой старшина Луценко П. Е.
• март-август 1915 — полковник Урчукин Ф. М.
• август 1915 — август 1916 — полковник Блазнов А. Г.
• октябрь 1916—1918 — полковник Аландер С. Н.
•  ? — 7 апреля 1919 — полковник Беллик В. П.

Примечания

Комментарии

Источники

Литература

• Гребенские казаки // Советская военная энциклопедия: в 8 томах / Председатель Гл. ред. комиссии Н. В. Огарков. — Министерство обороны СССР. Институт военной истории. — М.: «Воениздат», 1977. — Т. 3: Гражданская — Йокота. — 672 с. — 105 000 экз.
• [dlib.rsl.ru/viewer/01004486502#?page=1&view=list Казачьи войска (Хроники гвардейских казачьих частей помещены в книге «Императорской гвардии»)] / Сост. В. Х. Казин, под ред. В. К. Шенка. — СПб.: Тип. В. Д. Смирнова, 1912. — 465 с. — (Справочная книжка Императорской Главной квартиры).

• Кушева Е. Н. [apsnyteka.org/file/kusheva_e_narody_severnogo_kavkaza_i_ikh_svjazi_s_rossiei.pdf Народы Северного Кавказа и их связи с Россией (вторая половина XVI — 30-е годы XVII века)] / Утверждено Институтом истории АН СССР. — М.: Изд. АН СССР, 1963. — 372 с. — 1500 экз.

• Памятка Гребенца. Очерк многовековой доблестной службы Престолу и Отечеству 1-го Кизляро-Гребенского генерала Ермолова полка Терского казачьего войска / сост. п/п-к Б. С. Эсадзе, под редакцией командира полка, п-ка А. Г. Рыбальченко. — Пересмотренное и дополненное посмертное издание 2-е, составляющее собственность полка. — Петроград: Тип. П. Усова, 1916. — С. 262.
• Полное собрание законов Российской империи: 2-е собрание в 55 томах (1825—1881). — 1870. Отделение второе (48530—49097). — СПб.: Тип. II Отделения Собственной Е. И. В. канцелярии, 1874. — Т. [www.nlr.ru/e-res/law_r/coll.php?part=931 XLV (45)].
• Полное собрание законов Российской империи: 2-е собрание в 55 томах (1825—1881). — 1874. Отделение первое (52982—53684). — СПб.: Тип. II Отделения Собственной Е. И. В. канцелярии, 1876. — Т. [www.nlr.ru/e-res/law_r/coll.php?part=1014 XLIX (49)].
• Чирков Л. И. Гребенские казаки // Военная энциклопедия: в 18 томах / Под ред. К. И. Величко, В. Ф. Новицкого, А. В. фон-Шварца, В. А. Апушкина и Г. К. фон-Шульца. — СПб.-М.: Тип. т-ва И. Д. Сытина, 1912. — Т. VIII: Гимры — Двигатели судовые. — С. 458-461. — 649 с.

Отрывок, характеризующий Кизляро-Гребенские казачьи полки

То вдруг ему становилось стыдно чего то. Ему неловко было, что он один занимает внимание всех, что он счастливец в глазах других, что он с своим некрасивым лицом какой то Парис, обладающий Еленой. «Но, верно, это всегда так бывает и так надо, – утешал он себя. – И, впрочем, что же я сделал для этого? Когда это началось? Из Москвы я поехал вместе с князем Васильем. Тут еще ничего не было. Потом, отчего же мне было у него не остановиться? Потом я играл с ней в карты и поднял ее ридикюль, ездил с ней кататься. Когда же это началось, когда это всё сделалось? И вот он сидит подле нее женихом; слышит, видит, чувствует ее близость, ее дыхание, ее движения, ее красоту. То вдруг ему кажется, что это не она, а он сам так необыкновенно красив, что оттого то и смотрят так на него, и он, счастливый общим удивлением, выпрямляет грудь, поднимает голову и радуется своему счастью. Вдруг какой то голос, чей то знакомый голос, слышится и говорит ему что то другой раз. Но Пьер так занят, что не понимает того, что говорят ему. – Я спрашиваю у тебя, когда ты получил письмо от Болконского, – повторяет третий раз князь Василий. – Как ты рассеян, мой милый.
Князь Василий улыбается, и Пьер видит, что все, все улыбаются на него и на Элен. «Ну, что ж, коли вы все знаете», говорил сам себе Пьер. «Ну, что ж? это правда», и он сам улыбался своей кроткой, детской улыбкой, и Элен улыбается.
– Когда же ты получил? Из Ольмюца? – повторяет князь Василий, которому будто нужно это знать для решения спора.
«И можно ли говорить и думать о таких пустяках?» думает Пьер.
– Да, из Ольмюца, – отвечает он со вздохом.
От ужина Пьер повел свою даму за другими в гостиную. Гости стали разъезжаться и некоторые уезжали, не простившись с Элен. Как будто не желая отрывать ее от ее серьезного занятия, некоторые подходили на минуту и скорее отходили, запрещая ей провожать себя. Дипломат грустно молчал, выходя из гостиной. Ему представлялась вся тщета его дипломатической карьеры в сравнении с счастьем Пьера. Старый генерал сердито проворчал на свою жену, когда она спросила его о состоянии его ноги. «Эка, старая дура, – подумал он. – Вот Елена Васильевна так та и в 50 лет красавица будет».
– Кажется, что я могу вас поздравить, – прошептала Анна Павловна княгине и крепко поцеловала ее. – Ежели бы не мигрень, я бы осталась.
Княгиня ничего не отвечала; ее мучила зависть к счастью своей дочери.
Пьер во время проводов гостей долго оставался один с Элен в маленькой гостиной, где они сели. Он часто и прежде, в последние полтора месяца, оставался один с Элен, но никогда не говорил ей о любви. Теперь он чувствовал, что это было необходимо, но он никак не мог решиться на этот последний шаг. Ему было стыдно; ему казалось, что тут, подле Элен, он занимает чье то чужое место. Не для тебя это счастье, – говорил ему какой то внутренний голос. – Это счастье для тех, у кого нет того, что есть у тебя. Но надо было сказать что нибудь, и он заговорил. Он спросил у нее, довольна ли она нынешним вечером? Она, как и всегда, с простотой своей отвечала, что нынешние именины были для нее одними из самых приятных.
Кое кто из ближайших родных еще оставались. Они сидели в большой гостиной. Князь Василий ленивыми шагами подошел к Пьеру. Пьер встал и сказал, что уже поздно. Князь Василий строго вопросительно посмотрел на него, как будто то, что он сказал, было так странно, что нельзя было и расслышать. Но вслед за тем выражение строгости изменилось, и князь Василий дернул Пьера вниз за руку, посадил его и ласково улыбнулся.
– Ну, что, Леля? – обратился он тотчас же к дочери с тем небрежным тоном привычной нежности, который усвоивается родителями, с детства ласкающими своих детей, но который князем Василием был только угадан посредством подражания другим родителям.
И он опять обратился к Пьеру.
– Сергей Кузьмич, со всех сторон , – проговорил он, расстегивая верхнюю пуговицу жилета.
Пьер улыбнулся, но по его улыбке видно было, что он понимал, что не анекдот Сергея Кузьмича интересовал в это время князя Василия; и князь Василий понял, что Пьер понимал это. Князь Василий вдруг пробурлил что то и вышел. Пьеру показалось, что даже князь Василий был смущен. Вид смущенья этого старого светского человека тронул Пьера; он оглянулся на Элен – и она, казалось, была смущена и взглядом говорила: «что ж, вы сами виноваты».
«Надо неизбежно перешагнуть, но не могу, я не могу», думал Пьер, и заговорил опять о постороннем, о Сергее Кузьмиче, спрашивая, в чем состоял этот анекдот, так как он его не расслышал. Элен с улыбкой отвечала, что она тоже не знает.
Когда князь Василий вошел в гостиную, княгиня тихо говорила с пожилой дамой о Пьере.
– Конечно, c'est un parti tres brillant, mais le bonheur, ma chere… – Les Marieiages se font dans les cieux, [Конечно, это очень блестящая партия, но счастье, моя милая… – Браки совершаются на небесах,] – отвечала пожилая дама.
Князь Василий, как бы не слушая дам, прошел в дальний угол и сел на диван. Он закрыл глаза и как будто дремал. Голова его было упала, и он очнулся.
– Aline, – сказал он жене, – allez voir ce qu'ils font. [Алина, посмотри, что они делают.]
Княгиня подошла к двери, прошлась мимо нее с значительным, равнодушным видом и заглянула в гостиную. Пьер и Элен так же сидели и разговаривали.
– Всё то же, – отвечала она мужу.
Князь Василий нахмурился, сморщил рот на сторону, щеки его запрыгали с свойственным ему неприятным, грубым выражением; он, встряхнувшись, встал, закинул назад голову и решительными шагами, мимо дам, прошел в маленькую гостиную. Он скорыми шагами, радостно подошел к Пьеру. Лицо князя было так необыкновенно торжественно, что Пьер испуганно встал, увидав его.
– Слава Богу! – сказал он. – Жена мне всё сказала! – Он обнял одной рукой Пьера, другой – дочь. – Друг мой Леля! Я очень, очень рад. – Голос его задрожал. – Я любил твоего отца… и она будет тебе хорошая жена… Бог да благословит вас!…
Он обнял дочь, потом опять Пьера и поцеловал его дурно пахучим ртом. Слезы, действительно, омочили его щеки.
– Княгиня, иди же сюда, – прокричал он.
Княгиня вышла и заплакала тоже. Пожилая дама тоже утиралась платком. Пьера целовали, и он несколько раз целовал руку прекрасной Элен. Через несколько времени их опять оставили одних.
«Всё это так должно было быть и не могло быть иначе, – думал Пьер, – поэтому нечего спрашивать, хорошо ли это или дурно? Хорошо, потому что определенно, и нет прежнего мучительного сомнения». Пьер молча держал руку своей невесты и смотрел на ее поднимающуюся и опускающуюся прекрасную грудь.
– Элен! – сказал он вслух и остановился.
«Что то такое особенное говорят в этих случаях», думал он, но никак не мог вспомнить, что такое именно говорят в этих случаях. Он взглянул в ее лицо. Она придвинулась к нему ближе. Лицо ее зарумянилось.
– Ах, снимите эти… как эти… – она указывала на очки.
Пьер снял очки, и глаза его сверх той общей странности глаз людей, снявших очки, глаза его смотрели испуганно вопросительно. Он хотел нагнуться над ее рукой и поцеловать ее; но она быстрым и грубым движеньем головы пeрехватила его губы и свела их с своими. Лицо ее поразило Пьера своим изменившимся, неприятно растерянным выражением.
«Теперь уж поздно, всё кончено; да и я люблю ее», подумал Пьер.
– Je vous aime! [Я вас люблю!] – сказал он, вспомнив то, что нужно было говорить в этих случаях; но слова эти прозвучали так бедно, что ему стало стыдно за себя.
Через полтора месяца он был обвенчан и поселился, как говорили, счастливым обладателем красавицы жены и миллионов, в большом петербургском заново отделанном доме графов Безухих.


Старый князь Николай Андреич Болконский в декабре 1805 года получил письмо от князя Василия, извещавшего его о своем приезде вместе с сыном. («Я еду на ревизию, и, разумеется, мне 100 верст не крюк, чтобы посетить вас, многоуважаемый благодетель, – писал он, – и Анатоль мой провожает меня и едет в армию; и я надеюсь, что вы позволите ему лично выразить вам то глубокое уважение, которое он, подражая отцу, питает к вам».)
– Вот Мари и вывозить не нужно: женихи сами к нам едут, – неосторожно сказала маленькая княгиня, услыхав про это.
Князь Николай Андреич поморщился и ничего не сказал.
Через две недели после получения письма, вечером, приехали вперед люди князя Василья, а на другой день приехал и он сам с сыном.
Старик Болконский всегда был невысокого мнения о характере князя Василья, и тем более в последнее время, когда князь Василий в новые царствования при Павле и Александре далеко пошел в чинах и почестях. Теперь же, по намекам письма и маленькой княгини, он понял, в чем дело, и невысокое мнение о князе Василье перешло в душе князя Николая Андреича в чувство недоброжелательного презрения. Он постоянно фыркал, говоря про него. В тот день, как приехать князю Василью, князь Николай Андреич был особенно недоволен и не в духе. Оттого ли он был не в духе, что приезжал князь Василий, или оттого он был особенно недоволен приездом князя Василья, что был не в духе; но он был не в духе, и Тихон еще утром отсоветывал архитектору входить с докладом к князю.
– Слышите, как ходит, – сказал Тихон, обращая внимание архитектора на звуки шагов князя. – На всю пятку ступает – уж мы знаем…
Однако, как обыкновенно, в 9 м часу князь вышел гулять в своей бархатной шубке с собольим воротником и такой же шапке. Накануне выпал снег. Дорожка, по которой хаживал князь Николай Андреич к оранжерее, была расчищена, следы метлы виднелись на разметанном снегу, и лопата была воткнута в рыхлую насыпь снега, шедшую с обеих сторон дорожки. Князь прошел по оранжереям, по дворне и постройкам, нахмуренный и молчаливый.
– А проехать в санях можно? – спросил он провожавшего его до дома почтенного, похожего лицом и манерами на хозяина, управляющего.
– Глубок снег, ваше сиятельство. Я уже по прешпекту разметать велел.
Князь наклонил голову и подошел к крыльцу. «Слава тебе, Господи, – подумал управляющий, – пронеслась туча!»
– Проехать трудно было, ваше сиятельство, – прибавил управляющий. – Как слышно было, ваше сиятельство, что министр пожалует к вашему сиятельству?
Князь повернулся к управляющему и нахмуренными глазами уставился на него.
– Что? Министр? Какой министр? Кто велел? – заговорил он своим пронзительным, жестким голосом. – Для княжны, моей дочери, не расчистили, а для министра! У меня нет министров!
– Ваше сиятельство, я полагал…
– Ты полагал! – закричал князь, всё поспешнее и несвязнее выговаривая слова. – Ты полагал… Разбойники! прохвосты! Я тебя научу полагать, – и, подняв палку, он замахнулся ею на Алпатыча и ударил бы, ежели бы управляющий невольно не отклонился от удара. – Полагал! Прохвосты! – торопливо кричал он. Но, несмотря на то, что Алпатыч, сам испугавшийся своей дерзости – отклониться от удара, приблизился к князю, опустив перед ним покорно свою плешивую голову, или, может быть, именно от этого князь, продолжая кричать: «прохвосты! закидать дорогу!» не поднял другой раз палки и вбежал в комнаты.
Перед обедом княжна и m lle Bourienne, знавшие, что князь не в духе, стояли, ожидая его: m lle Bourienne с сияющим лицом, которое говорило: «Я ничего не знаю, я такая же, как и всегда», и княжна Марья – бледная, испуганная, с опущенными глазами. Тяжелее всего для княжны Марьи было то, что она знала, что в этих случаях надо поступать, как m lle Bourime, но не могла этого сделать. Ей казалось: «сделаю я так, как будто не замечаю, он подумает, что у меня нет к нему сочувствия; сделаю я так, что я сама скучна и не в духе, он скажет (как это и бывало), что я нос повесила», и т. п.
Князь взглянул на испуганное лицо дочери и фыркнул.
– Др… или дура!… – проговорил он.
«И той нет! уж и ей насплетничали», подумал он про маленькую княгиню, которой не было в столовой.
– А княгиня где? – спросил он. – Прячется?…
– Она не совсем здорова, – весело улыбаясь, сказала m llе Bourienne, – она не выйдет. Это так понятно в ее положении.
– Гм! гм! кх! кх! – проговорил князь и сел за стол.
Тарелка ему показалась не чиста; он указал на пятно и бросил ее. Тихон подхватил ее и передал буфетчику. Маленькая княгиня не была нездорова; но она до такой степени непреодолимо боялась князя, что, услыхав о том, как он не в духе, она решилась не выходить.
– Я боюсь за ребенка, – говорила она m lle Bourienne, – Бог знает, что может сделаться от испуга.
Вообще маленькая княгиня жила в Лысых Горах постоянно под чувством страха и антипатии к старому князю, которой она не сознавала, потому что страх так преобладал, что она не могла чувствовать ее. Со стороны князя была тоже антипатия, но она заглушалась презрением. Княгиня, обжившись в Лысых Горах, особенно полюбила m lle Bourienne, проводила с нею дни, просила ее ночевать с собой и с нею часто говорила о свекоре и судила его.
– Il nous arrive du monde, mon prince, [К нам едут гости, князь.] – сказала m lle Bourienne, своими розовенькими руками развертывая белую салфетку. – Son excellence le рrince Kouraguine avec son fils, a ce que j'ai entendu dire? [Его сиятельство князь Курагин с сыном, сколько я слышала?] – вопросительно сказала она.
– Гм… эта excellence мальчишка… я его определил в коллегию, – оскорбленно сказал князь. – А сын зачем, не могу понять. Княгиня Лизавета Карловна и княжна Марья, может, знают; я не знаю, к чему он везет этого сына сюда. Мне не нужно. – И он посмотрел на покрасневшую дочь.
– Нездорова, что ли? От страха министра, как нынче этот болван Алпатыч сказал.
– Нет, mon pere. [батюшка.]
Как ни неудачно попала m lle Bourienne на предмет разговора, она не остановилась и болтала об оранжереях, о красоте нового распустившегося цветка, и князь после супа смягчился.
После обеда он прошел к невестке. Маленькая княгиня сидела за маленьким столиком и болтала с Машей, горничной. Она побледнела, увидав свекора.
Маленькая княгиня очень переменилась. Она скорее была дурна, нежели хороша, теперь. Щеки опустились, губа поднялась кверху, глаза были обтянуты книзу.
– Да, тяжесть какая то, – отвечала она на вопрос князя, что она чувствует.
– Не нужно ли чего?
– Нет, merci, mon pere. [благодарю, батюшка.]
– Ну, хорошо, хорошо.
Он вышел и дошел до официантской. Алпатыч, нагнув голову, стоял в официантской.
– Закидана дорога?
– Закидана, ваше сиятельство; простите, ради Бога, по одной глупости.
Князь перебил его и засмеялся своим неестественным смехом.
– Ну, хорошо, хорошо.
Он протянул руку, которую поцеловал Алпатыч, и прошел в кабинет.
Вечером приехал князь Василий. Его встретили на прешпекте (так назывался проспект) кучера и официанты, с криком провезли его возки и сани к флигелю по нарочно засыпанной снегом дороге.
Князю Василью и Анатолю были отведены отдельные комнаты.
Анатоль сидел, сняв камзол и подпершись руками в бока, перед столом, на угол которого он, улыбаясь, пристально и рассеянно устремил свои прекрасные большие глаза. На всю жизнь свою он смотрел как на непрерывное увеселение, которое кто то такой почему то обязался устроить для него. Так же и теперь он смотрел на свою поездку к злому старику и к богатой уродливой наследнице. Всё это могло выйти, по его предположению, очень хорошо и забавно. А отчего же не жениться, коли она очень богата? Это никогда не мешает, думал Анатоль.